— С размахом…
— Это был только бросок камня! Потом пошли волны. Марк недаром искал себе жену среди знати. В его бизнесе важно иметь хорошие связи и незапятнанную репутацию при дворе. Все крупные заказы на армейские эликсиры — а это бешеные деньжищи, я тебе доложу! — идут через руки действующего главнокомандующего. Как известно, эту должность уже несколько сотен лет занимают стерильные братья царствующего императора. Традиция. Дядя Руди с папой Конрадом — классический пример единения и взаимопонимания. Через что Марк и споткнулся. Злые языки начали обсасывать историю моего несостоявшегося похищения: то ли Марк — педофил, то ли берет на работу сплошь педофилов, то ли отдал приказ украсть мамину с Вальтером кровинушку и продать в рабство злым туземцам в дальнюю колонию. Чтоб стерильный мальчик не путался под ногами. Марк сплетни стоически игнорировал, и тут в бой с азартом пошла его недоразведенная жена. Она дворянка из захудалого рода, ни длинного гобелена, ни поместья, зато истеричность в наличии. Ты знаешь, есть такое мнение, суеверие, религиозное заблуждение — оно во всяких формах встречается — что стерильных к плодородным вообще допускать нельзя?
— Не слышал никогда. А почему?
— Стерильные через Врата ходят, браслеты носят, излучением напитываются, а потом испускают заразу потихоньку и плодородных портят.
— Да бред же! — пожал плечами Хален. — Замеряют ведь и на Вратах, и фон на Кенноре, насколько я знаю. Давно бы уже тревогу забили, если бы так.
— Это тебе бред, а тетки лучше знают. А в тот момент еще и храмовник какой-то ретивый об огненном очищении громко вещал, и понеслось. Жена Марка начала на всех углах вопить, что матушка сама порченая и на остальных наводит, специально Вальтера по балам тягает, и меня недаром за Врата с малолетства выпускает, это исключительно для того чтобы на Кеннор побольше излучения натащить. И Марку к дочке, к Эрне, немедленно запретила подходить, и пару скандалов устроила — таких, что в газеты попали… и Марк, как я понимаю, решил, что матушка того не стоит, и собрался по-тихому отвалить. И практически отвалил, но тут вопли Марковой жены достигли ушей главнокомандующего нашего Рудольфа. И брата его папы Конрада. И, представь себе, им почему-то не понравилось мнение, что всех браслетчиков, которые топчут землю Кеннора, пусть даже и прикрываясь напульсниками, надо сжигать, а тех, кто этому потворствует, заставлять публично каяться. Папа Конрад каяться не захотел, велел истеричку заткнуть, а дядя Руди пристально всмотрелся в Марка и сказал что-то вроде: «Значит, речи, что нас жечь надо, одобряем, а наживаться на скверне не брезгуем? Ну-ну…»
— Вот это он попал…
— Подвели тетки под огненную купель, — кивнул Арек. — Бракоразводный процесс ускорился, Марк стал холостяком в три дня и сделал рискованный ход — угрохал все бабло, да еще и назанимал сверху, на то, чтобы выкупить родовое поместье Ауэрслебен, и принес дарственную матушке в зубах. Типа просто так, в качестве извинения. А вот если она согласится рассмотреть предложение руки и сердца, то пусть знает, что свадебным подарком он планировал шаруков, но на подарки пока не хватает финансирования. Пока — вот, абонемент в школу верховой езды, и еще можно купить мальчику пони.
— Ты согласился на пони? — с искренним любопытством спросил Хален.
— Нет! Как я мог променять дядю Вальтера на какое-то глупое четвероногое? Вальтер лучше!
Хален не выдержал, спросил:
— А сейчас бы?
— Только на пару очень дорогих шаруков. А лучше на четверку… хотя… ладно, вернемся к дням былым, не будем пересчитывать Вальтера на поголовье скота. Матушка неожиданно прониклась проблемами Марка, и ввязалась в войну с его бывшей женой. Марк оказался белой пушистой овечкой, которую чуть не сожрали хищные лисицы — это узнали все, особенно те, кто не хотел знать. Общественное мнение матушка все-таки переломила, пробилась к императрице, нашептала ей в ушко. Нам с Вальтером было велено вести себя прилично и Марка уважать, пайковая сгущенка медленно, но верно уходила в прошлое: наше безденежье и безденежье Марка — две большие разницы. Вальтер попытался бунтовать, и, может быть, испортил бы матушке свадьбу, однако в дело вмешался всемогущий бог войны, отправивший его на больничную койку. Валь тогда ходил в рейды на Помойке, и их отряд вляпался прямо в гущу дремлющих щупалец. Больше Валь по буеракам не бегал, после госпиталя матушка пинками загнала его в Управление по борьбе с организованной преступностью и велела делать карьеру. Как ты видишь, он ее распоряжение выполнил.
— Вы оба достаточно успешны, — Хален не мог понять, к чему выворачивает рассказ.
— Да, я тоже не жалуюсь, — Арек взглянул на телефон, всмотрелся в темное море. — Я, в отличие от Валя учился на Кенноре, ты знаешь.
— Да.
Вензель на плече не оставлял сомнений.
— Как ты понимаешь, Марк ко мне в школу и носа не показывал. Во-первых, ему, как плодородному, был запрещен вход в «красную зону». Во-вторых, я бы хотел посмотреть на того, кто попытался бы отнять эту честь у Валя. Он таскался на все собрания, соглашался на сопровождение в походах и экскурсиях, организовывал нам практику. Хвалил меня, когда я этого заслуживал, и мог беспощадно пришибить, если я облажался, — на кончиках пальцев появился миниатюрный огонек — Арек, рисуясь, прикурил от заклинания. — И, знаешь, мне многие завидовали. Тогда.
От забавной авантюрной истории повеяло неприятным холодком.
— Я доучивался на высшей кафедре, чтобы сразу иметь право занимать старшие офицерские должности. На преддипломную практику меня распределили в Корпус быстрого реагирования при штабе ВМФ. К морпехам. Там мы с Грэгом и познакомились. Он, при черненом серебре и официальном восьмом уровне магии, служил фельдфебелем и всеми силами рвался туда, где сможет получить приставку обер или хаупт — в Корпусе у него перспектив не было. Сначала мы поцапались — он решил поставить на место залетного фенриха*— потом померились щитами, а потом… потом мы их объединили, и это оказалось самым правильным выбором в моей жизни. У меня был любовник, Ли, из Марковых служащих. Понятное дело, тоже стерильный. С нулевым уровнем магии. Я не догадывался, почему уровню придают такое значение, пока не встал в пару с Грэгом. Я… не хочу тебя дразнить, но это разделенное на двоих счастье. Я с энтузиазмом молодости отправил Ли в отставку, даже не удосужившись ему об этом сообщить, вцепился в Грэга руками и ногами, и ответил согласием на предложение о браке. Как ты думаешь, кто первым узнал о нашем желании устроить маленькое и скромное торжество?
— Валь, — безошибочно угадал Хален.
— Я тогда отличался наивностью. Жизнь еще не побила. Я думал, меня не поймут ни матушка, ни Марк. А уж Валь, Валь, который год бегал в паре с любовником, пока не вылетел из спецотряда по процентной планке трансформации — тот поздравит с находкой и пожелает совет да любовь.
— Он не пожелал.
Хален в этом ни секунды не сомневался — он смотрел на ситуацию из дня сегодняшнего. И ему стало жалко молодого наивного Арека.
— Свадьбы у меня не было. Мы, спасаясь от погони, пропетляли по трем колониям и получили свидетельство о браке в Храме отпущения грехов. Там, где шлюхи затягивают в сети пьяных рядовых, где не смотрят на вменяемость будущих супругов и спокойно относятся к брошенной в чашу дурманной траве. Мы… как бы это выразиться, несколько отличались от тамошнего контингента, и храмовник неожиданно расщедрился на подарок — у них там стояли коробки с благотворительными пожертвованиями. Нам вручили набор специй в стеклянных банках-бочонках, со словами: «Чтоб жизнь пресной не была». Пожелание оправдалось полностью. Специи из банок мы давно высыпали, но крышки упрямо хранят запах. Я сентиментален, Хален. Мне жаль выбрасывать мой единственный свадебный подарок. Банки висят на кухне, и мы храним в них всякую пластиковую мелочевку. Это удобно.
Телефон пискнул.
— Иду! — крикнул Арек темноте причала.
— Подожди! — теперь хотелось задать кучу вопросов. — Не уходи! Скажи… а тот любовник… любовник Валя. Он жив?
— Жив-здоров-женат, я поздравляю его с днем рождения и прочими праздниками. Смс-ками. Он редко выбирается с Арктиса.
— А Валь?..
— Спросишь сам, — Арек встал, подхватил рубашку. — Я думаю, он скоро появится. Приятно знать, что он тоже побегал, вывесив язык. Грэг предлагал изгадить вам свадьбу — у нас в отделе третий месяц перекладывают из ящика в ящик бесхозное взрывное устройство… но я сказал ему: «Милый, это уже будет чуточку чересчур».
— Спасибо.
— Не за что, — легкий стул упал на песок. — Жизнь — это переплетение обид и благодарностей. Я высоко ценю то, что Валь не позволил Грэгу наделать глупостей, когда меня закатали в тюрягу за вынужденную шутку над дядей Руди. У меня нет никаких сомнений — мой муж грохнул бы Эрлиха за пять секунд; и есть твердая уверенность — нас бы повесили, не позволив попрощаться. Так обычно и бывает, когда раскрывают заговор против членов императорской семьи. Нынешним покоем я обязан Вальтеру. Я это помню. Всё. Время. Увидимся в храме. Leb wohl!
Арек уходил по причалу — к океану, к мужу, к приближающимся огням катера. Халена, еще не до конца осмыслившего рассказ, охватил страх. А что если Валь запутается в ложных следах, не вычислит нужный флаер, и ему придется выбираться из Океании без денег и документов… ему даже телефон не позволили взять!
Сквозь страх пробился голос разума.
«Ты же сам говорил — «я тебе верю»? Сам сказал: «Меня все устраивает, мудаки и долбоёбы вносят в мою жизнь приятное разнообразие»? Вот теперь спокойно сиди и жди. Надо отвечать за свои слова».
Машина подъехала через десять минут, удаляющийся катер еще разглядеть можно было. Вальтер ощупал Халена с головы до ног, убедился, что ни мудак, ни долбоёб не причинили ему вреда, и потребовал у официанта два мятных коктейля.
— Наебали, все-таки, сволочи! — фрукты в вазе тоже подверглись тщательному осмотру. — А всё зять, мудак такой! Лез, лез со стаканом: «Давай вмажем, вмажь, пока можно, дальше жизни не будет!» Начал хуйней всякой пугать: это, мол, до свадьбы тортами кормят, а как кольца Пламенем омоешь, тут тебе и пиздец — среди ночи по восемь раз будят, ебут, освежителем в ухо брызгают и гарнитуру от наушников заставляют нюхать. Я сдуру вмазал, сказал ему по-честному: «Веди себя достойно, и хуй кто тебе освежителем в ухо брызнет». А он: «Да я же спал!» А я ему говорю: «Значит, спал как-то не так!» Слово за слово, еще вмазали… я и не заметил, что Арек минералку цедит. Потом, на развязке, когда он против шерсти рванул, я притормозил, зассал — куда бухому по встречке за трезвым гоняться? Водит-то он хорошо.
Хален машинально отметил, что «будят и ебут» Вальтер проигнорировал, как игнорировал любые подколы своих приятелей и презенты в виде тюбиков смазки.
«Интересно, что он ответит, если я попробую предъявить свои права в первую брачную ночь?»
Халена устраивала раскладка, просто… ну просто интересно!
Второй коктейль оказался весьма кстати — отдающее зубной пастой пойло помогло удержать тепло, разлившееся в животе после появления Вальтера.
— Ну, мудак! — Вальтер еще раз поковырялся во фруктах, взял персик. — Все мозги своими наушниками и будильниками засрал! Я ему еще встряну…
— Почему ты к нему цепляешься? — без влияния алкоголя Хален бы такое не спросил. — Нормальный мужик, нормально они с Ареком живут. Не первый год уже живут. Ты же не изменишь уже ничего, да и зачем?
— Арек наябедничал? — взгляд потемнел.
— Он рассказывал о прошлом, — не стал скрывать Хален. — И рассказывал с любовью. Ты правда носил его в рюкзаке и терял?
— Да он сам терялся! — видно было, что отговорка отлетает у Вальтера от зубов. — Шустрый был, когда мелкий, падла, только отвернешься пиво купить, а он уже… и на шею мне ссал постоянно! Я вот об этом деликатно молчу, а мог бы на семейных праздниках расписывать в красках!
— Он уже вырос.
— Да, блядь! — из растерзанного персика брызнул сок. — Я знаю. Просто всё так быстро… я только-только привык к мысли, что Ами замуж за Марка вышла, а тут Арек в час ночи звонит и говорит: «Валь, я женюсь!» Я так и охуел…
Хален быстро подсчитал временной промежуток между замужеством Амалии и свадьбой Арека, и решил ничего не спрашивать о бывшем любовнике — а ну как Валь еще не до конца свыкся с мыслью, что уволен из спецотряда и свободен от обязательств?
— Давай искупаемся? — сменить тему показалось лучшим вариантом.
— Как хочешь, — пожал плечами Вальтер. — Учти, нам еще купаться и купаться. Арек мне координаты острова подсуетил, я нам заказал коттедж для молодоженов. Там море, пальмы и ни одного кеннорийца, только катер свежую жратву раз в три дня привозит. Отдохнем.
— Тогда не буду, — даже мысль об одежде, которую придется натягивать на влажное тело, была неприятной.
Они допили коктейли, сели в машину, и через полтора часа — машина-флаер-машина — были в квартире Халена в Нератосе. Мальчишник в сауне продолжился без их участия, и, как позже выяснилось, принес огромное удовольствие всем собравшимся — заскучавшие вояки устроили облаву на гражданских, закончившуюся разбивкой по парам и бурным сексом по взаимному согласию.
Впрочем, Хален на предсвадебную ночь тоже не мог пожаловаться.
…Церемония в Храме прошла чинно. Омыли кольца Пламенем под испытующим взглядом бога войны — Вальтер настоял, чтобы брак скрепляли именно в чаше гнева — выпили и разбили бутылку шампанского о мраморные ступени. После, у машины, залакировали шнапсом, пили прямо из горлышка, откашливаясь, занюхивая рукавами. Арек с Грэгом — парадные, в костюмах и при галстуках — подарили Халену огромный вычурный букет и набор безликих бокалов. Это немного обидело: могли бы и без посуды обойтись, куда потом это стекло девать, лучше бы кактус и забавный брелок для ключей… но не возмутишься — все по традиции.
— Хорошего вам отдыха! — Арек источал приторную вежливость, словно и не было доверительного ночного разговора. — Мы там две недели провели. Прекрасный остров, завораживающие пейзажи.
— Медовый месяц? — не уступая в учтивости, спросил Хален.
— О, нет. Грэг забрал меня туда из больницы. Медового месяца у нас не было. Я получил в канцелярии диплом и пошел вслед за Грэгом в спецотряд, у него как раз одобрили прошение о переводе. Я сделал не самый правильный выбор в моей жизни… но потом обошлось, — улыбка ослепляла, в словах — ни капли горечи.
— Арек…
— Поздравляю!
Подтянулись опоздавшие — сослуживец Вальтера предупредил, что не успевает на церемонию, и просил дождаться его у Храма. Халену вручили еще один букет, еще один набор бокалов… определенно, на мальчишнике было веселее.
К счастью, им не пришлось тащить коробки с бокалами в флаер — кто-то забрал.
…Завораживающим, но скучноватым океаном Хален мирно любовался целых два дня. На третий день, на рассвете, его разбудило тарахтение катера. Вальтер поднял голову от подушки, буркнул:
— Продукты привезли. Я фруктовые коктейли еще заказывал. Слабоалкогольные, в банках. Ты же, вроде, такое пьешь?
— Пью, — поглаживая шерсть на лапе, согласился Хален. — По жаре хорошо по шарам бьет: компот-компот, а потом еле двери нашел.
— Ага.
Вместо фруктовых коктейлей в окно коттеджа влетела и разорвалась дымовая шашка — то есть, это потом Хален узнал, что дымовая шашка, а сразу что-то хлопнуло, стало ничего не видно и заслезились глаза. Вальтер сорвался с кровати, матерясь и кашляя, выскочил в окно, тут же вернулся за Халеном, вытащил его на свежий воздух, и помчался на берег. Заклинание стекло с укрытого защитой катера, удалявшегося от острова. Вальтер бегал по причалу и матерился около десяти минут, пока не раздался звук второго мотора из бухты в пальмовой роще. Как оказалось, кто-то — то ли мудак, то ли долбоёб — вошел в задымленный коттедж, собрал и утопил в цветочной вазе оба сотовых телефона, предварительно выбросив свадебный букет на пол, и высыпал на постель горсть перца горошком. Чтоб жизнь пресной не была. Вальтер, упустивший диверсанта, от злости излохматил стволы трех пальм, а первый катер дождался второго, и они отбыли к большой земле, нарушая безупречную линию горизонта.