Ник Ким, Роб Сандерс
(Warhammer 40.000 — 20)
Ник Ким ПРОЧНОСТЬ ЖЕЛЕЗА
— Какое имеет значение, почему он пал?
Когда смерть — это все, что имеет значение.
Выкованный из железа
Не предполагалось, что она будет такой. По его мнению, война не должна заканчиваться так. Он представлял ее иначе.
Славной, доказывающей… мстительной.
Мне не полагалось потерпеть здесь неудачу.
Он не собирался быть последним. Он ненавидел быть последним. Это раздражало, как зуд вокруг шеи.
Как бы он не смазывал маслом кожу под горжетом, или не менял способы фиксации замков, зуд не проходил.
Как клинок на моем горле…
Зуд начался с его первого шага по пустыне. Отдаленное напоминание о чем-то еще незаконченном, обещание, которое его воображаемый палач должен сдержать. Песок был повсюду, бесконечный океан колышущихся песчинок, отбеленных беспощадным солнцем, протянулся до самого размытого горизонта. В его снах песок был черным.
Такие обреченные мысли сорвали недостойные слова с поджатых губ.
— Я — ровня своим братьям, — пробормотал он в темноту, которая не соизволила ответить.
— И лучше некоторых, — добавил он. Равнодушные тени по-прежнему не обращали внимания.
С тех пор как он рассеял тьму огненным следом, все неизменно сводилось к этой единственной истине.
— Я должен быть первым.
Внутреннее убранство сухопутного корабля и стратегиума было черного цвета, как и его настроение. Монотонный повтор тысячи молотов звенел в бронированных бортах, тогда как траки, движущие его левиафан, гремели по пустыне безжалостной синкопой. Сквозь постоянный грохот раздавался приглушенный гул тяжелой артиллерии. Это напомнило ему кузню и ее закопченные недра, Анвилариум на борту «Железного Кулака». Как он страстно желал в этот момент уединения своего личного реклюзиама. С внутренней стойкостью пришла сила и ушла слабость.
Слабость заслуживала ненависти. Ей не было места в новом Империуме.
Когда гололит замерцал, показывая возникающий образ в зернистом сером разрешении, он догадался, что ненавидел более всего слабость внутри. Он сетовал не на недуг, социальное или психологическое отклонение, а скорее на саму плоть и все присущие ей ограничения.
Я буду подобен железу.
Фокусировка обратила зернистый гололит в две фигуры.
Феррус Манус сердито взглянул на обоих из тускло освещенных теней. Для него и его сил кампания на Один-Пять-Четыре Четыре протекала неудачно.
Когда он обратился к своим гостям, его голос был тверд, как гранит.
— Братья.
Спуск в пустынную впадину не был легок. Из-за постоянно движущихся дюн и пагубного воздействия песка на двигатели большая часть танковых дивизий Армии и клав Механикума потеряли боеспособность.
Гусеничные машины увязли возле вершины склона, наполовину погрузившись в песок. Один средний танк встал на нос и перевернулся, из-за чего вся колонна со скрежетом остановилась. Даже у двуногих шагоходов дела шли не лучше, и разбитые остовы нескольких «Часовых» оказались на дне пустынной впадины раньше любого пехотинца. Следовавшие за ними не обратили внимания на их сгоревшие обломки.
Поэтому принять бремя битвы выпало более стойким и искусным воинам.
— Принесем им железо и смерть! — закричал Габриэль Сантар с механическим эхом в голосе, давая команду наступать.
Армия Железных Рук ответила, двигаясь в унисон. Из их оружия вырвалось сияние потрескивающих залпов.
Навстречу им катилась орда громадных насекомоподобных существ, покрытых хитином, а за ними десятки воинов в плащах, которые первыми выскочили из засады.
Эльдары.
Полыхнули дульные вспышки, заговорил низкий рокот артиллерии, и горячий воздух в пустынной впадине разорвал ураган снарядов.
Первая волна толстокожих и массивных хитиновых тварей была медленной, но живучей. Снаряды обрушились на их массивные тела, но оставляли на них только зазубрины. Они без промедлений прошли сквозь султаны от взрывов ракет и гранат. Как и их меньшие собратья, они выпрыгивали из пустыни в клубах поднятого песка и с унылыми гнусавыми звуками. Горбатых и крепких, размером с имперский танк, зверей направляли эльдары, пользовавшиеся, по предположению Сантара, некой формой ментального принуждения.
Столь чуждая технология вызывала отвращение, но Первый капитан знал, что они — не настоящий авангард.
Авточувства шлема зарегистрировали едва заметные колебания в виде незначительных сейсмических аномалий в тектонической структуре впадины, которые неуклонно росли в силе.
Под ними прокладывали туннели роющие существа, быстро приближаясь к линии Железных Рук.
Атаку предвещала серия подземных взрывов. Пока Легионес Астартес наступали стойкими рядами черного и стального керамита, из клубов песка появились твари — быстрые, змееподобные и абсолютно непохожие на стройные ряды Железных Рук. Определить истинную природу этих мерзостей было сложно. Пустыня окутала зверей и их хозяев частичной пеленой, но сверкнувший из зазубренных копий замаскированных наездников потрескивающий залп был заметен. Это своего рода кавалерии, понял Сантар, только самого худшего вида.
Сантар нахмурился, и его лицо окаменело. Он увидит, как их сотрут с лица пустыни.
Вокруг него полыхнули залпы стрелкового оружия и легкой артиллерии. Первый капитан поднял молниевый коготь вверх и повел роту Морлоков на надвигающихся тварей. Солнечный свет отразился от клинков и заблестел на темном металле доспеха.
На дистанции элитные воины были грозными; в ближнем бою — неодолимыми.
Чужие, казалось, не поняли этого, но скоро их научат.
— Будьте как железо! — заревел он, когда эльдары обрушились на них.
Зверь, чье длинное сегментированное туловище было прикрыто крепким коричневым панцирем, бросился на Первого капитана, пытаясь откусить ему руку. Сантар уклонился от выпада и рассек ему морду, пролив тягучую зеленую жидкость на щелкающие жвала и фасеточные глазные впадины. Второй удар с гулом бионической автоматики отсек бритвенные клешни, вызвав пронзительный вопль из сморщенной пасти твари.
Ее наездник — эльдар в песочного цвета плаще и серовато-коричневом доспехе, который был отражением естественного панциря твари — воспользовался электрокопьем. Но Сантар рассек несчастного, прежде чем тот смог сделать выпад.
Сервоприводы в его механизированных имплантатах завыли, придавая дополнительную силу и без того исключительной физиологии. Сантар разрубил голову второго хитинового червя, пока первый все еще падал. Сквозь фонтан крови из разреза на шее он увидел капитана Ваакала Десаана, который возглавлял другую роту, затем Габриэль выпотрошил третьего монстра.
Зверь и наездник рухнули. За ними приближались другие. Они неслись перед более крупными, похожими на жуков монстров, оставляя на поверхности пустыни клубы пыли.
На его ретинальном дисплее было отмечено, по крайней мере, четыре дюжины вражеских контактов. Слабо горящие сигнатуры, заглушенные песком, подсказывали, что еще восемьдесят были под землей. За ними следовал отряд пехотинцев в серовато-коричневых плащах с антигравитационным оружием, и воздух наполнился визгом их орудий.
В ответ закованные в железо Морлоки дали мощный залп, грохочущее сочетание их болтерного огня издало свирепый звон. Занимая центр боевого порядка, они не собирались уступать. Их терминаторские доспехи "Катафракт", созданные из усиленных пластин, с похожими на бочки наплечниками, украшенными птеругами, которые покрывали более тонкие и искусно сделанные наручи, были почти непробиваемы для оружия чужих. Предназначенные для фронтального штурма — тактики, в которой Железные Руки преуспели — доспехи делали их гигантами. Громадные и непреклонные, они безнаказанно шагали сквозь град выстрелов из тяжелых энергетических арбалетов, термоядерных бластеров и сюрикенных орудий.
Для победы над хитиновыми червями потребовалось небольшое усилие, твари были истреблены без какого-либо ущерба.
— Они явно не сражались с терминаторами прежде, — сказал Десаан по радиосвязи.
— Просто убивай их, брат. Так эффективно, как умеешь. — Замечание Сантара было быстрым, но ясным. Доспехи "Катафракт" были редкими для Легионов, но Железные Руки гордились их большим количеством, особенно среди клановых рот Авернии — Морлоков. Броня была громоздкой, сродни ношению среднего танка без траков, но сохранившая его устойчивость и убойную силу. Сантар упивался механической силой, которую давал ему доспех. Они все упивались.
Удары Железных Рук обрушивались, как метрономы: точно, методично и без лишних движений. Это была функциональная боевая доктрина: безжалостная и неумолимая. Эльдары дрогнули перед ней.
Сообща с капитаном Десааном Сантар усилил натиск. Тяжелобронированные Морлоки прошлись катком по дюнам. Никому не удалось избежать их ярости, карающей и абсолютной.
На ретинальном дисплее Первого капитана запрыгали возобновившиеся колебания, отмечая новых проходчиков. Сначала он ожидал вторую волну хитиновых червей, но понял свою ошибку, когда колебания стали более громкими и резонирующими.
— Приготовиться к отражению атаки, — рявкнул он по радиосвязи.
Обе роты Морлоков построились в линию с безупречной согласованностью, наведя оружие на мертвое пространство перед собой. Болтерный ураган стих, позволив потрепанным эльдарам спешно отступить за барьер их громадных существ.
Прищуренные глаза Сантара позади безжалостных линз боевого шлема обещали покарать этих трусов позже.
Артиллерия Армии заняла позиции на гребне возвышенности. Канониры прицелились и обрушили огонь на взбесившихся хитиновых монстров, подмявших под себя эльдаров.
Он знал, что следующая волна приближается.
— Никакой пощады, — сказал он своим воинам.
Трещины усеяли дно песчаной долины, поглотив туши мертвых хитиновых червей и их убитых наездников, когда появилась гораздо крупнее по размерам разновидность подземных тварей.
Массивные клешни и жало на конце змеиного тела придавали им вид скорпионов, о которых Сантар слышал от легионеров Восемнадцатого перед развертыванием на Один-Пять-Четыре Четыре. Видимо подобная тварь обитала на их вулканической родине. Это мало значило для Первого капитана; ему просто нужно было знать, как убить их.
Потрескивающая линия болтерного огня хлестнула по груди существа, но снаряды не смогли ее пробить и взорвались со слабым эффектом на прочном экзоскелете.
Один взгляд на ядовитое жало и зазубренные когти на ребристом теле, сказал Сантару, что эти твари смогут пробить силовой доспех. Теоретически было возможно, что они также могут ранить терминаторов. Он решил проверить версию, но не прежде, чем немного проредит ряды нападавших.
Сантар вызвал Эразма Руумана по радиосвязи.
Железнотелый ответил немедленно: — К твоим услугам, Первый капитан.
Сантар мысленно пометил кроваво-красным крестом приближающихся скорпионоподобных существах.
И нашим железным кулаком…
— Тяжелым дивизионам обстрелять этот район, — проскрежетал он машиноподобной модуляцией, мысленно передав координаты. — «Рапиры» и ракетные установки.
Взгляд и сжатый кулак Сантара, обращенные к Десаану, остановили капитана Морлоков и обе роты терминаторов.
Несколько секунд спустя артиллерийский ураган осветил пустынную впадину ослепительно-белым светом, таким ярким, что он почти перегрузил ретинальные глушители боевого шлема Сантара. … мы обрушим такую ярость.
Он быстро сморгнул остатки слепоты и шагнул в затянутую дымом зону обстрела. Под ногами хрустел расплавленный песок, а края ботинок облизал огонь, когда он раздавил пылающий эльдарский череп.
— Вперед, клан Авернии. — Он дал сигнал Десаану и терминаторам.
После залпа Руумана от сотен чужаков осталось несколько десятков. Скорпионообразные почти все были уничтожены. Осталось несколько упорных защитников вместе с тварями, зарывшимися достаточно глубоко, чтобы пережить обстрел. Они сражались среди тлеющих тел своих павших, но эти напоминания об их смертности казалось, только придавали смелости тварям вместо того, чтобы вселить страх.
Сантар сокрушит врагов, несмотря на их стойкость.
Тысяча легионеров последовала за ним — к Морлокам присоединились резервы Железных Рук в количестве более чем достаточном, чтобы истребить непокорный отряд ксеносов. Сантар быстро провел оценку тактической диспозиции своих сил.
Морлоки удерживали центр, в то время как правый фланг занимал Шадрак Медузон и его рота. Левый был сжат в твердом кулаке Руумана и еще одной роты тяжелой поддержки. Несмотря на присутствие медленных терминаторов, наименее подвижными были части Железнотелого. Логика советовала косой боевой порядок, как наиболее эффективный и подходящий. Сантар передал распоряжения.
— Железнотелый образует ось. Десятый капитан, ты — наш сокрушающий кулак.
Значок подтверждения от Медузона один раз вспыхнул на ретинальном дисплее Сантара. Затем Габриэль переключился на канал связи с капитаном Девятой.
— Десаан, поддерживай темп своих терминаторов. Переходи на атакующую скорость, булавы и клинки.
Десаан тут же «кивнул» своим мигнувшим значком. Терминаторы прикрепили магнитными зажимами болтеры и обнажили оружие ближнего боя, размахивая потрескивающими булавами и пылающими клинками.
Несмотря на медлительность, жукообразные хитиновые твари обладали достаточной массой, чтобы смять танковую броню. Сантар желал покончить с ними; они — все, что осталось от сопротивления эльдаров.
Медузон ударил первым, «сокрушающим кулаком», сразу как затих последний залп Руумана. Пытаясь охватить изолированную роту твари обрушились на Железных Рук, которые сковали их.
Менее чем через минуту после того, как звери были полностью втянуты в битву, Сантар, Десаан и две полные роты Морлоков обрушились на их открытый фланг.
Эвисцераторы и сейсмические молоты резали и крушили громадных тварей, которые постепенно гибли под безжалостной атакой легионеров. Медленно, один за другим, они падали и затихали. Пустыня оглашалась звуками их смерти, барханы оседали от сотрясений, вызванных падением зверей.
Сантар стоял на краю скользкой от крови воронки и, вытянув клинки из расколотого черепа эльдара, смотрел на бойню, устроенную им и его братьями.
— Слава Императору! — заревел он.
Тысячи голосов подхватили его слова.
— Слава Императору, — произнес Рууман по рации, — и во имя Горгона.
— Я сомневаюсь, что эта победа удовлетворит его, брат, — грустно ответил Сантар, после чего он отключил связь.
Эльдары были разбиты, сокрушены о твердую решимость Железных Рук. Сантар вытирал кровь чужих с молниевых когтей, когда к нему подошел Десаан. В своих терминаторских доспехах "Катафракт" они были намного выше братьев-легионеров и лучше видели поле битвы.
Мертвые чужаки и их порабощенные хитиновые твари лежали отдельными кучами, разлагаясь на солнце. Истребительные команды Железных Рук перемещались по полю битвы и добивали выживших. Сантар приказал пленных не брать. Эльдары не поддавались силовому воздействию, даже наиболее яростному, и обладали талантом к дезориентации противника и сеянию замешательства. Сила духа, целеустремленность и беспощадность — на этих боевых принципах настаивал Первый капитан.