- У неё есть деньги? - удивился мужчина.
- Мне же она платит, - усмехнулся писец.
На постоялом дворе нашлись чернила и другие письменные принадлежности. Адвокат старательно записал всё, что владелец заведения знал о Нике Юлисе Террине. После чего они вдвоём сходили к магистрату Фамию, и тот, узнав в чём дело, охотно заверил показания.
За ужином Олкад, строго соблюдая интересы клиентки, немного поспорил с ключевым свидетелем о сумме компенсации, сведя её к шестидесяти риалам.
Провожая постояльца в его комнату, владелец заведения заверил, что послезавтра будет готов по первому требованию выехать в Этригию, и предложил бойкую рабыню на ночь.
- Она хоть и молода, но уже очень искусна в любви, - мечтательно вздохнул мужчина.
Однако, гость, узнав стоимость подобной услуги, отказался, сославшись на усталость.
Рано утром, толком не позавтракав, писец разбудил возчика, ночевавшего в общем зале, после чего, попрощавшись с хозяином постоялого двора, отправился в Этргию, посчитав свою миссию в Кинтаре выполненной.
Впрочем, он скоро пожалел о том, что не поел как следует. Но стойко переносил недовольное ворчание желудка, сосредоточившись на предстоящем процессе. Олкад планировал строить защиту на незнании Юлисой местных законов и на тех чрезвычайных обстоятельствах, которые привели девушку к священной горе. В целом всё казалось связно и логично. Единственное, что внушало опасение, - это расплывчатость обвинения. Молодой человек всерьёз опасался, что верховный жрец храма Дрина приготовил ему какую-то ловушку.
В Этригии писец первым делом рассчитался с возчиком, не забыв стребовать с него расписку, и направился к трактиру "Щедрость Ангипы".
Солнце уже перевалило за полдень, но он рассчитывал, что Патр Крой и его двоюродный дядя по матери все ещё ждут. Не каждый день им предлагают пообедать в столь дорогом и шикарном месте.
Ещё издали заметив эту парочку, Олкад удовлетворённо перевёл дух. Хотя, судя по всему, родственники уже начали ругаться. Мет Фулий Хоб хотел уйти, а сосед эмоционально уговаривал его подождать ещё немного.
В отчаянии оглядевшись, он наконец заметил торопливо приближавшегося писца. Покрытое щетиной лицо Кроя расплылось в довольной улыбке.
- Ты что творишь? - тем не менее делано нахмурился он. - Мы тебя уже ждать замучились! Пригласил встретиться, пообедать, а сам пропал. Теперь смотри, чтобы еда нам понравилась.
- Так серьёзные люди не поступают, - поддержал его дядя. - Вдруг я срочно понадоблюсь господину Серваку? У меня нет никакого желания выслушивать его упрёки из-за того, что кто-то опаздывает на встречу.
- Простите, - развёл руками Олкад, хотя извиняться перед всяким сбродом казалось довольно унизительным. - Клянусь Семрегом, меня задержали важные дела.
- Тогда пошли! - довольно потёр руки Крой.
- Подожди, - остановил его благородный порыв писец, доставая из кошелька два риала. - Вот возьми. А мы с господином Фулием пообедаем и потолкуем.
Всё ещё опухшая с похмелья физиономия соседа обиженно вытянулась, в потемневших глазах сверкнул злобный огонёк, быстро погасший от блеска серебра.
- Тогда пусть Динос порадует вас добрым вином! - хмыкнул Крой, подбросив на ладони монетки.
А Олкад радушным жестом пригласил, кажется, нисколько не удивлённого подобным развитием событий Фулия в "Щедрость Ангипы".
Обеденное время заканчивалось, поэтому они без труда отыскали в просторном светлом зале свободный столик. Когда к ним подошла красивая, но явно уставшая подавальщица, спутник бросил на Олкада выжидательный взгляд, и дождавшись утвердительного кивка, торопливо сделал заказ.
"Ого! - мысленно охнул молодой человек. - Пусть Семрег лишит меня своей милости, если я ещё раз приглашу этого прохвоста за стол".
Нисколько не удивляясь столь изысканному выбору довольно скромно одетых посетителей, рабыня попросила их немного подождать.
- Что вам от меня нужно, господин Ротан? - без обиняков спросил немолодой, сухощавый мужчина в длинной тунике из толстого шерстяного сукна.
- Пока что только узнать, кто из магистратов будет завтра судить?
- Господин Проб Фаб Лиса с преторами Кпилием и Лунием, - тут же отчеканил собеседник, и подавшись вперёд, понизил голос. - Так это правда, что вы взялись защищать ту бродяжку, которую сам верховный жрец Клеар обвинил в святотатстве?
- Да, - не стал скрывать писец. - Только она не бродяжка. А что твой покровитель говорил об этом деле?
Фулий уже открыл рот, но тут как раз вернулась подавальщица и выставила перед каждым из них по большой миске улиток, сваренных в козьем молоке, лепёшки и тонкой работы кувшин с разведённым вином.
- Господин Сервак сказал, что в Этригии уже давно никого не судили за святотатство, - как только рабыня ушла, заявил коскид. - Последний раз года три назад какой-то гончар попал на рудники за нескромные ругательства в адрес Диолы в её храме.
- И больше ничего? - нахмурился Олкад, гадая, брать счёт за этот обед у трактирщика или нет?
Выковыривая из раковины очередную улитку, собеседник бросил острый взгляд на застывшего в нетерпеливом ожидании писца.
- Моего уважаемого покровителя совершенно не интересует судьба какой-то девицы, подвернувшейся под руку преосвященному Клеару. Сядет она на кол или пойдёт на рудники - ему наплевать, господин Ротан.
Сделав добрый глоток, Фулий проговорил ещё тише:
- Хотя я слышал - она самозванка.
- Моя подзащитная та, за кого себя выдаёт, - нахмурился адвокат.
- Так говорят, она сказала, будто принадлежит к какому-то древнему роду, - усмехнулся коскид. - Аристократка.
- Это её род, - возразил молодой человек, и не желая развивать скандальную тему, наполнил бокалы. - Я в Этригии человек новый, но если выиграю этот процесс, на меня обратят внимание.
- Обязательно, господин Ротан, - рыгнув, солидно кивнул собеседник. - Я же говорил, у нас не часто судят за святотатство. Народу на форуме будет много.
- Вот поэтому мне обязательно надо доказать невиновность моей подзащитной, - тем же тоном продолжил Олкад. - Вы-то наверняка знаете всех значительных людей города.
- Это точно, - вальяжно кивнул опьяневший Фулий.
- Тогда, может, вы поможете найти тех, кто убедит господина Фаба отнестись к моей подзащитной снисходительно, принимая во внимание её пол и возраст?
Глаза у собеседника стали почти трезвыми. Явно набивая себе цену, он выдержал драматическую паузу, со вкусом доедая последнюю улитку, и, вытерев жирные губы рукой, негромко произнёс:
- Чтобы вас услышали - нужны веские аргументы.
- Думаю, мы их отыщем, - храбро пообещал молодой человек.
- Даже если их потребуется... много? - с сомнением прищурился коскид.
- Всё зависит от точного количества, - уклончиво ответил адвокат, добавив со значением. - Разумеется, услуги посредника тоже будут оплачены. Если всё получится, я готов и впредь продолжить наше сотрудничество.
- Я подумаю, что можно сделать, - солидно кивнул Фулий.
- Только поторопитесь, - попросил Олкад. - Суд уже завтра.
- Я знаю, где вы живёте, и сообщу обо всём уже сегодня вечером, - пообещал собеседник. - А сейчас мне пора.
Он ещё раз утробно рыгнул.
- Как бы господин Сервак не хватился.
"Даже спасибо не сказал, смрадный сын Такеры!" - мрачно думал писец, выкладывая на стол пять риалов с мелочью.
Пока он ходил к себе на квартиру, пока переодевался, день склонился к вечеру. Караульный у всё ещё распахнутых ворот тюрьмы кивнул ему, как старому знакомому. За праздники здесь уже успели привыкнуть, что непонятно откуда появившуюся девицу, нагло причислившую себя к известному по всей Империи знатному роду, навещает не только смазливая рабыня, но и этот чужак-адвокат, рискнувший выступить против обвинений, выдвинутых самим верховным жрецом храма Дрина. Эдил Акв, видимо, давно ушёл, а, может, сегодня вообще не появлялся, продолжая праздновать. В его рабочем кабинете вольготно расположились три стражника в компании кувшина браги и кучки мелких, сморщенных яблок.
Узнав Олкада, они вразнобой ответили на приветствие, и один из них, отворив дверь в тюрьму, зевая, сказал:
- Куда идти - сами знаете, господин Ротан. Только поторопитесь. Скоро стемнеет, а я ради вас фонарь зажигать не стану. Масло нынче дорого.
Молодой человек без труда понял намёк, но на этот раз не стал потакать алчности тюремщиков, покладисто кивнув.
- Я быстро.
- Эй, гляньте, опять адвокат к той меретте пришёл! - встретил его гнусавый юношеский тенорок.
Его обладатель стоял вплотную к решётке и буравил писца наглыми глазами. Точнее одним левым. Правый заплыл большим синяком.
Олкад пренебрежительно скривился, не унижаясь до разговора с подобным ничтожеством. Прочие узники откликнулись на появление посетителя ворчанием и негромкими ругательствами.
По мере приближения к крайней камере, молодой человек почувствовал странное волнение, словно шёл не к клиентке, а на тайное свидание. Хотя раньше не мог себе представить, что так увлечётся женщиной ростом выше его. Сначала это показалось даже как-то унизительно. Но вспомнив, с каким достоинством она себя держит, к какому роду принадлежит, и сколько всего ей пришлось перенести, подумал, что Нике Юлисе Террине следует простить этот маленький недостаток. Да и выше она его всего лишь на дюйм, ну или на два. Не больше.
Узница уже ждала его с той стороны решётки. Заходящее солнце било сквозь узкое окно у неё за спиной в глубине помещения, подсвечивая облачённый в длинное платье силуэт.
При попытке представить девушку без него, у адвоката перехватило дух.
"Диола? - с восхищением думал он, невольно замедляя шаг, и тут же возразил сам себе. - Нет, слишком высокая и крепко сложенная для богини любви. Фиола - мудрость? Ну, уж точно не она. Чересчур переполнена кипящей внутренней силой. Тогда только легконогая Анаид - бессмертная покровительница охотников и зверей! Вот, кого она так напоминает!"
- Рада вас видеть, господин Ротан, - благожелательно улыбнулась аристократка. - Надеюсь, вы принесли хорошие вести?
- Здравствуйте, госпожа Юлиса, - поклонился Олкад. - Не знаю, насколько они хорошие, но точно не плохие.
Бросив взгляд ей за спину, писец увидел, что две вульгарные особы, делившие узилище с внучкой сенатора Госпула Юлиса Лура, скромно сидят на каменной лежанке в глубине помещения, безуспешно делая вид, будто разговор сокамерницы с защитником их нисколько не интересует.
Понизив голос, молодой человек рассказал о своей поездке в Кинтар.
- Вы поступили очень предусмотрительно, господин Ротан, - одобрительно кивнула собеседница. - Взяв письменные показания с хозяина постоялого двора.
Весьма довольный похвалой, Олкад, туманно сославшись на неких влиятельных знакомых, с важностью сообщил, что уважаемых людей Этригии мало интересуют результаты предстоящего суда по делу о святотатстве.
- По крайней мере вам никто не будет мешать, - усмехнулась арестантка.
- Это никому не нужно, - согласился писец. - Разве что господину Клеару. Но он, кажется, и так уверен в своей победе.
- Вы узнали, есть ли возможность изменить отношение суда ко мне? - напомнила девушка.
Приняв суровый и, как ему казалось, загадочный вид, молодой человек многозначительно кивнул.
- Я сообщу об этом завтра утром. Но учтите, если у вас не окажется нужной суммы...
Он скорбно поджал губы.
- Отношение к вам серьёзно ухудшится.
- Судя по вашим словам, господин Ротан, - грустно улыбнулась Ника. - До меня никому нет дела. А учитывая абсурдность обвинения, полагаю, ста империалов будет достаточно.
- Не знаю, - задумчиво покачал головой адвокат. - Что если запросят больше?
- Двести - это всё, что у меня есть, - прошептала собеседница. - Если я их отдам, мне нечем будет рассчитаться с вами.
- Я буду иметь это ввиду, - кивнул писец.
- Если я вас правильно поняла в прошлый раз, - заговорила девушка. - Вы собираетесь убедить суд в том, что я, спасаясь от убийц, случайно оказалась у той скалы, и меня надо пожалеть.
- А разве это не так? - вскинул брови Олкад.
- Так, - не стала спорить собеседница. - Вот только вряд ли я смогу вызвать сочувствие у добропорядочных граждан Этригии. После пребывания здесь я действительно больше похожа на бродяжку, чем на дочь Лация Юлиса Агилиса.
- Вы прекрасно выглядите, госпожа Юлиса! - вскричал молодой человек. - И можете поспорить красотой с небесами!
Улыбаясь и качая головой, она протянула к его лицу узкую ладонь. Олкад замер, надеясь, что длинные изящные пальчики коснутся его губ, заставляя замолчать. Однако те остановились буквально в дюйме от невольно подавшегося вперёд лица адвоката.
- Спасибо за приятные слова, господин Ротан. Но мне бы не хотелось предстать перед судом в таком виде. Сейчас у судей и горожан я скорее вызову презрение, чем сочувствие.
Несмотря на стремительно сгущавшиеся сумерки, писец разглядел грязные пятна на щеках собеседницы, выбившуюся из-под накидки прядь слипшихся волос, смятое платье.
- Я уже велела рабыне купить новую одежду, - перехватила его взгляд подзащитная. - А вы должны сделать так, чтобы она помогла мне умыться и переодеться. Прямо здесь, в тюрьме.
- Но как? - растерялся от подобного задания молодой человек.
- Поговорите с эдилом Аквом, - небрежно дёрнула плечом Ника. - Надеюсь, он позволит моей невольнице принести сюда кувшин с водой и новое платье?
Крякнув, Олкад машинально потёр успевший покрыться щетиной подбородок.
- Возьмите у Риаты пару монет, - как ни в чём не бывало, продолжала собеседница. - Думаю, этого хватит
- Я постараюсь, - обречённо вздохнул писец.
- Уже темнеет, - виновато улыбнулась девушка. - Вам пора. Я с нетерпением буду ждать вас утром. Надеюсь, боги не дадут свершиться несправедливости?
- Молитесь Цитии, госпожа Юлиса, - настоятельно посоветовал адвокат. - Богиня правосудия - первая помощница смертному в судебных тяжбах.
- Благодарю за совет, господин Ротан, - чуть поклонилась узница. - Обязательно попробую к ней обратиться.
- Тогда до завтра, госпожа Юлиса, - попрощался молодой человек и заторопился к двери, то и дело оглядываясь через плечо.
Тёплая компания уже разошлась из кабинета смотрителя тюрьмы. Когда скрипнула дверь, стражник, дремавший положив голову на стол, поднял на Олкада мутные, осоловевшие глаза.
- О, господин защитник! А я и забыл, что вы здесь. Ещё немного, и запер бы вас там на ночь вместе с клиенткой.
Он похабненько хихикнул.
- Там, правда, решётки помешают. Так при желании и через них можно...
Подчёркнуто игнорируя грязные намёки грубияна, писец, коротко кивнув, вышел на тюремный двор.
На потемневшем небе уже высветились первые звёзды, но ворота все ещё оставались открытыми, а часовой о чём-то спорил с разносчиком, у которого за спиной висела большая квадратная корзина.
Вспомнив о желании Ники вымыться и сменить платье, Олкад досадливо засопел. Уже и так почти стемнело, а ему ещё придётся делать большущий крюк по городу, чтобы попасть в дом Асты Бронии, где надо договориться с Риатой о том, как исполнить повеление её госпожи.
"Вот что значит происхождение! - почти с восхищением думал молодой человек, шлёпая подошвами сандалий по холодным камням мостовой. - Родовая честь не позволяет госпоже Юлисе предстать перед людьми неумытой и в грязной одежде".
В последний вечер дриниар праздновали только самые стойкие или дурные. К счастью, их было не так много. Хотя кое-где попадались компании подвыпивших горожан. Но большинство благонравных этригийцев уже попрятались по домам и квартирам, отдыхая перед началом трудовых будней.
Улица, где стоял дом знаменитой куртизанки, оказалась тихой, пугающе безлюдной и настороженно-тёмной. Нельзя же считать освещением несколько факелов, горевших возле трёх или четырёх ворот. Видимо, хозяева ещё не вернулись из гостей.
Стучать на этот раз пришлось долго. Наконец, калитка приоткрылась, и в щели показалась хмурая рожа знакомой толстой рабыни.