Черная ведьма в Академии драконов - Надежда Мамаева 4 стр.

Дракоша, будто услышав мои мысли, выглянул из сумки и закурлыкал. На ласку напрашивался. Я усмехнулась. Все же не так мы и различны, светлые и темные. Взять те же меты: мы не слышим их. Зато они наш зов прекрасно слышат.

Я погладила лазурного по голове. Он зажмурился от удовольствия. А потом извернулся и ткнулся носом в ладонь. У-у-у, хитрец.

– Я свою часть договора выполнила. Теперь сиди до вечера тихо. Выполнишь – получишь еще вкусненького.

Пришел черед умывания. Хорошо, что у нашей группы сегодня была единственная лекция до обеда. У Фабиуса. Предполагалось, что потом мы до первого удара колокола просидим в библиотеке, а после перерыва и до вечера будет практикум по иллюзориям. Вела его магесса Илвия – дама весьма интересная.

Ее занятия я любила и посещала с удовольствием. Ведь нет ничего более правдивого, чем та иллюзия, в которую ты поверил. Эту простую истину знает каждая черная ведьма. Светлые маги тоже не чурались сей грани магии, но преподносили ее как науку, в то время как темные считали иллюзию скорее искусством. Светлые пытались запихнуть мираж в идеальное сочетание формул и графиков, а темные развивали в себе интуицию и доверяли ей в создании образов.

Мыслями я была уже на занятии, а руки тем временем доставали заветный пузатый пузырек черного стекла. Я ополоснула лицо и протерла ладони приятным, отдающим мятой эликсиром. И вновь кожа загрубела, став привычного землистого цвета. Вот и все. Невзрачная Вивьен Блеквуд готова приступить к занятиям.

Отличный у бабули рецепт. Простой, но верный. И главное, в нем такая капля магии, что ее и не учуять. Как говорится, у меня все натуральное, а что не натуральное, то почти естественное.

Дракоша улегся на дно сумки, свернулся калачиком и… уснул. Я доела хлеб и поспешила на занятия.

Время у магессы Илвии пролетело, как всегда, незаметно. Сегодня учились отличать фантомных чудовищ от реальных. Узнала много нового и интересного. Теперь, если Темный бог приведет пугать своими творениями светлых магов, я буду знать, куда эти белые подлецы будут бить в первую очередь.

Корнелиус был на удивление задумчив, нет-нет да и косил на меня взглядом, задумчиво останавливаясь на волосах. Но потом мотал головой, словно прогоняя бредовую мысль.

Вечер подкрался незаметно, заглянул в стрельчатое окно лучами заходящего солнца. Колокол возвестил об окончании занятий. Я так увлеклась, что даже забыла о пепельной неприятности, о реферате для Фабиуса и мелкой лазурной вредности. День выдался насыщенным.

Я слегка опасалась дракона. Если он так быстро вычислил меня, то наверняка сейчас поджидает у аудитории, и стоит мне только высунуть нос…

Все адепты уже давно вышли, а я все оттягивала миг расплаты. Идея пришла, когда стопка пособий, вырвавшись из аркана заклинания левитации, рассыпалась по полу.

Магесса вздохнула. Ей удавались сложнейшие заклинания иллюзий, но с простой бытовой магией преподавательница отчего-то не дружила.

– Вам помочь их отнести? – Я была сама вежливость.

– Да, Вивьен, если вас не затруднит.

Я обрадовалась и от жадности нагрузила себе стопку, которая закрывала меня ровно по макушку. Так, под щитом из пособий, прикрываемая магессой с тыла, я миновала выход из аудитории.

Справившись с почетной миссией носильщика, я рванула к посадочной площадке. Общественная лодка вот-вот должна была прибыть.

Вечером оказалось полно свободных мест, и дорога назад была почти комфортной. А что до запаха жареного лука с салом – так никто от соседа-гурмана в общественном транспорте не застрахован.

Добравшись до своей каморки, я с наслаждением потянулась, подошла к стене и в очередной раз повесила злополучную картину. За стеной кто-то досадливо сплюнул.

Прежде чем задернуть шторы, в который раз улыбнулась милой рекламной надписи на витрине, что красовалась напротив:

И милая такая экспозиция гробов на любой вкус. В общем, картина, отрадная глазу черной ведьмы.

Вот только сегодня у этого милого вида имелся один изъян – пепельный. Едва он увидел меня в оконном проеме, тут же оседлал свою метлу, что до этого держал в руках, и подлетел к стеклу.

Щелчок пальцами – и рассохшиеся створки предательски заскрипели, открываясь. Я попятилась вглубь комнаты, дракон ступил на подоконник, слезая с метлы.

– Ну, вот мы и встретились, Вивьен Блеквуд, – предвкушающе протянул он. – Отдашь моего дракона по-хорошему?

Гардрик отставил ненужную уже метелку и бесшумно двинулся на меня. Руки так и чесались кинуть заклинанием, но пока было рано. С этого паршивца станется и уклониться, а то и запустить в ответ свой аркан. А мне нужно один раз и с гарантией.

– Сдался мне твой дракон… – попыталась отпереться я.

Пепельный оказался рядом со мной так стремительно, что я и глазом моргнуть не успела, а уже стояла прижатой к стене. Правда, клубок заклинания все же успела приготовить.

– На кого ты работаешь? – прошипел Гардрик мне в лицо.

Я опешила:

– Ни на кого. Не дают мне работы, диплома нет, только учусь пока…

Кажется, не такого ответа ожидал дракон.

– Еще скажи, что не ты год назад украла мету у моей сестры Бригит, а потом шантажировала всю нашу семью? Решила пойти по второму кругу?

Вот тут-то я и поняла, что влипла. Хотела проучить, называется. Кто же знал, что у пепельного есть кровница, которая уже нарвалась на кого-то из темных. У нас-то так шутят чуть ли не дошколята: украсть мету у зазевавшегося собрата – это святое. Потому за своими рисунками мы следим, особенно когда те ползать по телу начинают. Маскируем, носим закрытую одежду вплоть до того момента, как пройдет инициация и ее уже будет просто невозможно умыкнуть.

– Да год назад меня здесь еще не было… – Я уставилась в глаза дракона, которые сейчас радовали мир вертикальным зрачком.

Ничего себе. Вот это сила: даже без меты готов обернуться.

– Знаю. Я все о тебе выяснил, Блеквуд. Я ни об одной своей девушке столько не знал, сколько сейчас знаю о тебе.

Я лишь подивилась драконьей оперативности и сглотнула, понимая, что заклинанием стазиса, готового было сорваться с кончиков моих пальцев, не отделаться.

Наши взгляды схлестнулись: буран и пламя, сжигающий свет и первородная тьма. Его руки крепко держали меня за плечи, не давая возможности вырваться. Меня буквально затрясло от ярости. Чтобы истинную черную ведьму да прижимали к стене, как девицу из дома терпимости! Дернулась, желая освободиться. Напрасно. Лишь почувствовала, как дракон сжал плечи еще сильнее. Наверняка завтра синяки останутся.

Пепельный нависал надо мной, как могильная плита над покойником, давил силой внешней и своим даром, заставляя склониться, подчиниться. Причем проделывал это с невозмутимо каменным лицом.

А потом я почувствовала, как по моей ноге начал ползти плющ. Только не сейчас! Моей мете еще рано просыпаться!

Вдох… Выдох… «Успокоиться, главное – успокоиться», – повторяла про себя я как мантру. Только вот беда, она ни капли не действует, когда прямо тебе в лицо практически дышат огнем и требуют ответа за то, чего ты не совершала.

– Раз ты все разведал обо мне, то должен знать, что я прибыла в столицу чуть больше месяца назад.

– А где ты ошивалась до этого? – вкрадчиво поинтересовался драконистый гад.

– В Рорской академии магического права, – выдала я ту ложь, которую до этого момента произносила не единожды.

И в первый раз меня словно очередью из пульсаров расстреляли фразой:

– Врешь.

Дракон тряхнул меня так, что затылок стукнулся о стену.

– Я послал по телепатофону запрос в ту дыру, откуда ты якобы приехала. Ответ пришел один удар колокола назад. Ни о какой Вивьен Блеквуд там не знают, впрочем, как и о любой другой Вивьен. И не училось там адепток с такой внешностью. Она у тебя слишком характерная. Так скажешь мне, кто ты, здесь и сейчас или у дознавателей в камере пыток?

– Здесь и сейчас, только отпусти. – Я постаралась заплакать.

Правда, этот процесс никогда не удавался мне столь хорошо, как моей кузине Сью, что могла практически мироточить без покрасневших глаз, распухшего носа и по заказу.

Я всхлипнула, обдумывая – зареветь ли с надрывом, но решила, что сие уже перебор. Гардрик чуть ослабил хватку, и для меня этого оказалось достаточно.

К мраку и тлену конспирацию. Я запустила в него отборным чернокнижным заклинанием успокоения (оно же для малахольных и упокоения), а заодно ударила его в пах.

Пепельный, не ожидая такого коварства, охнул, отступил на шаг, борясь с арканом тьмы, а я решила, что это – знак сниже. Потому и зарядила пяткой дракону в солнечное сплетение.

Увы, он оказался хорошим боевым магом, что было весьма плохо для одной черной ведьмы: аркан скинул за пару вздохов, с болью справился и того быстрее и рванул за мной следом.

До двери я не добежала каких-то два шага. Меня повалили, и мы клубком покатились по полу комнаты, натыкаясь на ножки кровати и стола, тумбу и табурет. Я шипела и сыпала проклятиями, дракон уворачивался и даже умудрялся выставлять защиту, при этом пытаясь скрутить меня.

Моя юбка задралась чуть ли не до талии, чулки съехали, обнажая лодыжки.

В какой-то момент я извернулась и укусила его за неосмотрительно подставленное драконье ухо. Сделала я это без нежности и пиетета, прокусив мочку.

Гардрик вздрогнул и зашипел. На его лице показались чешуйки, покрыв лазурным мерцанием скулы и лоб.

После укуса сразу же во рту почувствовался вкус крови. Или, может, это была моя из разбитой губы?

Но нет, глаза начал застилать туман, подтверждая, что кровь все же драконья. Кончики пальцев предательски закололо. Мысли стали исчезать в мареве.

Как сквозь пелену я увидела мелкого дракошу, что выползал из сумки. Сытый и довольный. Он узрел хозяина, который тоже не отличался проворством. Движения его были смазанными и замедленными.

И тут в порядке полубреда родилось решение. Кровь, плоть и добрая воля.

– Хочешь получить мету обратно? – сипло спросила я у дракона.

– Да, – очумело выдохнул он.

Я прошептала заклинание, давая приказ своей мете. Плющ, еще только испивший силу, подчинился неохотно.

Дракончик же, почуяв нити заклинания, что опутали и его, мотнул головой, мол, давайте, ребята, сами справляйтесь, без меня. Но потом вразвалочку все же пошлепал своими лапами к нам.

А дальше я отрубилась, искренне надеясь, что все удалось и в мире одним чернокнижником только что стало больше.

Пришла я в себя, когда за окном была глубокая ночь. Картина, паршивка, валялась на полу. Чувствую, что сегодня старуха все же сорвала куш на просмотре. А глянуть было на что.

Мало того что комната была разгромлена и посреди нее мирно почивал красавец-блондин в разорванной на груди рубахе, так еще под его боком имелась девица тоже весьма пикантного вида. Чего только стоили мои беленькие панталоны с кружевной оборкой, которыми я вовсю светила.

Я одернула юбку свободной рукой. Вторая, увы, была цепко схвачена Гардриком. Попыталась освободиться. Куда там, меня так резко дернули к себе и повалили, что я от неожиданности охнула.

Этот звук по чудодейственной силе пробуждения оказался сильнее бодрящего заклинания. Глаза дракона резко распахнулись, и он сел, осоловело таращась вокруг.

Мне до смерти хотелось пить. Все же кровь дракона даже в малых дозах действует на черных ведьм не самым лучшим образом. Подозреваю, что и ведьминская на летающих гадов – соответствующе.

– Что ты сделала, ведьма? – хотел прорычать, а на деле прохрипел дракон.

– Как ты и просил, отдала тебе мету. – И мстительно добавила: – Свою.

Гардрик остолбенел. Я же, воспользовавшись заминкой, вырвала-таки свое запястье из его хватки и на четвереньках (ибо сил встать не было ни капли) поползла к кувшину для умывания, в нем была вода. Жадно прильнула в его горлышку и начала пить большими глотками, чувствуя, как ко мне вместе с влагой возвращается сама жизнь.

С наслаждением умылась. И только после обернулась.

Пепельный все так же сидел на полу и, сняв рубашку, смотрел на свое плечо. Там, на бронзовой коже, красовался узор из абсолютно зеленого плюща. Видимо, драконье плечо оказалось для него почвой весьма благодатной, раз он вымахал втрое за столь короткий срок, да еще и окрасился.

Плющ, польщенный вниманием, зашелестел листочками и пополз к позвоночнику. А я хлопнула себя по шее, думая, что комары здесь стали чересчур наглыми и откормленными: не боятся подзакусить даже черной ведьмой.

Тут же поправила себя. Бывшей черной ведьмой. Под ладонью обиженно фыркнули, и тут же кожу ожгло струйкой пламени. Не сильно, но чувствительно.

– Как ты это сделала? – Гард сглотнул, а потом, видя в руках у меня кувшин, начал вставать.

В отличие от меня он, хоть и шатаясь, но поднялся, подошел, взял мой кувшин и выпил залпом весь остаток воды.

– Будешь убивать? – вместо ответа вопросила я.

Сил сопротивляться не было, поэтому, если сейчас Гард приступит ко второму акту пьесы под названием «Удушение», я даже сопротивляться не стану. Честно. Ну, может, проклятие какое для приличия прошепчу…

– Чуть попозже, отдохну и обязательно убью, – пообещал бывший дракон.

Он присел рядом со мной на пол, опершись спиной о стену. Выдохнул, обтер ладонью лицо и спросил единственное:

– Зачем?

– Чтобы выиграть время, – откровенно призналась я. – Ты ведь наверняка бы меня убил или сдал сумеречным.

– К стражам идут только тогда, когда пострадавшие сами не в состоянии вершить правосудие, – усмехнулся дракон.

– Значит, сам решил прикончить, – подвела я итог нашей милой беседе.

Мы сидели без сил, и казалось, что единственный мускул, который еще не устал окончательно, – это язык.

Вообще, обмен метами – не столь энергозатратный процесс, как может показаться. Скорее, после того как в ауру начинает врастать новая сущность, мага словно рвет изнутри. А вот это уже весьма болезненно и изматывающе.

– Что до твоего вопроса… Теперь ты, если судить по мете, темный маг. Причем стал им добровольно. Ты ведь дал согласие на обмен. Прикончишь меня – не только обратно дракона не получишь, но еще и сам будешь осужден за причастность к чернокнижному колдовству.

– Да ни на что я добровольно не подписывался! – взъярился Гард и потянулся-таки к моей шее.

Я уклонилась, а точнее – просто шмякнулась на пол и откатилась. Уже лежа и взирая на потолок, парировала:

– Согласился. На мой вопрос, хочешь ли ты получить мету, ты ответил однозначно: «Да». Конкретно не уточнялось, какую именно: свою или мою…

– Темная зараза! – Все же злость оказалась сильнее изнеможения, и Гард с рыком бросился на меня.

Заклинание, что я повесила, блокировало громкость звуков внутри моей комнаты. Может, заслон полного беззвучия был бы и лучше, но квартирной хозяйке картина, когда ее постоялица что-то говорит, а она не слышит ровным счетом ничего, показалась бы крайне подозрительной. А так – шелест, шуршание, невнятные звуки… Можно списать на глухоту самого «шпиона».

Но та картина, что развернулась сейчас перед взором подглядывающей хозяйки, больше всего походила на начальный процесс детопроизводства. Я пыхтела и брыкалась, Гард навалился сверху и иногда вздрагивал. Только делал он это не от удовольствия, а от того, что я лягалась, пиналась и кусалась.

За стеной запыхтели. Усиленно так, заинтересованно.

Даже дракон, как бы он ни был увлечен процессом убиения ведьмы, услышал и на миг замер.

Я улучила момент и врезала под дых. Пепельный охнул.

– Будем считать твою конвульсию за завершение процесса.

– Какого? – ошарашенно выдохнул он.

– Ну как какого, общеизвестного. После которого через девять месяцев на свет появляются молоденькие ведьмочки, эльфики, дракончики…

– Можешь не продолжать. Я в курсе, как появляются дети, – процедил удушитель и задал очевидный вопрос: – За тобой что, следят?