Внутри потеплело, сердце забилось с томительным нетерпением. Ли помнил, как Блэйк сходил с ума от счастья, когда его омега носил детей. Помнил его постоянную лыбу во весь рот и горящие глаза. Теперь он отчасти понимал Джордана в его желании иметь семью. Вот только Блэйки все сделал правильно - нашел своего Арди, завоевал, женился, остепенился и стал самозабвенно растить сыновей, пока его сумасбродный омега бегал с пистолетом наперевес. Друг посылал ему семейные фотки, трогательные и забавные, разные. Ли помнил маленького Лукаса, пытающегося целиком засунуть в рот кусок арбуза и крошечного Диего с фирменным футбольным мячом. А он-то, дурак, еще думал, что Джордан просрал свою жизнь и талант, и в глубине души глубоко несчастен. И не понимал, что сам, гоняясь за миражами, продолбывает свои шансы на счастье.
- Месье Марэ, - щеки Флави полыхали, наверное, тоже получила выговор от Маршана, - я принесла ваши вещи.
- А мобильник?
- И его тоже.
- Отлично, - Лионель спустил босые ноги с кровати и схватил телефон, - диктуй номер Кеннеди.
- Вы собираетесь позвонить ему? - просияла Флави.
- Позвонить, переехать к нему, поцеловать его и жениться на нем. Диктуй номер, живо!
Альберт встрепенулся в руках Рэйма за секунду до того, как в дверь позвонили. Кеннеди втянул воздух, и у него закружилась голова. Спасатели и Даглас только что ушли, он навел относительный порядок на кухне, поставил в микроволновку пиццу и заварил чай. Все это с котом на руках. Альберт все еще выглядел взбудораженным после одинокой ночи и утра, проведенного на яблоне.
Кот извернулся, щедро полоснув когтями по руке, Рэйм с шипением скинул его на пол и поспешил к двери.
- Ох, ты ж черт! - он сразу же подставил плечо альфе, привалившемуся к косяку.
Костыль, на который тот опирался, рухнул с грохотом. Любопытно подкравшийся к двери Альберт сорвался с места в карьер, вернее, снова в сад.
- Вот как ты называешь альфу своей мечты, - засмеялся Лионель, приятной тяжестью наваливаясь на плечо.
- Входи скорей! - Рэйм обнял его за талию, помогая переступить через порог. - Как ты тут оказался и где твои вещи?
– Маршан выставил меня, а вещи ребята привезут после смены.
Лионель неожиданно пихнул его к стене, оперся локтем возле головы, и приблизил лицо. Рэйм во все глаза смотрел на него, снова и снова отмечая удивительную внешность альфы. Двадцать лет назад Лионель Марэ поразил воображение омеги, но с годами альфа стал еще притягательнее, даже, несмотря на то, что дерзкая ямочка на щеке превратилась в морщинку, а глаза окончательно утратили мягкость и теплоту. Тонкие твердые губы коснулись губ Рэйма.
- От тебя больше не пахнет, - прошептал он в поцелуй, - не так сильно.
Кеннеди вздрогнул. Даг ничего не сказал про запах, а он сам не придал значения тому, что и Брайтон, и Шон вели себя рядом с ним довольно спокойно. Рэйм списал все на запах Лионеля, оставшийся на нем, а вовсе не на прекратившуюся течку.
- Это значит, получилось? - отстранившись, просиял глазами Ли. Рэйм неуверенно кивнул.
Вроде бы прекращение течки может быть первым признаком начавшейся беременности. Организму больше не нужно тратить силы на привлечение альф, и запах исчезает. Кеннеди с облегчением выдохнул, и малодушно решил пока не говорить про несовместимость. Всегда есть вероятность ошибки, потом он еще раз возьмет у Лионеля кровь и отправит на повторный анализ, скрестив пальцы, чтобы на этот раз получился совсем другой результат.
- Чайник кипит, пицца согрелась, пойдем, - он снова обнял Марэ, заставляя закинуть руку себе на плечо.
- Звучит хорошо, - одобрил Ли, - так, будто ты меня ждал.
Рэйм ничего не ответил. Лионелю совершенно не нужна информация о том, как долго он на самом деле его ждал.
У дока оказался очаровательный дом в пригороде Гренобля, старый и замшелый, замерший на склоне горы неприступной крепостью.
- Все это богатство твое? - спросил Лионель, устроенный на диване с подушкой под поясницей и куском пиццы в руке. Кеннеди не очень-то церемонился с ним. Никаких тебе старинных фарфоровых сервизов времен Людовика XIV, обеда из трех блюд, свечей в канделябрах. Док остался доком, сразу безжалостно напомнив о режиме и устроив альфу на диване в удовлетворившей его позе. Ли почувствовал себя скованно, словно незваный гость, вломившийся к воспитанным, но не слишком довольным визитом, хозяевам. Впрочем, так и было. Что бы он себе ни напланировал, Рэйм оставался для него чужим, полузнакомым человеком, который просто собирался сдать ему комнату.
- Мое. Пока был жив отец, комнаты сдавались жильцам, потом остался только один, - пояснил Кеннеди, протягивая ему чашку ароматного чая, - но в последнее время дом сильно обветшал, крыша течет, от ветра стены скрипят, к тому же что-то случилось с вентиляцией, и окна начали запотевать. Веселенький дом, да? - рассмеялся он, - извини, что не предупредил сразу.
- А мне нравится, - честно признался Лионель. Не иначе, после ослепляющих роскошью отелей и безликих дизайнерских квартир, его потянуло на экзотику. - Где планируешь устроить детскую?
Рэйм нахмурился, опустил взгляд на кружку и неловко потер переносицу большим и указательным пальцами.
- Слушай, - начал он, - давай не будем торопиться с этим. Может, еще ничего не получилось. Или не получится.
Сначала до Ли не дошло, о чем он. Все эти омежьи штуки, которые порой обсуждали Блэйк и другие альфы, течки, беременности, таблетки от зачатия - вызывали в нем смутное отвращение. Но кое-что Марэ все-таки понимал.
- У тебя с ЭТИМ какие-то проблемы?
- Мне тридцать семь, в анамнезе неудачный аборт и долгие годы приема подавителей. Так что теоретически проблемы возможны. Лионель, - док неловко коснулся его колена, - я не хочу обнадеживать тебя раньше времени. Как будет, так будет, хорошо?
- Хорошо, - сбитый с толку Ли пытался сообразить, как себя вести после таких откровений.
Поведение Кеннеди раз за разом загоняло его в тупик, требовало обдумывания, других точек опоры. Привыкший к легким, ни к чему не обязывающим отношениям, Ли открывал для себя новый уровень сложности.
Рэйм забрал у него кружку и ушел на кухню мыть посуду.
- Пульт под подушкой, - крикнул он, - посмотри телевизор, пока я приготовлю твою комнату.
Ли просунул руку под диванную подушку и нащупал пульт, но включать не спешил.
- Может быть, нам будет проще, - крикнул он в ответ, - если у нас будет одна спальня?
- Нет, - Кеннеди заглянул в гостиную и широко улыбнулся, - моя спальня на втором этаже. Тебе будет тяжело штурмовать лестницу каждый раз, когда потребуется отдохнуть.
- Тогда сдай мне комнату с самой большой кроватью, и я буду приглашать тебя в гости, - подвигал бровями Ли.
- Прости, étoile errante, но я люблю спать в своей постели, - сказал Кеннеди, исчезая в темном коридоре.
- Как ты меня назвал? Комета? - удивился Ли.
Поднимающийся по лестнице Рэйм не ответил, и он повторил громче:
- Док! С какой стати я étoile errante?
- Блуждающая звезда, - поправил его Кеннеди, - куда красивее, чем wanderer, как зовут тебя твои друзья.
- Придумываем друг другу прозвища? - догадался Ли. - Тогда ты будешь mon petit chat.
Появившийся с ворсистым пледом в руках Рэйм склонил голову к плечу:
- Я похож на котика?
- Скорее, на колючего ежа. Ежика, который одновременно сам боится своих колючек, и боится подпустить к себе кого-то слишком близко.
- Ты уверен, что описываешь меня, а не себя? - скептически покачал головой док и накрыл ноги Лионеля пледом.
Глаза сразу стали слипаться - все-таки ночка была еще та. И как обидно, что пока нельзя ее повторить. Но он потерпит. Лионель задумчиво смотрел на расслабленного Кеннеди. В больнице тот никогда таким не был: всегда идеальный, застегнутый на все пуговицы ведущий хирург. Ли нравился новый домашний док в линялой футболке и спортивных штанах, с загадочной полуулыбкой перебирающий старые фильмы в домашней фильмотеке. Марэ наблюдал за ним и заставлял себя думать, что вот этот омега - его. Вопреки тому, что он с утра впаривал Маршану, верилось в это с трудом. Рэйм в принципе не был похож на человека, который кому-то принадлежит. Сильный, самодостаточный, твердо стоящий на ногах и знающий, чего хочет. А также, что нужно другим.
- Не хочешь поинтересоваться, что бы мне хотелось посмотреть?
Кеннеди обернулся и посмотрел немного рассеяно.
- Нет.
И вернулся к разбору фильмов, будто нельзя было выбрать в виртуальной фильмотеке, и была какая-то необходимость перебирать это старье.
- У тебя в руке пульт, но ты не стал им пользоваться. Значит, либо ты ничего смотреть не хочешь, либо предоставил выбор мне.
- Ха, - не смог не согласиться с его выводом Марэ.
В этот момент зазвонил мобильный дока, тот отложил коробку, которую держал в руках и пошел на кухню.
- Кто это был? - поинтересовался скучающий от безделья Лионель, когда Кеннеди вернулся после короткого разговора.
- Блэйк Джордан, - пожал плечами Рэйм, преспокойно возвращаясь к своему занятию.
Ли вскинулся.
- И… чего он хотел?
В груди против воли сделалось больно. Ли все еще злился на Джордана. И в то же время чувствовал, что никогда в жизни так сильно не скучал по Блэйку. Никогда еще ему так не требовалась поддержка самого близкого друга.
- Спрашивал, как ты себя чувствуешь и куда делся после ухода из больницы.
Спина Кеннеди была памятником спокойствию.
- Почему он звонит тебе?
- Потому что откуда-то раздобыл мой номер.
- А, ясно. Арди нашел. И давно?
- Каждый день с тех пор, как ты его прогнал.
Ли в бессилии запрокинул голову и прикрыл глаза. Глупо было думать, что Блэйк оставит все, как есть. Он сам бы точно не оставил. Но, оказывается, чертов Джордан получает самую свежую информацию из первых рук.
- Все еще обижен на него?
Вопрос Кеннеди заставил задуматься. Ли точно знал, что любит Блэйка и дорожит их дружбой куда больше, чем сердится на его поступок. Теперь, когда думать о Лукасе стало незачем, и почти не больно, Лионель все равно упрямо убеждал себя, что Блэйк его смертельно оскорбил и обидел. Но правда была в другом.
- Не обижен, - признался он Кеннеди, - просто… я завидую ему. Вот как погано, док!
Рэйм с минуту задумчиво смотрел на него. Потом подошел и протянул мобильный.
- Позвони ему. Давай, звони прямо сейчас.
- Да не буду я ему звонить! - поморщился Ли.
- Звони. Я выйду, если хочешь.
Лионель взвесил на раскрытой ладони теплый матовый телефон омеги. Он не знал, что сказать Джордану и не знал, хотел ли что-то ему говорить.
- Звони, - крикнул док из кухни, - иначе останешься без ужина.
Все-таки Рэйм жесткий парень. Угроза возымела действие.
- Ты садист, - обвинил Ли и набрал отлично знакомый номер.
Гудки продолжались недолго. Блэйк на том конце через секунду схватил трубку:
- До…ктор Кеннеди! Что с Бродягой? Что с ним?!
Выкристаллизованная тревога лучшего друга полоснула по зажившей ране острым ножом.
- Блэйки, - прохрипел он в трубку.
- Ли! Бродяга, родной!
- Все нормально. Слышишь, Джордан, со мной нормально. Не сходи с ума, ладно?
Длинный выдох был ему ответом.
- Где ты? Тебя отпустили из больницы?
- Можно сказать, выставили, - расслабляясь, засмеялся Ли.
- Ты в порядке?
- В полном. Как сам?
- Как? У нас тут… столько всего… у меня будет ребенок! Представляешь? Еще один! - Блэйк лихорадочно бормотал в трубку, и стало понятно - бедолаге не с кем было поделиться своей бешеной радостью. И как это, интересно, Арди согласился? - Представляешь?
- Представляю. У меня тоже.
- Тоже?
- Тоже, тоже, - Ли охватило чувство сродни тому, что появляется только на самой вершине мира.
- Я… так рад, что ты позвонил.
- И я рад, Блэйки. Передавай привет Арди, … мальчикам.
- Да. Обязательно.
Ли отключил трубку и поднял взгляд на стоящего в проеме Кеннеди. Он словно скинул незримые, но кошмарно тяжелые оковы и наконец, вздохнул полной грудью.
- Давно пора было помириться, - улыбнулся омега, подмигнул и снова ушел на кухню, где готовил что-то охрененно вкусное.
Это было странное чувство - альфа в доме. Словно ребенок на огромную сверкающую огнями рождественскую елку, Рэйм смотрел на дремлющего на его диване Лионеля и испытывал совершенно детский восторг. Еще утром дом был пустым, промерзшим, скрипучим и темным. С тех пор в нем ровным счетом ничего не изменилось, так откуда взялось это ощущение света и тепла, праздника?
Рэйм отвык от него после смерти отца и боялся привыкать снова.
В его жизни были альфы. Раньше чаще, потом все реже. Оставались, кто на ночь, кто на месяц. Уходили, возвращались, звали замуж, уходили снова. В последние годы постоянным «временным» альфой стал Даг - Рэйму было лениво привыкать к новому альфе. А с Дагласом он мог трепаться, о чем угодно, они были знакомы сто лет, у них даже была своя история. К тому же, Даг не претендовал ни на что, кроме нерегулярных свиданий - не смел, и никогда не раскидывал свои вещи по дому Кеннеди.
Но и ощущения праздника в дом не приносил. Просто приходил и уходил.
Лионель не умел так. Он заполнял собой все имеющееся пространство. Рэйм еще в больнице заметил: вокруг Ли всегда было движение. Его обожали, любили, ему завидовали, его не могли терпеть, но никто не оставался равнодушным. С его появлением все отделение забурлило жизнью.
И он принес эту жизнь в дом Кеннеди. Совсем, как отец.
Альберт просочился в приоткрытое окно, оставил отпечатки лап на подоконнике и фыркнул, учуяв чужака.
- Брысь, - шуганул его Рэйм, - ты теперь не единственный альфа здесь.
Кот сердито зыркнул и обошел странного хозяина по широкой дуге. Долго нюхал ботинки Лионеля в прихожей, чихнул, почесал за ухом и, решившись, направился в гостиную.
Рэйм вытащил из духовки противень с мясным пирогом. Альф надо кормить. Выздоравливающих альф надо кормить вдвое лучше. Поэтому Кеннеди сотворил практически невозможное. А главное, успел вовремя. За окном мелькнули фары, раздалось рычание сурового горного внедорожника, и Марэ проснулся от знакомых звуков.
- Ребята приехали, - из кухни Рэйм увидел, как Ли пытается подняться, бросился к порогу и принес ему костыль.
Неугомонный альфа уже привычно обхватил его за шею, мимолетно потеревшись о щеку золотистой щетиной.
- Так и будешь таскать меня?
Рэйм усмехнулся, обнимая Ли за талию. Если бы только Марэ знал, насколько ему это в удовольствие.
Спасотряд набросился на Лионеля, как стайка ласковых котят.
- Как вкусно пахнет!
- Шеф! Ты на ногах!
- Когда к нам? Док, сколько еще нам ждать?
- Спокойно, ребята, док - мастер. Сказал, вылечит - значит, вылечит.
Команда шесть вломилась в дом Рэйма по-хозяйски, как в свою дежурку. Днем они вели себя куда скромнее. Видно, сказалось присутствие Марэ и его домашний вид.
Ли обрадовался своим питомцам. Действительно, питомцам, почти детишкам, потому что самому старшему из спасателей - Шону, едва ли исполнилось двадцать пять. И оба, Шон и Хавьер, были влюблены в Кору. А сама Кора, Кеннеди видел, глаз не сводила с Лионеля.
Пирог пошел на «ура». Сбоку он слегка подгорел, но никто не посмел даже заикнуться, слопали и не заметили.
Когда спасатели уехали, оставив у порога два небольших чемодана, Рэйм окончательно растерялся. Он робел, не представляя, как вести себя с альфой… Нет, не так! Как вести себя с самым привлекательным и сексуальным альфой во всей Франции, а то и в Европе? Ни то, что они провели бок о бок почти месяц, ни то, что у него внутри, возможно, растет ребенок от Лионеля, Рэйму ничуть не помогало.
Паника накатывала волнами, омега не мог найти слов.
Нельзя, нельзя влюбляться до потери разума!
- Эй, - Ли перенес часть своего веса с шеи Рэйма на костыль, протянул руку и коснулся его щеки, - ты чего трясешься? Я тебя не съем.
Рэйм беспомощно уставился ему в глаза.
- Уже жалеешь, что связался со мной?
Он решительно мотнул головой. Лионель улыбнулся:
- Вот и хорошо. Все утрясется, док.
Рэйм кивнул. Подумав, обвил руками крепкую мускулистую шею и спрятал лицо на плече альфы.