- Папа, - еще раз позвал он, - а бывает, что у скелета появляются лишние кости?
- Конечно, бывает, - хмыкнул Гент, - смотря, где этот скелет нашли. Иногда вообще может быть сороконожкой с одной головой.
- Нет, - рассмеялся Нэлан, - я совсем про другое... У меня тут вроде как хвост лишний...
- Хвост? – изумился Гент. - Неужели хариды могли так ошибиться?
- Так это тебе хариды сундук дали?
- Ну, да...
- А что сказали? Чей скелет?
- Да... – замялся Гент.
- Ага, - парнишка скептически посмотрел на отца, - опять курили с дедом?
- Ну, дык...
- Ясно все. Придется самому разбираться... Хотя, судя по клыкам, хвост вполне имеет место быть... Кстати о клыках. Один сломан... Папа, а где у нас запасные кости э... – Нэлан прикинул размер клыков... – скорее всего пумы...
- Посмотри в хранилище, где кошки... – отговорился Гент, снова погружаясь в чтение.
- Посмотри... словно это один шкаф...
Нэлан, конечно, ворчал, но желание собрать свой первый скелет идеальным перевесило, и он отправился на поиски, прихватив с собою череп.
Дверь в хранилище запиралась, как в сокровищницу, сюда поколениями его семьи год за годом свозились все найденные кости, причем любые. Больше всего было человеческих и лошадиных, но и другими костями некроманты не брезговали. Ведь никогда не узнаешь, что может тебе понадобиться.
Нэлан зашел в хранилище, здесь в закрытых шкафах, чтобы не пылились, в коробках под номерами с детальным описанием хранила сокровища его семья. Достав картотеку и посмотрев, в каком шкафу могут быть пумы, он пошел вглубь хранилища.
- Так, кошки, кошки... – бормотал он, идя между шкафами. – О! Кошки. Пумы, пумы... О! Клыки... - хватило небольшого заклинания, брошенного на череп, который он держал в руке, чтобы обломанный клык покинул свое место, - тааак, - протянул парнишка, примеряясь на глаз к имеющимся клыкам. Надо было подобрать не только по размеру, но и по цвету. Он брал то один, то другой, но результатом доволен не оставался, похожих не было... Тогда... Тогда придется просто заменить сразу оба! Что он и сделал.
Аккуратно закрыл все коробки, расставил по местам и покинул хранилище.
Заклинание, связывающее кости между собой, Нэлан знал наизусть, он не раз им пользовался, когда рабочим скелетам приходилось заменять случайно сломанные кости, и то, что он сегодня впервые поднимал человекоподобный скелет, роли не играло.
И вот уже целый скелет лежит в центре пентаграммы.
Нэлан поднялся на ноги.
- Папа! А какую цифру на нем писать, если это мой вообще двадцать второй скелет и только первый человеческий.
- Пиши двадцать второй... – не задумываясь, ответил Гент.
- Нет, - подумав, возразил Нэлан, - это будет не честно, приравнять его к крысам и кошкам. Он такой красивый...
- У него клык обломан...
- А я поменял! – похвастался мальчик, - посмотри.
Гент неохотно вылез из кресла и, подойдя, посмотрел.
- Молодец, сынок, - придирчивый взгляд прошелся по всем соединениям, - все правильно собрал! Да он и вправду красавчик! И к этим клыкам хвост как-то к месту, хорошо, что ты его оставил. Ну, все. Теперь можешь поднимать. Для первого раза возьми книгу, чтобы не сбиться, а потом уже будешь по памяти.
- Сейчас! Только цифру напишу.
Нэлан перевернул лежащий скелет и на правой лопатке написал карандашом цифру один. Цифра, правда, вышла немного кривоватой, так как мальчишка волновался и торопился, но теперь уже он ничего исправлять не стал и опрометью бросился из комнаты за книгой. Возбуждение бурлило в крови, словно шипучее вино.
Книгу он принес, хоть и знал ее наизусть уже очень давно. Открыл и на всякий случай прочел все еще раз. Ничто не должно было помешать ему все сделать идеально.
Слова заклинания сплетались словно кружево, пальцы вычерчивали в малой пентаграмме светящиеся линии, еще и еще, пока узор не заплел весь рисунок. Нэлан проверил линии, потом сверил с книгой, все было правильно...
Пришло время для заклинания поднятия. Давно выученные слова слетали с языка легко, и линии малой, светящейся пентаграммы, стали вытягиваться, переплетаясь и наполняя силой линии большой пентаграммы в которой лежал скелет. И когда все линии сплелись и большая засияла призрачным светом, прозвучало последнее слово: «Встань!»
Скелет, еще залитый отблесками зеленоватого света, пошевелился.
И приподнял голову. Но его пустые глазницы вдруг начали разгораться призрачным голубым светом.
- Пааап... – неуверенно протянул Нэлан.
*** Рияд – столица Харидана, дворец нияра.
Золотко, намотав на себя платок, мстительно сощурил глаза. Та неуверенность, которая преследовала Золотко в присутствии Хатриана, куда-то делась с его уходом, и теперь, обретя друга, настроение у него было боевое.
- Пойдем, узнаем, что ему еще от меня нужно...
Золотко с Фарисом вошли в зал, полный харидов, и только непокрытая голова Хатриана выделялась на общем фоне черных и коричневых платков.
Золотко наблюдал, как к Хатриану склонился харид и явно что-то тихо говорил ему, потом, выслушав ответ, направился прямо к ним с Фарисом.
- Нияр ждет вас и лучше вам поторопиться.
- Явились, наконец... – Хатриан недовольно выдохнул, - сейчас я представлю вас собравшимся и мы...
- А могу я все же попросить, - Золотко не стал ждать, пока начнется объявленное мероприятие, - об отсрочке морального насилия в виде разглядывания около трехсот способов завязывания черных платков и выслушивания имен, которые я сразу все равно не запомню. Отсрочке хотя бы до завтра, когда я смогу наконец-то поесть, принять ванну и нормально выспаться. Насколько я понял, я у вас тут гость, а даже в варварских племенах запрещено к гостям применять пытки.
Хатриан непроизвольно хмыкнул, на лице его промелькнуло подобие улыбки... или, может, показалось...
Потому что потом Хатриан представил ему четырех харидов, стоящих рядом, после были представлены еще восемь, подошедших по одному движению руки, а потом, когда Золотко уже смирился со своей участью, его представили всему залу скопом, Хатриан озвучил приказ, под страхом смерти запрещающий к нему прикасаться, и распустил всех находившихся в зале одним движением руки. Не повезло, как всегда, только Золотке...
- Но... – начал Фарис.
- Иди, его проводят, ничего ему тут не грозит.
И Золотко с тоской посмотрел вслед уходящему Фарису.
Глава 9.
*** Рияд – столица Харидана, дворец нияра. Покои Золотки.
- Подойди ко мне, - проговорил Хатриан, обращаясь к Золотке.
- Нет. Вы сами запретили кому бы то ни было притрагиваться ко мне! И я не хочу, если вы случайно притронетесь ко мне, лишить ваш народ такого мудрого правителя.
Сказано все было сухим официальным голосом. Так почему же Хатриану почудилась насмешка? Или не почудилась?..
- Меня это распоряжение не касалось, - голос стал на градус холоднее, - подойди...
Золотко сделал шага два вперед, скрестил на груди руки и настороженно посмотрел на нияра.
- Ближе... – голос Хатриана стал тихим и мягким когда он услышал шаги...
Золотко приблизился на шаг.
- Еще ближе... – голос Хатриана обволакивал, успокаивал, манил...
- Если я шагну еще ближе, я отдавлю вам ноги, - скептически сказал Золотко, - и не надо на меня мурлыкать, не поможет...
- Я просто хотел посмотреть на тебя, - голос его снова стал холодным.
- Посмотреть? – заинтересовался Золотко. – Это как?
- Для тебя новость, что слепые смотрят руками?
- Как?
- Вот так...
Харид за секунду оказался возле Золотки и, обхватив его одной рукой, прижал к своему телу.
- А ну, пусти! – заорал Золотко, выкручиваясь изо всех сил, и с ужасом понял, что вырваться из захвата просто не может, а ведь держали его одной рукой...
- Подожди, я не причиню тебе вреда...
- Ты уже причинил! Я не люблю, когда меня трогают руками!
- Потерпи...
И теплые пальцы аккуратно прошлись по Золоткиной брови, спустились по виску, сняли уголок платка, закрывающий лицо, погладили нежно щеку и притронулись к губам. Золотко никогда не думал, что его губы такие чувствительные, было почему-то щекотно и приятно, но непривычно, и Золотко, фыркнув, отвернул голову.
- Ну-ну, тише-тише... – Хатриан успокаивающе погладил его другой рукой по пояснице.
- Я тебе что, лошадь?- взвился Золотко.
- Чем больше ты будешь вырываться, тем дольше ты тут останешься...
Золотко нахмурился, он устал, ноги, с самого утра не знавшие покоя, просто гудели, и еще он зверски хотел есть, и вымыться... нет, наверное, просто упасть и заснуть...
- Давай быстрее, - прошипел Золотко, - и отпусти меня, в конце концов...
Хатриан убрал свою руку у него со спины, и теперь две руки взяли в ладони лицо Золотки... ладони... шершавые, мозолистые ладони воина, Золотко прекрасно знал, как это бывает... нияр был воином до того, как ослеп...
Пальцы снова прошлись по лбу, по закрытым глазам, погладили губы. Золотко, мотнув головой, фыркнул.
- Тише, жеребенок... тише... – голос успокаивал, убаюкивал, расслаблял и усталый, измученный Золотко прикрыл глаза.
А пальцы уже нежно гладили шею, спускаясь к плечам, прошлись по груди и, погладив живот, скользнули между ног... Золотко, заорав, отпрыгнул…
- Хватит! Я не игрушка вам! Я устал! Вот когда отдохну, еще в догонялки поиграем, а сейчас я не хочу!
- Вернись!
- А то что? На хлеб и воду посадите? Так это еще и лучше, потому что я с утра ничего не ел у вас тут! Гостеприимные вы мои, да у нас в Доме даже прислугу кормят по четыре раза в день! А вы о госте не позаботились!
- Тебя слуги не кормили?
- А когда бы это они успели? Если меня все время дергают. Да и с чего? Им что, велел кто-то меня кормить? Кто-то вообще обо мне вспомнил? Нет! Кто-то только вспомнил, что меня руками нельзя трогать! Так и помру у вас тут нетронутый... – для последнего слова Золотко собрал всю язвительность, которую только мог. - Счастливо оставаться! - и после, от души показав слепому язык, развернулся и направился к двери.
- Ну и иди, все равно в тебе ничего интересного нет... – раздался равнодушный голос харида.
- Как нет? – ахнул Золотко. - Да ты знаешь, какой я красивый! Хотя откуда тебе... – и он презрительно фыркнул.
- Может быть, тебя там чем-то природа и одарила... – протянул харид, - не мне, слепому, судить, - хмыкнул он, - вот только ничего другого у тебя нет, дерзкий самоуверенный мальчишка, не больше, а в этом ничего интересного нет. Так что убирайся отсюда.
- И уберусь! Ни секунды с тобой больше не останусь! Раз ты не ценишь мое общество, то я тебя его лишаю!
И, под смех харида, Золотко, высоко задрав голову, царственной походкой удалился, громко хлопнув дверью.
А за дверью, в пустом коридоре... за дверью вдруг потекли слезы... в три ручья, так, как и в детстве-то никогда не было... Золотко стянул с головы платок и утерся, но слезы...
Три недели он храбрился, все время среди чужих людей, две недели при жуткой дневной жаре, когда невозможно было выспаться, и при холоде ночью, когда невозможно согреться... Он устал... и слезы... да, наверное, он просто устал...
Золотые прядки его волос вдруг сами собой поднялись. Не заплетенные в косички змейки выглядели как-то странно, разлохмачено, маленькие взъерошенные головки не казались ни опасными, ни ядовитыми. Они ластились к Золотке, слизывая язычками слезы с глаз, тыкались мордочками в шею, лезли под руки, чтобы их приласкали, и умильно заглядывали в глаза, пытаясь развеселить. И Золотко, видя эти лохматые несуразицы, грустно улыбнулся. Душевное равновесие постепенно возвращалось.
Но вот что самое противное, он совсем не чувствовал этого харида. Правду тот говорил, что Золотко ему не интересен, или нет, разобрать было невозможно... Вот ведь...
И все равно, он самый красивый и самый интересный! И не каким-то там, вообще не пойми кому, его обсуждать! Сам страшный! Как... как...
Золотко никак не мог сообразить, как кто. Он привык с детства видеть рядом с собой весьма разнообразных существ и ни одно из них не признавал безобразным...
Как нияр! Вот, слово вдруг подобралось. Золотко, успокоившись окончательно, пошел в свою комнату.
- Как я устал сегодня... а вы все спрятались, - сказал он змейкам, - быстро... не хватало мне, чтобы от меня еще и шарахались...
Ноги у Золотки заплетались, глаза слипались, живот подводило от голода и в голове билось только одно желание - «Спать!».