Лодин рос крепким и драчливым мальчиком. Но справедливым. И, когда он увидел, как мальчишки из соседней деревни впятером бьют сына приезжих не то торговцев, не то вельмож, он не раздумывая бросился на помощь пареньку и мигом расшвырял обидчиков в стороны. Один из них поднялся и злобно посмотрел ему в глаза.
– Кого ты защищаешь? – Зло воскликнул он. – Это колдун. Я сам видел, как он колдовал.
– Это не дает вам право бить его впятером! – Категорично ответил Лодин, и ему никто не смел перечить. Все знали его твердый характер. Мальчишки побурчали что-то недовольно, но удалились.
– Спасибо. – Искренне и открыто произнес спасенный мальчик. Он был высокого роста, такой же худой и жилистый, голубоглазый, черноволосый. – Было бы их трое, я бы справился.
Лодин кивнул, соглашаясь.
– Меня зовут Альгон. И я никогда не забуду то, что ты меня сегодня спас.
Им тогда было по десять зим.
А на следующий день к его родителям пришли какие-то люди. Они долго о чем-то разговаривали, потом отец позвал его и сказал:
– Сынок, ты вчера защитил мальчика. Это сын очень влиятельных родителей. Они хотят, чтобы ты стал служить им. Стал маленькому Альгону другом и защитником. Если ты согласишься, тебе придется от нас уехать. Но раз в год ты можешь к нам приезжать. Это возможность для тебя вырваться из нашей глухомани, подальше наших глупых князей, думающих только о себе. Тебе решать, сын.
Он решил не сразу. Долго общался с мамой, которую все принимали за старшую сестру. Она взяла от эльфов не только вечную молодость тела, но и вечную молодость духа. Она и убедила его согласиться. Тогда он понял, что в ней и в самой живет страсть и тяга к странствиям. Но она очень любила их отца и вынуждена была всю жизнь прожить в этой деревне.
Через несколько дней они уехали. Уехали очень далеко, но куда именно он не смог понять. Похоже было на какую-то особую магию, не позволившую маленькому Лодину запомнить дорогу. Лишь спустя две недели они въехали в богатую деревню, которую даже можно было бы назвать городом, но уж больно зелено было вокруг и просторно для города.
Мальчишки очень подружились в дороге, и для Лодина стало неприятным сюрпризом известие о том, что они с Альгоном будут учиться по отдельности. Вскоре выяснилось, что Альгона учили магии, а юного Лодина искусству войны и защиты. Из него выращивали личного охранителя для Альгона.
Через год его отпустили погостить к родителям. На обратном пути его, несмотря на все умения, приобретенные за год учений, поймали неизвестные люди, заперли в сыром погребе и долго пытали, выспрашивая про его учителей. Он им ничего не сказал. Потом выяснилось, что это был экзамен. С ним долго беседовал седовласый старец, которого он до того видел лишь издали, просил не сердиться, сказал, что все они прошли через подобную проверку в свое время. Даже он сам, хоть это и было очень давно.
И только после этого ему открылся самый главный секрет. Признаться, такого Лодин не ожидал. Его учителя, Альгон, все жители поселения оказались Хранителями. Да, теми самыми, которые производили Дни Альвина! Теми самыми Хранителями, о которых все спорили, но никто не знал о них ровным счетом ничего! Те самые Хранители, которые, по сути управляли континентом, ибо за лишние дни жизни правители шли на все и готовы были выполнить любой приказ.
Эти знания накладывали и ограничения. Предательство у Хранителей каралось страшно. Но и люди, узнай они, что он может привести их к тем, кого, хотя бы теоретически можно было заставить продлить им жизнь, сразу же начали бы на него охоту.
Лодин понимал все это. Да он и не собирался предавать своих хозяев. К тому же они очень подружились с Альгоном.
Так проходили годы. Юноша стал мужчиной. Лодин лишь выглядел на двадцать с малым зим. Эльфийская Кровь и магия Хранителей пробудили в нем бессмертие. Наверное, именно поэтому его и выбрали. По причине врожденной способности к бессмертию. Обычного человека не взяли бы на службу к Хранителям. Слишком велико искушение продлить свою жизнь. Они же предпочитали, чтобы подобные мысли не мешали тем, кто находится у них на службе.
Маги ордена также пробудили память его крови в части знаний эльфов о лесах и растениях. Это все, что у них получилось. Что же касается боевых умений, то пробудить эти знания действительно невозможно. Пробудить невозможно. А, вот обучить вполне, как оказалось, реально. В мире людей никто бы не поверил, но Лодин мог выйти на бой сразу с несколькими эльфами. Выйти и победить. И это не магия. Это многолетние тренировки и труд.
Нет, он не был затворником. Они часто ездили с Альгоном в город, развлекались, посещали ночных жриц. Это не возбранялось. Хотя и не поощрялось. Это было обыденностью. Хранителям не нужны были глупые и примитивные исполнители. Они предпочитали видеть в слугах полноценных личностей, способных принимать сложные, ответственные решения. Поэтому Лодин получил прекрасное образование. Он изучал науки, основы магии, тактику, стратегию. Он вполне мог возглавить армию и привести ее к победе.
Когда его служению пришел конец, ему исполнилось тридцать зим. И он никак не ожидал ничего подобного…
Лодин сделал над собой невероятное усилие и оторвался от ведьмы. Он не имел права позволить ей прочитать его память. Тайна о Хранителях умрет вместе с ним. Но, кажется, что-то она успела узнать о нем. Только вот, что? Он, тяжело дыша прислушался к своим ощущениям. Нет, она успела узнать только про его детство. Это ничего, там ничего запретного нет. А родителей и сестру он скоро спрячет. Надежно спрячет.
– Что с тобой? – Ведьма попыталась выглядеть так, будто это не она только что влезла в его голову.
Лодин подбросил охапку дров в костер, поднял с земли свой плащ и лег на другую сторону.
– Дров много, теперь не замерзнешь. Если будет холодно, подбросишь еще.
Ведьма все поняла и промолчала. Этой ночью она больше его не беспокоила.
Глава 1. Часть 3.
– Бандай, что же это? – Цыко выглядел весьма растерянным и удрученным.
Купец ответил не сразу.
– Похоже, старый друг, не все мы знали о Селине. – Потом подумал и добавил. – И о жизни, вообще.
– Выходит, правду говорили святые отцы. Они действительно борются с силами ада, что, в самом деле, стали пробираться в наш мир?
– Выходит, правду. – Задумчиво ответил Бандай.
Оставшуюся часть пути до деревни они шли молча.
Весь остаток дня и весь вечер друзья были неразговорчивы и пребывали в глубокой задумчивости. Но на утро смогли побороть себя и приступили-таки к реализации своих замыслов.
У Цыко была лошадь, у Бандая сохранилась старая повозка, которую он купил еще, когда только начинал карьеру купца. Она сейчас стояла возле дома родителей, бесхозная. Дерево сильно посерело, но не сгнило. При виде этого, Бандай озадаченно почесал в затылке, а Цыко лишь улыбнулся, принес из дома склянку с каким-то раствором, самодельную кисть и быстро покрыл раствором телегу. Купец ахнул. Телега выглядела как новая! Единственное, что выдавало ее бурное прошлое, это были сколы и вмятины на дереве – все же она перевезла много товаров. После, друзья смазали оси, смастерили надежный каркас для тента.
– Цыко, – потирая руки от возбуждения воскликнул радостный Бандай, – а нет ли у тебя состава, которым мы сможем пропитать сшитые простыни, и из них сделать крепкий, непромокаемый тент?
Алхимик лишь отмахнулся.
– Нету, но это не проблема, дружище. Варить его не долго, к тому времени, как ты сошьешь сам тент, состав будет готов.
Еще через день повозка блестела и сверкала, и была полностью готова отправиться в путь. Друзья уставшие, но довольные, долго стояли и любовались плодами своих трудов. Потом они загрузили в телегу вещи, которые состояли в основном из поделок и инструментов Цыко, а также партии глиняной посуды, приобретенной у местного горшечника. А с утра, распрощались со всеми и отправились в путь.
Отец Валон и брат Эдо понимали, что не успевают. Лес оказался очень большим, и, чтобы обойти его, понадобилось значительно больше времени, чем они рассчитывали. Им оставалась лишь одна возможность – найти место, где ведьма вышла из леса и попробовать проследить ее путь.
Упустить ведьму нельзя, она уже научилась открывать проход в наш мир для порождений ада. Каждый вечер инквизитор и монах проводили в молитвах, прося Господа указать им путь. После долго пытались найти место где Селина покинула лес с помощью магии. Но пока что все их попытки были тщетны. Ночевать им приходилось на опушке, спать на земле, а питаться в основном пойманной в реках рыбой. И вот, наконец, на их пути показалась деревня. Святые отцы воспряли духом, ибо в деревне могли что-то знать про ведьму. Она могла остаться у них на ночлег или просто зайти пополнить запасы. К тому же и для них это была возможность купить или получить в качестве подношения запас провианта.
По обыкновению, им в деревне не обрадовались. Всюду они натыкались на мрачные испуганные взгляды жителей.
– Как считаешь, брат Валон, – спросил тихо монах, – то, что люди так боятся и ненавидят нас, это их собственный страх, потому что не чисты перед господом, или это темные силы распространяют про нас дурную молву?
– Я уверен, брат Эдо, что сие есть проделки ада. Люди знают, что господь милостив и простит им прегрешения их. Если бы не силы Зла, что за последние годы просочились в наш мир, люди бы сейчас радостно приветствовали нас.
Монах надолго задумался. Они дошли до дома старосты, постучали. Массивная дубовая дверь откликнулась глухим звуком. Какое-то время было тихо, потом за дверью послышались неторопливые шаги. Когда она отворилась, на пороге возник немолодой степенный мужчина с очень надменным выражением лица. Впрочем, при виде гостей, лицо его сильно изменилось, стало мрачным, появился испуг.
– Желаю здравствовать, святые отцы. Чем могу вам помочь?
– И тебе здравствовать, староста, и семье твоей. Не заходил ли кто чужой к вам в деревню в последние дни?
– Чужой? – Староста с облегчением принялся чесать затылок. Дык ужо с весны никого не хаживало. Село-то наше на отшибе совсем. До ближайшей деревни дней пять пути.
Инквизитор удрученно вздохнул.
– Ну, что же, – произнес он, – тогда подскажи нам, достопочтенный, открыта ли церковь?
– Конечно, отче! – Староста весьма был рад, что гости уже уходят. – Отец Яко всегда на службе Господу!
Святые отцы благодарно поклонились и ушли.
Дила помогала матери в огороде, когда та подбежала к ней и испуганно схватила за руку. От резкой боли девочка вскрикнула, но мать не обратила на это внимания и потащила ее в дом.
– Сиди дома и на улице сегодня не показывайся!
– Матушка, что случилось?
– Инквизиция пришла!
Они зашли в дом и девочка села на лавку, потирая больно пережатую руку.
– А зачем они пришли, мама?
– Ведьму какую-то ищут. Сиди лучше тихо и молчи. Я пойду к соседке, поспрашиваю. А ты не смей на улицу носа высунуть!
– А где они ее ищут?
– Не знаю, в церковь пошли. Может, отца Яко спрашивать. Молча сиди, я тебе сказала!
Мать ушла. Дила осталась в избе одна. Рука все еще сильно болела. Нет, мать ее любила, очень любила. Просто она была таким человеком, что никогда не задумывалась о чувствах других. Она пребывала в уверенности, что все люди мыслят одинаково, а если они что-то делают не так, как ей кажется правильно, то они просто глупые и на них нужно накричать. Наверное, это потому, что она растила дочь одна. Мужа задрал медведь в лесу, когда Диле было пять. И еще мать никогда не замечала, если с дочерью было что-то не так. Так было всегда, сколько она себя помнила. Все одиннадцать зим, что она живет на этом свете. Два раза Дила пыталась поговорить с матерью, но та лишь отмахнулась от нее.
И сейчас в душе девочки вспыхнула надежда.
Дождавшись, когда мать зашла в соседский дом, девочка тихонько вышла на улицу и побежала в сторону церкви. На улице было пусто. Никого не было. Девочка спряталась в кустах и принялась ждать. Ждать ей пришлось не долго. Очень скоро из церкви вышли двое. Она их представляла себе совсем не так. Ей казалось, что инквизиторы должны быть сухими строгими старцами с дребезжащими голосами и трясущимися в праведном гневе руками. Но пред ее юным взором предстал огромный могучий воин монах и неведомой красоты молодой мужчина. Взгляд его пронзительных синих глаз был наполнен светом и добротой. Непослушные, всегда растрепанные черные волосы придавали несколько рассеянный вид. Движения его стройного тела говорили о небывалой силе и ловкости, а черты его прекрасного мужественного лица – о том, что святой отец еще довольно молод. Ему едва ли уже исполнилось тридцать зим.
Дила вышла из своего укрытия и робко подошла к инквизитору и монаху.
– Здравия вам, отче. – Опустив взор в землю, тихо произнесла девочка.
Отец Валон подошел к ней и наклонился.
– И тебе здравия, светлое дитя. Что привело тебя к нам? Тебя кто-то обидел?
Дила вздрогнула. Она неуверенно подняла глаза и взглянула на мужчину. Да, она смотрела на него именно как на мужчину. Красивого сильного, способного стать надеждой и опорой. Валон заметил что-то в ее взгляде, не понял, что именно, но это ему очень не понравилось. Он молча смотрел на нее, пытаясь понять, что с ней не так. И только она заговорила, он все понял. И понимание это было страшным.
– Да, отче. Он говорил, что это благо, что так угодно Господу, но мне кажется он лукавит.
Валон от ужаса заскрипел зубами. А Эдо пока ничего не понимал и недоуменно моргал.
– Кто? – Севшим голосом спросил инквизитор.
Губы девочки задрожали, в глазах заблестели слезы.
– Отец Яко, отче.
Это прозвучало, как гром.
– Что сделал отец Яко? – Непонимающе спросил монах? – Он наказал тебя дитя мое? Розгами что ли наказал? Ты совершила какой-то проступок?
– Побудь с девочкой, брат Эдо. – Лицо инквизитора исказили ужас и гнев.
– Что? Что такое? – Не понимал монах.
Отец Валон знал, что, если сейчас все объяснит Эдо, отец Яко не доживет до официального разбирательства.
– Подожди меня тут. – Повторил он и быстрым шагом направился в сторону церкви.
Спустя минуту оттуда послышались страшные крики и шум. И лишь спустя довольно продолжительное время отец Валон за шкирку выволок сильно помятого отца Яко. Левый глаз деревенского священника заплыл, во рту поубавилось зубов. Яко выглядел очень жалко, только это спасло его от гнева Эдо. Только это спасло ему жизнь.
– Брат Эдо, ты должен доставить эту грязную свинью в Альту . Он предстанет пред советом.
– По какому обвинению? – Все еще не понимал монах.
– По обвинению в надругательстве над этой девочкой и еще тремя из этой деревни.
Эдо какое-то время недоуменно моргал, потом, наконец, осознал смысл сказанного, страшно взревел и бросился на отца Яко. Но инквизитор успел обхватить его и с трудом остановил.
– Стой, брат. Мы не вправе! Господь будет решать его судьбу, а не мы!
Эдо лишь рычал и пытался вырваться.
– Молю тебя, Эдо, не позорь имя церкви и инквизиции еще боле. Нас и так ненавидят. Если ты убьешь его, ты лишь подтвердишь их мнение.
Это подействовало. Монах перестал вырываться, застыл. Лишь злобно смотрел на деревенского священника. Валон все рассчитал правильно. Он понимал, что воины святого Данация несколько отличаются от иных служителей церкви. Все же это воины. Если бы он не избил отца Яко, тот попытался бы оправдаться, как начал оправдываться при его появлении, говорить, что девочка врет, что ее устами говорит Сатана. Тогда бы монах точно убил его. А так обошлось.
– Эдо, ты должен доставить его, – Валон кивнул в сторону тихонько скулящего в стороне Яко, – в Альту. Все им рассказать. Дети могут остаться дома, он уже во всем сознался.
– Нет, брат Валон, я не смогу этого сделать. Я себя знаю. Не удержусь и сверну в пути его жирную шею. К тому же обвинение должен представлять ты, как представитель инквизиции. Веди ты его. Я пойду за ведьмой.