- А может это больше проблема государства или самих выпускников? У тебя мысли как всегда глобальные. Говоришь, Юрка вместе с тобой, с другом не расстаёшься с первого курса.
- Так и есть, а быстро ты судьей стала, я помню, помощником мирового была.
- Ну как быстро, четыре года помощником, потом мировым, а вот сейчас здесь, - ответила судья, - а потом, ты же помнишь кто мой папа.
- Точно, точно, профессия нравится?
- Ты знаешь, свои плюсы и минусы, подводные течения, работа с людьми, еще и нервная, лавируешь между председателем и апелляцией.
- А среди плюсов материальные преференции? – уточнил Игорь.
- Не без этого, у тебя тут процесс?
- Да.
- А судья кто?
- Елена Николаевна собственной персоной.
- Да ты что, по какому делу?
- Имущественный спор между супругами, квартиру делят.
- Свиридова? – уточнила судья.
- Она самая.
- Я еще не смотрела, ты кого защищаешь?
- Ее и защищаю, там понимаешь, есть моменты, которые хотел обсудить, - задумчиво произнёс Игорь. – Так сказать, несколько значений.
- Сколько в деле значений на мое усмотрение, - складно ответила Елена Николаевна. – Так давай и обсудим.
- Как мне повезло, что ты судьей стала, золотой ты мой человек, - льстиво произнес юрист.
Расстроенный Алексей вернулся в офис и, проходя мимо Тани, попросил ее зайти к нему. Девушка проболела пять дней, и только сегодня вышла на работу. Отношения между ними все еще были натянутыми, и Алексей решил первым исправить ситуацию, тем более что помощник ему был очень нужен. Когда Таня вошла, он указал на стул и, дождавшись, когда она сядет, искренне произнес:
- Ты прости меня, я был не прав.
Таня ничего не произнесла и продолжила смотреть на стену мимо юриста.
- Таня, - Алексей выждал паузу, - я прошу прощения за свое поведение.
Девушка посмотрела на Баранова.
- И я так больше не буду.
Таня улыбнулась, совсем немножко, краешками губ и глазами, но Алексей уже понял, что она его простила. Он встал, подошел к ней и сел рядом.
- Нам надо быть вместе, одной командой и мне очень нужна твоя помощь, один я не справлюсь.
Таня кивнула, а ее глаза совсем немножко заблестели. Алексей сразу решил перейти к делу.
- Ты когда-нибудь работала с документами?
Девушка немного насупилась и отрицательно кивнула головой.
- Тогда давай знакомиться заново, какое у тебя образование?
- Музыкальное училище.
- Поэтому ты всегда с наушниками.
- Я Вам не подхожу? – спросила Таня, немного покраснев.
- Если кого и надо увольнять, то это меня, лучше расскажи, какие у тебя есть способности?
- Не знаю, даже, нет особых.
- Куда ходить любишь?
- Так, с подругами по магазинам, но больше дома сижу.
- Домашняя - это хорошо, и что по дому делаешь?
- Да все делаю.
- А порядок любишь?
- Все девы любят порядок и чистоту.
- Вот это то, что мне и нужно, если любишь порядок, то легко сможешь навести его в документах.
- Я попробую, только не знаю, как это делается.
- Все просто: все документы должны регистрироваться и получать свои номера, а затем раскладываться по специальным папкам. Для судов мне нужны отдельные папки, в которых я легко смогу находить любой документ, плюс нужны образцы заявлений и ходатайств.
- А есть какие-нибудь примеры?
- Зайди в Интернет и найди инструкцию по делопроизводству какой-нибудь юридической фирмы, мы ее доработаем и утвердим.
- Разрешите выполнять? – шутливо ответила Таня.
- Да, только еще мне нужен ежемесячный, а если возможно еженедельный мониторинг законодательства. Я хочу знать что, где и когда меняется. Посмотри, можно ли оформить новостную подписку в какой-нибудь справочной правовой системе.
- Угу, - кивнула девушка.
- Если у тебя появятся вопросы или что-то будет не понятно, сразу обращайся, заходи, звони, спрашивай. Давай договоримся делиться друг с другом всеми радостями и невзгодами.
Девушка кивнула.
- Тогда вперед за работу, - произнес Алексей.
Таня вышла, мало представляя, как это она будет делиться с Алексеем. Ну не зайдет же она к нему утром с чашечкой чая и скажет: «Тут я с подругой поругалась, потому что она со мной не пошла в магазин, просто не захотела и все, я с ней до этого целых три раза ходила. Ну и что мне делать, первая я звонить не буду». Можно было предложить Алексею и другой вариант: «Папа тут все интересуется, когда я жениха найду и внуками его порадую, не посоветуешь с чего начать – зарегистрироваться на сайте знакомств или пойти на выходных в клуб?». Нет уж, делиться с Алексеем своими мыслями она точно не собиралась.
На премьере «Скупого» в Театре драмы к шести вечера был аншлаг в прямом смысле этого слова. В вестибюле нельзя было протолкнуться, а в гардероб выстроились три длинные извивающиеся очереди из желающих раздеться. Театральные бабушки еле успевали принимать одежду, проверять билеты, что-то бойко выкрикивать и оставаться маленькими островками в непрерывном разноцветном потоке из многочисленных джинсов и футболок, небольшого количества рубашек и единичных костюмов. Неизменными оставались женщины: нарядные, с дорогими драгоценностями или яркой бижутерией, красивыми сумочками, шикарными прическами и высокими каблучками. Своя версия известной комедии Мольера собрала не только постоянных зрителей Театра драмы, но и любителей всего нового и неожиданного.
Алексей играл Клеанта, сына Гарпагона и возлюбленного Марианы. Ему нравилась эта роль, роли других актеров и комедия в целом. Радостная суматоха, любовные страсти и умелые дельцы заставляли зрителей улыбаться во весь рот и приносили не меньшее удовольствие самим актерам. Всем нравился скряга, искусно созданный талантливым Мольером.
Алексей относился к своей роли очень серьезно и помимо репетиций предпочитал дополнительно готовиться дома, хотя с новой работой это не всегда получалось. И если раньше он всецело погружался в театр, то сейчас все больше приходилось изучать юридические вопросы.
Все актеры в экспериментальном театре были одной большой семьей, а их главное качество становилось одновременно достоинством и недостатком – они не имели непрофессионального образования. По-настоящему самобытные, постоянно ищущие, необыкновенные самоучки с горящими глазами и открытыми сердцами. Небольшие конфликты, которые случались в коллективе, разрешались ребятами самостоятельно, и совсем небольшую роль в этом вопросе играл режиссер, старый еврей, Арон Мордкович. Помимо разных педагогических качеств, он обладал действенным приемом – всегда и во всем проявлять свое недовольство и болезненность, тем самым, заставляя актеров стараться, чтобы не слышать в свой адрес едкую критику. Конечно, у него были хорошие режиссерские способности, и он получил несколько заслуженных премий, но как человек, прямо скажем, был гадкий. Алексей вспомнил, что их режиссер полгода назад попал в больницу со стенокардией и чуть ли не все сотрудники театра бегали к нему каждый день с фруктами, все вместе собирали деньги на лекарства, а руководство выделило материальную помощь, в общем, пылинки сдували, лишь бы поправился. А когда месяц назад в больницу слег сам директор театра, так Арон Мордкович первым стал возмущаться, почему на таком большом посту находятся больные люди, надо давать дорогу молодым и здоровым.
Театр существовал уже три года и поставил двенадцать спектаклей, которые принесли ему известность и народную любовь.
«Скупой» был Алексею особенно дорог. Ему нравилась сама постановка комедии, актерская игра и даже оформление сцены, конечно простое, и сразу видно, что самодельное, но от этого еще более близкое.
Алексей волновался, предпочитая до своего выступления разминаться с дыханием, голосом и жестами. И когда настала его очередь, уверено вышел на сцену. Отыгрывая свою роль в очередном явлении, он уходил за кулисы и продолжал наблюдать за коллегами. Все шло отлично. Он дышал полной грудью и широко улыбался, ловя жесты героев и настроение зала. Да, несомненно, у них все получалось.
За сценой он первым делом проверил, отключен ли микрофон, хотя сегодня микрофона на нем не было. Эту привычку он приобрел после одного забавного случая, который произошел еще в студенческую пору.
Дело было так: одного молодого преподавателя лет тридцати, сильно довели студенты, сидящие на последней парте в лекционном зале, которые не обращали на лектора никакого внимания и непринужденно болтали. Понять причину их незаинтересованности можно было легко – преподаватель читал всю лекцию по бумажкам, лишь изредка отрываясь и поглядывая пространным взглядом в зал. Собственно и с непослушными студентами он не знал как себя вести и поэтому, не скрывая своих эмоций, сильно нервничал. На перерыве преподаватель вышел из зала и зашел в расположенный рядом мужской туалет, где встретился со своим коллегой с соседней кафедры. Не сдерживаясь в выражениях, он поделился мыслью, что нынешние студенты – не более чем тупоголовые бездари, которые зря тратят родительские деньги. И лекции для их слабого ума вообще за гранью понимания. Забавность случая сводилась к тому, что он забыл выключить свой микрофон и все студенты, находящиеся в зале, стали невольными слушателями разговора. После коллективной жалобы в деканат, горе-преподавателя отстранили от чтения лекций.
Время летело незаметно, приближая конец спектакля. Алексей вернулся мыслями на сцену, куда через несколько минут должны попросить выйти всех актеров и где зрители единодушно встанут со своих мест, чтобы аплодировать и кричать «Браво!», даря красивые букеты.
И потом еще несколько дней все будут обсуждать успешную премьеру «Скупого» в экспериментальном театре.
К следующему процессу Алексей подготовился, но не учел судебную практику и поэтому не смог правильно оценить ситуацию.
Лишь сначала он сильно удивил Юрия, когда достал папку с аккуратно разложенными документами, цветными подписанными закладками и подробным оглавлением. Алексей ориентировался в своей папке без труда и легко доставал нужные документы. Юрий даже отметил, что его папка сформирована хуже.
Алексей выступал уже более спокойно и рассудительно, ссылаясь на документы и законы. Баранов рассчитывал выиграть и, собственно говоря, ничего не предвещало обратного результата. Обычная ситуация – развод супругов после четырех лет брака. Истец обратилась в суд и потребовала, помимо развода, денежный эквивалент части двухкомнатной квартиры своего мужа. Данная квартира была приобретена мужчиной за один год до свадьбы по ипотеке банка на пятнадцать лет.
Баранов, защищая мужа, полагал, что имущество каждого из супругов, приобретенное до брака, является личной собственностью каждого супруга и не подлежит разделу.
Истец, женщина средних лет, всем своим видом напоминала мощный танк, а не разводившуюся жену, а сверкающая на ее шее золотая цепь больше походила на захваченный трофей, чем украшение. Она комментировала любые слова своего мужа и его защитника, задавала десятки вопросов, в основном на личную тему, сама давала на них ответы, приводила примеры из семейной жизни, выступала с обвинениями в никчемности своего супруга и представляла его как бесперспективного и малозначительного представителя противоположной половины человечества. Она относилась к категории тех клиентов, которые время от времени подталкивали своего юриста локтем и недоуменно добавляли: «Ну, скажите, что молчите», считая, что громкий голос и количество слов прямо пропорциональны успеху любого дела. Ответчик, в противовес ей, выглядел спокойно и предпочитал отвечать коротко и по существу, не вступая в перебранку, отчего еще больше бесил женщину.
- Как с таким можно жить? – спрашивала она у судьи. - Посмотрите на него, разве это мужик?
И судья вместе со всеми смотрели и на него и на нее, уже не в силах прервать очередное наступление разгневанной супруги. Алексей так и порывался спросить: «А тогда зачем Вы вышли замуж?», но произнести вопрос не решался, чтобы не навлечь гнев на себя.
В результате суд удовлетворил требования истца. Это произошло потому, что Алексей не изучил судебную практику и не знал, что денежные средства, выплаченные банку по договору ипотеки во время брака, признаются общим имуществом супругов. Соответственно, при разделе имущества жена имеет право на половину размера выплат, произведенных в период брака или на соответствующую долю в квартире.
Некоторые доказательства и показания сторон были оценены Еленой Николаевной не только с позиций гражданского процессуального кодекса, но и с учетом недавнего разговора с Игорем.
«Да что же это такое, - подумал Баранов, - сколько можно проигрывать, надо сделать работу над ошибками и не допускать их в будущем. И решить вопрос с этой судебной практикой».
Антон вошел в кабинет к Алексею и, увидев на стене портрет Президента страны в позолоченной раме, удивленно спросил:
- Ты где это взял?
- Портрет с Интернета распечатали, а раму на помойке нашел.
- Как на помойке?
- Выносил на днях ведро и обратил внимание на торчащий с контейнера угол деревянной рамы. А когда достал, то увидел потрескавшийся и перекошенный багет в неплохом состоянии. Принес домой, почистил, укрепил и покрыл позолотой. Таня предложила под него картину с цветами, а я решил Президента, как-никак, глава государства, гарант Конституции.
- Вот не думал, что юристы на помойке промышляют.
- А что тут такого, если вещь хорошая.
- Хорошо, что еще клиентов оттуда не захватил.
В это время в кабинет заглянула Таня и произнесла:
- Женщина на консультацию подошла.
- Да, да, - произнес Алексей и продолжил уже для Антона, – сотрудница с библиотеки попросила проконсультировать по вопросу отказа в назначении льготной пенсии. Всю жизнь проработала электрослесарем на ТЭЦ, а когда подала документы на пенсию, ей отказали. Вот она и спрашивает, что дальше делать.
- А, понятно, успехов тебе, - произнес Антон и, пожав руку Алексею, вышел из кабинета.
Баранов посмотрел на распечатанные страницы нормативно-правовых актов, судебных решений и свои записи, а уже через секунду открылась дверь и вошла женщина. Алексей, не вставая с кресла, предложил присесть на любое удобное место. Женщина поблагодарила и тихо опустилась на стул, держа в руках небольшую сумочку.
- Я внимательно ознакомился с законами, проанализировал судебную практику и хочу сказать, что у Вас хорошие шансы выиграть судебный процесс.
- Значит, мне нужно обратиться в суд?
- Да, отказ Пенсионного фонда Вам следует обжаловать в суде, но к нему следует серьезно подготовиться. Аргументов у фонда два: не доказана занятость работника на вредных работах не менее восьмидесяти процентов времени и нет закрепления за профильными цехами ТЭЦ – турбинном, котельном, пылеприготовления и топливоподачи.
- Нас никогда не закрепляли за цехами, мы обслуживали всю станцию, - ответила женщина.
- В этом то и проблема, Вам нужно говорить о профильных цехах, а не обо всей станции.
- По большому счету моя работа и была в котельном и турбинном цехах. А как доказать занятость, сколько Вы сказали, восемьдесят процентов?
- Придётся убеждать суд, представлять необходимые документы, приглашать свидетелей. А раньше кто-нибудь со станции добивался пенсии через суд?
- Не помню даже, последний работник вышел на пенсию лет шесть назад, но сразу уехал в другой город и связи с ними нет.
- Понятно, свидетелями могут выступить коллеги по работе, которые подтвердят, что электрослесари обслуживают преимущественно профильные цеха. Они пойдут в суд?
- Скорее пойдут, ведь их это тоже касается.
- Хорошо, теперь документы. Запишите, что надо собрать. Первое, карта аттестации рабочего места, в ней указывается вредность. Второе, список средств автоматики и измерений, которые электрослесарь обслуживает по всей станции, желательно с разбивкой по цехам, так мы узнаем, что все оборудование сосредоточено преимущественно в профильных цехах. Третье, справка от работодателя о фактической занятости на работах, отнесённых к льготному списку. Четвертое, маршрутный лист, в котором мы увидим, что большая часть пути электрослесаря проходит по профильным цехам. Пятое, положение о цехе, шестое, должностная инструкция электрослесаря, седьмое, оперативные журналы.