– Не собираюсь с тобой спорить. Я просто ожидаю, что в шесть ты там будешь.
Рауль допил кофе, но не сделал ни малейшего движения, чтобы встать. Ему хотелось знать, какие дела у них с Бастиано. Любая информация о том, кого он ненавидит, была бы полезна.
– Ничего не получится, – отозвалась она. – Я встречаюсь с подругой.
– Брось, – хмыкнул мужчина. – Мы оба прекрасно знаем, что у тебя нет никаких подруг.
То еще заявленьице!
Рауль повернул голову, чтобы взглянуть на реакцию женщины. Однако она лишь слегка улыбнулась и пожала плечами.
– Ну хорошо, знакомая. Тем не менее вечер у меня действительно занят.
– Послушай, Лидия, будь серьезнее. Ты должна сделать все, что нужно твоей семье.
Итак, ее зовут Лидия.
Вероятно, она почувствовала, что на нее смотрят, и тоже повернула голову. Их взгляды встретились.
А у нее голубые глаза.
Таким образом, вопрос о цвете глаз отпал сам собой.
Тем не менее вопросов стало больше.
Она отвела глаза. Официант принес их заказ, и беседа иссякла.
А Рауль и не подумал уходить.
Ему хотелось узнать больше.
Тем временем в ресторане появилась семья с детьми. Их активность мешала расслышать все, о чем говорили за соседним столиком.
– Один старый монастырь, – сказала она.
Чашка в его руке клацнула о блюдце.
Рауль понял, что они обсуждают монастырь в долине.
– Это говорит о том, что он привык иметь дело со старыми зданиями, – убеждал Морис. – И очевидно, успешно.
Рауль нахмурился.
– Извините, – обратился он к официанту и почти незаметным движением головы показал в сторону беспокойного семейства.
Однако не только официант уловил это движение.
По правде говоря, Лидия приметила этого мужчину, еще когда метрдотель показал в сторону столика, где сидел Морис.
Просто нечестно так хорошо выглядеть в восемь утра.
Черные, как смоль, волосы блестели, но, лишь подойдя ближе, она поняла, что они влажные, а он, вероятно, был в душе одновременно с ней.
Что за странные мысли!
Она тут же отвела глаза, когда увидела, что он тоже смотрит на нее.
В животе что-то сжалось, ноги, казалось, были готовы пронести ее мимо Мориса и усадить за один столик с этим мужчиной.
Еще одна странная мысль.
Он ведь совсем не выглядит милым.
Лидия заметила, как по его команде семью с детьми пересадили за другой столик.
Но ведь это дети!
Она почувствовала, как запылали уши, когда подошел официант, чтобы извиниться за подобное безобразие.
Безобразие?
Один ребенок попросил молока с шоколадом, а малыш просто немного захныкал.
Разумеется, она ничего не сказала.
В это время Морис продолжал излагать свои планы на вечер, точнее, на то, что, по его мнению, Лидия должна надеть.
– Почему бы тебе не проконсультироваться у стилиста?
– Думаю, справлюсь и без его помощи. Я с трех лет сама одеваюсь, – спокойно парировала Лидия, глядя на янтарную жидкость, льющуюся в ее чашку. Она знала, просто знала, что мужчина рядом с ними прислушивается к их разговору.
Это была ее аудитория. И она придавала ей силы.
Лидия могла не смотреть на него, но знала, что его внимание сосредоточено на ней.
– Только без капризов, Лидия, – резко бросил Морис.
Солнце светит. Она в Риме. Впереди целый день. Нет, она просто не желает больше тратить ни секунды на этого брюзгу.
– Ну что ж, хорошего дня. – Она положила салфетку на столик. – А Бастиано можешь передать от меня привет.
– Лидия, этот вопрос не обсуждается. Ради встречи он привез нас в Рим и поселил в двух шикарных номерах. Самое меньшее, что ты обязана сделать, – прийти и поблагодарить его.
– Ладно, – согласилась Лидия. – Но запомни: я выпью бокал вина, и это будет не самым меньшим, а самым большим.
– Ты сделаешь для нашей семьи все, что нужно.
– Я делала это много лет. Думаю, настало время сделать что-то и для себя.
Она встала и, высоко подняв голову, направилась к выходу.
Внутри ее бушевала буря. Смутные страхи превращались в реальность.
Нет, это не простой уик-энд.
– Извините.
Чья-то рука удержала ее за локоть. Она резко повернулась, сразу попав в поле зрения мужчины за соседним столиком.
– Что вы хотите? – сухо спросила она.
– Я видел, как вы ушли.
– Я не знала, что для этого требуется ваше разрешение.
– Разумеется, нет.
В его английском, хотя и вполне правильном, слышался легкий акцент. Она почувствовала, как сжались пальцы на ногах от его глубокого голоса.
– Я просто хотел убедиться, что у вас все в порядке.
– Почему у меня должно быть что-то не в порядке?
– Я кое-что слышал из вашего разговора.
– Вы всегда подслушиваете чужие разговоры?
Он пожал плечами:
– Иногда это происходит невольно. И вы, как мне показалось, расстроены.
– Вовсе нет.
Она знала, что умеет скрывать свои чувства.
– Ребенок за соседним столиком тоже был расстроен, но я как-то не заметила, чтобы вы пытались его утешить.
– Его есть кому утешать. Но я не люблю, когда мне мешают завтракать, вот я и подумал, что, возможно, мне стоит поесть где-то в другом месте. Не желаете ли присоединиться ко мне?
Он слишком самоуверен, и он лжет.
Она видела, как официант убрал с его стола тарелки, значит, он уже позавтракал.
Лидия покачала головой:
– Нет, благодарю.
– Но вы ведь не ели.
– Это вас не касается.
Бастиано – вот что его касается напрямую.
Годы и годы месть была его основной мотивацией, но Бастиано по-прежнему процветает.
Что-то должно было подвернуться, и Рауль ждал.
И теперь вот оно – прекрасная английская роза.
Из обрывков разговора он понял, что, собственно, происходит.
Бастиано хочет, чтобы Лидия пришла на ужин.
А она туда идти не желает.
Этого достаточно для начала. Несмотря на холодность, он видел, как на ее шее бьется пульс.
Рауль знал женщин. И знал хорошо.
Она им заинтересовалась.
Как и он ею.
Интерес возник мгновенно, на самом базовом уровне. Как только она вошла в ресторан.
– Давайте позавтракаем, – настаивал он. – Per favore.
Лидия едва сдержала улыбку.
Вероятно, каждое слово, произнесенное ею в ресторане, было услышано.
Это походило на вторжение.
Хотя и довольно приятное.
Она все еще чувствовала на своей руке тепло от его краткого прикосновения.
Ей хотелось сказать «да», принять приглашение и последовать этой опасной дорогой.
Но она даже не знает, как его зовут.
– Вы часто приглашаете на завтрак незнакомых людей?
– Нет, – признался он. И, понизив голос, добавил: – Но тогда вы забудете о времени.
Глава 2
«Это мы забыли о времени», – подумала Лидия. Потому что, когда они вышли из отеля, луне следовало бы висеть в темном небе.
«Это просто завтрак», – убеждала она себя, пока он, держа за локоть, переводил ее через запруженную машинами улицу.
В то же время очень похоже на свидание.
Ее первое свидание.
В ресторане, куда они пришли, несколько столиков были за ограждением и, судя по всему, зарезервированы. Тем не менее метрдотель с готовностью пропустил их внутрь.
– У вас зарезервирован столик? – немного смущенно поинтересовалась Лидия, когда они сели.
– Нет.
– Тогда… – Она остановилась на полуслове, уже ответив на свой вопрос.
Для таких, как он, здесь всегда оставляют лучшие места.
Им принесли кофе и меню.
* * *
– Я даже не знаю, как вас зовут. – Лидия чувствовала себя несколько нервозно от того, что, возможно, его имя может ее разочаровать.
– Рауль.
Не разочаровало.
«Р» у него слегка грассировало, и она вдруг поняла, что старается повторить.
Лидия ждала, что он назовет свою фамилию.
Он не назвал.
– А меня Лидия.
– Я знаю. – Рауль снова посмотрел в меню. Он никогда не тратил время на милые разговоры. – Что бы вы хотели заказать?
Прошлой ночью ее просто тошнило от беспокойства, впрочем, она и сейчас нервничала, но это чувство было приятным.
– Я бы хотела… – Лидия заглянула в меню.
Ей нужно что-то съесть, хотя бы для того, чтобы оправдать свое присутствие здесь.
– Меню на итальянском, – заметила она и вспыхнула. Как это бестактно, думать, будто весь мир должен подстраиваться под них.
Но он не стал укорять ее, а просто терпеливо ждал, когда она сделает выбор. Наконец она нашла то, что ей было знакомо.
– Тирамису на завтрак? – удивилась Лидия.
– Звучит неплохо.
Возможно, он не услышал вопроса в ее голосе, потому что она считала, что тирамису подают только на десерт. Но звучало действительно неплохо.
Официант похвалил их выбор, и очень скоро Лидия смогла оценить его вкус.
– О! – Вкус был легким и не слишком сладким, а ликер придавал едва ощутимый оттенок декаданса.
Выбор, хоть и случайный, но действительно превосходный.
– Мило, – заметил Рауль и увидел, как она торопливо проглотила и промокнула губы, прежде чем ответить.
– Да, очень.
– Это был не вопрос.
Он смотрел на ее рот. Лидия подумала, уж не пристала ли к губам крошка.
Она провела по ним языком.
Крошки не обнаружилось.
Их взгляды встретились, и она нахмурилась, словно хотела сказать: «А вы вообразили, будто я могла подумать, что это был вопрос?»
Разумеется, она ничего не сказала. Лицо Рауля оставалось невозмутимым, зато черные глаза предложили ответ.
Она оглянулась вокруг, почти уверенная, что спектакль, который тут разыгрывался, заставил весь мир замереть.
Но нет, официанты продолжали принимать заказы, клиенты болтали, посетители веб-сайтов пялились в экраны своих смартфонов. Весь мир продолжал жить своей жизнью, не обращая внимания на пожар, разгоревшийся за их столиком.
Так же как и Рауль.
– Ну, и как вам понравился Рим?
Лидия хотела сказать, что город прекрасен, но вместо этого выдала правду.
– В этот раз мне хотелось бы полюбить его.
– Это хорошо. – Рауль расслабленно откинулся на спинку стула, продолжая искать решение. Как заставить ее заговорить о Бастиано, не задавая прямых вопросов.
Она держалась очень формально, очень по-английски. Один неверный ход, и ему пришлось бы наблюдать, как, бросив на стол салфетку, она возвращается в отель.
К тому же она не флиртовала.
Совсем.
Не играла со своими волосами, не наклонялась вперед, не делала никаких загадочных намеков.
И в то же время была сексуальна.
Чертовски сексуальна.
Он почувствовал возбуждение.
«Тебе во что бы то ни стало нужно получить информацию», – напомнил себе Рауль, пытаясь вернуть внимание к разговору.
– Сколько вы здесь собираетесь пробыть?
– До воскресенья. Две ночи, – ответила Лидия. – А вы?
– Я здесь по делам.
Через час он должен встретиться с Алимом и его командой, а потом заглянуть в один из своих римских отелей. Времени в обрез.
Но Бастиано упускать нельзя.
– Когда вы уезжаете? – спросила она.
– Когда закончу с делами. – Его самолет заказан на шесть вечера. Но он никогда не делился столь приватной информацией за пределами своего круга. – Значит, вы и прежде бывали в Италии?
– Да, когда училась в школе. Вряд ли мое тогдашнее настроение позволило оценить его по достоинству.
– Где вы были?
– В Риме, Флоренции и Венеции.
– И какой город вам понравился больше?
Лидия на мгновение задумалась.
– Венеция.
– А меньше?
О, это как раз легко, ей даже не пришлось думать.
– Венеция.
Рауль понял.
И это так его поразило, что он даже забыл, к чему собирался привести разговор.
Он подумал о Венеции, городе, который любил и где теперь его дом.
Но Рауль не обмолвился об этом.
А когда она взглянула на него, то была награждена улыбкой, постепенно расцветающей на его губах.
А эта улыбка – редкий и искренний дар. Лидия увидела, как растянулись четко очерченные губы, блеснули белизной зубы. Однако настоящая красота таилась в его глазах, проникая настолько глубоко, что она почувствовала: спрятаться не получится.
Впрочем, Лидия не очень-то и стремилась.
– Венеция, – заговорил Рауль глубоким, резонирующим голосом, – может быть самым одиноким местом в мире.
– Да, – призналась она.
Ей словно опять стало семнадцать, и она шла одна вдоль Гранд-канала, всем сердцем желая полюбить этот город.
Конечно, почти каждая школьница, путешествуя по Италии, в глубине души надеется на романтическую встречу.
А рядом с ней не было даже друга.
Рауль прав: абсолютное одиночество – вот что она почувствовала тогда.
Его голос вернул ее к реальности.
– Но вы ведь простили ее?
– Ее? – удивилась Лидия, все еще размышляя о дружбе, которой у нее не было.
– Венецию.
Она покачала головой:
– Нет, не успела.
– А что случилось?
Ей не хотелось говорить, что за год до того умер ее отец, оставив после себя совершенный хаос в делах. Правда, даже это не могло все объяснить.
– Пятнадцатилетние девчонки бывают такими вредными.
– Не думаю, что это проходит с возрастом.
– Да, пожалуй. – Похоже, и здесь он прав.
Она посмотрела на свой телефон.
Арабелла так и не ответила.
– Однако что же случилось в Венеции? – Теперь Рауль знал, в какое русло направить разговор, но сейчас ему хотелось узнать про Венецию.
– Мы отправились в Мурано на фабрику стекла.
Она замолчала. Это походило на предательство. Денежные вопросы не стоило обсуждать вне дома.
– И… – подтолкнул ее Рауль.
«Зачем лгать», – подумала Лидия.
Все равно она его больше никогда не увидит.
– За год до этого умер мой отец.
Он не сказал, что ему очень жаль, не предложил этот автоматический штамп.
И Лидия почувствовала себя свободнее.
Каждый сказал бы, что сожалеет, или: «Могу ли я что-нибудь для вас сделать». Эти слова рассыпались, как черные конфетти на похоронах.
Но никто, никто ничего не сделал!
Когда стало ясно, что денег нет, исчезли и все «друзья».
– Я сказала Арабелле, моей подруге, что у нас финансовые проблемы. – Ей стало жарко, над верхней губой выступили капельки пота. И дело совсем не в палящем солнце. Сиди она сейчас даже на льду, результат был бы таким же. – И сообщила ей, что мы можем потерять замок. – Замок принадлежал матери, но занимался им отец. – Я думала, у нас все в порядке, но все оказалось далеко не так.
Рауль никак это не комментировал, просто слушал.
– У него была своя жизнь.
Никогда еще Лидия не говорила об этом вслух.
Просто потому, что никогда себе этого не позволяла.
– Сочувствую, что вам пришлось пройти через такие испытания.
И поскольку ранее он не выразил сочувствия, теперь из его уст это прозвучало искренне.
– До сих пор не могу поверить, что он оставил меня…
– Иметь дело со всем этим, – закончил за нее Рауль.
На мгновение она задумалась, а потом кивнула.
– Да. Дела действительно были плохи. Мать продавала вещи, чтобы заплатить за мое обучение. Путешествие по Италии было обязательным. Я немного подрабатывала, чтобы хоть как-то компенсировать потраченные на поездку деньги. Конечно, это несравнимо с тем, что было у моих одноклассников. Они ходили по бутикам, а Арабелла постоянно спрашивала, почему я ничего не покупаю. В конце концов я ей призналась и взяла с нее клятву, что она никому не скажет.
Рауль невесело усмехнулся: он понял.
Оба замолчали.
И в этот момент они встретились.
Не за столом ресторана, а в пустынном одиноком пространстве далеко-далеко отсюда.
Они встретились и вместе, рука об руку, двинулись дальше.
– На фабрике после демонстрационного показа, – продолжала она, – все начали покупать себе сувениры. Я, разумеется, нет. Там стоял стол с бракованными изделиями, и Белинда, еще одна моя подруга, раскопав какую-то трехногую лошадь, сказала, что уж это я наверняка могла бы себе позволить. Тогда я поняла, что Арабелла все рассказала.