- Потайной ход, - будничным тоном проговорил Ансоберт, словно это было самое обычное дело. – У нас дома тоже осталась парочка со времён моего прапра…
- Так, ну-ка… - Эмиль слегка потянул панель на себя, но та не поддалась. Чертыхнувшись, парнишка покосился на близнецов:
- Есть у вас что-нибудь, чем можно подцепить дверь? Похоже, она там за что-то зацепилась!
Хару покачал головой, но Эмиль, вновь дёрнув стенную панель на себя, сумел всунуть в получившуюся щель руку. Этот бешеный, похоже, не боялся, что стенная панель может вернуться на место и запросто переломать ему пальцы, а то и вовсе оставить без них.
Йори молча глядел на то, как пытаются открыть потайную дверь, и испытывал смешанные чувства. С одной стороны, ему тоже было любопытно: что там? С другой, вспоминались слова гостя-призрака о некой тайне, которую им не стоит знать. Может ли быть, что он говорил о том, что скрыто там, за стеной?
- И куда ведёт этот ход? В соседнюю спальню? – неуверенно предположил Ансо. Племянник директрисы, натужно пыхтя, обернулся и бросил:
- Вряд ли. Видишь ли, с той стороны нет спален. Вообще нет никаких комнат.
Йори нервно сглотнул, опуская глаза и дёргая собственный рукав, как будто это как-то могло помочь. Сказать о произошедшем? Ведь он даже не поделился с братом, с остальными! Так странно понимать, что впервые ему не захотелось сразу же рассказать о случившемся брату, не захотелось услышать совет и получить привычную поддержку…
- Вы мне помочь не хотите?! – пропыхтел забытый всеми Эмиль, и Йори неуверенно шагнул вперёд. Послышался хруст, и парнишка недоумённо посмотрел вниз. Он наступил на раму зеркала, и, если до того стекло ещё могло быть целым, то сейчас оно окончательно развалилось на куски.
Очередной порыв ветра снаружи оказался столь сильным, что окно распахнулось; не помешал даже неплотно задвинутый шпингалет. Распахнувшаяся створка ударилась о стену, но стекло не разбилось, пусть и угрожающе зазвенело. Ветер, завывая, ворвался в комнату. Казалось, сильные порывы пытались оттолкнуть четвёрку доморощенных детективов от открывшегося потайного хода, не дать им до конца отодвинуть стенную панель.
Йори сжал руки в кулаки и тотчас разжал. Окинув присутствующих неуверенным взглядом, он шепнул:
- Может, лучше рассказать госпоже Ришар? Наверное, она знает, что это за ход, и куда он ведёт, и…
- Если бы знала тётя – знал бы и я, - категорично заявил племянник директрисы, в очередной раз дёргая панель на себя. На сей раз ему помог подошедший Ансо, и дверь потайного хода поддалась. Пахнуло затхлостью и пылью, и этот запах места, где много лет не ступала ничья нога, не мог перебить даже доносящийся из-за окна запах дождя и сырой земли…
Впереди виднелся короткий коридор, на том конце которого, похоже, находилась комната. Что именно там, в этой комнате, невозможно было разобрать: похоже, там не имелось ни одного окна, и потому конец коридора тонул в полумраке.
- Ну что, идём? – неуверенно посмотрел на остальных Хару. Племянник директрисы кивнул:
- Сейчас, только за фонариком сбегаю… Ансо, пойдём со мной!
Йори молча стоял, не сводя взгляда с тёмного коридора. Отчего-то возникло острое ощущение: он был здесь раньше, и точно так же смотрел в темноту.
В темноту, из которой тогда не вернулся…
========== Глава XXXIII: Комната, которой нет ==========
Эмиль щёлкнул выключателем фонарика, и на стене коридора возникло бледное пятно света. Вопреки всем ожиданиям, стало ещё тревожнее: лучше уж не видеть вообще ничего, чем одно только маленькое пятнышко.
Коридор был пуст; племянник директрисы отважно шагнул вперёд. Послышался треск, затем – грохот, и в воздух взметнулось облако пыли. Чихнув, Хару потёр нос рукой и воскликнул:
- Ты там жив?!
- Живой я! – подал голос Эмиль, и, хотя он пытался говорить как можно бодрее, Хару мигом понял: парнишка напуган до полусмерти. Немудрено: прямо перед ним рухнула одна из опор, поддерживавших потолок коридора. Нервно стиснув кулаки, племянник директрисы перебрался через лежащую поперёк коридора деревяшку.
- Давайте, за мной! Что я, один пойду, что ли? – стараясь казаться по-прежнему беспечным, воскликнул «первопроходец». Хару, поёжившись, обхватил руками плечи: стало почему-то немного холоднее, чем раньше. Через секунду его отодвинул от прохода Ансоберт, устремившийся следом за Эмилем.
- Только на стены не особо опирайтесь, - напомнил о своём существовании племянник директрисы. – Тут они все в саже!
- В саже? Ты хотел сказать, в пыли? – переспросил Хару, решив, что неправильно понял Эмиля. В конце концов, вдруг во французском «сажа» и «пыль» - это одно и то же, а в учебниках просто забыли об этом упомянуть? Всякое бывает…
- Не, тут правда сажа! – покачал головой Эмиль, демонстрируя испачканную в чём-то чёрном ладонь. – Облокотился, когда опора упала, а тут – раз! – и всё чёрное! И запах… Вы принюхайтесь!
Хару послушно заглянул в коридор и потянул носом воздух. Ощущался тот особенный запах, который всегда царит в нежилых помещениях, но к нему примешивалось что-то ещё. Пока старший из близнецов Хигаши размышлял об этом, Эмиль пояснил:
- Горелым пахнет. Как будто совсем недавно что-то жгли…
- А может, и правда жгли? – предположил Хару. Племянник директрисы посмотрел на приятеля, точно на слабоумного, и отмахнулся:
- Да ничего подобного! Я бы знал. От тёти, по крайней мере. Да и… Странное место какое-то. Его на плане эвакуации нет, вы заметили? Вообще ни на одном плане здания нет. А ведь эту часть главного корпуса реставрировали, стены укрепляли и всё такое… Как могли не заметить коридор и комнату?!
Тем временем Йори, решившись, шагнул в темноту. Подбадривая себя мыслью, что брат и остальные рядом, он неотрывно глядел на пятнышко света – такое маленькое и беззащитное в кругу смыкающейся темноты. Оно плясало по стенам, выхватывая всё те же почерневшие деревянные панели.
Эмиль, сделав шаг вперёд, неожиданно замер и присвистнул, обшаривая светлым пятнышком пространство перед собой:
- Да тут целая комната!
Йори, чьи глаза уже относительно привыкли к темноте, разглядывал смутные очертания мебели. Луч фонарика давал увидеть лишь отдельные фрагменты, никак не складывавшиеся в целую картинку: полуразвалившийся каркас обгоревшей кровати, почерневшие, готовые рассыпаться холсты…
Внимание младшего близнеца привлекло неожиданно мелькнувшее где-то в углу странной комнаты белое пятно. В первое мгновение сердце заколотилось быстрее, а дыхание перехватило от испуга: он решил, что там притаился призрак. Но нечто в углу не двигалось, и Йори сообразил: это… мольберт. Простой мольберт с накинутой на него тканью, отчего-то не закопчённой и чёрной, как всё остальное в этой комнате, а ослепительно-белой. Казалось, она даже светилась в темноте, и не нуждалась для этого в свете фонарика.
Йори сделал шаг в сторону мольберта, протянул руку – и коснулся ткани. Та отчего-то оказалась тёплой, как кожа живого существа, и мягкой на ощупь. Тепло проникало внутрь, не давало бояться и думать о плохом. Сжимая в руках мягкую ткань, Йори зажмурился. В голове хаотично кружились обрывки воспоминаний: вот он берёт эту же ткань, накидывает её на мольберт… Те же пальцы, привыкшие держать кисть, и старая картина, которую он когда-то нарисовал и оставил здесь. В своём доме, в старой мастерской.
Его стыдились. Его спрятали от людей, как прячут ненужную, старую вещь. Этой вещью никогда не воспользуются, а значит, можно положить ей на самую дальнюю полку, какая только найдётся в доме. Йори открыл глаза и моргнул, не понимая, отчего по щекам покатились слёзы. Ведь пленник этой комнаты – не он сам, не кто-то, кого он знал. Откуда тогда эти воспоминания?..
На плечо легла рука, и Йори даже не обернулся: откуда-то он знал, чей голос сейчас услышит.
- Не плачь, - призрак незнакомца, ранее приходивший в Жемчужную Спальню, был осязаемым, будто живой. Йори знал, что это именно тот молодой человек, а не кто-то другой. Знал он и то, что остальные не видят явившегося духа, иначе бы Эмиль не упустил бы шанс пощёлкать фотоаппаратом.
- Это был ты? – негромко спросил Йори. Призрак понял – и кажущаяся такой настоящей ладонь сжалась на плече чуть сильнее:
- Это моя комната. Мой мир, если угодно. Я не хотел, чтобы кто-то приходил сюда, но раз уж ты здесь… Будь первым, кто узнает правду. Картина… Просто посмотри на неё и, может быть, поймёшь.
- Эй, да там мольберт! Похоже, отлично сохранился! – заорал Эмиль, и Йори вздрогнул: его плеча больше никто не касался. Вдохнув поглубже, он сдёрнул ткань с мольберта, после чего недоумённо уставился на картину.
Картина на первый взгляд казалась абсурдным хаосом переплетённых линий и фигур, и даже свет фонарика не помогал лучше разобрать, что именно на ней изображено. Но затем Йори присмотрелся: картина просто была заляпана краской, будто кто-то пытался скрыть изначальное изображение. Прямо под его взглядом пятна краски съёживались, впитывались в холст, исчезали – и яснее становилась изначальная картина. По бокам, словно обрамляя фигуру в центре, стояли десять женских силуэтов; в центре же виднелась молодая девушка в платье с оборванным подолом. За её руки и ноги цеплялось нечто, сначала принятое Йори за ветви деревьев. Но, чем дольше он смотрел, тем ярче проступали силуэты странных созданий, окруживших девушку, и тем мрачнее казался пустой, слишком живо прорисованный взгляд.
- Ничего себе! – Эмиль всплеснул руками. – Это, кажется, одна из дочерей Элинор. Вроде бы старшая. А по бокам… наверное, сама Элинор и остальные девочки. Но я точно не знаю, нужно показать тёте, и…
Неожиданно картина вспыхнула, будто кто-то поднёс к ней спичку. Огонь полыхал совсем рядом, но – вот парадокс – не испускал света. Ансоберт, кажется, вскрикнул: он-то ещё не привык к мистическим происшествиям вроде этого. Хару вновь поёжился, и даже Эмиль, кажется, потерял дар речи, наблюдая, как осыпается на пол пеплом недавняя картина, как исчезает явившийся из ниоткуда призрачный огонь. С трудом сбросив с себя оцепенение, племянник директрисы севшим голосом прошептал:
- Чувствуете? Дымом пахнет.
- Естественно, - вернулся в своё привычное ворчливое состояние Ансо. – Позволь напомнить, тут пару секунд назад картина горела. Разумеется, будет пахнуть дымом.
- Да нет же! – раздражённо воскликнул Эмиль. – По-моему, снаружи что-то горит!
Не сговариваясь, все четверо бросились прочь. Йори, задержавшись лишь на пару мгновений, смерил долгим взглядом кучку пепла, оставшуюся от картины, после чего бросился следом за остальными…
========== Глава XXXIV: Убийца или жертва?.. ==========
В комнате огня не обнаружилось, зато, выбежав в коридор, четвёрка доморощенных детективов немо уставилась на собравшуюся в противоположном его конце толпу и клубы чёрного дыма, валящие из одного из дверных проёмов. Эмиль закашлялся, что не помешало ему с разбегу ввинтиться в центр толпы, потащив за собой близнецов.
Огня в комнате уже не было, да он и не требовался. В лицо ударил порыв холодного воздуха, прорвавшийся снаружи – часть стены попросту рухнула, и комната напоминала декорацию к документальным фильмам о войне.
- Хорошо, что дождь снаружи, огонь по всему зданию не распространился… - слышалось гудение из толпы собравшихся учеников. Эмиль в полуобморочном состоянии смотрел на комнату, не понимая, каким образом могло случиться нечто подобное.
- Нет, это совершенно невозможно! – тем временем всплеснул руками один из учеников – молодой человек с внешностью типичного «мальчика-ангелочка». В кино такие обычно бывают либо сахарными милашками, либо чертями под маской прелестного кудрявого блондина. По крайней мере, блондинистые кудряшки до плеч имелись в наличии. Только глаза не голубые, а зелёные: то ли линзы, то ли просто не совсем каноничная внешность. Хару тряхнул головой: зарёкся же судить о людях по их лицу и манере одеваться. Тем временем «ангелочек» продолжал распинаться:
- Мало того, что начисто отсутствует связь, так ещё и постоянно что-то случается! То попытка убийства, то самоубийство, теперь вот пожар! Не кажется ли вам, что это слишком?! Я плачу за обучение здесь слишком большие деньги, чтобы вдобавок рисковать собственной жизнью!
- Молчи уж, - фыркнул Эдуард. – Сам сюда не вовремя припёрся. Уж извини, забыли перед тем, как всё это началось, утвердить сценарий.
- Не смей затыкать мне рот! – блондинчик – судя по всему, это и был пресловутый Кловис Бертран – театрально взмахнул руками. Ему бы крылья – улетел бы.
- А ты прекрати привлекать к себе внимание. Нашёл место и время, звезда, блин! – снова огрызнулся «трудный подросток», передёргивая плечами. – Тут и без тебя проблем полно.
Только сейчас Хару заметил чуть в стороне местного врача, хлопочущего вокруг трясущегося Амбруаза. Тот, закутанный в одеяло, с перепуганными глазами и стучащими зубами, вполне адекватно смотрелся на фоне сгоревшей комнаты. Старший из близнецов Хигаши нервно выдохнул, пытаясь сосредоточиться сейчас именно на своём «киношном» восприятии мира: если думать, что происходящий ужас – не настоящий, страх не даст затмиться разуму. Ведь, смотря детективный фильм, чаще всего строишь предположения и выдвигаешь свои версии, пытаешься предугадать развитие событий, а не дрожишь от страха за собственную жизнь. Это просто фильм. Так думать будет, наверное, проще.
- А если бы… а если… - зубы стучали друг о друга, и похожий на мышь парнишка никак не мог закончить предложение. Врач успокаивающе хлопнул его по плечу:
- Ты молодец, не растерялся. Не думай о плохом: ты смог не потерять рассудок в опасной ситуации…
Эти слова, пустые и неестественные, вряд ли могли бы кого-то успокоить, и местный медик произносил их в пустоту: никто не слушал. Хару озадаченно моргнул, не понимая, как реагировать на произошедшее. Ведь они подозревали Амбруаза! С другой стороны, что, если он сам поджёг свою комнату, находясь снаружи и имея возможность в любой момент сбежать? Снаружи бушевал ливень, часть учеников помогала затушить огонь – и в результате пожар не разгорелся. А если бы он был сильнее? Что, если бы сгорело всё здание?! Хару тряхнул головой, отгоняя непрошеные мысли. Нет, это глупость. Амбруаз кутается в одеяло, и на том видны следы огня: похоже, мальчишка бросился прямо через огонь, надеясь в случае чего скинуть загоревшуюся «защиту».
- Что здесь произошло?!
Резкий, холодный голос заставил всех – в том числе и Амбруаза – притихнуть. У дверей стоял господин Меньер, а за его спиной маячила директриса. Кстати, где были эти двое, когда ученики и Дамиан тушили пожар? Директриса ещё сжимала в руках наполненное водой ведро, а вот её спутник даже не собирался спешить на помощь, лишь покусывал губу и хмурился.
- Пожар… я в комнату зашёл, потом в ванную, выхожу – горит! – путано объяснил Амбруаз и испуганно икнул: парнишка всё никак не мог успокоиться. А Хару не мог понять другого: кому верить? И кого подозревать? Амбруаз убийца – или такая же возможная жертва, как и все они?
- Что ж, понятно. Вроде бы я предупреждал: курить на территории академии запрещено. Видите, к чему это привело?
Господин Меньер говорил так же холодно и ровно: он даже не сомневался в том, что причиной пожара послужила всего лишь небрежно брошенная сигарета. Откуда такая уверенность? Хару сжал руки в кулаки и снова разжал, после чего поймал на себе холодный взгляд Меньера и сообразил, что задал последний вопрос вслух.
- Это было предположение, если вам угодно. Но… может, вы лучше знаете, из-за чего случился пожар?
Хару сделал шаг назад и тут же налетел на кого-то. Обернувшись, старший из близнецов Хигаши вздрогнул: не один Меньер смотрел на него подобным взглядом. Может, глаза у страха и велики, но сейчас глаза всех окружающих будто бы обратились в стекло: пустые, холодные, полные немых подозрений. Они считают, что это он устроил пожар?..
- Замолчите! Хватит уже!
Все разом повернулись к директрисе. Госпожа Ришар раскраснелась, будто от мороза: по лицу пошли красные пятна.
- Вы думаете, от паники станет лучше?! Скоро ливень закончится, дорога высохнет, и я отправлюсь в полицию. А сейчас все разойдитесь по своим комнатам, все вы! Тебя, Арианн, это тоже касается!