И хотя женщин здесь не было, все равно существовало какое-то неудобство или даже присутствовала некоторая неуютность на рабочем месте.
- Ну, что за работа, - вздохнул высокорослый Гейбл, - по сто раз на день переодеваться, да еще купаться в том грязном душе, - это так он называл кабинку дообработки.
- Не по сто, а всего лишь по четыре, - сказал спокойно Эрнст, - а к тому же, вы вполне бы могли сюда и не ходить. Кто меня здесь украдет?
- Всякое может быть, - как-то грустно сказал Мэт, - к тому же, есть инструкции.
- Ну, ладно, - согласился с ними Бейкер, - но скажите, как вы собираетесь меня защитить в случае чего? Где ваше оружие?
- Вот оно, - спокойно сказал Гейбл и достал из-под халата не очень большой пистолет.
- И это называется оружие, - со смехом сказал Эрнст, - да это хлопушка простая. И как вы только ею собираетесь защитить?
- Эта хлопушка, к твоему сведению, способна уложить любую твою молекулярную тварь, - даже обиделся на него Гейбл.
- Ну, во-первых, не тварь, а ткань, - сказал профи Бейкер, - а во-вторых, что-то мне вовсе не верится в то, что она остановит именно мое сложение.
- Проверим, - почти требовательно сказал Мэт и даже остановился посреди коридора, по которому они шли к непосредственному рабочему месту.
- Ладно, ладно, не горячись, - весело улыбнулся Эрнст, - я же шучу. Знаю обо всем. Мне ведь эту штуку показывали в работе. Хотя, если честно, то все же сомневаюсь.
- Ты что, серьезно?- забеспокоился Гейбл.
- Знаешь, - остановился теперь сам профи, - мне кажется, что нововыведенная ткань будет сильно устойчива. Надо бы подумать, как в таком случае останавливать.
- А откуда такие выводы? Ты ведь еще не пробовал в работе?
- Да, но я ведь могу предположить.
- Ну, предположение - еще не практика, - облегченно вздохнул Гейбл, и они вместе двинулись дальше.
Через несколько минут люди достигли еще одной двери и в очередной раз подверглись обработке.
Правда, сейчас она была менее противной и даже немного приятной.
- Как смена полюсов, - всегда говорил Бейкер, нажимая на клавишу обработки.
Это было сильное электромагнитное облучение, устанавливающее у всех единообразный заряд и делающее из них каких-то мягкотелых юнцов.
Мышцы как-то расслаблялись, мысли немного успокаивались, эмоции вовсе исчезали и во всем как бы снималась напряженность.
После тридцатисекундного воздействия такого поля люди просто становились умственного рода существами вне всяких чисто жизненных сложностей.
Далее, уже самостоятельно включалась система фотопотока, которая как бы довершала предыдущую работу, и уже затем вводилось в действие инфрацифровое оборудование, способное совершать чудеса переворота человеческой души.
Мозг освежался и становился единым целым в системе всестороннего отслеживания мыслепотоков.
В общем, через две с небольшим минуты, это уже были совершенно другие люди.
Далее существовала переходная герметическая зона с вытеснением всех сигналов, а еще дальше дверь вводила в комнату исследований.
И хотя времени на все уходило мало, людям казалось, что это им мешает, а порой и вовсе раздражает.
Но такое случалось только вне пределов самих исследований.
В этой обширной и довольно длинной комнате трудились разные специалисты, и каждому отводилось свое рабочее место.
Охрана занимала свои места, а ученые-доктора свои.
В общем, обязанности строго распределялись.
Бейкер наспех поздоровался с ближайшим сотрудником и прошел к своему рабочему месту, которое вполне можно было обозначить как целый кабинет.
- Наконец-то, получилось, - проговорил он, быстро просматривая движущуюся ленту сведений на экране.
- Ну, как, удовлетворен? - зазвучал голос у него в ушах.
Бейкер повернулся.
То был его друг и соратник по общему делу Генрих Плит.
Он с радостью пожал ему руку и сказал:
- Да, наконец-то мы достигли нужного. Как думаешь, каково время займет сложение этого гиганта?
- Думаю, часов пять-шесть, не менее, - ответил Генрих и присел возле стула Бейкера рядом, - я вот, что еще думаю. Может, не стоит еще торопиться с молекулярным ростом? Можно уложиться в прежние границы. Как считаешь?
- Это вопрос, - задумчиво ответил Эрнст, - а каковы сроки ввода?
- Я уж не помню, но кажется, где-то к концу лета.
- Да, время идет, - ответил Бейкер, - значит, будем вводить.
- Когда? Прямо сейчас?
- Да, нет. Подождем до завтра. Сегодня все-таки выходной. Думал искупаться. Так вот, не успел.
- Тебе что, этого душа не хватает? - улыбнулся Генрих.
- Вполне, - улыбнулся и Эрнст, - но тот лучше.
- Ладно, я пойду. Свою работу закончил.
- Как ребята?
- Да, они тоже подходят к завершению.
- Хорошо, я побуду здесь немного и потом уйду. Иди, отдыхай.
Они попрощались, и друг ушел.
- Так, так, - склонился над своим экраном Бейкер, - значит, сроки. Что ж, будем испытывать.
Эрнст принялся за свою работу и занимался где-то около часа.
Тем временем, другие завершали свою часть и по одному уходили из лаборатории, подходя к Бейкеру и прощаясь.
Тот всем молча кивал, пожимал руку и снова возвращался к своему. Так было у них давно.
Еще с тех пор, как произошла революция. Каждый занимался своим, и труд был своеобразно не ограничен во времени.
Главное, чтобы работы не стояли на месте. Во всем, конечно же, определялись сроки.
Но так можно было определить что-то конкретно производящееся. В науке же, это было сложнее.
И все же они существовали, хотя бы условно. И, конечно же, человек устроен именно так, чтобы по сути дела своего как раз вложиться в эти сроки.
Это сознание. Оно постоянно ведет к какой-то цели и делает работу просто вполне определенным смыслом жизнесуществования.
После той самой революции на планете не стало существовать государств или чего-то подобного. Было, конечно, правительство, но его деятельность заключалась не в самом прямом руководстве, а в определении сроков развития общей массы цивилизации.
По сути, оно готовило планы на будущее, вело спецификацию кадров по специальностям и отраслям, занималось проблемами ресурсов и вело даже переговоры с другими схожими цивилизациями.
Правда, особых успехов в том деле достигнуто не было, но виной всему некоторая поотсталость других и какое-то недопонимание сути деятельности самих себя.
К тому же, большую роль играли и расстояния. Не могло же правительство все время находиться в космосе. Хотя, кто знает, может его место действительно там.
По этому поводу пока шли дискуссии, хотя именно так это вряд ли можно назвать.
Скорее всего, нужно отнести к разряду мнений. В общем, пока велись обсуждения, и люди подавали в общую компьютерную базу свои голоса.
Время пока ограничено не было, а потому просто собирались сведения или решения самих людей.
Экономика в целом на планете осуществлялась в самом простом. То, что было необходимо, то и производили.
Благодаря той же системе общей сети компьютеров составлялись базы данных, и каждый житель определял сам себе свои запросы.
Согласно этому все и воспроизводилось. Как таковых, денег давно не существовало. Но существовала система такого же компьютерного счета накоплений.
Просто это была та единственная мера предосторожности, которая давала возможность всякому не сходить с ума от безделия, а заниматься полезным и, конечно же, соответственно накоплять свой счет.
Как таковая, купля-продажа отсутствовала. Термин остался со старых времен.
Необходимое просто доставлялось по месту нужными структурами, отделами и просто людьми.
В общем, все было распределено и составлено, как единая система существования всей цивилизации.
Жили все семьями, но можно было, конечно, и по одному. Это кому, как захочется.
С достижением успехов в области генетических молекулярных основ решено было перейти на широкое воспроизведение уже готовых, пропорционально сложенных тел.
To eсть, вопрос рождения сам по себе отпадал.
Но все же, не все так было гладко. И потому, разрабатывались все новые и новые модификации.
Тело существовало в пределах десяти - двадцати лет. To eсть, практически эксплуатировалось мало. Затем, его меняли на новое, сохраняя ум того, кто в нем же и состоял.
Это воспроизводилось в специальном центре по пересадке энергетических основ.
Он так и назывался.
Процедура занимала всего несколько часов. Сами по себе тела практически не старились.
To eсть, были все время как бы в одном возрасте, но со временем в зависимости от условий работы того или иного человека просто приходили в негодность.
Генетическая масса начинала резко снижать свою упругостойкость и могла просто напросто саморазложиться.
Конечно, не за одну минуту или час, а где-то дней за тридцать-сорок в зависимости от светофокусирования среды.
В связи с этим неудобств не существовало. Люди, зная сроки и симптомы светоскопического заражения, своевременно обращались в центр и подменяли тела.
Но с другой стороны, это было недоработкой. Потому, ученые добивались лучших результатов, а правительство составляло сроки для такого исполнения.
На день сегодняшний основная масса тел прочно держалась в пределах двадцати лет, но это не устраивало никого.
Человечество мечтало находиться в одном теле подолгу.
Конечно же, это мешало переходам сквозь звездные широты. И хотя пока таких дальних полетов не осуществлялось, все равно это заставляло думать об увеличении сроков существования тел.
Естественно, детей на планете не было. Своеобразно, это был минус, а с другой стороны - плюс.
Их отсутствие давало возможность трудиться в полную силу, чтобы создать все условия для разнообразного жизневедения.
Ученые работали и над этим вопросом. И, конечно же, это не было на шее одной лаборатории.
Но в целом, жизнь была в общем неплохая.
Быт никого не задевал. Отдых существовал многогранно, а работа доставляла удовольствие от конечной цели ее продукта.
Так вот они все и жили. Трудились кто, где, и занимались тем, что лежало каждому по душе.
Но, как бы там ни было, все же человек оставался неизменно человеком.
Существовали эмоции, чувства и многое другое, что связано именно с ним.
Наверное, единственное, что отсутствовало, так это ревность и завистничество.
Тела создавали благоприятность внешнего вида, и это, естественно, сопутствовало всякому жизненному равновесию.
В остальном же, человек сохранял свои первостепенные черты.
Казалось бы, даже быт не мешал, так называемым, семейным ссорам, но все paвно они присутствовали даже просто из-за ничего.
Такова деятельность самостоятельного ума. Ему всегда кажется, что он прав больше, нежели другой. И потому, справиться с "трудностями" тяжело.
Но все же, нет ничего невозможного. И в целом цивилизация уже подходила к тому решению, чтобы ум всячески подходил к другому.
Это сложная проблема всех уможивущих существ. Но благодаря тому же уму, способна быть разрешенной и оставленной где-то за пределами умственной несостоятельности.
Бэйкер покопался в своих трудах еще некоторое время, а затем осмотрелся по сторонам.
Работники все уже разошлись, за исключением двух человек, которые сидели неподалеку и молча созерцали игру умов.
Так это называлось на жаргоне тех, кто опекал таких вот людей, как Бейкер.
Только вот от чего они опекали, если, казалось бы, в таком сообществе нет никаких бед.
Но существовали проблемы иного рода.
Это охрана безопасности лиц всецивилизационного значения согласно самой их жизненной активности.
Люди, молчаливо ожидающие своего подопечного, охраняли его от всяких жизненных бед.
Это мог быть даже самый простой элементарный случай, в результате которого могла улететь душа и угодить куда-нибудь за пределы системы в целом.
И хотя вокруг планеты существовало особо уплотненное кольцо, все же время от времени определенные единицы ускользали вверх по световому коридору.
Когда-то в расчетах геодезической инженерии была допущена ошибка, в результате которой в околопланетном пространстве образовалась дополнительно светопроводная эмильтативная связь между средой космического внешнего давления и внутренним пространством.
Эта связь существовала в виде одиноко состоящего потока масс радиоактивных элементов.
Своеобразно, это был коридор выхода в космос сквозь уплотненный состав околопланетной поверхности и им конечно пользовались астронавты, точнее корабли, спутники и т.д.
Этот проход еще называли световым столпом. Именно по нему проходила и попадала внутрь среды основная масса галоидного потока единиц светила.
Вначале этот проход хотели закрыть, но затем все же оставили, как единственно допустимый вход-выход в среду.
Вот потому и существовала охрана, которая повсюду сопровождала гениев ума и всячески оберегала от нелепой случайности.
По этой же причине та же охрана не находилась в одном транспорте, ибо в случае аварии погибли бы все и некому было бы доложить о вышедшей в пространство душе.
Благодаря тем же технологиям она активно и достаточно прочно содержалась в теле, но при практическом повреждении отдельных участков, могла покидать состояние телесности.
Хотя во многом сами тела были прочными и довольно упругими относительно не только среды, а прямого давления жесткости. Это, так сказать, одна сторона медали.
Второй причиной охраны было существование единиц имперического сложения.
Это прошлое в ненатуральную величину. Время от времени, ядро планеты все же выбрасывало в среду некоторое количество энергетических уровней порядка дестабилизации.
В переводе на обычный язык это полтергейст, но доходящий до величины хорошей энергетической встряски.
И хотя повсюду стояли устройства по улавливанию подобных величин, все же осторожность не мешала.
Два охранника вполне могли противостоять, так называемой, величине прироста. Они, конечно, не дрались с незримостью.
Но за счет своей эквивалентной массы разбивали содержимое той величины и не давали возможности произвести "встряску", чем-то похожую на сильный электрического характера удар.
И третьей причиной охраны указанных лиц было непосредственное участие их в экспериментах, которые вполне могли привести к такому же печальному результату.
Что же касается преступности или чего-то еще, то она была давно выведена благодаря широкому применению актива ума относительно всего того, что считается безумием.
В общем, беспокойства по этому поводу практически не существовало, хотя органы, примерно соответствующие органам правопорядка, все-таки присутствовали.
Но в их обязанности входило нечто более простое и откровенно жизненно важное. Это обычная помощь в случае каких-либо возникающих обстоятельств.
Примерно, они напоминали службу спасения. Оружие, кстати, отсутствовало. Его не было ни у кого, кроме тех, кто охранял тех самых гениев ума.
Оно было дано для того, чтобы избежать в случае чего прямого столкновения с, так называемыми, экспериментальными единицами.
Но наряду с такой всеобщей невооруженностью, цивилизация все же была защищена хорошо.
Сверху их открыто загораживали мощные системы военно-космических сил, а изнутри существовало, так называемое, светогранное вооружение, способное в один миг уничтожить любое существо, благодаря сильному излучающемуся заряду.
Была и своеобразно обустроенная армия. В основе своей, она занималась обычной деятельностью, то есть трудилась так же, как и все.
Время от времени она проводила свои учения и отрабатывала какие-то задания.