По пути в космопорт я вдруг поймал себя на том, что скалю зубы и все сильнее злюсь.
— Р-р-р-р! — сказал я наконец.
— Недурной рык, папа. Нельзя ли узнать его причину?
— Можно. Джеймс, я в ярости. Слишком много загадок, и одна из них таинственнее всех. Меня уже с души воротит от этого пройдохи и его липовой церкви.
— А мне казалось, к жуликам и проходимцам ты снисходителен.
— Снисходителен, но лишь при условии, что они надувают богатых. Я никогда не обжуливал вдов, сирот и вообще всех тех, кто не смог бы этого пережить. И к тому же я иду на преступление только ради денег. Ради старых добрых зелененьких и желтеньких, ради хрустящих и звенящих красотулечек.
— Я все понял. — На лице Джеймса появилась свирепая, под стать моей, улыбка. — Ты — за чистое, высоконравственное мошенничество. За то, чтобы отнимать деньги у богатых и отдавать их не столь богатым. В частности себе. И чтобы никто не страдал от этой процедуры.
— Совершенно верно! В афере Фэньюимаду, несомненно, тоже замешаны деньги, но оскорблять чувства верующих — это уже недостойно! Вера — самое сокровенное богатство человека. Религия — исключительно тонкая материя, руками ее лучше не трогать. Я никому не диктую, во что ему верить, а во что нет. Я даже внимательно выслушиваю искренне верующих. Но Слэйки, он же Фэньюимаду, ведет грязную игру. Мало ему лживых проповедей, он использует машины, чтобы дурачить простодушных, убеждать их в существовании загробного мира. Я не спорю, может быть, он и существует, но в данном случае мы имеем дело с чистейшей воды мошенничеством. Если человек после смерти попадает на небеса, значит, единственная дорога туда — смерть. Никакие обзорные экскурсии природой не предусмотрены. Короче говоря, у Слэйки не просто очень грязный промысел, но и, возможно, очень опасный. Он вытягивает из прихожан не деньги, а индивидуальность и веру. Он им лжет, наживается на страхе перед смертью. Представляешь, как они будут потрясены, узнав, что их одурачили? Шок, психическая травма, эмоциональная контузия. Мы должны его остановить! Во что бы то ни стало!
Рыча в унисон, мы подъехали к космопорту. Боливар, загоревший под лучами кварцевой лампы, помахал нам и отворил дверцу машины. Он еще не успел снять скафандр. По пути к дому мы ему обо всем рассказали.
Едва переступив порог, я почувствовал легкий голод. Без особой надежды заглянул в меню автоповара, решил не рисковать и набрал три бифштекса из аардварка с гарниром из жареных овощей. А в душе пожалел, что не могу заказать экзотический обед на четверых, он бы сейчас был очень кстати.
— Спасибо, папа, ты отличный кулинар. — Боливар отодвинул тарелку и бокал с вином, которое даже не пригубил. — А то эти обезвоженно-водонасыщенные пайки уже вот где сидят. Ты не поверишь, я даже хотел попробовать их упаковку — вдруг она повкуснее, чем содержимое. Впрочем, это к делу не относится. По-моему, нам пора браться за работу.
Как раз в этот момент просигналил центральный терминал, и на экране появилось лицо Анжелины.
— Джим, я хочу тебя предупредить, — сказала она, и мое сердце, подскочившее к горлу, медленно сползло на свое привычное место. — Я еду в Храм. Мне обещали показать кое-что интересное. Конечно, я не верю в ахинею, которой нас пичкает краснобай и пройдоха Фэньюимаду, но точно знаю, что скучать не придется. Предстоит путешествие в физическом теле — вероятно, даже за пределы планеты. Подробнее пока рассказать не могу, у меня в основном догадки и интуитивные предположения. Только не смейся, ладно? Будет опасно, но я хорошо подготовилась. Счастливо.
Анжелина послала мне воздушный поцелуй и исчезла.
— Она сказала «за пределы планеты»? — спросил Боливар.
Я кивнул.
— Папа, воспроизведи-ка еще раз.
Мы снова прослушали запись. И когда Анжелина снова умолкла, я кое-что понял.
— Она сказала «за пределы планеты» и ничего другого не имела в виду. Предположения?
— Уйма, — сказал Боливар. — Папа, давай на время забудем про Слэйки, как ты и предлагал. Полиция и без нашей помощи сумеет просмотреть свои банки информации. Из этой записи мы узнали то, о чем полиция не подозревает. Надо искать в галактических информаториях. Мы должны найти Храм Вечной Истины, как только он снова вынырнет на поверхность — скорее всего, под другим именем или личиной. Надо составить его «словесный портрет», и пусть наши агенты перевернут галактику вверх дном.
— Вот именно, — согласился я. — Необходимо определить его модус операнди.
— Папа, я не так хорошо знаю мертвые языки, — сказал Боливар, — но если ты имеешь в виду, что мы должны разыскать этого шутника и его чокнутую секту, то я — за.
— А что, это мысль. Пусть он даже изменит фамилию и способы заманивания легковерных, почерк у него останется прежним.
— Каким?
— Пока ни малейшего представления. Поручаю это выяснить вам с Джеймсом.
— Мы будем искать не только в прошлом, но и в будущем, — сказал Джеймс. — Нет никаких оснований считать, что эта секта привязана к одной-единственной планете. Зато есть все основания предполагать обратное.
— В точку, — кивнул Боливар. — Исходя из этого, разработаем план поисков.
Я с гордостью посмотрел на своих мальчиков. На лету схватывают, ни секунды не теряют. Да и сам я — хоть и старая крыса, только еще не заржавел. Но смотреть, как молодые, блестящие оттачивают зубы, — одно удовольствие.
Они разделили космос на двоих и принялись его обзванивать и опрашивать. Секторы поисков стремительно расширялись. Я решил не мешать сыновьям. Нашел холодное пиво, перенес к себе в кабинет и свистнул терминалу компьютера, чтобы включился. Потягивая пивко, я скользил по всевозможным базам данных.
День выдался утомительный, и я вдруг обнаружил, что строки на дисплее уже не скользят перед моим взором. Я вздрогнул и открыл глаза. Все, хватит на сегодня. Зевнем разок — и в постель. От выспавшейся крысы проку гораздо больше, чем от усталой, с обвислыми усами.
Я провалился в сон, а через десять секунд (или часов?) бестолково заморгал.
— Джеймс?
— Папа, это Боливар. Мы нашли второй Храм Вечной Истины.
Сон как рукой сняло. Я вскочил с кровати.
— Под тем же названием?
— Ничего подобного. Эта секта называется Церковь Ищущих Путь. В именах, биографиях, книгах ничего общего с Храмом Вечной Истины. Но по совокупности признаков…
— Где?
— Недалеко. Планета Вулканн. В основном, тяжелая промышленность и добыча сырья. Но есть симпатичный тропический архипелаг, на нем только курорты и виллы. Похоже, там довольно уютно. С ближайших звездных систем народ валом валит.
— Вылетаем…
— Как только будешь готов. Билеты заказаны. До старта — час.
Я заглянул в бумажник. Кредитные карточки на месте.
— Я уже готов. Захватите какие-нибудь паспорта и — вперед!
Глава 3
На всякий случай мы отправились в путь под новыми именами и с новыми паспортами. В моем сейфе хранились десятки паспортов, все — подлинные. Из снаряжения мы взяли только две кинокамеры, надо заметить, их конструктору в самых диких грезах не привиделись бы мои усовершенствования. Еще я, разумеется, прихватил алмазные запонки и герметичную шкатулку с драгоценностями и прочими невинными вещицами.
Прибытие на Вулканн выглядело более чем эффектно. Когда мы с пестрой толпой туристов высаживались из корабля, духовой оркестр грянул бравурный марш; под эту воодушевляющую музыку и наш взволнованный гомон к кораблю чеканным шагом приблизился Корпус Экскурсоводов. Черные ботфорты на высоких каблуках, а также облегающие и тонкие до прозрачности ярко-красные мундиры подчеркивали великолепные формы наших будущих гидов. Раздалась отрывистая команда, они дружно остановились и разошлись. Каждая гидесса получала назначение, и самая привлекательная — блондинка с очаровательными веснушками на носу — строевым шагом приблизилась к нам и отдала честь.
— Сэр, фирма Диплодок и сыновья счастлива приветствовать вас на планете Вулканн. Я Дивина де Зофтиг, но друзья меня называют просто Ди.
— Мы — друзья!
— Ну, разумеется. Пока вы будете гостить на нашей чудесной планете, я всегда к вашим услугам. Позвольте обращаться к вам неформально: Джим, Джеймс и Боливар.
— Конечно! — хором откликнулись близнецы, дружно копируя ее белозубую улыбку.
— Вот и прекрасно. Добро пожаловать на праздник, который всегда с вами.
— С удовольствием! — воскликнули они, излучая жар буквально из каждой поры.
— А коли так, прошу следовать за мной. Будьте добры, махните справками о здоровье вон туда, в сторону врача. Отлично. А теперь посмотрите вон на того робота. Это носильщик, он понесет ваш багаж. Выход — там, благодарю вас. Рентгеновский аппарат на выходе просветит ваши бумажники и убедится в подлинности кредитных карточек. Вам предстоит восхитительный и очень дорогой отдых на нашей планете.
Прямолинейность гидессы создавала самое выгодное впечатление. Планета Вулканн уже начинала мне нравиться — почти так же, как Мальчикам — Ди. Ужасно не хотелось портить им настроение, но ведь Мы прибыли сюда ради дела, а не ради удовольствий.
— Нам нужна приличная гостиница, — сказал я.
— У нас их тысячи.
— Предпочтительна ближайшая к Церкви Ищущих Путь. Мы хотим повидаться с друзьями.
— В таком случае, вам очень повезло, поскольку на той же площади Гротского стоит робособняк Разумовского. В обслуге — только роботы, гостиница открыта круглосуточно, и там всегда есть места.
— Годится, — сказал я. — Ведите.
— Ваш номер готов и ждет, — сообщила она, когда такси остановилось перед гостиницей.
— Добро пожаловать! Добро пожаловать! — загомонили, хватая наши чемоданы, до неприличия жизнерадостные робопортье.
— Это вам. — Ди приколола каждому из нас на рубашку искусственный цветок в алмазах. — Сейчас мы расстанемся, но я не забуду о вас ни на миг. Достаточно сказать цветку мое имя, и я прилечу, как на крыльях. От всей души желаю вам только одного: приятного времяпрепровождения. Молю, развлекайтесь!
— Будем! Будем! — хором ответили мы и позволили робокоридорным отвести нас в номер.
Перед тем, как сесть за работу, я связался с домом — нет ли новостей? Увы, никаких следов Анжелины. Полиция топталась на месте. Я чувствовал, что мы правильно сделали, поняв намек Анжелины и улетев с Луссуозо.
— Отлично. — Боливар провел стеклорезом по окну и вынул аккуратный стеклянный кружок. Стеклорез щелкнул и снова превратился в карманный нож. Боливар установил нашу умную кинокамеру на подоконнике так, чтобы объектив смотрел в отверстие. — Теперь можно не только снимать входящих и выходящих, но и записывать их голоса.
— Превосходно. — Глядя в видоискатель, я настроил и включил камеру. — Теперь она в автономном режиме.
— А память? — спросил Джеймс.
— Молекулярная, примерно на десять тысяч часов. Нам столько и не понадобится. Сейчас мы спокойно выпьем, перекусим и вздремнем, а утром полюбуемся на улов.
Утро мы благополучно проспали. День на Вулканне длился десять часов. Пока мы спали, солнце взошло и зашло. Когда завтракали, оно снова вынырнуло из-за горизонта и быстро полезло вверх. Без особого воодушевления мы смотрели в окно; тем временем робофициант убирал тарелки, а кровати застилались сами. Поскольку гостиница была целиком автоматизирована, никто не обращал внимания на нашу странную деятельность. На той стороне улицы в Церковь входили первые прихожане. Ни одного знакомого лица. Когда затворялась высокая дверь, я заметил, что грызу ногти, и вскочил на ноги.
— Одно мы теперь знаем наверняка. Никто из нас не сможет внедриться в секту.
— Да, без радикальной хирургии не получится.
Боливар широко улыбнулся. Мы ответили сердитыми взглядами.
Среди посетителей Церкви Ищущих Путь не было ни одного мужчины.
— Нам нужна помощь, — сказал я.
— Ты еще не расстался со Специальным Корпусом? — спросил Джеймс.
— Расстанешься с ним, как же! Правда, я уже давно не общался со своим начальником, достопочтенным Инскиппом… а впрочем, может, оно и к лучшему. — Я глянул на ручные часы, затем нажал несколько кнопочек и улыбнулся. — Отличная новость. На главной базе сейчас глубокая ночь. Придется разбудить старого лежебоку.
Сначала ответил секретарь, но я знал код и обошел его крошечный робомозг. Чем упорнее звонил телефон, тем надрывнее храпел Инскипп — он у нас не дурак поспать. Наконец он очухался, и телефон заскрипел знакомым сердитым голосом:
— Кто бы ты ни был, можешь считать себя покойником, если только это не самый чрезвычайный случай.
— Старина, это я, диГриз. Неужели разбудил?
— Сейчас я прикажу арестовать все твои банковские счета, даже те, о которых, по твоему глубокому убеждению, я ничего не знаю.
— Мне нужна помощь. Анжелина исчезла.
— Подробности. — Совершенно спокойный голос, раздражения как не бывало.
Я правдиво рассказал обо всем. А тем временем мальчики отправили по электронной почте все относящиеся к делу файлы, в том числе предупреждение Анжелины.
Инскипп не стал тратить время на соболезнования и поднял войска по тревоге, раньше чем я закончил рассказ. Будучи начальником Специального Корпуса — самой секретной из всех секретных служб, призванных защищать мир и охранять галактику, — он обладал внушительными возможностями и умел ими пользоваться.
— Сейчас на Вулканн летит крейсер, на его борту наш специальный агент. В ходе операции она будет носить кличку Сивилла. До сего момента она выполняла только мои приказы, а теперь поступает в твое распоряжение. Скажу вдобавок, что она — лучший агент из тех, кого я знаю.
— Даже лучше меня?
— Возможно.
Он отключился. Либо снова завалился спать, либо я его совершенно не знал.
На предельной скорости крейсер Специального Корпуса способен обогнать или перехватить любое космическое тело. И все-таки время шло невыносимо медленно. Чтобы хоть как-то развлечься, я залез в компьютерную сеть местной полиции — до смешного простая работенка, но она позволила убить несколько часов. Как только я с нею справился, у нас исчезла проблема опознания прихожан. Мы нисколько не удивились, проникнув в совершенно секретные финансовые отчеты и обнаружив, что все люди, зафиксированные нашей кинокамерой, исключительно богаты. Подобно Храму Вечной Истины, Церковь Ищущих Путь ждала от своих адептов солидных пожертвований в обмен на проповеди и возможность получить некоторое представление о радостях загробной жизни.
У экрана монитора мы сидели по очереди. А в свободное от дежурств время старались не слишком много пить. Я побывал в бассейне, сорок раз пересек его из конца в конец, а когда вернулся, Боливар вскочил со стула и закричал:
— Ура!
Мы с Джеймсом подбежали к экрану и вытянули шеи.
— Точно, ура, — сказал я. — И еще раз ура. Мало того, что он не женщина, он еще и очень знакомо выглядит.
— Слэйки-Фэньюимаду?
— И никто иной. Правую руку держит в кармане.
— И ты бы так делал, — без тени сострадания проговорил Джеймс, — если бы твоя рука заканчивалась запястьем.
Словно подслушав эту фразу, Слэйки вынул руку и помахал прихожанке.
— Отличный протез, — сказал я.
— И быстро же он им обзавелся, — с откровенным подозрением в голосе добавил Боливар. — При первой возможности пожму руку святому отцу.
Я вдруг уловил нечто странное, даже сам не понял, что именно. Может быть, сквозняк, а может, звук. Оглянулся и увидел, что дверь в коридор, надежно запертая на замки и засовы, отворена настежь. Вошла женщина и затворила ее за собой.
— Я — Сивилла, — произнесла она сочным контральто.
Высокая, загорелая, рыжая, статная, красивая. Она носила моднейшее платье с вращающимися алмазами, они сверкали и шарили лучиками вокруг, как прожектора. Для такого броского, облегающего наряда необходима идеальная фигура. Вряд ли Сивилла могла пожаловаться на свою. Близнецы обернулись на голос и погрузились в одобрительное молчание. Я тоже одобрил — не столько ее внешность, сколько сам факт ее прибытия.
— Я — Джим диГриз. Это мои сыновья Боливар и Джеймс. Вы в курсе того, что случилось?