— Восхитительно! — Марк припал к её груди, со счастливой улыбкой на лице. — Ты просто восхитительна, сестра… Так сильно меня сжимаешь, словно не хочешь, чтобы я из тебя выходил, — он взглянул на девушку с какой-то неуместной нежностью и заботой, коснулся мокрой от слёз щеки тыльной стороной ладони. — Прости. Очень больно, да? Ну, ничего, потерпи, станет легче.
Слёзы потекли из глаз Энни с новой силой. Марк ошибался, и это было хуже всего. Ей уже не было так больно. С каждой секундой мучительное жжение становилось всё слабее, уступая чему-то другому. Брюнетка всегда думала, что в первый раз, от начала и до конца акта, будет невыносимо больно, так почему же?..
Марк сделал лёгкое движение, орган, всё такой же твёрдый, как камень, потёрся о влажные, плотно обхватывающие стеночки её влагалища, и с губ Энни сорвался тихий стон. Она поражённо уставилась на близнеца.
— Ты что, всё ещё не закончил?!
— Как будто я могу успокоиться с тобой после всего одного раза! — подхватив её за бёдра, близнец вдруг приподнял девушку, не выходя из неё, и, держа брюнетку на весу, начал делать резкие фрикции, с громкими шлепками вколачиваясь в её лоно. Совершенно пошло взвизгнув, Энни неосознанно обвила спину брата ногами, крепко прижимая его к себе, из-за чего он не мог выйти из неё, больше чем наполовину.
Парень обхватил губами один из раскачивающихся из стороны в сторону сосков, принялся посасывать и несильно прикусывать его, по своему желанию заставляя брюнетку стонать громче. На пол то и дело крупными каплями падала вытекавшая из Энни сперма, перемешавшаяся с кровью и её любовными соками и обретшая розоватый оттенок. Руки девушки безвольно обвисли, болтаясь без остановки, из-за чего цепочка наручников громко звенела, а сами браслеты натирали запястья. Энни казалось, что она вот-вот потеряет рассудок.
— Энни, взгляни, — Марк неожиданно остановился и посмотрел в сторону, на дверное зеркало шкафа с одеждой. В нём отражались два нагих, взмокших от пота, похожих друг на друга тела, соединявшихся воедино, из-за чего казалось, что это один организм. Энни увидела на своём лице гримасу удовольствия и тут у неё в голове словно что-то щёлкнуло. Стало так легко, все мысли о том, что это неправильно, о том, как ей теперь дальше жить, и даже о беременности, всё куда-то исчезло. — Мы словно две половинки единого целого, соединившиеся после долгой разлуки. Неужели, ты не чувствуешь того же, что и я? Этого… ликования?
В ответ, Энни из последних сил потянулась к лицу брата. Он был уверен в том, что сейчас она отвесит ему пощёчину, сделался грустным, но только на миг. В следующее мгновение, девушка притянула его к себе и поверхностно, робко поцеловала в губы, зажмурившись. Марк удивлённо моргнул, затем, улыбнулся, как никогда, счастливой улыбкой, и вновь задвигался.
— Всё хорошо. Тебе не нужно меня стесняться, Энни…
Тут уже Энни себя не сдерживала. Повиснув на шее брата, она прижалась к его груди, завывая в голос, стоило ему вставить поглубже. Без конца, она выкрикивала его имя, вместе с кучей глупых, пошловатых нежностей. В голову брюнетки пришла мысль о том, что ей не больно, потому что их тела идеально друг другу подходят. И всё это хорошо, всё правильно. И её стоны, и яростные подмахивания навстречу члену брата, и неприличное чавканье изголодавшегося сокровенного местечка, и шлепки по обожающей боль попке, от которых становилось лишь приятнее. Она чувствовала, что может без тени стеснения вытворять всевозможные развратные вещи, а близнец её не осудит, лишь поддержит. И это действительно казалось превосходным!
Воздух в комнате накалился настолько, что каждый вдох отдавался болью в горле. Марк резко ускорил темп, девушка вновь почувствовала, как он дрожит и пульсирует внутри неё. Вновь он вжался в девушку изо всех сил, а она сильнее стиснула ноги у него за спиной, впилась в губы, кусая, до крови. Семя, тугой струёй ударившее прямо в матку, стало последней каплей. Девушка запрокинула голову, глаза у неё закатились в экстазе, язык высунулся. Она кончала и вопила об этом, на весь дом. Окончательно выбившись из сил, Марк положил сестру на кровать, с умилением взглянул на затраханное до полусмерти выражение лица, на испачканную промежность, под которой образуется крупная лужица густой жидкости. Он лёг рядом с девушкой, зарылся лицом в смольные волосы и, взяв её за руку, провалился в сон, не заметив, как она легонько чмокает его в щёку…
====== Часть 6 ======
Писалось под Linkin Park – Roads Untraveled
Энни приоткрыла тяжёлые веки и увидела лежащего рядом близнеца. Он не спал и, похоже, любовался ей какое-то время. На лице у него было написано умиротворение, которого, обычно, достигают только буддисты, после долгих лет затворничества. Девушка вспомнила вчерашнюю ночь, со всеми её яркими подробностями, и на её щеках появился густой румянец.
— Выглядишь измождённой, — первое, что близнец ей сказал. Ну, она и чувствовала себя соответственно. Сев слишком резко, брюнетка ощутила тупую боль внизу живота и скривилась. Вчерашние приключения сказывались. — Мне не следовало заходить так далеко. Прости… — в голосе Марка слышалось искреннее сожаление и беспокойство.
— Всё в порядке, — мягко говоря, поспешное заявление. «Я с тобой переспала, мы не предохранялись… и мне понравилось. Да уж, всё „в порядке“, братик». Энни боязливо взглянула вниз, на основной источник своей боли, и не увидела там ничего хорошего: запёкшаяся розоватая смесь крови и семенной жидкости образовывала тонкую „корку“ на бёдрах, влагалище и простынях. Выглядело это крайне болезненно, но на деле было попросту неприятно ощущать что-то постороннее на чувствительной коже. — Марк…
— Да? — юноша сильно удивился внезапно появившемуся смущению в голосе сестры.
— Мне нужно в ванную, а ноги не держат. Ты не мог бы… — брюнет улыбнулся и, не дав ей договорить, осторожно подхватил девушку на руки и понёс её в ванную. Стоило Энни оказаться в руках Марка, и сердце у неё отчего-то забилось чаще, появилось ощущение приятного умиротворения, защищённости.
— Ты что? — спросил близнец, заметив, как девушка на него пялится.
— Д-да так… — Энни стыдливо увела взгляд в сторону.
Опустив её в тёплую воду, парень, сам того не замечая, начал бережно мыть сестру, словно она не только ходить, но и вообще ничего делать не могла без его помощи. Энни, хоть и удивилась поначалу, но возражать не стала. Было нечто странным образом приятное в происходящем: оказаться во власти другого человека, стать от него зависимым, полностью ему довериться… Всё это казалось ей таким естественным. А прикрыв глаза она и вовсе забыла о том, что это Марк сейчас к ней прикасается, настолько у близнецов были схожие по ощущениям руки.
— Энни, хочешь почистить зубы? — открыв глаза, брюнетка увидела, что брат протягивает ей зубную щётку и пасту. Парень ухмыльнулся, увидев лёгкое недоверие в глазах сестры. — Не волнуйся, я купил тебе новую зубную щётку. Если помнишь, старая, эм… испортилась.
Несколько секунд, девушка смотрела на близнеца, а затем ей пришла на ум странноватая и немного эгоистичная затея, от которой в глазах появились озорные огоньки.
— Я хочу, чтобы это сделал ты, — Марк недоумевающее поднял брови, а Энни, в ответ, вновь закрыла глаза и приоткрыла рот. — Позаботься о своей немощной сестрёнке.
— Ха-ха-ха! Ты такая испорченная! — голос, тем не менее, у юноши был радостным. Он совсем не против подобных игр. В течение последующих нескольких секунд щётка двигалась в ротовой полости, тщательно очищая белоснежные аккуратные зубки, похожие на крупные зёрнышки граната.
„Игра“ продолжалась, обернув брюнетку полотенцем, Марк отнёс её на первый этаж, где, наконец, поставил на ноги, возле обеденного стола. Не затушенные вовремя свечи уже давно полностью расплавились, и теперь представляли из себя лишь груду бесформенного воска, а недопитая бутылка вина стояла на краю стола. Бросив краткий взгляд на натёртое наручниками запястье Энни, парень без лишних слов полез в шкафчик со столовыми принадлежностями, откуда вскоре выудил маленький ключ. Оборот, щёлчок, и вот, Энни свободна.
— Прости, что причинил тебе боль, — Марк взял сестру за руку, виновато взглянул ей в глаза и нерешительно подался вперёд. Мягкое соприкосновение губ, стремительно перерастающее в страстный поцелуй, в который юноша вложил все свои противоречивые чувства. Это был, в каком-то смысле, их первый поцелуй. Все предыдущие происходили не совсем по взаимному согласию. Сейчас же, это было не исполнение одного из пожеланий Марка, в обмен на этот поцелуй, Энни ничего не получит. И мысль о том, что её это полностью устраивало, пугала девушку до смерти. Ещё немного, и она сдастся, станет рабыней брата, и ей уже будут не нужны никакие сделки, никакие удалённые фотографии. Подобные мысли, волной накатившие на брюнетку в одно мгновение, заставили её пойти на отчаянный поступок.
„И ты меня прости…“, — с этой мыслью Энни схватила со стола бутылку и с размаху разбила её о голову близнеца. Тот отшатнулся от неё, изумлённо взглянув на девушку, без какой-либо злости. По щеке у парня скатилась крупная капля крови, словно слеза, и он рухнул на пол. У брюнетки непроизвольно вырвался крик, пришлось приложить огромное усилие, чтобы не броситься поднимать близнеца на ноги, вымаливая прощение за содеянное. Вместо этого она побежала наверх, настолько быстро, насколько возможно, при всех тех болезненных ощущениях, которые она испытывала, передвигая ногами. Одевшись, во что попало, Энни зашла в комнату брата, схватила оставленный на комоде телефон, вызвала скорую для Марка, пробормотав что-то невнятное, и, бросив недолгий взгляд на близнеца, лежащего на полу без сознания, она пулей вылетела из дома. Нельзя было здесь задерживаться, иначе, сомнения её одолеют, и тогда ничего уже нельзя будет изменить.
— Привет, Энни! — услышав весёлый голос подруги, брюнетка встрепенулась. Она позвонила своим друзьям, сказала, что очень хочет провести время вместе и ждёт в кафе, где все они часто встречались после школы. Энни попросту не могла сейчас оставаться одна, что-то должно было отвлечь её от брата. — Наконец-то ты решила выбраться из дома!
В кафе вошла начитанная на вид девушка в очках с русыми волосами, две шатенки, одна низкорослая, другая — наоборот, очень высокая, и пара спортивных парней. Всех их Энни знала уже очень давно и была с каждым близка, настолько, насколько ей это позволяла её сложная натура. Она по инерции поправила рукав на правой руке, чтобы никто не заметил след от наручников, и постаралась приветливо улыбнуться, но в глазах у неё читалось сильнейшее беспокойство и чувство вины.
— Привет, — Энни удивилась собственному дрожащему голосу.
— Ну, и куда пойдём?
— Может, в кино? — предложил Алекс, один из парней. — Там как раз показывают новый фильм ужасов.
— Можно и в кино… — ответила брюнетка, без какого-либо интереса.
— Значит, на том и порешили!
Алекс был в неё влюблён. Это Энни прекрасно понимала, хоть он и не осмелился пока ей признаться. Поэтому, когда он, сидящий на соседнем месте в кинотеатре, как бы случайно касался руки девушки или пытался её приобнять на особо страшных сценах, её это ничуть не удивляло. Фактически, во всём Алекса можно было назвать полной противоположностью Марка. Мягкий, пассивный, робкий и прикосновения его были такими неуверенными. Так, почему Энни все его ухаживания были неприятны? И отчего ощущения от его рук, столь чужих и непривычных, казались такими неправильными? Ведь, по сути, всё должно быть наоборот.
Тем не менее, Энни всегда достаточно было лишь намекнуть, что он ей надоедает, чтобы избавиться от ухаживаний на ближайшие несколько недель. Но сегодня она не предпринимала попыток его отогнать. Вовсе не потому, что Алекс внезапно начал ей нравиться. Просто сейчас она могла думать лишь о том, как там Марк, в порядке ли он, и как могла она его так оставить. Он ей доверился, не задумываясь снял наручники, а она ему нож в спину воткнула. И ведь Энни понимала, что ей радоваться надо! Она, наконец, смогла вырваться, почему её вообще должен волновать близнец? Раньше ей до него дела не было…
Пока взгляды друзей были прикованы к экрану, брюнетка незаметно достала телефон Марка и открыла галерею. Остались ещё четыре фотографии, где она занимается всяческим непотребством. Всего четыре… Энни всей душой желала их удалить, ведь всего несколько нажатий, и все её проблемы решатся, но, почему-то, рука не поворачивалась это сделать. Большой палец застыл над „Удалить“, и не двигался, сколько бы усилий девушка не прикладывала. В глубине души, Энни знала, почему, но признаться в этом себе было слишком стыдно. Ей казалось, что она сходит с ума.
— Энни, фильм закончился, — окликнула её подруга в очках, и брюнетка осознала, что последние двадцать минут она пялилась в уже успевший погаснуть экран телефона. Как только она вышла с друзьями, те взглянули на неё с беспокойством, увидев лицо девушки не в полумраке, а при ярком освещении.
— Энни, с тобой всё хорошо? — брюнетка непонимающе на них уставилась. — Ты такая бледная, словно привидение увидела! Что же ты не сказала, что кино тебя так напугало? Мы бы сразу вышли из зала!
— Всё в порядке, правда. Мне просто немного дурно… - хах. Кино напугало. Да она этот дурацкий фильм даже не смотрела. — Может, выйдем на свежий воздух?
— Конечно! — парни, на всякий случай, теперь шли вплотную к Энни, на случай, если она потеряет сознание, и придётся её подхватывать. А ведь это вполне возможно. Боль и тревога, терзающие её, достигли такой консистенции, что у неё по-настоящему заболело сердце.
— Кажется, дождь собирается*, — сказала одна из подруг, когда компания оказалась на улице. И правда, небо заволакивали свинцовые тучи, воздух заметно похолодел, поднимался сильный ветер. Уже можно было почувствовать, как начинает моросить.
— …Я хочу домой, — проигнорировав комментарий о погоде, заявила Энни. Она не выдержала, ей нужно было убедиться, что с братом всё в порядке.
— Что, уже? А мы думали погулять подольше, — спорить, впрочем, никто не стал, видя, какой измученной выглядит девушка. Кинотеатр находился не так уж далеко от кафе и дома Энни, да и ни у кого из присутствующих ещё даже прав на вождение не было, пришлось идти пешком. К моменту, когда они приблизились к дому, погода уже совсем разбушевалась, ледяной ветер пронизывал их до костей, а капли дождя больно хлестали по щекам. По иронии судьбы, из всех солнечных летних дней, для побега Энни выбрала именно тот, в течение которого начнётся страшный ливень.
— Нет, правда, вам вовсе не обязательно меня провожать! — в который раз крикнула Энни, видя, что все её друзья промокли до нитки.
— Ага, оставим мы тебя, а ты в обморок по дороге грохнешься! Ну, уж нет! И, вообще… — компания свернула за угол, и все разом замолкли. Они наткнулись на брюнета, шедшего по улице тяжёлой походкой, словно в любой момент он мог свалиться и уже не подняться. Одной рукой он опирался о кирпичный забор частного дома, а в другой держал над головой зонтик чёрного цвета. Над левым ухом у него располагался большой пластырь, покрывавший не малую часть раненной головы.
— Марк? — вымолвила Энни, и брат слабо улыбнулся. Её больше всего удивило полное отсутствие злости на его лице.
— Привет, сестрёнка, — сказал он, тяжело дыша, и протянул ей зонт, а сам при этом попал под дождь. — Ты зонтик забыла…
Как только он произнёс эти слова, глаза юноши закатилась, его голова начал крениться вперёд. Он потерял сознание, и если бы парни его не подхватили, вполне вероятно, разбил бы себе голову окончательно.
— Господи, что с твоим братом случилось?! — Энни не ответила. Она подбежала к близнецу, подставила ему своё плечо и выкрикнула в своей привычной приказной манере:
— Помогите завести его в дом!!! — уж что-что, а командовать брюнетка умела. И вот, чуть ли не всей толпой, они несли брюнета, пока Энни в отчаянии шептала ему на ухо, возможно, слишком громко, чтобы сохранить сказанное в тайне, но ей было уже всё равно: — Ты победил, слышишь?! Я больше не буду убегать… Ты только держись, Марк!