Але! Все готово. Отрубился. Еду. Да нет, будет дрыхнуть часа четыре, с-собака.
И она, глянув на меня, вышла из комнаты. Последнее, что я услышал, перед тем как провалиться в темноту, был голос Наташи. Она пела старую-престарую ресторанную песню «Посмотрите, ноги мои босы»...
16 часов 15 минут
Москва, больница Склифосовского
Ну вот, если так пойдет и дальше, через несколько дней мы вас выпустим. То есть выпишем.
Старый доктор сделал такой вывод после долгого осматривания и ощупывания Павла. Хотя сам Бородин теперь, после неудачного похищения, сомневался, стоит ли ему пока выписываться. Сейчас он лежал в палате, окна которой были забраны решеткой, у дверей поставили двух вооруженных автоматами милиционеров. Кровать специально стояла так, чтобы ее не видно было из окна. Пускали к нему теперь только по специальным пропускам. Так что здесь он чувствовал себя почти в полной безопасности.
«А дома? Не достанут ли они меня, когда я перееду домой?» — в сотый раз задавал он себе вопрос. И не находил ответа.
Кстати насчет квартиры. Норд сдержал свое обещание — весь урон, который он в свое время нанес Бородину, был возмещен. Квартира была полностью отремонтирована и обставлена, а в гараже стояли две новые машины. Но это не прибавляло спокойствия — раз тогда, год назад, Норд смог его достать, то почему бы теперь кому-нибудь другому не сделать то же самое?
Эти мысли не прибавляли Павлу Бородину положительных эмоций. То же самое можно сказать и о его воспоминаниях...
А к вам опять милиционер, — без энтузиазма сказал врач, — как вы себя чувствуете? Пригласим или прогоним?
Зовите, — сказал Бородин, — я себя прекрасно чувствую.
Вскоре в дверях появился Грязнов.
Сегодня лимит времени устанавливать не будем, — предупредил его врач, глядя через толстые стекла очков, —но и вы не перебарщивайте. Имейте совесть.
Ладно, — сказал Грязнов и подсел к Бородину. — Ну как поживаете?..
Это была пора самых напряженных тренировок. До финальной игры оставалось чуть больше недели. И хотя блестящие победы «Нью-Йорк вингз» в предыдущих матчах вселяли уверенность, нервы у всех были напряжены до предела. Кстати, надо сказать, успехи команды наложили свой отпечаток и на самого Норда. Он заметно подобрел, стал чаще улыбаться, причем не так, как раньше, хитро, одними уголками губ, а широко, весело. Он даже стал рассказывать анекдоты игрокам, а как-то раз пригласил всех на пати к себе в загородный дом.
Жилище у Норда было богатое. Дом, по-видимому, построили еще в конце прошлого века, и, по существу, он представлял собой целую усадьбу с огромным садом, лесом, озером, теннисными кортами и так далее и тому подобное. Большое трехэтажное строение с колоннами над широким крыльцом и двумя флигелями поражало своей роскошью.
Хоккеисты приехали часов в шесть вечера. И вскоре разбрелись с коктейлями в руках по большому залу для приемов и сбились в группки по три-четы- ре человека. Трепались, обсуждали новинки хоккейной экипировки. Норд был весел. Он переходил от группки к группке, что-то рассказывал, смеялся. Словом, поднимал боевой дух команды перед решающим матчем.
Все было хорошо, но Бородина поразило, что Патрик Норд живет совершенно один. У него не было ни жены, ни детей, ни родственников. Так что единственным жильцом этого огромного дома был сам хозяин. Не считая прислуги, которой в таком доме требовалось немало.
Павел подошел было к одной группке, к другой, а потом заскучал. И уже собрался незаметно выйти из дворца Норда, когда к нему подошел сам хозяин.
Скучаете? — спросил он.
Павел пожал плечами:
Да нет...
Скучаете-скучаете, я вижу, — тоном, не терпящим возражений, заявил Норд. — Вы вообще, Павел, не слишком-то много общаетесь со своими коллегами по команде. Это я давно заметил.
Павел промолчал. Того, что он действительно думал по этому поводу, сказать Норду он не мог. А отделываться ничего не значащими фразами не хотел.
Я вас понимаю, — продолжал Норд, — вы скучаете по дому. Я прав?
Ну, в общем, да, — кивнул Павел.
У вас невеста, мама... Вы давно были в Москве последний раз?
Почти год. С того момента, как...
С того момента, как приехали? — покачал головой Норд. — Нет, Павел, это не дело. Так нельзя. Я, конечно, понимаю, что хоккей — это ваша жизнь, но нельзя же так наплевательски относиться к себе. Надо иногда развеяться, отвлечься...
Это было странно. Бородин еще ни разу не слышал от Норда подобных слов, обращенных ни к себе, ни к другим хоккеистам «Нью-Йорк вингз». Забота об игроках вообще его мало интересовала — Норд требовал только результатов. И надо сказать, получал их.
Так нельзя, — продолжал Норд, — а если ваша невеста устанет ждать? А? Вы не задумывались? Ведь уйдет!
И он приятельски похлопал Павла по локтю.
Кстати, почему вы ее не привезли в Америку?
Она учится в институте.
Хорошо. А знаете что, Павел. Я хочу с вами поговорить. Пойдемте ко мне в кабинет.
Кабинет Норда был размером с Овальный кабинет Белого дома. Ну во всяком случае по роскоши убранства никак ему не уступал.
Норд жестом пригласил Павла сесть на небольшой диванчик, а сам устроился в кресле напротив.
Я хочу вам сделать небольшой подарок, — без всякого предисловия начал он.
Павел насторожился. Он прекрасно знал, что такое «подарки» Норда. Лучше от них держаться подальше.
Я хочу предложить вам небольшой отпуск. Всего на три дня. В Москве.
Меньше всего Павел ожидал услышать такое. Отпуск? В самое напряженное время? Когда надо ежедневно тренироваться перед финалом?
Павел покачал головой:
А как же тренировки?
Норд беспечно махнул рукой:
Павел, вы и без всяких тренировок лучший игрок HXJI. И потом, когда вы вернетесь, до финала останется еще несколько дней. Успеете покататься.
Предложение было в духе Норда — абсолютно неожиданное и не имеющее объяснений. Павел не стал его расспрашивать, а только приготовился слушать.
Кроме того, — развивал свою мысль Норд, — я думаю, после Москвы, после общения с вашей невестой вы будете в гораздо лучшей форме, чем даже после месяца беспрерывных тренировок. Разве нет?
Он лукаво посмотрел на Бородина.
Кроме того, я оплачу вам билет.
Не стоит, — возразил Бородин, — я сам в состоянии это сделать.
Знаю, знаю... — улыбнулся Норд, — но не отказывайтесь. Я оплачу вам билет и даже дам гонорар. За небольшую услугу, которую вы мне окажете в Москве.
«Ага! — подумал Павел. — Так бы сразу и сказал. А то «подарок».
Что это за услуга?
Норд вскочил со своего кресла и прошелся по кабинету. Потом снова сел.
Услуга пустяковая. Вы должны будете привезти из Москвы одну вещь.
Какую?
Это мелочь. Маленький конверт. Или, скажем, письмо. В общем, ерунда.
Павел задумчиво теребил соломку своего безалкогольного коктейля.
Вы, наверное, ищете подвох в моих словах, — Норд проницательно посмотрел на Павла, — так вот — никакого подвоха нет. Это действительно просто конверт — никаких наркотиков, золота, алмазов и прочей чепухи.
Почему же вы хотите, чтобы я из-за этого летел в Москву в самый разгар тренировок?
Павел, — Норд почесал подбородок, — дело в том, что я хочу, чтобы никто об этом не знал.
Павел улыбнулся. Нет, что на уме у Норда, отгадать невозможно. Даже и пытаться не стоит.
Вы спросите, почему именно такая заметная личность, как вы? А я отвечу. Именно поэтому. Вы один из самых знаменитых хоккеистов. Впереди финал. Никому и в голову не придет искать вас в Москве.
Подождите, Норд. А как же мои коллеги по команде? Журналисты? Мое отсутствие сразу же заметят.
Послушайте меня, Павел. И не перебивайте. Я уже все продумал. Осталось только осуществить. Мы объявим, что вы растянули сухожилие и вам нужно срочно лечь в больницу на несколько дней. Палата будет закрыта для доступа. Кроме того, в этой палате действительно будет лежать человек, похожий на вас, чтобы даже медицинский персонал думал, что лечит самого Бородина. Сухожилие мы ему, естественно, растянем.
Норд довольно захихикал.
Бородин не понимал ровным счетом ничего.
Дальше. Вы поедете в Москву с чужим паспортом.
Павел замотал головой:
Нет, об этом не может быть и речи.
Погодите, — поднял руку Норд, — вы еще не все выслушали. Итак, паспорт мы вам дадим другой. Естественно, настоящий, естественно, с вашей фотографией. Невесту (ее зовут Инна, если я не ошибаюсь?) мы оповестим заранее и тоже предупредим о том, что ваш визит в Москву совершается втайне. Она поедет за город, на мою дачу. Где вы и будете жить. В последний день вам передадут конверт. Это произойдет непосредственно перед вашим отъездом. Вы спокойно доберетесь до аэропорта и улетите обратно в Нью-Йорк. Таким образом, ни одна живая душа не будет знать о вашем приезде в Москву. Ну как?
Черт знает что, — выругался Бородин, хотя делал это крайне редко, — какой-то плохой шпионский роман. Может быть, еще пароль надо будет говорить. Не продаете ли вы славянский шкаф? Глупости!
Ошибаетесь, Бородин, ошибаетесь. Вы меня знаете не так уж мало. Разве я занимаюсь глупостями?
Павел был вынужден признать, что нет. Уж кто- кто, а Патрик Норд глупостями не занимается.
Для чего это все? — продолжал настаивать Павел. — И потом, вы не боитесь, что моя невеста проболтается после моего отъезда?
Ну это пожалуйста, — рассмеялся Норд, — это уже не будет иметь никакого значения.
А почему вы хотите, чтобы это сделал именно я?
Я вам уже сказал. Никому в голову не придет, что я послал лучшего игрока HXJI...
Одного из лучших, — вставил Бородин.
Хорошо, пусть так. Короче говоря, только идиот пошлет вас в Москву чуть ли не накануне финальной игры!
И вы хотите сказать... — с улыбкой сказал Бородин.
Что этот идиот — я? Да!
Норд расхохотался так, что Павел подумал, уж не сошел ли тот с ума на самом деле.
— Да! — повторил Норд. — Я этот идиот. Но закавыка в том, что ни один человек на свете, слышите, Бородин, ни один человек не может назвать меня идиотом! Потому что на самом деле я не идиот. Поэтому-то никто и не догадается, что вы — это вы, даже если столкнется с вами нос к носу. Понимаете?
Понимаю, — отозвался Павел, —но я не понимаю, для чего это вам. Но догадываюсь, что этот конверт, который я должен привезти из Москвы, составляет большую ценность, раз для его транспортировки нужно столько предосторожностей.
Вы удивительно проницательны, Бородин, — иронично заметил Норд.
Ну тогда вот что, — решительно сказал Павел, — наверняка это очень рискованная миссия. Кроме того, я не хочу ввязываться в ваши дела. Они слишком опасны. Мой ответ — нет.
Слушайте, Павел, — четко и раздельно произнес Норд, — если вы согласитесь, то я заплачу вам полный гонорар, указанный в нашем контракте.
Бородин в очередной раз не поверил своим ушам.
Вы хотите сказать, что я получу еще четыре миллиона?
Да. За вычетом налогов, разумеется.
Ну вот видите, Норд, если вы согласны заплатить такие бешеные деньги за работу обычного курьера, значит, это не просто опасная миссия. Это...
Норд замахал руками:
Вы ошибаетесь. Я плачу такие деньги просто потому, что я не могу заплатить вам, хоккеисту с одним из самых высоких рейтингов, скажем, две тысячи, как обычному курьеру. А почему я вообще их плачу? Да, сведения, которые вы привезете, имеют для меня очень большую ценность.
Превышающую мой полный гонорар?
Конечно.
Что же это за сведения?
Норд улыбнулся:
Ну зачем вам это знать, Павел? Маленькое знание — маленькие проблемы, большое знание — большие проблемы, так, кажется, говорят. Уверяю вас, вы будете чувствовать себя гораздо спокойнее, если не будете знать, что именно везете.
Бородин развел руками:
Ну тогда, извините, я никуда не поеду. Даже несмотря на огромный гонорар.
Он уже собрался встать, когда Норд его остановил жестом руки;
Хорошо. Я вам скажу. Но я надеюсь, после этого вы согласитесь?
Ничего не могу обещать. Это зависит от содержания. Могу только дать слово, что никому не расскажу о вашем предложении.
Норд вздохнул:
Это обычный запечатанный конверт с несколькими листами бумаги внутри. Листы заполнены колонками цифр. Их немного — всего десять — пятнадцать строк. Вам этого не достаточно?
Нет, — настаивал Павел, — что это за цифры? Может быть, это зашифрованные сведения о дислокации межконтинентальных ракет?
Норд рассмеялся:
Не говорите глупости, Бородин. Чтобы передать такую информацию, в наше время достаточно воспользоваться факсом или, на худой конец, телефоном. Почтой, в конце концов. Нет. Все гораздо проще.
Он наклонился к Бородину и шепотом произнес:
Это банковские коды и номера счетов.
А почему их нельзя передать по факсу или телефону?
Потому что телефонный звонок очень просто подслушать. Перехватить факс еще проще. Если кто- то сделает это, то коды и счета будут изменены. Так что единственный способ — это курьер.
Значит, если выяснится, что я и есть ваш курьер, то меня могут... того?
Павел изобразил из пальцев пистолет и «пальнул» в Норда.
Это не может выясниться, потому что, во-пер- вых, вас в Москве не ждут, во-вторых, даже если вас узнают, никому не придет в голову, что вы перевозите для Меня сведения, так как известно о наших м-м... отношениях.
Кому известно?
Заинтересованным людям, — отрезал Норд, — и, наконец, в-третьих, вас они не тронут ни при каких обстоятельствах, это совершенно точно.
Почему? — допытывался Павел.
Норд опять вздохнул:
Какой же вы настырный, Бородин! Потому, что они тоже заинтересованы в том, чтобы вы вышли на лед в финальной игре.
Кажется, я начинаю догадываться. Этот ваш конкурент — Островский? Тот, с кем я вас встретил как-то раз на базе в коридоре?
Норд покачал головой.
Павел, поверьте, вам совершенно незачем это знать. Чем вы будете меньше знать, тем больше выиграете. Это не ваши игры. Ваше дело — хоккей.
Но вы сами мне предлагаете заняться несвойственным делом.
Только по необходимости. Ну что, Павел, согласны? Имейте в виду, что вы — единственный, кому я могу поручить это. Поэтому, если вы не согласитесь, мне придется привести другие аргументы. И так до тех пор, пока не уговорю вас. Так что давайте не будем терять времени.
Была это угроза или просто шутка? Не все ли равно? Павлу еще в самом начале разговора было ясно, что, так или иначе, ему придется согласиться. Норд умеет настоять на своем...
Поэтому уже вечером следующего дня он летел в Москву. В кармане у Бородина лежал паспорт на имя некоего Николая Арефьева...
Этот неожиданный «отпуск» прошел замечательно. Бородина встретили в Шереметьеве-2 и отвезли на дачу Норда под Москвой, которая хоть и уступала его дворцу в Америке, но была достаточно роскошна. Буквально через два часа привезли и Инну. О том, что Павел приезжает в Россию, ее предупредили за несколько часов. Поэтому она даже толком не успела собрать вещи — ведь им предстояло безвылазно пробыть на даче два дня. Однако там было буквально все, что необходимо, — от зубных щеток до коллекции всевозможных напитков в баре. Так что этот «подарок» Норда оказался просто царским — давно Павлу не удавалось так хорошо отдохнуть. Одно тревожило Павла. Предстоящая «операция», которая была главной целью Норда. Разумеется, он ничего не сказал о ней Инне.
И вот пришел третий день. Инна поначалу недоумевала, почему она не может проводить его в аэропорт. Вообще, вся эта «конспирация» ее забавляла. В конце концов Павлу удалось ее уговорить, они попрощались, и она уехала.
Через несколько минут после ее ухода в комнату вошел худощавый смуглый человек, который неуловимо напоминал самого Норда. Если бы не его совершенно нормальный рост, Павел принял бы их за братьев. Он поздоровался и достал из кармана маленький запечатанный конверт.
Вот это и есть то, зачем вы приехали.
Он протянул конверт Павлу:
Положите его в карман. Только не прячьте.