– О, а я не поняла. Я подумала…
– Ты ошиблась. – Он почувствовал раздражение.
– Верн, не сердись. Я же не знала. Прости, что я не поняла. Прости, что бросила трубку.
– Ладно, забыто. Что ты хотела?
– О, Верн… – Она отвернулась от трубки. Потом тихим тонким голосом продолжала: – Просто хотела узнать, спишь ты или еще нет. Можно с тобой поговорить? Может быть, ты приедешь? Я закажу тебе такси, если ты устал.
Ему потребовалось время, чтобы найтись с ответом.
– Н-ну. Даже не знаю, что сказать. Конечно, я устал. Чувство такое, как будто весь день на кресте провисел. Но я все равно хочу тебя увидеть. Само собой.
Наступила пауза.
– Может быть, лучше завтра вечером.
– Тогда у нас будет больше времени. А сейчас поздно уже.
– Да. Поздновато.
Он слышал, что она мечется, не зная, как поступить. Наконец снова раздался ее голос, тихий и неуверенный.
– Ну, давай договоримся на завтра. Если тебе удобно. Ты ведь не против, чтобы приехать ко мне, правда? Ты ведь… не передумал?
– Нет. Я заеду. Часов в семь.
Она попрощалась и повесила трубку. Верн лег. И тут же заснул.
Назавтра он позвонил ей со станции перед выходом. Было около пяти часов вечера. Голос у нее был повеселее.
– Как спала? – спросил он.
– Хорошо. Сегодня мне лучше. – Она говорила спокойно. Твердо.
– Во сколько мне заехать? В семь?
– Верн, я сама к тебе приду. Если ты не против.
– Придешь ко мне? Ну, как хочешь. Только у меня бардак.
– Ничего.
– Во сколько мне тебя встретить?
– Я приеду на такси. Езжай прямо домой, а я подъеду чуть позже. Мне надо кое-что сделать, я не знаю, когда закончу. Ладно?
– Конечно. – Он повесил трубку.
Она пришла только около девяти. Глубоко задумавшись, он беспокойно вышагивал туда и сюда по комнате. Вопросов больше не было. Дон может забирать ее, когда захочет. Он напрасно тратит время, все и так слишком далеко зашло.
Пока он раздумывал, в дверь позвонили. Он быстро подошел и открыл.
– Привет, – весело сказала Тедди. Она стояла на пороге в темном костюме, перебросив через руку пальто. В другой руке у нее был чемодан. Он вытаращил на него глаза. – Можно мне войти?
Она прошла в комнату, поставила чемодан на пол. Верн закрыл дверь.
– Что ж, – проворчал он. – Ты определенно быстро едешь, когда уж запряжешь.
– Не сердись, милый, и помоги мне разобрать вещи. – Она протянула ему пальто. – Куда его повесить?
– В шкаф.
Он показал ей шкаф. В груди у него было липко и холодно, какая-то тяжесть придавливала его к земле. Он пошел за ней в спальню. Она уже поставила чемодан на кровать и раскрыла его. Вытащила из него ворох одежды и разложила на постели. Сорочки, лифчики, трусики, чулки…
– Не освободишь мне какой-нибудь ящик для этих мелочей? – сказала Тедди.
– Конечно. Сейчас. – Он вытащил свои вещи из верхнего ящика комода, запихнул все вниз. – Этого хватит?
– Мне много не нужно. Я взяла с собой только то, что может пригодиться сразу.
Она сложила в ящик белье, а также какие-то маленькие пакетики и коробочки. Платья повесила в шкаф. Наконец она закончила.
– Куда поставить чемодан?
– Я уберу. – Он отнес его в стенной шкаф и запихнул поглубже. Затем повернулся к ней. – А теперь что?
Тедди, не отвечая, улыбнулась ему.
– Интересно, что скажет управляющий.
– Не волнуйся. В таких больших домах им на все плевать, лишь бы соседей не беспокоили.
– Ясно, – буркнул Верн.
Тедди засмеялась.
– Я не сказала тебе ничего нового. Я голодная! Можем мы поесть? Ты уже ел?
– Я ел, но тебе кое-что соберу. – И он пошел в кухню.
– Не глупи. Я сама все сделаю. Пусть все с самого начала будет как у людей.
Верн уставился на нее.
– Я почти поверил, что ты серьезно.
– Почти? – Она убежала в кухню и стала шарить по полкам и ящикам, проверяя его запасы.
Когда она поела, они перешли в гостиную. Верн весь кипел. Он не сводил глаз с девушки, гадая, что у нее на уме. Неужели она всерьез? Неужели это происходит на самом деле? Он вынул трубку, но у него не оказалось табака. Он поискал его по карманам, потом бросил. Пошел в кухню и выпил немного воды с содовой.
Когда он вернулся, Тедди заявила ему:
– А я сегодня днем рассказала все Дону. Ты рад?
– Что ты ему рассказала?
– Верн… – Она подошла к нему, улыбаясь, ее глаза сияли. Жесткие, сильные пальцы сомкнулись на его плече. – Он очень расстроился. А я сказала ему, иди и почитай фантастический рассказ! – Она весело покачивалась с носка на пятку.
Верн молчал.
После одиннадцати, просматривая старые программы, он вдруг заметил, что ее нет в комнате. Не оказалось ее и нигде в поле зрения: ни в гостиной, ни в кухне.
– Тедди?
Из спальни донесся какой-то шум.
– Я здесь. – И почти сразу она добавила: – Верн, не окажешь мне услугу?
– Какую?
– Задерни, пожалуйста, шторы.
Он прошел по комнате, закрывая занавеси. Потом продолжил смотреть свои старые программы. Вдруг в комнату вбежала Тедди. Краешком глаза он видел, что она стоит у него за спиной на ковре. Он положил ручку и обернулся.
У него отпала челюсть. Она была голая. Костлявая и бледная, она улыбалась ему, уперев руки в бока, ее маленькие грудки подрагивали, ноги были чуть раздвинуты.
– Дорогой, тебе не кажется, что нам пора спать? Мне завтра рано вставать. И пилить через весь город аж на Манхэттен.
Верн поднялся на ноги. Обошел ее кругом, изумленно разглядывая ее тощее тело. Она снова повернулась к нему лицом. В спальне на кровати одеяла и простыни были уже отброшены.
– Ты и в самом деле все решила, – проворчал он. И покачал головой. – Все понятно.
Улыбка замерзла на ее губах. Она ничего не сказала, но ее худые бедра напряглись, мышцы выступили на них, как веревки.
– Это же невозможно. Правда, невозможно. – Внутри него рос липкий холодный ком. На него словно набросили сеть, нет, тяжелую мокрую штору и душили ею. Она сняла всю свою одежду. Все, до последней тряпочки, аккуратной стопкой лежало на стуле у кровати. Туфли стояли рядом. Смешно. Он закрыл глаза.
– Верн…
– Давай посмотрим правде в глаза. Бога ради! – Он вскинул очки, потер глаза. – Черт меня побери, если…
Он умолк. По ее лицу пронеслась тень страха, такого простого и неприкрытого, что он замолчал. Мгновение она моргала, ее глаза горели. Вдруг все прошло. Рот сложился в тонкую линию. Ни слова не говоря, она повернулась и пошла в спальню.
Через минуту она вышла оттуда в пальто. Оттолкнула его на пути к выходу. Он схватил ее за плечо. Она отскочила, тогда он встал между ней и дверью. Все ее тело было напряжено. Стоя напротив, она часто дышала и наблюдала за ним.
– Тедди, бога ради, давай…
Она бросилась в кухню. Он за ней, по дороге хватая ее за руку. Она выхватила из ящика консервный ключ – он быстро его отнял. Ее пальцы были как когти железной птицы.
– Прекрати. – Он держал ее за руку. – Послушай – тебе нельзя здесь оставаться. Просто невозможно. Через двадцать четыре часа нас вышвырнут отсюда обоих. – Через рукав пальто он чувствовал ее худую руку. – Ты понимаешь? Я тут ни при чем. Я ничего не могу сделать.
Вдруг она расслабилась. Как будто все забыла. Он медленно отпустил ее руку.
– Конечно, – сказала она. – Это правда. Наверное, придется придумать что-то другое.
– Вот и правильно. – Он потрепал ее по плечу. – Пойдем в гостиную, сядем. О’кей? Там спокойно поговорим обо всем.
Он повел ее назад, к кушетке.
– Мне надо надеть что-нибудь другое. – Она потянула себя за пальто.
– Хорошо. – Они прошли в спальню. Тедди расстегнула пальто и повесила его в шкаф. Одевалась она медленно, молча. Он наблюдал за ней, сидя на кровати. Наконец она закончила.
– Готова?
– Да.
Он встал и подошел к ней.
– Пойдем сходим куда-нибудь, выпьем. Потом можем покататься. Свои вещи оставь пока здесь, завтра утром что-нибудь придумаем. Что-нибудь сообразим. О’кей? А теперь – куда ты хочешь пойти?
– Неважно. Куда скажешь.
– Тогда пойдем в бар через дорогу. Милое тихое местечко. Там можно поговорить.
Она кивнула.
Но на тротуаре она вдруг встала.
– В чем дело?
– Наверное, мне лучше сразу домой. А то мне нехорошо.
– Как хочешь.
– Мы можем пойти пешком?
– Пешком? Всю дорогу?
– Здесь не так далеко.
– Ладно. Можно взять такси, если устанем.
Они шли медленно. Улицы были пусты и молчаливы. Небо над ними хмурилось. Лишь несколько звезд оставались на виду. Одно облако, громадное, как целый континент, закрыло горизонт. Оно надвигалось, становясь все больше и больше, распространяя свою мутную серость надо всем миром. Одна за другой мигали и гасли звезды.
Верн смотрел в сторону. Рядом шагала Тедди, молча, руки в карманах. Голову она держала высоко, дышала глубоко и редко, приоткрыв рот. Насыщала легкие воздухом, сырым и холодным.
– Славная ночь, – сказала она.
– Да.
– Хорошо, что мы гуляем. – Она продела руку ему под локоть. – Ты не против?
– Нет.
– Знаешь, что я решила?
Он поглядел на нее.
– Что?
Тедди пнула лежавший на тротуаре камешек. Он скатился в канаву.
– Насчет своей квартиры ты, разумеется, прав. Помню, как он на меня глядел – управляющий. Я должна была понять. Но с этим все кончено. – Она с улыбкой посмотрела на Верна. – Точнее, хорошо бы сделать новый старт.
– Новый старт?
– На новом месте. Где ты никогда еще не был. Где можно красить и убирать. Вешать шторы, картины. Начать все заново. Ты давно здесь? Одно и то же место рано или поздно надоедает.
Верн молчал.
– Мы найдем дом, где есть двор. Я буду выращивать в нем зелень. Мне всегда хотелось иметь маленький садик из трав. С ними так вкусно готовить. А еще я смогу забрать Шишаген.
– Это еще что?
– Моя кошка.
– Кошка! Ты же говорила…
– Это другая кошка. Я отдала ее друзьям. Они ее вернут.
Верн был ошеломлен. Он повертел головой.
– Не понимаю. Ты что, собираешься бросить квартиру? Зачем? Ты же не хочешь…
Тедди улыбнулась.
– Квартирной хозяйке я уже сказала. Сегодня утром. Верн, на свете столько всего, чем можно заняться! Ты когда-нибудь красил квартиру? Красил? Ты знаешь, как там пахнет ночью, знаешь этот влажный запах свежей краски? Утром включаешь газ, чтобы сварить кофе. Запах краски мешается с ароматом кофе. И газа. Ярко горит лампа под потолком.
Они пошли дальше. Над ними исчезла последняя звезда, поглощенная бесконечным серым континентом, который занял все небо. Как это возможно? Как возможно, чтобы эти огромные пламенеющие солнца по несколько тысяч миль в диаметре, эти пылающие шары, превышающие размерами Землю, поглотили и засосали в себя нечто столь незначительное, как облако? Все исчезало, пряталось. Весь мир вокруг него таял в серой мгле, превращался в мешанину звезд, мусора, веток деревьев, газет, мелочи, которую гонит по тротуару ветер.
Вот так и он.
Его тоже сметет, как все кругом, не в его власти остановить движение. Он взглянул на девушку, шедшую рядом. Возможно ли, чтобы это создание, такое слабое, такое невзрачное и худое, такое изможденное, оказалось способным уничтожить целый мир?
Неужели он всегда был таким беспомощным? И всегда останется таким? Неужели ему не суждено ничего другого?
Они остановились на углу какой-то улицы, пережидая красный сигнал светофора. Кругом никого не было. От перекрестка в разные стороны уходили улицы, мокрые, темные и пустынные. Вдруг Верн замер. И весь подался назад, прочь от девушки.
– В чем дело? – спросила Тедди. – Почему ты стоишь?
– Слушаю.
Она тоже прислушалась.
– Ничего не слышу.
Он пошел назад, напрягая слух. Звук – слабый, знакомый. Звук, которого он так давно не слышал. Кто-то играл на музыкальном инструменте. Но где, он не мог сказать.
Возле какого-то дома он встал и прислушался, наклонив голову к плечу. Потом прошел еще немного назад, мимо самого дома, пока не остановился у ограды, штакетника, опутанного плющом. Сквозь щели между планками, там, где их не заслоняли листья и стебли плюща, проходил свет. Нагнувшись, он прижал к одной из них сложенные рупором ладони и стал смотреть внутрь.
По ту сторону изгороди, в саду, сидел на табурете мальчик и дул в гобой. Он смотрел прямо перед собой, его глаза были прикованы к нотам на пюпитре. Над его головой горела лампочка. Казалось, весь мир перестал для него существовать. Остались лишь холодный инструмент в его руках да ноты на пюпитре. И все.
Вдруг он перестал играть и обернулся. Положив гобой на колени, посмотрел мимо Верна, в пространство. Потом поднес инструмент к губам и заиграл, как прежде.
Издалека, с другого конца квартала, его сердито окликала Тедди. Верн снова шагнул на тротуар и медленно, руки в карманах, пошел к ней.
– В чем дело? Почему ты вернулся?
– Там мальчик, школьник. Играет на гобое.
Тедди пожала плечами.
Они пошли дальше.
Верн все еще не сводил глаз с Карла, когда молодой человек начал просыпаться. Он медленно повернулся, потягиваясь и открывая глаза. И моргнул, увидев Верна.
– Давно проснулись?
– Недавно, – буркнул в ответ Верн.
Карл сел.
– Как погодка? – Отбросив занавеску с окна над своей кроватью, он выглянул наружу. Небо было голубое. С него лился солнечный свет. Вдалеке виднелись машины Компании, высокие колонны, вздымающиеся, точно покинутые башни.
– Похоже, пора вставать, – сказал Карл. Стряхнул с себя одеяла и соскользнул на пол. Бодро улыбнулся Верну, светлые волосы падали ему на лицо. Он отбросил их, чтобы не мешали.
– Пошли завтракать. – Карл был радостно возбужден. – Подумать только, мы можем есть все, что захотим! Даже индейку со сливочным горошком и сливовый пудинг с соусом из бренди.
– Это ты собираешься есть на завтрак?
– Нет, но я мог бы. Подумать только, здесь все – наше. Может, нам все же не так уж и не повезло. Мы здесь как короли. Богачи. Императоры!
– Ну, это вряд ли. Тебе тут станет скучно, не пройдет и недели.
– Вы так думаете? Что ж, посмотрим.
Верн рассеянно кивнул. Он был занят возвращением к настоящему. Прошлое все еще крепко сидело в нем.
Они умылись, побрились, оделись. Вместе отправились по дорожке на склад.
– Как вы думаете, Барбара уже там? – спросил Карл.
– Не знаю.
– Она кажется мне вполне милой. А вам? Правда, у меня такое впечатление, что в прошлом она много страдала.
Верн громко расхохотался.
– Подождите! Не смейтесь. Я знаток людей, хотя с виду и не подумаешь. Все дело в том, как она держит себя, как говорит. Какие слова использует. И еще что-то в ее лице. Может быть, мы узнаем, прежде чем выберемся отсюда.
Верн сморщился.
– Господи всемогущий.
– В чем дело?
– Ни в чем. – Верн казался погруженным в раздражительную тоску. Он глядел себе под ноги, а руки прятал в карманы.
– Прошу прощения, – буркнул Карл. Остаток пути они прошли в молчании. Склад был пуст. Внутри никого не оказалось. Они побродили по помещению.
– Ну? – начал Верн.
Карл казался опечаленным.
– Я думал, она уже здесь, готовит нам завтрак. Вафли, ветчина и апельсиновый сок. Или что-то вроде.
– Приготовьте сами.
– Я не умею. И вообще, когда готовишь сам, то не так вкусно.
– Лично мне хватит и чашки кофе. – Верн сел за стол.
Вдруг Карл просиял.
– Может, кому-нибудь из нас сбегать и разбудить ее? Наверное, она еще спит.
Верн фыркнул.
– Наверное.
– Вы не хотите?
– Почему я?
– Вы ее знаете. – Карл с надеждой ждал.
– Сходите сами. Она вас не съест. Вам что, никогда не приходилось вытаскивать из постели женщину? Пора уже поучиться.
Уши у Карла вспыхнули. Он шагнул к двери.
– Я пойду. Наверное, вы правы, ничего страшного.
– Конечно, ничего. Внутрь входить вообще не обязательно. Просто постучите в дверь, и все. Конечно, если она сама позовет вас, тогда другое дело.