Спеннер смутился от такой откровенности жены.
— Это старая история.
— Но я для того и приехал, чтобы ее услышать. Говорите, вы переехали сюда из другого города?
— Почти всю жизнь мы прожили в Санта-Тересе, — сказала женщина.
— Вам знаком некий Джек Флайшер?
— Не так ли звали человека, который приезжал сюда в прошлом месяце? — Она посмотрела на мужа.
— Рослый мужчина с лысой головой, — подсказал я. — Называется помощником шерифа в отставке?
— Это он, — сказала она. — Он задал нам кучу вопросов о Дэйви, про его прошлое. Мы пересказали ему то немногое, что знали. Мы взяли его из приюта в Санта-Тересе, когда ему было шесть лет. Фамилии его никто не слышал, поэтому мы дали ему свою. Я хотела усыновить его, но Эдвард не решился взять на себя такую ответственность.
— Она хочет сказать, — вмешался Спеннер, — что, если бы мы его усыновили, округ не платил бы нам пособие на его содержание.
— Но мы относились к нему, как к родному. У нас не было детей. И я никогда не забуду, как мы в первый раз увидели его в кабинете управляющего приютом. Он сразу подошел к нам, встал рядом с Эдвардом и ни за что не хотел уходить. «Хочу пойти с этим дядей», — вот что он сказал. Ты помнишь, Эдвард?
Он помнил. В глазах его засветилась скорбная гордость.
— Ростом он пошел в тебя. Почти догнал уже. Ты бы видел его сегодня!
Она была истинной женщиной, сделавшей попытку, подумал я, создать семью из маленького беглеца и упрямого мужа — единое целое из разъединенных людей с несостоявшейся судьбой.
— Миссис Спеннер, а вы знаете, кто его настоящие родители?
— Нет, он сирота. В северном округе умер какой-то сезонный рабочий, и у него остался сын. Это мне рассказал тот человек, Флайшер.
— А Флайшер объяснил, почему его интересует Дэйви?
— Я его не спрашивала. Боялась даже спрашивать, потому что Дэйви получил испытательный срок и все такое… — Она запнулась, всмотрелась в мое лицо. — Вы не возражаете, если я задам вам тот же вопрос?
За меня ответил Спеннер:
— Избили миссис Лорел Смит. Я же тебе говорил.
У нее округлились глаза.
— Дэйви не мог этого сделать. Миссис Смит была ему лучшим другом.
— Я за него не поручусь, — мрачно произнес Спеннер. — Помнишь, он ударил школьного учителя? С этого и начались наши несчастья.
— Мужчину или женщину? — уточнил я.
— Мужчину. Мистера Лэнгстона из средней школы. Есть непростительные поступки. Ударить учителя — это непростительно. После этого в школу обратно уже не примут. Вот мы и не знали, что делать с Дэйви. Работу он найти не мог. Собственно, это одна из причин, почему мы переехали сюда. Все у нас не ладилось после этого переезда.
Он говорил о своем переезде, как об изгнании.
— Вообще-то он ударил не просто учителя, все было хуже, — сказала женщина. — Генри. Лэнгстон на самом деле был не учителем, а, что называется, воспитателем. Он пытался давать Дэйви советы. Тогда-то все и случилось.
— Советы в чем?
— Точно я не выясняла.
— У Дэйви не все в порядке с головой, — резко повернулся к ней Спеннер. — А ты не хочешь этого признать. Пора наконец это сделать. У него был психический сдвиг уже тогда, когда мы взяли его из приюта. Он так и не смог привязаться ко мне. Он никогда не был нормальным мальчиком.
Она медленно покачала головой, упрямо не желая сдаваться:
— Не верю.
Было ясно, что они уже много лет спорят на эту тему. Наверное, и не перестанут до конца своих дней.
— Миссис Спеннер, — прервал я их, — значит, вы видели его сегодня? Что-нибудь его беспокоило, огорчало?
— Видите ли, веселым он никогда не был. А сегодня он показался мне очень возбужденным. Правда, событие-то какое для молодого человека, он же собирается жениться.
— А они всерьез говорили о женитьбе?
— По-моему, даже очень. Я не хотела упоминать об этом, — обратилась она к мужу, — но все равно ты узнаешь. Дэйви надеялся, что, может, ты бы их и поженил. Правда, я объяснила ему, что у тебя нет на это законного права, потому что ты же мирской проповедник, а не духовный.
— Я бы в любом случае не стал его ни на ком женить. Для этого я слишком уважаю женскую половину рода человеческого.
— Миссис Спеннер, говорил они что-нибудь еще о своих планах? Где они хотели пожениться?
— Они не сказали.
— И вы не знаете, куда они отсюда поехали?
— Нет, не знаю. — Однако взгляд ее стал более сосредоточенным, словно она пыталась что-то вспомнить.
— Может, намекнули случайно?
Она была в нерешительности.
— Вы ни разу не ответили на мой вопрос. Почему вас это так интересует? Не думаете же вы на самом деле, что это он избил миссис Смит?
— Нет. Но я привык, что люди преподносят мне сюрпризы.
Какое-то время она изучала мое лицо, опершись локтями о стол.
— Разговариваете вы не как полицейский. А ведь вы полицейский, да?
— Был когда-то. Теперь я частный детектив. И я ни в чем не собираюсь Дэйви обвинять.
— А что вы собираетесь делать?
— Убедиться, что с девушкой все в порядке. Меня нанял для этого ее отец. Ей всего семнадцать лет. Она должна была сидеть в школе, а не разъезжать по окрестностям.
Женщины просто обожают свадьбы независимо от того, удалась ли их собственная супружеская жизнь или нет. Свадебные мечты миссис Спеннер разбивались с трудом. Я наблюдал, как это происходит.
— Когда я готовила здесь, на кухне, чай для них, — сказала она, — я слышала, о чем они говорили в гостиной. Они вслух читали цитаты на стенах и смеялись над ними. Это было не слишком приятно, но и мне, верно, не следовало их подслушивать. Так вот, они все шутили насчет какого-то невидимки. Дэйви сказал, что сегодня вечером к дядюшке Доллару нагрянет в гости Невидимка.
— Безобразие! — взорвался Спеннер.
— Что-нибудь еще на эту тему было сказано?
— Дэйви спросил девушку, уверена ли она, что сумеет провести его в дом. С легкостью, ответила она, потому что Луис знает ее.
— Луис? — переспросил я. — Или Лупе?
— Может, и Лупе. Да, пожалуй, я даже уверена, что так. Вы знаете, о ком они говорили?
— Боюсь, да. Можно, я позвоню?
— Пожалуйста, если не будете говорить по междугородному. — Спеннер проявил бережливость.
Я дал ему доллар и набрал номер Хэккетов в Малибу. Ответил женский голос, который поначалу я не узнал.
— Стивен Хэккет дома? — спросил я.
— А кто говорит?
— Лью Арчер. Это миссис Марбург?
— Да. — Голос ее звучал чуть слышно и сухо. — Вы оказались хорошим пророком, мистер Арчер.
— С вашим сыном что-нибудь случилось?
— Вы оказались таким хорошим пророком, что я сомневаюсь, пророчество ли это. Где вы сейчас?
— В Западном Лос-Анджелесе.
— Приезжайте немедленно! Приедете? Я велю моему мужу отпереть ворота.
Я не сказал Спеннерам, куда и зачем я еду. По дороге в Малибу я заехал к себе домой и захватил револьвер.
Глава 11
Ворота усадьбы Хэккетов были распахнуты настежь. Я ожидал увидеть перед домом полицейские машины, однако под лучами прожекторов стоял лишь новый синий «мерседес» с откидным верхом. Из дома вышел молодой человек, владелец этой машины.
— Мистер Арчер? Я Сидни Марбург.
Он крепко, до хруста пожал мне руку. При ближайшем рассмотрении он выглядел не так уж молодо. Улыбка у него была какая-то ломкая, и разбегающиеся от нее лучики могли с таким же успехом обернуться морщинами. Узкие черные глаза на свету стали непроницаемыми.
— Что произошло, мистер Марбург?
— Я сам еще не очень разобрался. Меня здесь не было, когда все это случилось. Стивена, по-видимому, похитили. Молодая девица и мальчишка, вооруженный обрезом, увезли его в своей машине.
— А где был Лупе?
— Лупе был здесь. Он и сейчас здесь, лежит с разбитой головой. Мальчишка вытащил из багажника обрез и наставил его на Лупе, а девица треснула его по голове то ли молотком, то ли монтировкой.
— Именно девица?
Он кивнул.
— Но самое странное, в нашей семье ее знают. Моя жена хочет поговорить с вами.
Марбург провел меня в библиотеку, где под лампой возле телефона с револьвером у локтя сидела его жена. Она казалась спокойной, но на лице ее застыло выражение изумления. Она попыталась улыбнуться.
— Спасибо, что приехали. Сидни — очаровательный мальчик, но практической пользы от него ни на грош. — Она повернулась к нему. — Теперь беги, играй со своими красками или делай что хочешь.
Он, обиженный, остановился у двери. Открыл было рот, потом снова закрыл.
— Иди же, будь пай-мальчиком. Нам с мистером Арчером надо кое-что обсудить.
Марбург вышел. Я сел на кожаный пуф под цвет ее кресла.
— Где миссис Хэккет?
— Герда совсем расклеилась, как и следовало ожидать. К счастью, у меня всегда с собой хлоралгидрат. Я дала ей две капсулы, она выплакалась и уснула.
— Стало быть, все под контролем.
— Нет, все в полном раздрызге, вы сами знаете. Хотите помочь мне снова навести порядок?
— У меня есть уже клиент.
Она пропустила это мимо ушей.
— Я заплачу вам кучу денег.
— Сколько?
— Сто тысяч.
— Слишком много.
Прищурившись, она бросила на меня испытующий взгляд.
— Я видела сегодня, как вы отвергли двадцать долларов. Но никто никогда не отказывался от ста тысяч.
— Это не плата за работу. Вы предлагаете их мне, потому что думаете, что я причастен к вымогательству. Я не настолько удачлив.
— Тогда откуда вы все узнали еще до того, как это случилось?
— Наткнулся на улику. Они забыли план этой местности, словно нарочно, чтобы их могли остановить. Правда, менее опасными они из-за этого не стали.
— Я знаю, что они опасны. Я видела их. Они вдвоем вошли в гостиную и препроводили Стивена в свою машину. В огромных темных очках они были похожи на инопланетян.
— Вы узнали кого-нибудь из них?
— Герда узнала девушку сразу же. Она бывала здесь в гостях, и не раз. Александрия Себастиан.
Она повернулась ко мне, будто о чем-то догадавшись. Я был рад, что тайна выходит наружу.
— Мой клиент — Кит Себастиан.
— И он знал обо всем?
— Он знал только, что его дочь сбежала. Потом он узнал то, что сообщил ему я. А это немного. Давайте не будем доискиваться, кто в чем виноват. Сейчас главное — вызволить вашего сына.
— Согласна. Мое предложение остается в силе. Сто тысяч долларов, если Стивен вернется домой целым и невредимым.
— Полиция сделает это бесплатно.
Она отмахнулась от моего предложения.
— С ними я не хочу иметь дело. Слишком часто они находят преступника, но теряют жертву. Я хочу получить назад моего сына живым.
— Я не могу вам это гарантировать.
— Это я знаю, — отозвалась она нетерпеливо. — Но попробуете? — Она прижала обе руки к груди, затем протянула их мне. Ее волнение было одновременно и напускным и настоящим.
— Попробую, — сказал я. — Хотя считаю, что вы совершаете ошибку. Вам лучше обратиться в полицию.
— Я уже сказала, не хочу. Я им не доверяю.
— А мне доверяете?
— А что, не должна? Доверяю, до известной степени.
— Кит Себастиан тоже. Поэтому сначала я должен связаться с ним.
— Не понимаю, зачем. Он же один из наших служащих.
— В неслужебное время он сам себе хозяин. Не забывайте, пропала его дочь. Он беспокоится за нее не меньше, чем вы за своего сына. Хотя, может, и меньше, однако кто его знает?
— Мы сейчас вызовем его сюда. — Она быстро схватила трубку. — Какой у него номер?
— Мы теряем время.
— Я спрашиваю, какой у него номер.
Я нашел номер в моей записной книжке. Она набрала его, и Себастиан поднял трубку после первого же гудка. Должно быть, сидел у телефона.
— Мистер Себастиан? Говорит Рут Марбург. Мать Стивена Хэккета. Я у него в доме в Малибу и очень хотела бы вас видеть… Да сегодня же вечером. Точнее, немедленно. Как быстро вы сумеете сюда добраться? Прекрасно, жду вас через полчаса. Надеюсь, вы не подведете?
Она повесила трубку и посмотрела на меня спокойно, почти нежно. Руку с телефонной трубки она не сняла, словно держала ее на пульсе Себастиана, чтобы управлять им на расстоянии.
— Неужели он стал бы впутываться в такое дело вместе с дочерью? Нет, не может быть. Хотя я знаю, Стивен не всегда пользуется любовью своих служащих.
— А кто пользуется ею всегда, миссис Марбург?
— Не уходите от ответа. Я задала вам вопрос.
— И я отвечаю: нет. У Себастиана на это не хватит смелости. И по правде говоря, он просто боготворит вашего сына.
— Почему? — удивилась она.
— Из-за денег. Он неравнодушен к деньгам.
— А вы уверены, что он не подучил свою дочь?
— Уверен.
— Тогда что, черт возьми, она надумала?
— По-моему, она восстала против всех, кто старше тридцати. Ваш сын оказался самой крупной и самой досягаемой мишенью. Хотя сомневаюсь, что она сама выбрала мишень. Скорее ее подбил на это Дэйви Спеннер.
— Чего он хочет? Денег?
— Я еще не разобрался, чего он хочет. Вы случайно не знаете, нет ли какой-нибудь связи между ним и вашим сыном? Может, у них личные счеты?
Она покачала головой и попросила:
— Расскажите, что вам известно о нем.
Вкратце я пересказал ей то, что мне удалось узнать про Дэйви Спеннера: сын сезонного рабочего, сирота с трех или четырех лет, попал сначала в приют, потом к приемным родителям; со скандалом был выставлен из средней школы, бродяга-подросток, угонял автомобили, отсидел срок в тюрьме, кандидат в более серьезные преступники, возможно, не совсем психически здоров.
Рут Марбург посмотрела на меня с некоторым подозрением.
— Вас послушать, так получается, вы почти сочувствуете ему.
— Так и есть, — признался я, хотя спина у меня все еще побаливала. — Дэйви Спеннер не сам дошел до этого.
Она ответила мне с нарочитой грубостью:
— Не делайте из меня дуру. Знаю я этих психов. Они вроде той собаки, что кусает руку, которая ее кормит.
— У Спеннера раньше были какие-то контакты с вашей семьей?
— Нет, насколько мне известно.
— Но у девушки были.
— Только не со мной. С Гердой, женой Стивена. Девчонка увлекалась иностранными языками или притворялась, что увлекается. Прошлым летом Герда взяла ее под свое крылышко. В следующий раз будет разборчивее, если семья уцелеет.
Казалось, мы целую вечность сидим в этой комнате. С книжными полками по стенам, с наглухо задрапированными окнами, она напоминала подземный бункер, отрезанный от мира.
Должно быть, Рут Марбург это поняла или разделила мое чувство. Она подошла к одному из окон и раздвинула портьеры. Мы увидели неровную линию огней вдоль побережья.
— Я все еще не верю в то, что случилось, — сказала она. — Стивен всегда был так осторожен. Собственно, поэтому у них и нет слуг.
— А что собой представляет Лупе?
— Мы относимся к нему не как к слуге. Он ведь управляющий поместьем.
— Ваш друг?
— Не совсем так. Мы в добрых отношениях.
— Могу я поговорить с Лупе?
— Не сейчас. Ему порядком досталось.
— Требуется доктор?
— Да, я собираюсь пригласить. — Она повернулась и всмотрелась мне в лицо, словно сама была поражена вдруг вспыхнувшей в ней злобой. — Вам не следует вмешиваться в то, что вас не касается. Я наняла вас, чтобы вы вернули моего сына живым.
— Вы меня еще не наняли.
— Не захочу и не найму. — Она вновь отвернулась к окну. — Что он не едет? — Она так стиснула руки, что пальцы хрустнули.
Будто услышав этот хруст или почувствовав ее нетерпение, тут же появился Себастиан. Фары его большой машины осветили подъездную аллею, обогнули темное озеро и остановились под прожекторами.
— Однако вы не спешили, — бросила ему миссис Марбург, встретив Себастиана в дверях.
— Извините, пожалуйста. Когда я уходил, мне позвонили. Я не мог не взять трубку.
Себастиан не скрывал сильного волнения. Он был бледен, глаза горели. Он перевел взгляд с нее на меня.