Громкое шипение возвестило о герметизации помещения, и вторая дверь подалась вперед, пропустив меня внутрь бункера. Вечно здесь темнота, хоть глаз коли. Только дальше по коридору под потолком висит одинокая лампочка ватт на сорок. Экономия — издевательство над собой.
— Да-да?
— Нет-нет, — рефлекторно ответил я Сахарову. Он мне никогда не нравился. Новички у него не задерживались: либо дохли, как мухи, либо посылали старикана к псевдопсам и «чесали» на все четыре стороны. И правильно делали. Сам бы я уже давно сбрил ему хлипкую седую бороденку, а самого прокатил бы на «карусели».
— Молодой человек, вместо того, чтобы умничать, сходили бы со стажером к заводу, там недавно была замечена вспышка аномальной активности…
— Ой, да не тяните вы кота за все подробности, — перебил я ученого, от чего огонек в его глазах сразу погас. Очевидно, он подозревал, что я его ненавижу. — Давайте уже последнее задание. Вот, «киселя» вам принес.
— Очень хорошо, — маленькие глазки ученого вновь радостно засверкали. — Мы приступим к исследованиям, а от вас, Шпинат, требуется последнее дело, — он выдержал небольшую паузу, как бы подготавливая, и зачем-то отщипнул иголку от небольшой искусственной елочки на столе с одним единственным красным шариком ближе к макушке. — Принесете живого снорка и получите свой гонорар.
— Вы че, охренели? А в «трамплин» мне ни сигануть?
— Вы главное не пугайтесь. Я снаряжу вас всем необходимым.
Как все-таки плохо находиться в безвыходном положении. Так бы высказать этому козлу все, что о нем думаю, да следом гранату швырнуть, так нельзя ж.
— Даю вам капкан и спецпули с обездвиживающим раствором, — продолжал Сахаров. — Слышал, вы неплохой охотник. Напрягите свои способности. Установите капкан, сами залягте в зарослях на хорошо простреливаемой местности. Снорк только вас увидит, ринется на жертву, попадет в ловушку, и тут вы его валите. Чтобы обездвижить взрослого снорка, достаточно одной пули, в крайнем случае две.
— Как вы рассказываете, все легко и просто. Может, сами попробуете? — так хотелось сейчас вывалить содержимое контейнера, который все еще держал в руках, этому старому пердуну за шиворот.
— Сделаете все правильно — получите гонорар. Снаряжение ждет вас на выходе. Удачи, — Сахаров экспроприировал контейнер (эх, не успел я) и тут же потерял ко мне всякий интерес, направившись вразвалочку к своему рабочему столу, где в колесе безостановочно вертелась жирная крыса. Он еще и над животными издевается! Миниатюрный крысиный мозг, запрограммированный лишь на «поесть» и на «поспать», не позволял хозяйке сообразить, что она скорее сдохнет, чем добежит до конца. Кстати, сколько здесь был, всегда видел крысу в движении. Либо у Сахарова их полный запас в кладовке, либо ученый изобрел вечнобегающего грызуна. Только на хрена ему такое изобретение? Может, электроэнергию качать? Или решил разбогатеть на крысиных бегах? Ну его!
Капкан и двуствольное ружье, как и было оговорено, лежали на столике у выхода. Только капкан на снорка — затея бредовая. Эти твари прыгают дальше, чем видят. А видят они о-го-го. Если, конечно, четко рассчитать место его приземления и предварительно установить там ловушку. Или еще лучше попробовать договориться с мутантом, дескать, дружище, прыгни в капкан, а я тебе в задницу из двустволки бахну и к ученым отнесу, мне за это денег дадут. Идиотизм!
На улице стало еще холоднее. А снега не видать. Это за десять часов до Нового года. В Зоне вообще трудно определить время года. Видимо, когда-то давно еще договорились, мол, а давайте будет осень? А давайте! И с тех самых пор здесь середина октября. Не, на ПДА конечно числа и месяца менялись, а вот пейзаж оставался почти неизменным: жухлая трава, пожелтевшая листва, промозглый ветер. Вот тебе и Новый год!
Стоило мне пройти через ворота в заборе, окружавшем бункер, я поскользнулся и чуть было не шлепнулся на землю. Совершив непонятный кульбит, все же сумел удержать равновесие, правда, нечаянно ударил себя прикладом по колену. Когда же разглядел, на чем именно поскользнулся, мне даже стало обидно за себя. Вытерев ногу об арматурину, торчащую из земли, со словами «когда успели наложить, твари?», я поспешил покинуть это неудачное место, потому что меня заметил один из бродивших у бункера зомби, который уже неспешно направлялся в мою сторону. Судя по одежде, когда-то это был военный, только мало что осталось от его амуниции. Да и в самом зомби, по-моему, не хватало некоторых частей: в частности руки и челюсти. Свой автомат он тоже где-то потерял, возможно, там же, где и запчасти от организма. Вместо оружия в оставшейся руке зомби нес старый сапог без подошвы.
— Никчемное ружьишко тебе подсунули, — сказал я зомбаку и улыбнулся собственной шутке.
— Моо…мочи-и-и-и-и… — как бы возмущаясь, ответил мой новый знакомый. — Ур-р-р-аааа…
Немного понаблюдав за вяло приближающейся полусгнившей тушей, я не стал дожидаться зомби и направился вдоль забора в сторону озера. Но через какое-то время обернулся, дабы узнать судьбу бывшего военного. Тот все еще шлепал за мной, кое-как переставляя ноги и перебарывая судороги, прошибающие его разлагающееся тело. Только сейчас я заметил, что зомби идет босиком. Значит, сам разулся. Но зачем? Может, обувку промочил, конечно. В этот самый момент зомби вступил босой ногой в некогда раздавленную мной кучу нечистот и остановился, опустив голову вниз и тупо таращась на свои стопы. Одно из двух: либо он просто не понял, что произошло, либо возмущению его не было предела, что тот не в силах отойти прямо здесь и сейчас про себя начал ужасно материть тех, кто оставил тут такой сюрприз.
— Дружище, в народе говорят, это к деньгам, — попытался морально поддержать зомбака, но тот не обратил на меня никакого внимания.
Подавив улыбку, я двинулся дальше. И вот взору открылся чудесный вид на озеро. Чудесного, правда, здесь было мало: черная вода, «фонящая» не меньше самой ЧАЭС, ржавая техника еще с прошлого века. Не озеро, а помойка. Но мутантам раздолье. Снорков сейчас здесь бегало-прыгало штук двадцать.
Осторожно обогнув притаившуюся у самой воды «электру», я отыскал подходящее место для охоты. Снорки пока что меня не заметили, но могли в любую минуту почуять жертву. Не теряя ни капли времени, я установил у зарослей капкан, крепко примотав его цепью к небольшому, но достаточно прочному пню. Толку от капкана, конечно, мало, но береженого Бог бережет. Сам же залег в зарослях метров на пять позади так, чтобы спокойно видеть приближающуюся тварь. Оставалось только ждать. Учитывая острый нюх мутантов, совсем скоро меня должны были почуять.
Тонкость заключалась в том, чтобы меня заметило не более одной твари, потому как есть риск быть разобранным на запчасти сразу двадцатью мутантами, что никак не вписывалось в мои планы. И еще требовалось подпустить снорка как можно ближе, собственно, во избежание ранее описанного факта. Но тут уже все зависело не от охотничьих способностей, а от чистой воды везения. Да и охотник из меня, как из псевдоплоти бегемот.
Я сидел на возвышенности и потому видел все озеро целиком. Снорки так и бегали себе в воде как ни в чем не бывало. Вдруг я услышал, как где-то левее за зарослями хрустнула ветка, вслед за которой раздалось ворчание и сопение. Точно, снорк. Я сжал ружье сильнее, а указательный палец на спусковом крючке даже побелел от напряжения. Ворчание и шелест листвы приближались как раз к капкану. Хоть бы не ломанулся сквозь заросли. Хотя снорки больше любят открытое пространство, так что не ломанется. Рука уже начала слегка подрагивать от нетерпения. Вот-вот на линии огня должен был появиться тот, за кого я получу много денег.
Фырканье и шорох слышались уже совсем рядом, и я приготовился стрелять. И вот в мгновение ока заросли раздвинулись, и передо мной возник старый знакомый — кровосос. И что мне еще оставалось делать, кроме как шарахнуть сразу из двух стволов? Так и поступил.
Обе пули попали в цель и даже опрокинули мутанта назад. Скорее рефлекторно кровосос выставил переднюю конечность, чтобы смягчить падение, и как раз угодил в капкан. Ловушка сработала моментально, и скобы сомкнулись на уродливой лапище мутанта. Кровосос, похоже, опешил (так над ним еще никто не издевался) и, дико взвыв от боли, рванул на себя цепь, выдрав вместе с ней и пень с полутораметровым корневищем. Пень в свою очередь обсыпал мутанта проржавевшими консервными банками с вытекающей из них красной тягучей пакостью. Вероятно, когда-то давным-давно неизвестный сталкер соорудил здесь тайничок с провизией и благополучно забыл о нем. Прилипшая к морде мутанта этикетка с едва различимой надписью «Бычки в томате» подтвердила мои догадки о том, что консервы были рыбными. В конец рассвирепев, кровосос вместе с вгрызшимся в руку капканом, цепью и кряжистым пнем рьяно припустил сквозь заросли, размахивая всей этой штуковиной над головой.
Пораженный таким зрелищем, я выбежал вслед за ним — этот концерт требовалось досмотреть до конца. Кровосос, не переставая вопить, несся по берегу озера. То ли сноркова доза ему нипочем, то ли впечатления слишком яркие, но мчался мутант довольно резво. Снорки, пораженные не меньше моего, тоже отвлеклись от своих дел и, стоя в воде, с любопытством наблюдали за дважды обиженным кровососом.
Единственное, чего сейчас не хватало мутанту для полного счастья, это попасть в «электру», к которой он так стремительно приближался. Увы, ему повезло, но все закончилось не так благополучно, как хотелось бы. Наконец, капкан вместе со злобным пнем отцепился от кровососа, отхватив, правда, у мутанта добрую часть конечности, и вся эта хреновина полетела прямо в «электру». Аномалия разрядилась.
Раздался ужасный грохот (Паштет бы позавидовал), и волна электрических разрядов в десятки тысяч вольт пронеслась сверкающей паутиной по поверхности всего озера, моментально превращая уродливых снорков в еще более уродливые, обгоревшие трупы. Благо я был достаточно далеко, не зацепило. А кровососа и вовсе след простыл, только облака пыли застыли вдалеке. А вот в аномалии что-то замкнуло, и она все разряжалась и разряжалась, поражая озеро и превращая воду в клубы водяного пара. Чудовищные раскаты грома рвали барабанные перепонки, а в нос ударил запах озона, как обычно бывает после грозы.
Наконец, светопреставление закончилось, и аномалия рассосалась. Первый раз такое вижу. Обычно аномалии появлялись и исчезали только после выбросов, и то не всегда. Но чтобы так, ни с того ни с сего — впервые. Чудеса!
Эх, охота закончилась неудачей: все снорки превратились в барбекю, капкан кровосос стибрил, а потом еще и убежал, негодяй. Что ж за день-то такой неудачный!?
Я уже повернул было назад, как вдруг внимание привлекло пробивающееся сквозь облака пара голубоватое свечение на озере. Это что еще такое? Когда же убедился, что там светится, мои глаза заблестели, как у голодной псевдособаки. Артефакты. Не меньше двадцати. И все мои.
* * *
— Эх, жаль. Но вы все равно приложили немало усилий к изучению Зоны, — Сахаров уже добрых полчаса нес какую-то чепуху, после того, как я поведал ему историю об охоте, и с восторгом разглядывал артефакты, как маленький мальчик новую игрушку. Единственное, чем славился ученый, высокой платой за добытые артефакты и запчасти мутантов. А в остальном — урод уродом. — Ну, я думаю, мы с вами и в дальнейшем будем сотрудничать?
— Даже не надейся («старый хрыч», добавил я про себя). Желаю вам удачи в исследованиях. И с наступающим Новым годом! — но Сахарову уже не было до меня никакого дела. Он с увлечением разглядывал переливающиеся на столе «вспышки», «бенгальские огни» и один «лунный свет». Я решил не мешать ему и, подхватив свои вещи, вышел вон.
Глотнув перед дорогой морозного, декабрьского воздуха, я крякнул и двинул в сторону Бара. Странно, до полуночи осталось каких-то два часа, а небо только-только начинало темнеть. Зона — одно слово. Перед Новым годом здесь все меняется: зверье исчезает, аномалий, вроде, меньше становиться, да и ощущение вечной опасности тоже пропадает. Может, все-таки осталось еще что-то человеческое в этом Богом забытом месте? Может, Зона дает нам шанс один день пожить, как настоящий человек? Дескать, ребята, погуляйте, отдохните, а завтра снова встретимся. Проводив взглядом моего знакомого зомби, все еще стоявшего на прежнем месте и безмолвно обругивающего кучу дерьма под ногами, я пожелал ему крепкого здоровья и отправился дальше.
Огибая небольшую рощицу, я решил ненадолго остановиться и сделать привал. Только прислонившись спиной к одиноко стоящей сосне, ощутил, как сильно меня вымотал сегодняшний день. Водка из фляжки обожгла глотку и, провалившись внутрь, разбежалась горячими потоками по всему телу. На душе стало легко, а в голове туманно. Перед глазами пронеслась глупая картинка, как все сталкеры в Баре столпились у единственного телевизора, с которого закутанный в белоснежный научный халат и с фужером булькающего «студня» в руке контролер, стоя на фоне одной из антенн «Выжигателя», поздравляет всех обитателей Зоны с Новым годом.
Картинка тут же рассеялась, когда практически над самым ухом я услышал негромкую возню и скулеж, заставивший резко вскочить и чуть было не наделать в штаны. Благо, организм крепкий — сдержался. Я передернул затвор «калаша» и, выставив ствол вперед, начал медленно обходить дерево. И какого было удивление, когда увидел уже знакомого кровососа. Того самого, с запекшейся коркой вместо одного глаза и с кровоточащим огрызком вместо руки. Почуяв меня, кровосос, похоже, узнал своего обидчика, потому что сам он еще сильнее вжался в дерево, а голова на половину ушла в плечи. Похоже, убежать сейчас для него было куда страшнее, чем остаться. Представляю, какого ужасного монстра видел сейчас в простом неудачливом сталкере кровосос. Мне вдруг стало так жалко мутанта.
— Ох и натерпелся же ты от меня сегодня! — сказал я и громко пошлепал кровососа ладонью по лысой макушке, от чего щупальца на его и без того офигевшей морде задрыгались, а единственный глаз ошалело завращался в глазнице. — Запомни, дружище, как встретишь новый год, так его и проведешь.
Поздравив таким образом мутанта с праздником, подхватил рюкзак и отправился к Бару, где народ уже собирался в преддверии большого праздника. Мысленно я очень сочувствовал кровососу, потому как весь будущий год ему предстояло попадать в разного рода переделки. Бедняга!
Я шел веселой и бодрой походкой, потому что спину грел рюкзак, где среди жизненно необходимого хлама покоились аккуратно перевязанные пачки денег и целых два «лунных света» в спецконтейнере, которые я решил оставить себе. И все это было найдено и заработано собственными руками, пускай и не оттуда растущими.
— И все-таки приметы не лгут. Почаще бы в такие кучи наступать!
Анатолий Смакаев
Стать человеком
29 декабря, 15:31.
Химера хоть и идеальное орудие убийства, но у нее тоже есть свои слабые места. «Должны быть» — подумал Седой, внимательно следя за каждым ее движением в оптический прицел «Винтореза», укрывшись за дырявой бетонной плитой. От нее немного фонило, но пока от радиации его спасал костюм «СЕВА». Зима в Зоне отличается от остальных времен года только тем, что обычное грязевое месиво после дождей сразу же замерзает. Температура падает значительно, поэтому многие сталкеры не высовываются из своих нор. Но те, кто отваживаются выйти в Зону, — настоящие сталкеры, истые фанаты своего дела.
Седой и был таким сталкером. Это выражалось не столько в крутом костюме и оружии, сколько в чутье и реакции на происходящее. Опытный и матерый сталкеры различаются тем, что матерый просто немного удачливее опытного. Он не обладал никакими особыми внешними приметами: среднего роста, лицо простое, как говориться, «без изюминки». Но складом ума он сильно отличался от тех одиночек, что так и жмутся к толпе. Обиженный жизнью Седой очень внимательно относился к своим знакомым, а в последнее время просто избегал общения. Сталкер мог помочь «брату по профессии», только если знал, что с его приходом силы выровняются; в остальных случаях эта разборка его не касалась. Жизнь в Зоне открыла для Седого один закон: «Сегодня я ему помогу, завтра он мне нож в спину». Видно, судьба или Зона так решила, но этот закон постоянно оправдывался.
Монстр вытворял в воздухе такие кульбиты, какие не могли причудиться акробату даже в самых смелых снах: он с удивительной грациозностью прыгал между аномалиями, извиваясь и кружась, как воздушный змей. От полянки с химерой до места, где залег Седой, было приблизительно двести метров соснового леса, и с такого расстояния могло показаться, что она просто играет. Но сталкер отлично понимал — она ищет след. И не чей-нибудь чужой, а его, именно его. В памяти всплыли недавние события.