Когда они уже въехали в деревню, Луций и Веп решили продолжить путь пешком. Грэм тоже решил к ним присоединиться, чтобы размять ноги. Остальные пока сгрудились у выхода и осматривали достопримечательности из-под полога.
– Вот, похоже, один из тех, о ком я вам говорил. – Мрачно произнес Грэм.
Все увидели молодого мужчину. Он просто шел посреди улицы и улыбался. Тот факт, что прямо на него движется повозка с двумя запряженными лошадьми, мужчину ни капельки не заботил.
– Эй, парень. – Осторожно окликнул его Бандай.
Тот никак не отреагировал. Шел себе и шел.
Когда они сблизились, Цыко остановил лошадей. Парень уперся в лошадиную морду и тоже остановился. Теперь он стоял, смотрел куда-то сквозь повозку и улыбался.
– Эй, дурила, – крикнул алхимик, – отойди с дороги! Задавим же!
Никаких признаков того, что его услышали. Так и стояли. Повозку было не развернуть – улица была очень узкая. И поехать вперед им мешал этот человек.
– Луций! – С укоризной воскликнула сестра. – Все из-за тебя! Ну, вот, зачем мы сюда поехали.
– За молоком. – Вместо брата ей ответил купец.
Бандаю это надоело. Он подошел к мужчине, легко поднял его на вытянутых руках и перенес в сторону, к плетням и кустам. Тот не возражал. Все так же блаженно улыбался.
– Поехали дальше. – Буркнул купец, и Цыко вновь тронул повозку.
По дороге им встретились еще семеро таких же, отчего путники пришли в уныние.
– За что же Господь наслал нам напасть такую? – Тихо пробормотал инквизитор, но его услышали.
– Сдается мне, – ковыряясь в зубах остро заточенной веточкой, ответил ему Веп, – не Господь нам послал это все, а люди сами.
– Вы думаете?
– Не переоценивайте людей, отче. Я их хорошо знаю. Холера еще та.
– Не стоит уже так меня именовать, господин Веп. Я уже не достоин носить этот сан.
– Как скажите. – Не стал спорить рыбак.
– Эй! – Крикнул сверху алхимик. – Кажется приехали. Коровой пахнет.
– Кто пойдет за молоком? – Радостно спросил Луций. – Негоже толпой-то.
– Я пойду. – Вызвался рыбак.
– Позвольте мне вас сопровождать. – Тихо произнес Грэм.
– Я это… – Веп растерялся от подобного обращения. – Позволю… Тьфу ты, ересь какая. Пойдем, говорю, что ли.
Друзья отодвинули то нечто, что служило тут калиткой, и направились к дому.
– Эй, хозяева! – Зычно крикнул рыбак.
Далеко за домом раздался какой-то грохот. А спустя минуту оттуда выскочили сухие старик с топором и старуха с вилами.
– Чаво надо? – Подозрительно спросила старуха.
– Молока купить хотели. – Растерялся Веп.
– Аа, – протянула старуха, и они опустили вилы и топор, – это можно. Пойдем, сынок, пойдем. Тебе парного надобно, или холодного?
– Мне бы парного, бабушка. Если есть. – Жалобно попросил Веп.
– Есть, сынок, есть. У нас его много. Аж три коровы у нас с дедом, а молоко не берет никто. Все эти чертову благодать пьют. Нет бы молоко пили. Или бы коровы наши эту проклятую благодать давали.
– И много кто ее у вас пьет? – Спросил рыбак.
– Да уж почти все, окаянные. Больше половины деревни.
– И давно?
– Ну, – старуха задумалась, – не очень-то. Но уж три луны точно. Или четыре.
– А где они ее берут?
– Э, сынок, ты, что, совсем не местный?
– Из Ларта я буду. А друг мой, – Веп кивнул на Грэма, – и того дальше.
– Из Ларта? У вас там ее, благодати этой нету, чтоль?
– Нет. Нету.
– Ох, и счастливые вы там. Где берут, спрашиваешь? А тебе зачем? Купить хочешь?
– Да Бог с тобой, бабушка! На черта оно мне надо. Чтобы знать, спрашиваю, и остерегаться.
– Это правильно, сынок. Надо его остерегаться.
– Кого его-то?
– Да, ездит тут такой важный. С охраной. Целый отряд у них, с дюжину душегубов-то будет. Хотя, как-то другой приезжал, но тоже с охраной. Важные такие. Вроде как знатные какие-то. Нос все задирают.
– Я видел таких, когда сюда ехал. – Тихо сказал Вепу Грэм. – Судя по манерам – аристократы. Всегда с опытной охраной. И казначей с ними обычно. И лошади вьючные с тюками.
– От, точно говоришь! – Подтвердила старуха. – Такие к нам и ездят, проклятые. С тюками. А в тюках эта самая благодать проклятая и есть. Вот и молочко, сыночки. Вот, пожалуйста. Пейте на здоровье. Я вам два кувшинчика с собой налью. Вот.
Старуха зачерпнула молоко из ведра большой деревянной кружкой, посмотрела на путников, обдумывая, кому бы первому ее дать. Кружка была только одна. Потом, углядев просиявшее лицо Вепа, протянула угощение рыбаку. Тот быстро выпил, утер рукавом рот и вернул кружку старухе.
– Еще, сынок?
– Еще!
Все повторилось.
– Ой, спасибо, бабушка!
– На здоровье, сынок, на здоровье!
Следующая кружка с молоком досталась Грэму. Тот пил медленно, но тоже с удовольствием.
– Благодарю. – Произнес воин и слегка поклонился. В его мире до старости доживали очень немногие, поэтому к ним все относились с большим уважением.
– Еще, сынок?
– Нет, благодарю. Сколько мы вам должны?
– Да, нисколько, сынок. Нисколько.
– Как же так, бабушка? – Удивился рыбак. – Мы у вас с дедом вон сколько молока выпили, и с собой вы нам сколько налили.
– Ну и что, сынок. У нас с дедом этого молока полно. Мы вам на дорожку еще можем сыра дать, маслица, творожка. И хлебушек у нас есть свежий да мягкий. Надо, сынки?
– Надо, бабушка. – Тут же подтвердил Веп. – Только скажи нам уже, сколько денег с нас.
– Да, на что нам тут в деревне деньги? – Отмахнулась старуха. – От них и раньше толку не было, а теперь несчастья одни, как эта благодать проклятая появилась. А вот помощь бы нам с дедом очень бы нужна была.
– Чем же вам помочь?
– Внучка нашего домой вернуть.
– Что значит вернуть? – Не понял рыбак.
– Ушел наш внучек. Из дома ушел. – Старуха смахнула слезу. – За благодатью ушел.
– И, что, – Веп с удивлением посмотрел на нее, – ты думаешь он нас послушает?
– Не знаю, сынок. Может и послушает.
– А давно он благодать пьет?
– Не знаю. – Ответила старуха. – Никогда не видели мы с дедом, чтобы он такой ходил. Ну, как эти все.
– А с чего ты тогда взяла, что он за благодатью ушел?
– А куда еще? Его уже третий день как нету.
– И куда он сказал, что пойдет?
– Так в лес сказал, что пойдет. По грибы он пошел. Уже три дня как ушел. Точно, видать, к душегубам этим за благодатью пошел.
Старуха заплакала. Рыбак уже открыл было рот, чтобы что-то сказать, но Грэм его опередил.
– Мы его найдем. – Тихо произнес воин. – В какой лес он обычно ходит?
– Дык, в тот вон лес. В тот.
Старуха энергично замахала рукой в сторону леса, что начинался прямо за их с дедом огородом.
– Как он выглядит? И как его зовут?
– Тлачиком зовут. Двадцать зим ему. Светленький. Рубаха на нем была льняная, жилеточка вязаная. С корзинкой ушел.
– Хорошо, – заключил Грэм, мы его найдем.
– Ой, спасибо, сыночки! Дай вам Бог здоровьичка! Приведите нам с дедом Тлачика. Никого больше у нас нет. Дети умерли от горячки лесной. Один внучек у нас остался.
Друзья вернулись к повозке.
– Ты зачем им помогать вызвался? – Набросился на товарища Веп.
– Они же попросили. – Удивился тот.
– Бабка же сразу сказала, что он за благодатью пошел. Ты же сам говорил, что кто ее попробует, тот уже прежним не станет никогда. И как мы его уговорим вернуться?
– За благодатью? С корзинкой? – Скептически скривился Грэм. – Не может того быть.
– Эй, – воскликнул удивленный их разговором Бандай, – вы про что сейчас? Кому помочь? Кто ушел? Какая корзинка?
– Дык, Грэм взялся бабке с дедом помогать.
– В чем помогать? – Еще больше удивился купец.
– Да внук у них пропал. – Пояснил рыбак. – Говорят в лес ушел три дня как. И не видали его с тех пор. За благодатью пошел.
– Не известно за ней, или нет. – Перебил его Грэм. – Я уверен, что нет.
– Ну, вот. – Веп кивнул на приятеля. – А он не верит. Поможем, говорит. Теперь придется искать идти.
– Сейчас? – Из-за спины Бандая появился Цыко.
– Ну, выходит, сейчас. – Пожал плечами Веп. – уже пообещали.
– Путешествия тебе на пользу, Веп. – Зачем-то заметил Цыко. – Раньше было ужо. А теперь уже.
– Чо? – Не понял рыбак.
Почему-то все рассмеялись. Веп недоуменно покрутил головой, потом плюнул и пошел собирать вещи в лес.
– Ну, раз пообещали, – подытожил купец, – пойдем искать этого вашего внучка. Эдэль, Валон, вам, наверное, лучше будет остаться. Повозку сторожить.
– Нет, господин, Бандай. Мне лучше пойти. Останьтесь с Эдэль лучше вы.
– Ну, я думал... – Замялся купец.
– Благодарю за вашу заботу. – Видя его смущение ответил Валон. – Но, поверьте, мне лучше пойти. Я не могу это объяснить словами. Я что-то чувствую. Господин Цыко, скажите, пожалуйста, у вас имеется какое-либо средство от нечисти?
– От нечести?! – Удивился алхимик.
– Именно, господин Цыко.
– Только от нежити. А от нечисти... Разве что соль.
– Несите. – Коротко произнес Валон и принялся выкладывать из своего мешка предметы, подыскивая что-нибудь подходящее.
– Ну, коли так, – пожал плечами Бандай, – тогда, конечно, лучше вам пойти. Что я против нечисти смогу? Только, вот какое дело, господин Валон, раз вы что-то такое чувствуете, так, значит, к вам магия вернулась?
– К сожалению, нет, господин Бандай. К сожалению, нет. Это, скорее, жизненный опыт.
– Тогда, может, нам лучше священника поискать? Или инквизитора?
– Обычный священник будет ничем не полезнее меня. – Покачал головой Валон. – Они крайне редко владеют магией. Тем более, священник владеющий магией попал бы не в эту глушь, а прямиком в Альту. А инквизитора в княжествах найти очень трудно. Сюда мои братья еще не успели добраться. Князья не хотят делиться даже толикой власти. Нам разрешили построить всего пару монастырей, и то с условием, что церковь не будет вмешиваться в жизнь людей и пытаться как-то влиять на князя.
– Ну и дела! – Удивленно протянул купец. – Как же так получается? Все, ведь, знают, что инквизиции никто не указ. Ни князь, ни король. Что, если святые отцы захотят, они и целый город уничтожат, и князя в пыточный подвал отправят, и короля.
– Эти слухи, – пояснил Валон, – распространяют темные силы, чтобы пробудить в людях ненависть к инквизиции. А слухи о нашей... – он замялся, – об их силе весьма преувеличены. Если точнее, то инквизиция очень сильна и могущественна, но только против сил зла. Не против обычных людей. Против них гораздо эффективнее простые маги.
– Это что же получается, – спросил алхимик, – инквизитора может легко победить обычный маг.
Валон задумался, потом медленно, подбирая слова, ответил.
– Может. Но не легко. Видите ли, в чем дело. Инквизитор может заставить человека, ну, или там гнома, эльфа, не важно, не нападать на себя.
– Как это? – Теперь уже и Луций присоединился к этому необычному разговору.
– В арсенале инквизиции существуют заклинания, способные воззвать к совести и заставить оступившегося раскаяться.
– И что это значит? – На самом деле, не поняли все. Просто Бандай единственный не постеснялся спросить.
– Это значит, – объяснил бывший инквизитор, – что люди не станут на нас нападать. Если по-простому, их замучит совесть.
– И сильно замучит? – Поинтересовался Луций.
– Зависит от желания инквизитора. Может и насмерть.
Наступило неловкое молчание.
– Но тут тоже все непросто. – Продолжил Валон. – Все это справедливо для среднестатистического обывателя.
– Средне... Кого? – Не понял рыбак.
– Обычного человека. – Пояснил бывший инквизитор. – Ну, если совсем по-простому, то тот, у кого эта самая совесть есть.
– А, если нет? – Почесал в затылке Веп. – Мне бабушка при жизни всегда говорила, что я бессовестный.
– Думаю, – рассмеялся Валон, да и остальные заулыбались, – это не про вас, господин Веп. Я имел в виду абсолютных негодяев с полным отсутствием морали. Или существ с принципиально иной моралью.
– Мне кажется, господин Валон, что вы надо мной издеваетесь. – Обиделся рыбак. – Господином меня зовете, говорите непонятное что-то. Ну какой я вам господин? Я обычный рыбак, отродясь у нас господ в роду не было. Давайте уж по-простому как-нибудь.
– Хорошо. – Легко согласился тот. – Давай. Только и ты тогда называй меня по-простому. Валон.
Инквизитор протянул рыбаку руку, будто для знакомства.
– Веп. – Рыбак с невероятно серьезным видом пожал протянутую руку.
– Ну, вот и познакомились. – Рассмеялся Валон.
– Ага, – все с таким же серьезным видом согласился рыбак. – А теперь, объясни мне, Валон, что ты там за пургу непонятную нес.
Бывший инквизитор вновь засмеялся.
– Извини, Веп. Давно перед аудиторией... Ой, перед людьми, то есть, не выступал. Ну, – он пригладил непослушные волосы, – если, например, найдется какой-нибудь дикарь, для которого съесть соседа не злодеяние, а почесть великая, то, если он этого соседа съест, никакая магия его совесть мучиться по этому поводу не заставит. Понимаешь?
– А что, и такие бывают? – Рыбак открыл рот от удивления.
– Не знаю, – пожал плечами Валон, – говорят, что, вроде бы, бывают.
– Друзья! – Вклинился в их разговор купец. – А можете вы это все по дороге обсудить? Иначе мы в Пнежт не то, что до начала войны не успеем, а и к концу припозднимся.
– Да, прошу прощения. – Смутился Валон и вновь полез в свой мешок.
Вскоре он бережно извлек с самого дна свою библию. Поразмыслив мгновенье, он не стал разворачивать тряпицу, в которую та была замотана, а попросту сунул сверток за пазуху.
– Я готов. – Коротко произнес он. – Можем идти.
Эдэль подбежала к нему и нежно поцеловала.
– Будь, пожалуйста, осторожен.
Валон смущенно кивнул.
– Куда нам идти? – Спросил Цыко.
– Старуха сказала, что Тлачик, ну, внучек ейный, вон в тот лес пошел. – Веп махнул рукой в сторону ближайшего леса.
– А как мы его там найдем? – Недоумевал алхимик.
– А вот тут, положитесь на меня. – Луций вышел вперед их маленького отряда и повел всех за собой. – Следы – это мой конек.
Юноша подмигнул на прощание сестре и прибавил шаг.
Глава 3. Часть 4.
В лесу было тихо. Луций ступал абсолютно бесшумно, часто останавливался, опускался на колени и что-то изучал на земле. После вставал и вновь шел вперед.
– Луций! – Громко окрикнул его Веп. – Я тоже кое-что смыслю в лесах и в грибах. По-моему, мы ходим кругами.
Юноша тут же приложил палец к губам, шыкнул и недовольно зашептал.
– Ну что ты орешь? Хочешь, чтобы нас тут всех перебили?
– Кто?! – Искренне удивился рыбак.
– Не знаю. – Не стал объяснять юноша. – Не ори ты, главное. И шагай потише. А то прешь, как медведь.
Лицо Вепа выражало такую гамму противоречивых чувств, что передать их все словами он бы не смог. Однако, рыбак ответил уже шепотом.
– Я тебе говорю, что мы кругами ходим. Вот точно, кругами.
– Мы и ходим кругами. А я тут при чем? Если этот ваш внучек так ходил.
– Не наш он, а бабковый.
– Да хоть дедковый.
– Он и дедковый.
Луций очень выразительно посмотрел на приятеля, но ничего не сказал. Молча поправил заплечный мешок и вернулся во главу отряда. Дальше шли молча. А, часа через два, когда юноша в очередной раз опустился к земле, поднялся он мрачнее тучи.
– Валон, – шепотом позвал он того, кого уже почти считал своим родственником, – посмотрите.
Бывший инквизитор опустился на колени и долгое время честно пытался что-то на ней разглядеть.
– Прости, – сдался он, – но я ничего тут не вижу.
– Вот, смотри, – он волнения Луций забылся и перешел на ты, – это следы человека, видишь?
Юноша обвел пальцем только ему понятные следы.