- Мне тоже. Ты в кафешку зайти не хочешь?
- Да нет, - денег-то у меня не было. – А ты хочешь?
Лерка посмотрел с улыбкой на мои откровенно красные от дувшего с Невы ветра уши, шапкой-то я пренебрег, и, хмыкнув, сказал:
- Да, что-то я замерз. Пойдем, угощу тебя чаем.
- Ты угостишь? – удивился я. За меня уже кучу лет никто не платил, с тех самых пор, как я перестал ходить в кино с мамой.
- Непривычно, да? – Лерка закусил губу, сдерживая смех.
- Ну да.
- Пошли, обещаю, что не заставлю тебя отрабатывать чай поцелуями.
Я перестал улыбаться. Уперся взглядом в его рот и молчал, как дурак.
- Я что-то не то сказал? – занервничал Лерка. – Извини.
Я шагнул к нему, прижимая к парапету. Лерка прогнулся в спине, отклоняясь. Глаза за стеклами очков потемнели. Он сглотнул, я проследил взглядом за дрогнувшим кадыком, положил руки на парапет по обе стороны от Лерки, взяв его в плен.
- А я не буду против.
- Не будешь? – сдавленно прошептал он.
- Не буду, - мне безумно захотелось его поцеловать, до дрожи в пальцах, до слабости в ногах хотелось засунуть свой язык ему в рот, услышать его стон. От одной мысли член проснулся, и я немножко отодвинулся, чтобы Лерка не узнал о моей реакции.
- Пойдем ко мне? - я кивнул, соглашаясь.
Он напоил меня чаем с пряниками, я, как мальчик вежливый, воспитанный интеллигентными родителями, мило побеседовал с Леркиной бабушкой. А потом мы закрылись в его комнате, уже, конечно, без бабушки. И все мое воспитание куда-то испарилось, когда этот невинный с виду нахал прижался ко мне всем телом, демонстрируя готовность принимать плату.
- И сколько поцелуев я тебе должен? – спросил я, не узнавая свой голос – таким низким он казался.
- Пять, - улыбнулся Лерка.
- Ну и расценки у вас, юноша.
- Что есть, все наше, - усмехнулся тот. Я стянул с него очки, положил их на письменный стол, а потом резко обхватил руками за пояс и прижался губами к губам. Пока не испугался и не передумал.
Он положил ладони мне на затылок, потерся бедром о мой пах, хмыкнул, заметив реакцию. Я смутился и повторил его маневр. Только Лерка почему-то не смутился, наоборот, застонал глухо и прижался плотнее.
Он отвечал, да как отвечал! Я непроизвольно застонал, когда он как-то особенно чувствительно присосался к моей нижней губе. Мои руки, казалось, зажили своей жизнью: сначала гладили спину, потом зад, и в итоге удобно там устроились, слегка сжав округлые половинки. Лерка первым разорвал поцелуй, окинул меня шальным взглядом и потянул к дивану. Сопротивляться у меня не было ни сил, ни желания. Когда он лизнул меня в шею, я едва не выпрыгнул из штанов от пронзившего кайфа.
- М-м…
Лерка лизал мою оказавшуюся невероятно чувствительной шею (и почему ни одной моей девушке не приходило в голову целовать меня там?), а его рука каким-то невероятным образом, совершенно незаметно, пробралась ко мне в трусы и сжала член.
- Ох… ты что делаешь? – я попытался вывернуться, дыша, как загнанная лошадь. Реально попытался. А потом Лерка двинул рукой, вверх-вниз. И я поплыл. Понимал, что нельзя так, неправильно это, вот только воли остановить действие, заставившее мою кровь превратиться в лаву, у меня не было. Лерка мне дрочил. И я не погрешу против истины, если скажу, что лучшей дрочки в моей жизни не было.
Он снова меня поцеловал, а я, схватив его рукой за волосы, принялся ритмично трахать языком, не прекращая остервенело толкаться членом в кулак.
Хватило меня ненадолго. Спустя какую-то пару минут я выгнулся, едва не встав на лопатки, и со стоном кончил.
- Я тебя убью, - прошептал, уткнувшись носом ему в шею.
- Почему? – так же шепотом спросил Лерка.
- Мы же только о поцелуе говорили.
- А мы и целовались, - тихо засмеялся паршивец.
- Ты мне дрочил.
- Да ну?
- Да. И вытащи уже руку из моих трусов, - кости казались пластилиновыми, шевелиться не хотелось.
Лерка вытащил. Встал с дивана, подошел к столу и, достав из ящика пачку влажных салфеток, кинул их мне.
Я молча обтерся, подтянул штаны.
- Мне домой пора.
- А мне в душ.
- В душ? – не понял я.
Лерка стоял передо мной пунцово-красный.
- Я в штаны кончил случайно, - прошептал и отвернулся.
Твою дивизию, а? Он кончил от того, что дрочил мне? Ох…
Домой я бежал бегом. Мало того, что времени было без малого десять, так у меня и телефон еще в школе разрядился. Представляю, как недовольны были родители.
- Где был? – с порога спросил отец.
- У Лерки.
- Уроки делали? - иронии я даже не заметил.
- А? Ага.
И только спустя час, лежа в постели, подумал, что соблазнять-то вообще-то должен был я.
========== А дальше что? ==========
Никогда вопросов глупых
Сам себе не задавай,
А не то еще глупее
Ты найдешь на них ответ.
Если глупые вопросы
Появились в голове,
Задавай их сразу взрослым.
Пусть у них трещат мозги.
(Г. Остер)
Как вести себя с Леркой, я понятия не имел, поэтому в школу шел с опаской. Думал, вдруг подойдет ко мне посреди класса и расскажет всем, чем мы вчера занимались. Я же потом фиг отмоюсь. Или возьмет и поцелует. От этой мысли я скривился, упорно стараясь не замечать, что тело мое на эту перспективу отреагировало вполне определенным образом. Спор спором, эксперименты экспериментами, но менять ориентацию я не собирался. И еще до начала уроков подошел к Кристинке с предложением погулять после уроков.
- Не могу сегодня, - печально улыбнувшись, ответила она. – У бабушки день рождения, надо ехать.
- Да? Жаль, - расстроился я. Ведь расстроился же? – Привет бабушке.
- Непременно, - Кристинка положила голову мне на плечо и чмокнула в ухо. Я глупо хихикнул, щекотно. – Какой ты замечательный, - прошептала.
А мне так стыдно стало за весь этот спор, за себя, Лерку, мое к нему влечение. Может, бросить все? Сказать Кристинке, что браслет я ей не подарю. Не разонравлюсь же от этого? Да, у меня нет Пашкиных денег, зато я… какой?
Честный?
С этим спором? Вряд ли.
Верный?
Это после вчерашнего-то?
Умный?
Тоже сомнительно.
Настроение стремительно портилось.
И я решился.
- Кристин… – но тут зазвенел звонок. И я смолчал.
Лерка на шею не вешался, видом своим никак не показывал, что между нами хоть что-то изменилось, словно мы так и были едва знакомы. Более того, на каждой перемене быстро куда-то испарялся, и я стал подозревать, что меня сознательно избегают. И мне это не нравилось.
В итоге я задумался настолько, что новую тему по химии не понял совсем.
Лерку поймал в раздевалке.
Он смотрел на меня, не мигая, и молчал.
- Лерка…
- Отойди, пожалуйста, - сказал. Я посторонился и, когда он проходил мимо, схватил за рукав. – Я тороплюсь.
Я чувствовал себя идиотом. И зачем навязываюсь? Тем более если решил все это прекратить.
- Позанимайся со мной, - попросил, не давая сбежать. – Я что-то совсем ничего сегодня не понял. А завтра проверочная.
Лерка вздохнул.
- По сегодняшней теме вопросов не будет, - я не двинулся с места. - Ладно, я в семь дома буду, приходи.
- Спасибо, – улыбнулся робко.
Без пяти семь я стоял на лестничной площадке с коробкой зефира в шоколаде. Дожил…
Дверь открыла Леркина бабушка.
- Михаил? Здравствуйте, проходите. Валера просил его подождать.
Я разулся, помыл руки и прошел в комнату. Бабушка с улыбкой приняла зефир и напоила чаем. Я позвонил Лерке.
- Ты когда будешь?
- Минут через двадцать. Параграф пока прочитай, чтобы время не терять.
Я проглотил возражения и прочитал. Многое стало понятно. Да что там, понятно стало все и, в принципе, на этом можно было попрощаться с бабушкой и пойти домой. Но я остался.
Лерка пришел через полчаса. Я сидел на диване в его комнате, том самом диване, на котором только вчера испытал самый потрясающий оргазм в жизни и, ерзая от нетерпения, ждал того, кто мне его подарил.
- Привет, - сказал он тихо. И прикрыл за собой дверь.
- Привет.
- Прочитал параграф?
- Да.
- И как успехи? – Лерка привалился спиной к двери и скрестил руки на груди.
- Да разобрался более-менее. Ты чего от меня бегаешь весь день? - спросил неожиданно для самого себя.
Лерка смутился. Я встал, подошел близко-близко. Он медленно облизал губы, а я почувствовал, как внизу живота разлилось тепло, и член слегка напрягся, готовый к большему.
- Ты стесняешься меня.
- Я? – я уперся руками в дверь по обе стороны от его головы.
И ведь стеснялся же, боялся, что подойдет, что выдаст. Но сейчас это не имело никакого значения. Я легко коснулся губами его губ, Лерка замер, резко выдохнул и, обхватив руками мою голову, прижал к себе. Мы целовались, как сумасшедшие, вылизывали друг другу губы, десны, касались языками. Лерка положил ладони мне на пояс, вытащил заправленную в брюки рубашку, коснулся теплыми пальцами кожи, царапнул спину. Я не сдержал стон. И совершенно не препятствовал Лерке, когда он расстегнул ширинку и нежно, но требовательно сжал мой член.
- Что ты творишь?
Лерка хмыкнул.
- А разве ты не для этого пришел?
Я мог сколько угодно врать родителям, Кристинке, Лерке, но не мог обмануть себя. Лерка был прав, за этим я и пришел.
- Совратитель…
- О, еще какой, - хрипло рассмеялся Лерка. Я снова его поцеловал, движения его руки на моем члене лишали последних мыслей. Я прикрыл глаза и отдался ощущениям, поэтому в первый момент даже не понял, что произошло: Лерка опустился передо мной на колени, снял очки, положил их рядом на пол и стянул с меня штаны вместе с трусами. Попе стало прохладно.
- Что ты…
Лерка легонько подул на мой крепко стоящий член, а потом лизнул.
- С ума сошел… - я еще пытался сопротивляться, шагнул назад, едва не запутавшись в комом свернувшихся на щиколотках штанах.
- Ты прав, лучше на диване, - сказал он, толкая меня в нужном направлении. Я упал. Лерка стянул с меня штаны, оставив в серой рубашке и черных носках, а потом, проведя языком по всей длине члена, взял его в рот почти целиком.
- Ох…
Нет, минет мне уже пару раз делали. Но, черт возьми, ни один из них не мог сравниться с тем, что творил с моим членом Лерка. Он лизал, сосал, пошло чмокая, а я плыл, стонал, подавался бедрами. И абсолютно ничего не соображал.
- Да-а… да-да-да-да, - я с силой вцепился пальцами ему в волосы, не давая отстраниться. А он и не пытался. Лишь в последний момент, чувствуя, что еще секунда, и кончу, оттолкнул его.
- Да-а, - простонал я, пачкая свой живот. Лерка вздохнул судорожно, расстегнул свои штаны и запустил туда руку. Сделав всего несколько движений, он, до крови закусив губу, кончил. Я не мог отвести взгляда от его искаженного оргазмом лица, казавшихся бездонными глаз, капельки крови на губе. И еще не понимал, как влип.
Самым правильным было уйти. Но я почему-то продолжал сидеть, где сидел, с голой задницей, с опавшим, перемазанным спермой членом и абсолютно пустой головой.
Лерка встал, кинул мне салфетки.
- Поздно уже, - сказал я.
- Поздно.
- Домой надо.
- Надо.
- Я пойду…
- Иди, - Лерка, стоя ко мне спиной, обтирал себя. Я подошел, обхватил его поперек живота, прижимая к себе.
- Это было круто.
- Я рад, что тебе понравилось, - ответил он тихо.
Понравилось? Вряд ли это слово могло отразить всю полноту охвативших меня эмоций.
- Лерка…
- Не волнуйся, я никому не скажу.
Я покраснел не хуже вареного рака.
- Тогда пока?
- Пока…
Дома отец посмотрел на меня странно.
- Опять был у Лерки?
- Да.
Больше он вопросов не задал. Мне. Он спросил у Дашки.
- Ты знаешь Лерку?
- Да, дружбан его. Миленький.
- Дружбан? – переспросил отец. - Я думал, это девочка…
Дашка только снисходительно улыбнулась.
Шла вторая неделя отпущенного мне месяца.
========== Было бы желание ==========
Если мальчик, обижая девочку,
Никакой вины своей не чувствует,
То она имеет право требовать,
Чтоб другой вину его заглаживал.
(Г. Остер)
Я чувствовал себя лицемером. Глупо было отрицать наше с Леркой взаимное влечение, смешно думать, что удовлетворил любопытство и больше не захочу. Потому что я захочу! Да что там, уже хочу. И с этим срочно надо было что-то делать. В идеале, расторгнуть спор, сказать Кристинке, что браслета не будет, пусть просит что-нибудь подешевле, и забыть про Лерку. В конце концов, учиться вместе нам осталось всего пару месяцев, а потом, может, и не встретимся никогда.
Перед началом урока решительно подошел к Кристининому классу, посмотрел по сторонам и, не увидев ее, достал мобильник.
- Привет, а ты где?
- Заболела я.
- Да? Простыла?
В глубине души я был рад, что признание откладывается. Вроде как принял решение, молодец такой, а то, что не мог его реализовать… так не моя вина.
- Да, - она закашлялась. – Врача жду.
- Тебя навестить-то можно? – спросил ласково.
- Пару дней точно нет.
- Понятно, - отсрочка, значит. Решимость покачнулась.
Я пожелал Кристинке всяческих благ и скорейшего выздоровления и попрощался, не зная, что впереди меня ждет еще один сюрприз.
Лерки не было. Решимость дала трещину.
Я позвонил ему после урока.
- Привет. А ты где?
- Заболел я.
- И ты?
- Что?
- Не, это я так. Простыл?
- Ну да. Температура.
- Надолго?
- Не знаю, на неделю, наверное.
Вот черт! Да я весь запал растеряю за эту неделю, тем более, что так до сих пор и не решил, трахать Лерку или нет. Нечего было врать, я его хотел. Как и он меня. Да и опыт, опять же, интересный.
Поэтому сроки необходимо было продлить.
Но парни считали по-другому.
- Продлить? С чего вдруг? Нет уж. Ты и так с опережением графика прешь.
- В смысле? – не понял я.
- Думали, ты неделю будешь только мириться с мыслью, что тебе парня натягивать придется. А ты как-то шустро… может, опыт имеешь, а? – Никитос улыбнулся.
- Шел бы ты! Опыт… деньги мне нужны.
Да, именно так, все дело в деньгах. В конце концов, Дашка замуж собралась, у бати долги…
Решимость раскололась и осыпалась осколками.
Вечером я снова позвонил Лерке.
- У тебя «скайп» есть? – спросил. Не терять же неделю.
- Да, сейчас скину, - через минуту телефон пикнул, информируя о новом сообщении. Я, удобно устроившись на диване, положил на колени ноутбук и запустил «скайп».
- Камеру врубай.
- Не, - отозвался Лерка. – У меня нос красный.
- Дурак, - хмыкнул я. – Какое мне дело до твоего носа?
- Действительно, - тихо отозвался Лерка. И врубил камеру.
- Нормальный у тебя нос, - Лерка в ответ громко высморкался.
- Что задали?
Мы некоторое время болтали о школе, уроках, учителях и одноклассниках, потом он вышел на кухню налить себе чаю, а я через включенную камеру увидел на диване книгу.
- Что читаешь? – спросил, когда Леркино лицо вновь появилось в поле зрения.
- «Хоббита».
- А я в кино на него ходил, - похвастался.
- Я тоже, - обломал меня Лерка. – Поражаюсь режиссеру. Как из такой тоненькой книжечки можно сделать многочасовую трилогию?
Мы обсуждали книги, компьютерные игры, машины, поэтому, когда в комнату заглянула мама и позвала ужинать, я очень удивился.
- Как, уже?
- Вообще-то уже почти девять.
- О-о!
Я опять позвонил ему в одиннадцать.