Александр Беляев
ЧЕЛОВЕК-АМФИБИЯ
ОБРАЩЕНИЕ К ЧИТАТЕЛЯМ
Перед вами полное собрание сочинений известного советского фантаста, моего отца Александра Романовича Беляева. Для старшего поколения это возвращение любимого писателя, для молодых — новое знакомство. К сожалению, приходится констатировать, что юное поколение россиян не знает не только Беляева, но и других известных русских писателей. Предпочитая чтению компьютерные игры.
Какое-то время писатель Беляев был в забвении, и вот — новый всплеск интереса!
Публиковаться как журналист отец начал, будучи студентом Ярославского лицея. Затем много лет он работал в смоленской газете — был заведующим театральной рубрикой.
Его карьера как писателя-фантаста началась в двадцатые годы. Первым фантастическим произведением был рассказ «Голова профессора Доуэля». Поначалу рассказ печатался с продолжениями в газете «Гудок». Позже был переработан в роман и вышел отдельной книгой в издательстве «Советский писатель» (Ленинград — Москва, 1938 г.).
Александра Романовича можно назвать героическим писателем — почти все его произведения были написаны в лежачем положении. У отца был спондилит позвоночника. Половину своей жизни он носил ортопедический корсет. Но, несмотря на это, время от времени наступали обострения, и его укладывали на долгие месяцы в гипс. На его счастье, рядом с ним была моя мама, Маргарита Константиновна Беляева, которая исполняла обязанности не только жены, но и секретаря-машинистки и нянечки.
Отец был очень общительным человеком, но тяжелая болезнь превратила его в затворника. У нас дома бывали в основном только родственники. Но иногда случались и нечаянные гости. То это был пишущий студент, то изобретатель, ученый, даже укротитель медведей из цирка Дурова.
Когда умер мой отец, мне было всего двенадцать лет. Само собой разумеется, что в его проблемы я не вникала. Меня нисколько не удивляло то, что, будучи лежачим больным, он интенсивно работал и кормил всю семью. Удивление пришло ко мне позже, много лет спустя после его смерти.
Как-то я смотрела документальный фильм о враче-экспериментаторе, который решил выяснить влияние физической ограниченности на психику. Экспериментировать он решил на самом себе — для чего уложил себя на полтора месяца в кровать. В первое время он вел активный образ жизни — корректировал и читал научную литературу. Через полторы недели ему пришлось отказаться от части работы. Еще через некоторое время он перешел от научной литературы к художественной. Потом к детективу. После чего, впав в безразличие, лежал в полудреме. На этом эксперимент был прекращен. Посмотрев этот фильм, я невольно подумала об отце. Как он, лежа месяцами в гипсе, оставался активным? Я даже не помню, чтобы у него когда-нибудь было плохое настроение. Не оставлял его и юмор.
«Ни жизнь, ни смерть»
Замораживание людей как последнее средство спасения от неизлечимой болезни — осуществлено.
Анабиоз живой рыбы для перевозки — осуществлено.
Авиэтка с автоматическим управлением — делаются экспериментальные экземпляры.
Замена ручного труда машинами — реализовано.
Пассажирские дирижабли — реализовано, но потом остановлено.
«Сезам, откройся»
Механический слуга — реализовано.
Телеуправление домашним хозяйством — реализовано.
Человекообразные роботы — созданы прототипы.
«Мистер Смех»
Технология получения музыки заданных эмоциональных свойств — ведутся опыты.
Механическое получение музыки — реализовано с помощью ЭВМ. Социология смеха — осуществлено.
Технология смеха — ведутся опыты.
«Нетленный Мир»
Экологическая катастрофа — осуществимо.
Дезинфекция короткими волнами — реализовано.
«ВЦБИД»
Искусственное дождевание — осуществлено.
Искусственное рассеивание туч и туманов — осуществлено. «Шторм»
Использование энергии ветра — осуществлено.
Гидростанции на Волге, Ангаре и Енисее — реализовано. Гидроаккумулятор — осуществлено.
«Земля горит»
Гидростанция на Волге как средство мелиорации засушливых земель — осуществлено.
Заводы по переработке сельхозсырья в колхозах — осуществлено, но не до конца.
Агрогорода — осуществимо.
Кабели электропередач — осуществимо, но распространения не получило.
Электротракторы — осуществлено.
Ионизация воздуха — осуществлено.
Биологическая борьба с вредителями — осуществлено. Добыча нефти со дна моря — реализовано.
Плавучие буровые — осуществлено.
Пенотушение пожара — осуществлено.
Москва-порт — осуществлено.
В девяти повестях и рассказах книги содержится приблизительно 52 научно-фантастические идеи. Из них к настоящему времени, хотя и не до стадии экспериментальных образцов, осуществлено 42 идеи. Отброшены или остаются фантастическими 10 идей.
ОТ СОСТАВИТЕЛЕЙ
Предисловие к первому тому Беляева «Человек-амфибия»
Десятки книг, сотни журнальных и газетных публикаций канули в Лету, затерялись среди архивных полок. И только летописи кропотливых библиографов хранят о них память: они когда-то были, их когда-то читали.
Будем объективны: многие из них забыты просто потому, что и не достойны памяти. Но ведь есть и другие — выпавшие из литературной истории по случайности или по злонамеренности цензоров, властей, etc.
А любопытные находки подчас поджидают нас даже там, где, казалось бы, давным-давно не осталось ни единого «белого пятнышка» — все исхожено, нечитано, неоднократно переиздано. Но все ли?..
Творческое наследие «крупнейшего научного фантаста» (по выражению Жака Бержье) Александра Романовича Беляева (1884–1942) вроде и не таит никаких особых тайн. Его произведения давно и прочно заняли свое место в нашей литературе, а лучшие из них составили «Золотой фонд» отечественной и даже мировой фантастики. Их помнят, читают и любят вот уже многие поколения; с завидной регулярностью переиздаются сборники лучших повестей писателя, а уж по числу выпущенных собраний сочинений А. Беляеву мог бы позавидовать любой из российских фантастов прошлого и настоящего. Наконец, о жизни и творчестве Александра Романовича написано бесконечное число статей и одна (к сожалению, всего одна! При такой-то богатой и удивительной биографии!) тоненькая книжка Б.В. Ляпунова «Александр Беляев» (1967).
Однако все творческое наследие популярнейшего фантаста до сих пор для нас ограничивалось довольно скромным списком из неполных четырех десятков произведений. Но достаточно просмотреть мало-мальски полную библиографию, чтобы обнаружить очевидное: далеко не все написанное и опубликованное А. Беляевым дошло до современного читателя. Его творчество куда шире и многограннее: это и реалистическая проза, детективные, историко-приключенческие и колонизаторские рассказы, истории для детей, пьесы, очеркистика и литературная критика, наконец…
Почему же вышла такая оказия с писателем, который никогда не был под запретом, чьи рукописи не запирались в спецхраны?
Все дело в том, что многие повести и рассказы А. Беляева разбросаны по периодическим изданиям, включая городские и районные газеты. Кроме того, поиск весьма затрудняет большое количество псевдонимов, которыми пользовался писатель: Арбель, Б.А., А. Роме, Ром, Немо, А. Романович — это только некоторые из них. А сколько еще нераскрытых? Думаю, историкам литературы и библиографам предстоит сделать еще немало открытий.
И тем не менее мы рискнули вплотную подобраться к составлению полного собрания сочинений выдающегося русского писателя-фантаста. Оговоримся, однако: полного все-таки условно. Наша цель — вернуть читателю в первую очередь все (насколько это будет возможно) художественные тексты писателя — вне зависимости от их литературного качества (творчество А.Р. Беляева весьма неравноценно, как, впрочем, и творчество десятков других не менее заметных творцов. Однако это не отменяет историко-литературного значения этих текстов). А.Р.Беляев на всем протяжении жизни активно выступал и как журналист, театральный и литературный критик. Статьи и заметки разбросаны по десяткам газет и журналов. Поднять абсолютно все материалы представляется крайне сложным, да и нет в том острой необходимости. Из «нелитературного» наследия мы решили ограничиться избранным набором — наиболее значимыми, интересными и для дня сегодняшнего его статьями и очерками.
В данном собрании сочинений современный читатель впервые откроет для себя многие произведения А.Р.Беляева, никогда не переиздававшиеся с 1920—30-х годов (а это не только рассказы, но и романы и даже пьесы, в том числе и запрещенные некогда цензурой), обнаружит, что Беляев был не только блестящим фантастом, но и занимательным детективистом и увлекательным приключением.
Тома данного собрания мы решили выстроить в условно хронологическом порядке. Сначала пойдут в хронологической последовательности крупные произведения — романы и повести. А завершит собрание большой том, куда будут включены все рассказы писателя, а также две пьесы, статьи и очерки. А в заключение читатель сможет узнать много интересного о трудной жизни и удивительном творчестве писателя из мемуарного очерка, написанного дочерью Александра Романовича — Светланой Александровной Беляевой.
ОСТРОВ ПОГИБШИХ КОРАБЛЕЙ
Часть первая
I. НА ПАЛУБЕ
Большой трансатлантический пароход «Вениамин Франклин» стоял в генуэзской гавани, готовый к отплытию. На берегу была обычная суета, слышались крики разноязычной, пестрой толпы, а на пароходе уже наступил момент той напряженной, нервной тишины, которая невольно охватывает людей перед далеким путешествием. Только на палубе третьего класса пассажиры суетливо «делили тесноту», размещаясь и укладывая пожитки. Публика первого класса с высоты своей палубы молча наблюдала этот людской муравейник.
Потрясая воздух, пароход проревел в последний раз. Матросы спешно начали поднимать трап.
В этот момент на трап быстро взошли два человека. Тот, который следовал сзади, сделал матросам какой-то знак рукой, и они опустили трап.
Опоздавшие пассажиры вошли на палубу. Хорошо одетый, стройный и широкоплечий молодой человек, заложив руки в карманы широкого пальто, быстро зашагал по направлению к каютам. Его гладко выбритое лицо было совершенно спокойно. Однако наблюдательный человек по сдвинутым бровям незнакомца и легкой иронической улыбке мог бы заметить, что это спокойствие деланое. Вслед за ним, не отставая ни на шаг, шел толстенький человек средних лет. Котелок его был сдвинут на затылок. Потное, помятое лицо его выражало одновременно усталость, удовольствие и напряженное внимание, как у кошки, которая тащит в зубах мышь. Он ни на секунду не спускал глаз со своего спутника.
На палубе парохода, недалеко от трапа, стояла молодая девушка в белом платье. На мгновение ее глаза встретились с глазами опоздавшего пассажира, который шел впереди.
Когда прошла эта странная пара, девушка в белом платье, мисс Кингман, услышала, как матрос, убиравший трап, сказал своему товарищу, кивнув в сторону удалившихся пассажиров:
— Видал? Старый знакомый Джим Симпкинс, нью-йоркский сыщик, поймал какого-то молодчика.
— Симпкинс? — ответил другой матрос. — Этот по мелкой дичи не охотится.
— Да, гляди, как одет. Какой-нибудь специалист по части банковских сейфов, если не хуже того.
Мисс Кингман стало жутко. На одном пароходе с нею будет ехать весь путь до Нью-Йорка преступник, быть может, убийца. До сих пор она видала только в газетах портреты этих таинственных и страшных людей.
Мисс Кингман поспешно взошла на верхнюю палубу. Здесь, среди людей своего круга, в этом месте, недоступном обыкновенным смертным, она чувствовала себя в относительной безопасности. Откинувшись на удобном плетеном кресле, мисс Кингман погрузилась в бездеятельное созерцание — лучший дар морских путешествий для нервов, утомленных городской суетой. Тент прикрывал ее голову от горячих лучей солнца. Над нею тихо покачивались листья пальм, стоявших в широких кадках между креслами. Откуда-то сбоку доносился ароматический запах дорогого табака.
— Преступник. Кто бы мог подумать? — прошептала мисс Кингман, все еще вспоминая о встрече у трапа. И, чтобы окончательно отделаться от неприятного впечатления, она вынула маленький изящный портсигар из слоновой кости, японской работы, с вырезанными на крышке цветами, и закурила египетскую сигаретку. Синяя струйка дыма потянулась вверх к пальмовым листьям.
Пароход отходил, осторожно выбираясь из гавани. Казалось, будто пароход стоит на месте, а передвигаются окружающие декорации при помощи вращающейся сцены. Вот вся Генуя повернулась к борту парохода, как бы желая показаться отъезжающим в последний раз. Белые дома сбегали с гор и теснились у прибрежной полосы, как стадо овец у водопоя. А над ними высились желто-коричневые вершины с зелеными пятнами садов и пиний. Но вот кто-то повернул декорацию. Открылся угол залива — голубая зеркальная поверхность с кристальной прозрачностью воды. Белые яхты, казалось, были погружены в кусок голубого неба, упавший на землю, так ясно были видны все линии судна сквозь прозрачную воду. Бесконечные стаи рыб шныряли меж желтоватых камней и коротких водорослей на белом песчаном дне. Постепенно вода становилась все синее, пока не скрыла дна…
— Как вам понравилась, мисс, ваша каюта?
Мисс Кингман оглянулась. Перед ней стоял капитан, который включил в круг своих обязанностей оказывать любезное внимание самым «дорогим» пассажирам.
— Благодарю вас, мистер…
— Браун.
— Мистер Браун, отлично. Мы зайдем в Марсель?
— Нью-Йорк — первая остановка. Впрочем, может быть, мы задержимся на несколько часов в Гибралтаре. Вам хотелось побывать в Марселе?
— О нет, — поспешно и даже с испугом проговорила мисс Кингман. — Мне смертельно надоела Европа. — И, помолчав, она спросила: — Скажите, капитан, у нас на пароходе… имеется преступник?
— Какой преступник?
— Какой-то арестованный…
— Возможно, что их даже несколько. Обычная вещь. Ведь эта публика имеет обыкновение удирать от европейского правосудия в Америку, а от американского — в Европу. Но сыщики выслеживают их и доставляют на родину этих заблудших овец. В их присутствии на пароходе нет ничего опасного — вы можете быть совершенно спокойны. Их приводят без кандалов только для того, чтобы не обращать внимания публики. Но в каюте им тотчас надевают ручные кандалы и приковывают к койкам.
— Но ведь это ужасно! — проговорила мисс Кингман.
Капитан пожал плечами.