Столяр не нашелся с ответом, да и видно было, что все, что ему было нужно узнать о Саньке, он уже узнал. Раздраженно махнул рукой:
— Выкиньте это дерьмо на улицу, — и когда Саню подтащили к двери, добавил вдогонку: — Еще раз сунешься, тебе каюк, правдолюбец. Достал ты меня…
Сожительнице Галке Санек сказал:
— Я кое-чего придумал, но нужна твоя помощь.
— Еще чего, — ответила Галка недружелюбно. Они лежали рядышком в постели. Помытый и почищенный, с заклеенными ссадинами, Санек уже немного покемарил, но ни к каким действиям, на которые рассчитывала тесно прилепившаяся к нему подружка, не был готов. Этим отчасти объяснялась хмурость избалованной девушки. Но не только этим. Она в самом деле не одобряла Санины похождения. Жила с ним третий месяц и половину из них только и занималась выхаживанием строптивого возлюбленного. Была вроде медсестры. Какой столичной красотке это понравится. Молодость не воротишь, а ей было уже за двадцать.
Санек осторожно покашлял, проверяя, есть ли трещины в ребрах. Покалывало во всем теле, трудно сразу определить.
— Слышь, Галь, ты не злись, скоро я свои бабки получу, тогда погуляем. В Европу смотаемся. Тачку новую куплю.
— Не верю я тебе.
— Почему, Галь?
— Ты же отмороженный. Из тебя все равно не сегодня-завтра жмурика слепят.
— Я больше в «Ласточку» не пойду.
От удивления девушка приподнялась на локте, пытливо глядела в радостные глаза сожителя.
— Ну да? А деньги? Им оставишь?
— Говорю же, помощь нужна.
— Какая, Сань?
— Живец нужен.
— Какой живец? Бредишь, что ли?
Санек самодовольно улыбался. Задумка у него была хитрая. Послать в «Ласточку» какую-нибудь отчаянную, смазливую деваху, чтобы выманила Толяна из норы и привела к себе. А уж в укромном месте, тет-а-тет Санек сумеет с ним договориться. Все упиралось именно в наживку. Девица должна быть непростая, со сноровкой. Чтобы Толян обязательно клюнул.
Галка выслушала его со вниманием.
— Сам придумал?
— А чего, плохо?
— Я не пойду, хоть убей.
Санек отвернулся, чтобы не увидела его глаз. Галка, конечно, телка клевая, и все при ней: ноги, грудяки, личико, характер к тому же мягкий, но не годится, не убойная.
— Что ты, Галь, разве я стал бы тобой рисковать. До этого еще не дошло.
Растроганная, девушка чмокнула его за ухом.
— У тебя же подруг полно, пораскинь умишком. Заплачу нормально, штуки не пожалею.
Галя поднялась и, как была, голая, пошлепала на кухню за питьем. Принесла початую бутылку, чашки. Налила водочки себе и ему. Это правильно, под беленькую мысли шустрее бегут.
Выпили, покурили. Санек подругу не торопил. Прислушивался, как отступает боль под ласковым водочным компрессом. Он знал, в «Ласточку» ему дорога действительно заказана. Столяр не тот человек, который бросает слова на ветер.
— Есть одна, — родила наконец Галка, — Черта заманит, но…
— Кто такая?
— Таиной зовут… Но она, Сань, извини, пожалуйста, с такими, как ты, не водится.
— Интеллигентка?
— Вроде того… Гордячка несусветная… — в выражении Галкиного лица мелькнуло что-то похожее на зависть.
— Откуда ее знаешь?
— Соседка…
— Чем занимается?
— Да чем и все, чем еще.
— Мужиков любит?
— У нее не мужики, у нее кавалеры.
— Почему про нее подумала, что подойдет?
— Ох, Сань, да трудно объяснить… Когда с ней разговариваешь, как-то, знаешь, холодно становится. Что-то в ней такое… опасное. Как в змеюке.
— Вы подруги?
— Какая я ей подруга? Так, трепемся иногда. Девичьи секреты, то да се. Но однажды я ей помогла.
— Расскажи.
— Нет, не расскажу.
Санек решил, что выяснил достаточно. Выпил еще водки. Попробовал приласкать подружку, видел, что мается. Кое-как, хоть и со скрипом, но удовлетворил. Он считал, что это первое дело в любви, когда дама сытая. Сперва накорми, потом требуй работы.
— Галь, я сейчас вздремну минуточек шестьсот, а ты ступай, приведи эту… Таину.
— Как приведи? Ты что? Прямо сюда?
— Ну а куда же?
— Да она не пойдет, Сань.
— Заинтересуй чем-нибудь. Говоришь же, помогла ей. Услуга за услугу.
— А если откажется? Или дома нету?
Санек поглядел на нее пристально. Этого взгляда Галка боялась как огня. Маньяк, чего тут скажешь.
— Если откажешься, Галь, обижусь на тебя.
Отвернулся к стене — и уснул.
ГЛАВА 2
Вечером пришла Таина. Санек в ванной отмякал: после восьми часов чугунного сна превратился в деревянную чушку, ни рук, ни ног не чуял, все отбито, выворочено, разбухло — вот что значит месяц выступать боксерской грушей. Услышал щелчок замка, шаги в коридоре, шушуканье. Неужто привела?
Вышел в плавках, с полотенцем на шее. Стесняться нечего, статью природа не обидела. Девицы сидели на кухне. Санек представился:
— Саня. Добрый вечер.
Гостья не ответила, зато Галка смешливо фыркнула:
— Санечка, как не стыдно… Иди, оденься.
Санек с первого взгляда понял: товар первоклассный. Тоненькая, но не худая, сидит с прямой спиной, грудь вызывающе торчит, но не это главное. Морда — вот в чем штука. Нежный овал, обрамленный золотыми тяжелыми прядями волос, золотисто-матовая кожа, неуловимо прелестный поворот шеи и — тихое сияние глаз, подобных двум озерцам. Черт возьми! От ее слепящего взгляда Санька немного повело, как от легкого толчка в грудь. Такого с ним прежде не случалось. Всегда помнил: телка она и есть телка, как бы ни нарисовалась.
Извинился, ушел в комнату. Пока одевался, прикидывал, как себя вести. Да, такую на понт не возьмешь, у ней цена на лбу отпечатана несмываемой краской. Кто слепой, не увидит, а Санек сразу прочитал: все отдай — и мало. Но другой не надо. На эту не то что Толян, вся «Ласточка» во главе со Столяровым кинется, как воронье на падаль. Словечка не проронила, только зенками обожгла — и он почти спекся. Точно Галка определила: опасная. Не только для мужиков, в первую очередь для бабья. Поди, потягайся с этой Таиной. Таина! И имечко какое-то вроде не наше. Монголка, что ли, или еврейка.
Санек накачивал себя, разжигал, и без того уже черным огнем подожженный, и жалел единственно о том, что Кли-мушки нет рядом. Друган ой бы как сейчас пригодился, с его быстрым умишкой и острым, как жало, языком. Клим умел осаживать заносчивых, образованных курочек, для него не проблема, а для Санька туговато, может, и не в подъем. Ничего, не на койку валить, а бизнес есть бизнес, — это она должна понять.
Оделся поприличнее, штаны, рубаха — все парадное, выплыл вальяжно на кухню, улыбающийся, как юбилейный червонец. Подсел к дамам.
— Скучаете, девочки?.. Галь, чего на стол не собрала? Погляди, в холодильнике шампани бутылец вроде остался.
— У меня полчаса, — сказала гостья. — Не мельтеши, парень. Говори дело.
От ее голоса Санька вторично закосило. Вообще странно, чтобы голос звучал так, будто в ухо дышат: хочешь меня?
Он посуровел, напрягся.
— Галя разве не просветила?
— Говори сам, чего надо?
В ее тоне прозвучали повелительные нотки, и это Санька задело. Кто угодно будет им командовать, но только не раскрашенная кукла, каких бы она ни была кровей.
— Мне надо, чтобы ты немного на меня поработала, девочка.
— Конкретнее, мальчик.
Санек рассказал. Сходить в «Ласточку» и заарканить одного хорька по имени Толян. Дельце при ее внешности плевое, а заплатит он хорошо — тысячу баксов. Девушка слушала внимательно, не перебивала, но, еще не договорив, Санек понял: пустой номер. Не для нее игрушки. Слишком высоко летает, где-то на уровне банка «Империал». И то чудно, что пришла потолковать. Зачем ей? Видно, в самом деле, крепко услужила Галка. Интересно, чем? Ничего, после узнает. Галка расколется, никуда не денется.
— Что за «Ласточка»? — спросила гостья.
— Культурное заведение. Рулетка, иіры разные, массажные кабинеты. В общем, для нормальных клиентов, не для шушеры.
— Кому принадлежит?
— Ваньке Столяру с Пятницкой. Слыхала про такого?
Девушка не ответила, задумалась как-то рассеянно. Будто осталась одна на кухне. Достала из сумочки пачку необычных сигарет с намалеванной на ней танцующей негритоской, бросила на Санька требовательный взгляд. Засуетясь, он щелкнул зажигалкой. Да что за наваждение такое? Обернулся к Галке, которая в их беседе никак не участвовала, словно воды в рот набрала, но улыбалась многозначительно.
— Галь, ну ты чего? Ставь шампанюгу, кофейку завари. Чего-то плохо гостью принимаем.
Таина спросила:
— Толян этот, он кто? Бычара, как ты?
Санек и тут сдержался.
— Можно и так сказать.
— Сколько он тебе задолжал?
— Неважно. Прилично.
— И куда его доставить?
— К себе не можешь?
— Шутишь, парень?
— Ну тогда прямо сюда.
Санек поймал себя на том, что ему нравится отвечать на ее вопросы и видеть, как она после каждого ответа опускает ресницы, заслоняя жгучий блеск глаз. Ничего лишнего она не сказала, никакого намека не дала, но Санек почувствовал, что между ними искрит. А что такого? Или он не кобель?
Галка накрыла на стол: кофе, вазочка с конфетами, фрукты, бутылка шампанского. Все как у людей.
— Может, чего покрепче, Таина? — выговорил ее имя, и в горле запершило.
— Скажи, о какой сумме речь, или расстаемся.
— Скажи, Сань, — вякнула Галка, и это были ее первые слова на посиделке.
— Двадцать штук, как минимум, — сказал Саня. — Ничего, да?
Аккуратно открыл шампанское, разлил по высоким хрустальным бокалам. Таина затянулась сигаретой, выпустила ему в лицо ароматную струю. А ведь это травка — во, бля!
— В половине — сделаю.
Санек вспыхнул.
— Ты в своем уме? За что половину?
Девушка, продолжая загадочно улыбаться, потушила сигарету в пепельнице, перекинула сумочку через плечо. На Санька больше не смотрела.
— Извини, Галочка, мне пора. Рада была повидаться. Если что, звони.
Галка сидела с таким видом, будто готова расплакаться.
— Тиночка, ну чего ты! Даже не выпили.
— Некогда, подружка. Хороший у тебя парень, поздравляю. На всю башку одна извилина.
И встала. И когда встала — белая юбка в обтяжку, черные туфли на каблуках, загорелые сильные ноги, — Санек увидел, что знаменитая модель Найоми, кажется, ей в подметки не годится. Он мог, конечно, завалить ее прямо на кухне или оттрахать в комнате, ему ничего не стоило, да и вообще в их кругах это обыденка, раз пришла своими ножками, получи горяченького, но не сделал даже попытки. Уткнулся носом в стол, хмуро бросил:
— Согласен. Получишь десять штук.
Помешкала мгновение, уселась обратно на стул. Подняла бокал, глядя ему прямо в глаза.
— За знакомство, парень. Видно, не все тебе мозги отбили в «Ласточке».
— Называй меня Саней. Мне так привычнее.
— За твою удачу, Саня. Будь здоров.
Выпили, а Галки словно и не было с ними.
…Условились, что Санек подстрахует ее на своей тачке в переулке за углом. На тот случай, если в «Ласточке» произойдет что-то непредвиденное и Тайне придется бежать.
Мысль принадлежала Саньку, девушка была против. Она не видела, что бы такое могло случиться сверхъестественное, чтобы она понеслась мимо собственной «Скорпио-14» к Саньку в переулок.
— Хуже будет, когда тебя засекут.
— Ничего страшного, — гордо ответил Санек. — Меня бьют только внутри… Когда выведешь эту сволочь, я потихоньку за вами поеду. Тебе же будет спокойнее.
— За меня не волнуйся, — уверила Таина. — Мне провожатые не нужны.
Они договорились, что, если Толяна в заведении не окажется, она поболтается там полчасика и уйдет. Чтобы вернуться на другой день. Ей не хотелось чересчур засвечиваться.
Санек ждал с девяти вечера, когда она нырнула в «Ласточку», и до половины первого ночи — три с половиной часа. Нельзя сказать, чтобы мандражил, но пачку сигарет высадил. Большую часть времени провел в телефонной будке наискосок от «Ласточки», метрах в тридцати, — отсюда отлично просматривался вход и прилегающая улица. Наружной охраны у заведения не было, в своем районе Столяру нечего бояться.
В половине первого парочка выкатилась из дверей, Таина висела у парня на руке, и оба хохотали. Потом взялись лизаться прямо посередине улицы, причем так усердно, что Санек начал опасаться, как бы они не зашли слишком далеко. Все-таки ночная улица, хотя бы и в Москве, не самое удобное место для случки. Наконец расцепились — и заспорили, в чьей машине ехать. Сели в Тинкину «скорпию».
Санек проследил, не увяжется ли кто за ними, потом сел в свой потасканный «жигуленок» и коротким путем, по набережной, первый прикатил за Зацепу. Не заходя в квартиру, у окна в подъезде дождался, пока подъехали гости. Из «скорпии» минут десять никто не вылезал, наконец вытряхнулись оба и, пока шли к подъезду, еще раза три останавливались и присасывались друг к другу. Видно, жор какой-то на них нашел. Санек не удивлялся: на месте Толяна он вел бы себя точно так же. Но сердце екало, злость разбухала.
Таина открыла дверь своим ключом, и, когда вошли, Санек зажег свет в прихожей и, не мешкая, врезал Толяну в лоб облегченной, килограммовой, гантелиной. Не в полную силу, конечно. Подхватил обмякшую тушу под микитки, перетащил в комнату. Там усадил спиной к батарее и за обе руки, за кисти туго примотал к железной стойке. Таина наблюдала за его манипуляциями из дверей.
— Ну как? — спросил Санек. — Все нормально прошло?
— Ты же видишь, — ответила равнодушно.
— Сходи в ванную, — посоветовал Санек. — Размазалась вся. Вообще-то ты мне больше не нужна. Можешь ехать домой.
— Ну уж нет. Досмотрю ваш цирк до конца.
Санек пожал плечами, сходил на кухню, принес кастрюлю с холодной водой. Снизу, с размаху выплеснул Толя-ну в лицо, не жалея обоев. Парень задергался, заперхал, зафыркал, как морж. Поднял голову, уперевшись затылком в батарею. Видок у него был нетоварный. Переносица вспухла синеватой шишкой, кровь из носа вытекала на подбородок.
— На вампира похож, — сказал Санек дружелюбно.
Несколько минут ушло у Толяна на то, чтобы оценить ситуацию, в которой он очутился. Мог бы и быстрее соображать, видно, гантелина повредила мозги.
Наконец все понял, но до конца не поверил. С чудной гримасой смотрел на Таину.
— Выходит, наколола, сучка?
Девушка не сочла нужным отвечать, уселась в единственное в комнате кресло, достала свои сигареты с травкой. Толян уныло продолжал, словно чревовещатель:
— Думаешь, не найду тебя? Да я же тебя из-под земли выкопаю, неужто не сечешь?
— Отвлекаешься, — укорил Санек и для профилактики съездил по уху открытой ладонью.
Отдышавшись, Толян спросил:
— И что дальше? Чего ты хочешь?
— Двадцать штук как минимум. Плюс еще десять за моральный ущерб.
— Только и всего? — Толян нагло ухмыльнулся, но вышло неубедительно. — Почему не все сто?
Санек подошел к платяному шкафу, открыл, достал из коробки электрическую дрель. Насадил десятимиллиметровое сверло, включил дрель в розетку. Пояснил Толяну:
— Зря ерепенишься. Я мудрить не буду. Насверлю дырок, сколько организм выдержит. Потом свезу на свалку в Бескудниково. Если до снега не найдут, пролежишь до весны.
После вряд ли кто опознает. Подумай, Толян, я не тороплю. Минутка у тебя есть.
— У тебя крыша поехала. Тебя же вычислят в два счета.
— Ничего, — сказал Санек. — Я свое прошу. Все по закону, приятель.
Подала голос Таина:
— Всю ночь я тут не собираюсь рассиживаться.
Санек обернулся.
— Пойди на кухню, там водка на столе. Налей по стаканчику.
— Еще чего? Сам сходишь.
— Отвяжи, падла, — попросил Толян.
— Зачем?
— Руки затекли. Чего я сижу с такой рожей. Дай хоть умоюсь.
Санек щелкнул кнопкой, дрель ласково зажужжала.
— Японская насадка, — сообщил девушке. — В сталь, как в масло, входит. Сейчас увидишь. Кореш подарил. Они ему глаз выбили и ногу сломали. Он сейчас в больнице. Единственный мой друг.