могло его пристальное внимание быть более возбуждающим, чем боль?
Морщинки в уголках его глаз стали глубже. Затем колесо очертило по кругу
ареолу ее соска, развернулось и прошло прямо через вершинку. Вспышка боли была
такой интенсивной, словно он провел по ней ножом. Она сделала резкий вдох, её
спина выгнулась, вздрагивая каждый раз, когда прекрасный жар опалял ее изнутри.
Его резкий смешок оголил её нервы, возбуждая её совершенно иным способом.
- Люблю эту грудь, девочка.
К тому времени как он закончил с правым соском, её кожа пылала в огне,
чувствительная и пульсирующая. Бросив колесо на стол, он обхватил её груди и
сильно потер своими огрубевшими пальцами её истерзанные соски.
Прекрасная, сексуальная саднящая часть ее тела. Совершенно неуверенная в том,
больно или же эти ощущения прекрасны, она захныкала.
Его глаза наполнились удовлетворением.
Затем он перешел к кожаному паддлу шириной с ладонь, шлепая её задницу
снова и снова. Боль была, как говорила Златовласка, той, что нужно. Его удары были
восхитительными, не жалящими слишком больно, и когда он начал бить сильнее,
ощущения отозвались прямо в её центре. Её клитор набух и запульсировал.
Когда он остановился, она издала протестующий звук и потянула за оковы. « Не
останавливайся».
Сэм встал перед ней, приблизившись так близко, что она могла видеть только его
лицо. Схватив Линду за волосы, он запрокинул ее голову назад, а затем осторожно
поцеловал её, уговаривая ответить ему, прежде чем его поцелуй стал грубым.
Влажным. Отбирая у неё контроль таким же образом, каким уже отобрал у нее её силу
воли.
Её веки отяжелели, но она не могла отвести глаз от его сурового лица,
внимательно изучая впадинку на его квадратном подбородке, морщинки вокруг глаз,
крупный мужественный нос. Легкую щетину, темнеющую по линии его челюсти.
Его твердая линия груб изогнулась, среагировав на то, как она пялилась на него.
79
Мы те, кто мы есть. Шериз Синклер.
- Тебе понравилось ощущать паддл на своей попке, не так ли? Как насчет других
мест?
Он зашел ей за спину, и легкие удары прошлись по задней стороне её бедер,
затем по передней. Внутренней. Жжение появлялось вслед за ударами. Сверху и снизу,
сзади, возбуждение поднималось в ней, нарастая, с приближением ударов к отрытой
области между ее бедрами. Всё её тело напряглось, испытывая невероятное желание. В
страхе...
Не говоря ни слова, он ударил узким паддлом три раза прямо по её складочкам и
клитору.
Ох, Боже! Огненный шар превратился в потрясающе изысканное удовольствие.
Она привстала на носочки, паря на грани освобождения. Звук, который она издала...
Она никогда не слышала такого раньше.
Сэм бросил паддл на стол, и его широкая ладонь накрыла её пульсирующую
киску. Жар поверх жара.
- Мы почти закончили, маленькая.
Его умелые пальцы скользнули, пройдясь по ее горячим складочкам, в
исключительно возбуждающей ласке.
Один палец кружил по её нестерпимо набухшему клитору. Затем скользнул в
сторону. Пока он медленно, так медленно толкался своим пальцем внутрь Линды, его
проницательные голубые глаза не отпускали её. Она смотрела беспомощным взглядом
на него, не имея возможности вымолвить и слова, лишь сосредоточиться на
ощущениях, как его палец погружается глубже. Полностью проникнув в нее, он начал
водить своим большим пальцем по ее клитору до тех пор, пока она не выгнула бедра
ему на встречу.
Смех Сэма грохотал словно бас-барабан, гудящий в оркестре.
- Скоро, девочка. Сначала я хочу заставить тебя страдать. - Его голос понизился:
- Услышать твои крики.
Бледный огонь его взгляда удерживал её, пока большой палец надавливал на
клитор, заставляя набухшую точку болеть. Пульсировать.
- Сэм, - прошептала она, и его глаза встретились с её.
Когда он взял короткую двухвостую плеть, предмет с "плохой" стороны стола,
пальцы Линды сжались в кулаки. Ей не понравилась эта штука ранее и еще меньше
симпатии вызывала сейчас.
Медленно, раз за разом, он хлестал ее задницу по верхней и нижней стороне, и
ужасное жжение заставило её вздрогнуть и попытаться увернуться. Слезы подступили
к её глазам. Это было слишком. Больно.
Когда он остановился, она сделала дрожащий вдох. Он провел своим колючим от
щетины лицом по её влажной щеке, когда произнес: - Думаю, арапник тебе не
понравился.
Сильное жжение опаляло её кожу, будто она сломя голову погрузилась в горячие
источники. Линда с трудом выдавила из себя вопрос: - Тогда для чего все это?
- Потому что мне нравится смотреть, как ты извиваешься. И плачешь. - Он
аккуратно сцеловал слезы с её щек. Тон его голоса опустился до низкого
безжалостного рычания: - Потому что, когда ты поймешь, что я могу и буду давать
тебе больше, чем ты хочешь получить, даже когда это будет приносить боль, ты
откроешься передо мной еще больше.
Её тело задрожало, когда она увидела решимость и удовлетворение на его лице.
Правда вонзилась в нее острыми когтями, потому что он был прав. Она хотела эту его
безжалостную часть. С ним ей не придется молить о большем, потому что он сам
80
Мы те, кто мы есть. Шериз Синклер.
подтолкнет её к той острой грани, где смешиваются боль и удовольствие, и будет
удерживать ее, обнажая ее душу перед собой.
От вида её капитуляции его губы изогнулись в жесткой, очень суровой улыбке.
Когда Сэм отвел от неё взгляд, ей удалось заставить себя сделать вдох.
Надев пушистую перчатку, которую она отнесла к «хорошим» игрушкам, он
погладил её по плечу тыльной стороной предмета. Легко и успокаивающе, но её кожа
была настолько невероятно чувствительной, что она ощущала каждую крошечную
мягкую ворсинку. Линда слегка прикрыла глаза, пока он ласкал всё её тело.
- Тебе нравится перчатка? - веселые нотки в его голосе заставили её снова
распахнуть глаза. - Ты ещё её не распробовала её, как следует.
Он повернул обернутую перчаткой руку и скользнул ладонью вниз, двигаясь по
её ключице к вершине груди.
Линда сделала резкий глоток воздуха от остро-колючего ощущения. Когда он
поднял руку, она увидела в мягком ворсе скрытые, похожие на канцелярские кнопки,
шипы.
Чередуя невинную пушистую и дьявольски опасную сторону перчатки, он
скользил по чувствительным следам, оставленных кнутом и флоггером. Когда мышцы
её живота напряглись, он надавил сильнее. - Не шевелись, девочка.
- М-м-м.
Она должна была пошевелиться, сделать что-нибудь, но с каждой дорожкой
сверкающей боли, оставленной перчаткой по всему её телу, она ускользала,
проваливаясь все глубже, глубже и глубже в свои счастливые грезы. В скрытый мир,
где решения за нее принимались другими людьми. Где её тело ей не принадлежало.
Где боль и желание сплелись в единую колыбель, удерживающую её в безопасности.
Перчатка двигалась спиралью вверх по внутренней стороне её бедер и, прежде
чем она смогла среагировать, накрыла её киску. Миллионы острых иголочек впились в
её плоть, рикошетом пробежавшись по клитору. Боже, ей нужно было кончить.
Каждая частичка ее тела дрожала от растущей в ней жажды, невыносимо острой и
сладкой, и до нее донесся протяжный хриплый стон. Её стон.
А низкий и перекатывающийся грохот оказался смехом Сэма.
- Хорошая девочка. - Что-то ущипнуло её за подбородок, и она с усилием
открыла глаза, чтобы встретиться со строгим взглядом Сэма. - Скажи мне цвет, Линда.
Цвет? Ох, она должна назвать какой-то цвет. Тот, который означал ее готовность
продолжить. Её сознание дрейфовало, словно пена на вздымающихся волнах.
Продолжить или остановиться. Это должно продолжаться. Как цвет светофора.
- Зеленый. Еще. Зеленый.
Он фыркнул. Затем его губы прикоснулись к ней в мягком поцелуе.
- Тогда еще немного.
Ее чем-то ударили по заднице, и это было больно, наверное, было больно. Она
уже не могла понять собственные ощущения, так как плавящая боль удовольствием
прокатывалась по всему ее телу. Трость. Он порол её тростью, в основном по заднице,
легкими ударами по бедрам, слегка щелкая между ног, но с достаточной силой, чтобы
заставить её кричать. Достаточно сильно, чтобы заставить её дрожать от потребности.
Прекрасная острая серия ударов повторялась снова и снова, пока её тело не
переполнилось ощущениями настолько сильно, что она закачалась. Застонала. Её
искусанные губы были солеными от слёз.
- Думаю, с тебя хватит, девочка, - его голос показался ей освежающим, словно
дождь, разбавляющий теплую гладь бассейна, полного блаженством. - Я тебя
освобожу.
- Ещё. Зеленый. Ещё.
81
Мы те, кто мы есть. Шериз Синклер.
Он начал посмеиваться, и его грубый голос словно прошелся по ней, ненамного
мягче, чем плеть:
- Ты уже прошла грань, за которой можешь принимать решения. Продолжения не
будет.
Прохлада окружила её лодыжки, когда манжеты были сняты. Его пальцы
прошлись по её клитору, кружа, посылая её за грань, прежде чем свести её ноги
вместе, прикрывая пульсирующую плоть.
Её протестующее хныканье вызвало у него смех. Он обвил её своей рукой, пока
тянулся к её запястьям. Похоже, ее плечи заскрипели, или это она сама издала стон,
когда ее руки опустились.
- Вот так, - приговаривал он.
Ее сознание прояснилось, спустившись с небес, когда он взял её на руки, но он
был таким теплым и твердым, таким безопасным. Её глаза снова закрылись... или она
их вообще не открывала?
- Попроси Пегги убрать за мной, пожалуйста,
Он разговаривал с ней? Линда потерлась о него своей щекой, слушая низкие
вибрации звука в его груди. Его мускусный аромат послал волны желания, омывшие
её горячим потоком.
Голос тем временем прогрохотал:
- Игрушки в полиэтиленовый пакет. И всё за стойку бара.
- Да, Сэр, - ответил кто-то.
- Спасибо, Таннер.
Он начал двигаться. Неся её на руках. Шум в клубе казался приятной фоновой
мелодией, которая сочетала в себе звуки мучений и удовольствия. Она попыталась
поднять голову, чтобы посмотреть на то, что происходит вокруг. Перила. Лестница.
Они поднимались наверх.
Ну, ладно.
Когда раздался скрип отворившейся двери, она снова открыла глаза.
Что-то похожее на козлы стояло в центре комнаты. Сэм положил её на живот,
расположив на кожаной поверхности, сдвигая её до тех пор, пока её руки и колени не
оказались на нижних выступах конструкции с каждой стороны. Холодная кожа в
контрасте с её пылающей послала дрожь сквозь всё тело.
Медленно и уверенно он расположил её грудь так, чтобы она свободно свисала
вниз.
- Сэм.
Она моргнула, ощущая неуверенность, хочет ли...
Он ущипнул её за соски, заставляя вздрогнуть. Чувственная боль притупила ее
здравый смысл, вновь вознося к вершине удовольствия. Заставляя его засмеяться.
Когда его руки резко и жестко прошлись по её истерзанной коже, прекрасные
болезненные ласки вызвали у неё стон, заставляя извиваться от желания.
- Пожалуйста, Сэм, я хочу...
- Я знаю, детка. И ты это получишь, - он усмехнулся. - Но сначала я хочу немного
послушать твои крики.
Её сознание велело телу напрячься, но предвкушение большего было...
прекрасным.
- Еще. Хочу еще.
- Хорошо. Но в этот раз будет по-другому. Посмотрим, насколько тебе
понравится зажим.
Она не любила зажимы, разве нет? Она пыталась покачать головой, но её щека
так и осталась лежащей на мягкой поверхности, не двигаясь с места.
82
Мы те, кто мы есть. Шериз Синклер.
Он похлопал её по руке.
- Я не собираюсь фиксировать твои руки, детка. Только попку.
Он дернул её тело на себя, подтягивая к краю козел таким образом, чтобы её
задница торчала кверху. Что-то сдавило ее левую голень - ремень, затем на правую.
Еще одна полоска кожи, перекинутая через ее талию, охладила поясницу, и она
поняла, что низ её тела полностью обездвижен. Ощущение того, что она настолько
раскрыта, настолько... готова... послало новую обжигающую волну желания прямо к её
киске. « Хочу. Пожалуйста, хочу».
Он помассировал каждую ее ягодицу, которая нестерпимо болезненно горела,
затем ударил каждую со всей силы, и, словно угли, в которые подбросили сухой
хворост, жар под её кожей вспыхнул, прожигая ее насквозь, заставляя все вокруг
заискриться всеми цветами радуги. Её стон содрогнулся о ребра, прежде чем
вырваться наружу.
От ощущения холодного геля между ягодиц она начала извиваться, а затем что-
то сильно надавило на её попку. Она инстинктивно сжалась. Медленно он проталкивал
пробку сквозь плотное кольцо мышц, продолжая безжалостно надавливать, пока её
нервные окончания вспыхивали, словно фейерверки в ночи. Смутившись
происходящим, она попыталась отодвинуться, сбежать от этого и не смогла. Ее попка
оставалась надежно зафиксированной на месте в полном распоряжении для его
удовольствия.
Её кулаки судорожно сжимались и разжимались, когда она осознала, что он
делает то, что хочет. Её возбуждение раздувалось словно шар. Ей необходимо
кончить. Ох, как же ей необходимо кончить.
Когда анальная пробка скользнула внутрь нее, она захныкала от острого натиска
нового удовольствия.
Линда услышала, как зазвенела пряжка ремня, затем шелест обертки
презерватива и скрипучий смех Сэма.
- А сейчас пришло время для той части нашей игры, которую ты возненавидишь
и по-настоящему полюбишь.
Что? Пульсирующее чувство желания, казалось, разъело все её мысли и связало
ей язык.
Его руки скользнули по её заднице, двигаясь к внутренней стороне бедер. А
затем его пальцы устроились на её клиторе, пощипывая его настолько сильно, что она
закричала и попыталась взбрыкнуть.
Жгучее желание, закрученное в нижней части живота, заставило ее напрячься,
становясь все неистовее.
Его пальцы отпустили её. Затем нечто другое сомкнулось на её клиторе, сжимая
сильнее и сильнее, будто крошечные зубы впились в её плоть. Острый укус был
шокирующим, переполняющим ее ощущениями, и всё внутри неё взорвалось. Ох,
Боже! Её тело сжалось, пытаясь сбежать... не имея такой возможности... и шквал
ощущений выплеснулся наружу, переполняя ее тело и захватывая сознание.
Прежде чем Линда успела опомниться, она почувствовала, как его пальцы
раскрывают её складочки. Его толстый член уперся в её вход, толкаясь внутрь, жестко
растягивая её. Слишком много. Когда приливная волна экстаза захлестнула её, она
закричала.
Крик Линды практически толкнул Сэма за грань. Звучание того, как женщина
кричала и кончала в то же самое время, воздействовало на него, как сладчайшее вино,
пьянящее его душу. Пока её плоть сжималась вокруг него в непрекращающемся
оргазме, её тело содрогалось так, словно она рассыпалась на тысячу частей.
83
Мы те, кто мы есть. Шериз Синклер.
Он дал ей пару секунд, чтобы привыкнуть к его вторжению, затем подался назад
и толкнулся в неё сильнее. Быстрее. Будь он проклят, если она не продолжала
пульсировать вокруг него. Но он не собирался на это жаловаться.