Сегодня все участники бригады собрались в клубной комнате. Сценарий пьесы, которую ставил класс Коидзуми, был более-менее завершён, так что Коидзуми сидел здесь, улыбаясь односторонней беседе Харухи с Асахиной-сан. Пришла и Нагато, хотя с ней была связана другая проблема:
— ……
Она была молчалива, как обычно, это ничего; но сегодня она выглядела странно. По каким-то причинам она опять нарядилась в своё платье волшебницы, которое она заходила показать нам вчера. Вообще-то, можно было бы носить его только в день фестиваля, совсем не обязательно было начинать прямо сейчас.
Харухи, похоже, очень понравились чёрная мантия Нагато и её остроконечная шляпа.
— Меняю твоего персонажа на «дьявольскую пришелицу-колдунью»
И дня не прошло, а она уже переделала сценарий. Я пронаблюдал, как Харухи впихнула Нагато в руки указку, на конце которой была надета звёздочка-игрушка, из тех, которыми украшают верхушки новогодних ёлок. Нагато стояла без движения. Почему-то даже я не мог поспорить с тем, что эта тихая ботанша действительно похожа на пришелицу-колдунью. Наверное, такая роль подходит Нагато больше, чем роль живого человекоподобного интерфейса к чему-то там. Она ведь и впрямь неплохо управляется с магией. Я сам видел. Точно вам говорю.
Нагато внезапно поправила кончик своей шляпы, и взглянула на меня своим ничего не выражающим взглядом.
— ……
У меня были возражения относительно того, что Харухи, никого не спросившись, решила использовать костюмы, сшитые для мероприятий другого класса, на съёмках своего фильма, но у неё самой таких сомнений морального толка не возникало.
— Кён! Ты камеру подготовил? Коидзуми-кун, ты отвечаешь за переноску оборудования. Микуру-тян! Что ты всё цепляешься за стол? Ноги в руки, и пошли!
Слабые попытки Асахины-сан сопротивляться оказались бесполезны. Харухи просто схватила официантку за шиворот, и вытащила её хрупкую беспрестанно хнычущую фигурку за дверь. Нагато последовала за ней, придерживая края своей мантии. Коидзуми вышел последним, подмигнув мне и исчезнув в коридоре.
Я, было, задумался, удастся ли мне тихонько остаться здесь…
— Эй! Кино без операторов не снимают! — заорала на меня Харухи, заглянувшая внутрь комнаты из-за двери, широко разевая рот. Глядя на повязку с надписью «мега-режиссёр» на левой руке Харухи, я внезапно испытал ужасное чувство.
Мне показалось, что эта девочка взялась за дело всерьёз.
Самопровозглашённый «мега-режиссёр», Харухи, дотоле ни разу режиссёрской работой не занимавшаяся, возглавляла колонну; милашка-официантка, опустив голову, следовала за ней; сумрачная молодая ведьма скользила за ними, как тень; а Коидзуми тащил бумажные сумки и широко улыбался… Я старался изо всех сил держаться как можно дальше от этой сумасшедшей компании.
Даже пока наше дикое костюмированное шествие двигалось по территории школы, мы уже ловили на себе чужие взгляды, а как только мы выбрались за её пределы, то моментально оказались просто в центре непрошенного внимания. Асахина выглядела удручённой до невозможности, через две минуты её голова уже была низко опущена, три — и она яростно краснела, пять минут спустя она просто плыла по воздуху как убитый горем призрак.
Харухи, сияя, шагала вперёд, напевая про себя тему из «Рая и ада» Куросавы, как будто бы в знак грядущей беды. Уж не знаю, когда она успела их достать, но в правой руке она держала жёлтый мегафон, а в левой несла режиссёрский стульчик. Шагая, она выглядела непобедимо, как монгольские орды, подминающие под себя зелёные поля. Пока я раздумывал, куда же наши войска нанесут удар, мы подошли ко станции. Харухи купила пять билетов, и раздала их нам, после чего, как будто бы это само собой подразумевалось, направилась к турникетам.
— Погоди-ка, — влез я с возражениями прежде, чем Асахина-сан успела открыть рот. Я указал на официантку в мини-юбке, собирающую на себе взгляды со всех сторон, и на ведьму в чёрном колпаке, стоявшую неподалёку как бы саму по себе, и сказал:
— Ты что, хочешь, чтобы они в этой одежде на электричке ехали?
— А что такого? — Харухи сделала вид, что ничего не поняла, и принялась отбиваться: — Если одежду снять, их арестует полиция. К тому же, они нормально одеты! Или тебе больше нравятся костюмы девочек-зайчиков? Так чего ж ты молчал?! Я бы поменяла рабочее название на «Девочка-зайчик-воин»!
Как можно спрашивать «что такого», сознательно притащив на станцию девушку в таком костюме… Кстати, ты ведь говорила, что уже придумала сценарий для фильма? Я, конечно, не специалист, но разве можно менять концепцию фильма, когда пожелаешь?
Хотел бы я знать, как у режиссёров мозги устроены…
— Умение адаптироваться к обстановке — жизненно важная штука! Именно так на этой планете появилась жизнь — выживал наиболее приспособленный! Поэтому нужно уметь перестраиваться под обстоятельства, чтобы добиваться успеха!
Под какие ещё обстоятельства? Если бы у матушки-природы были мозги, уверен, первая вещь, которую она бы сделала — это вышвырнула Харухи прочь из атмосферы Земли.
Коидзуми был низведён до уровня улыбчивой прислуги, ответственной за перенос оборудования, Нагато вообще всегда молчит, а Асахина слишком устала, чтобы что-нибудь возражать. Другими словами, разговоры вёл, как всегда, один я.
Эх, как я хочу, чтобы кто-нибудь придумал выход из такого положения.
Похоже, Харухи восприняла всеобщее молчание как знак того, что мы были глубоко тронуты её речью.
— А, вон и поезд идёт! Микуру-тян, пошли! Представление начинается!
Как суровый полицейский, ведущий под замок симпатичную преступницу, Харухи подтолкнула Асахину-сан в плечо по направлению к турникетам.
Выходя со станции, я заметил, что мы приехали как раз туда, где были в прошлый раз, поскольку неподалёку находился знакомый торговый ряд. Мои подозрения ещё даже не успели оформиться, как Харухи уже привела нас к тому самому магазину, куда она наносила визит в прошлый раз. К магазину электроники, где она добыла камеру.
— Я здесь, как и обещала! — энергично начала она. Хозяин выглянул наружу, и уставился на Асахину-сан.
— Хо-хо.
Он смотрел на главную героиню с несколько озабоченной улыбкой, а Асахина-сан обречённо ждала, как какой-нибудь персонаж в файтинге, израсходовавший все свои спецприёмы. Затем хозяин произнёс:
— Это та самая девочка, что и раньше? Хо-хо, сегодня она выглядит совсем по-другому. Ну что ж, можете начинать.
Что начинать? Я инстинктивно дёрнулся, было, шагнуть вперёд и прикрыть собой дрожащую Асахину-сан, но Харухи оттеснила меня назад, прежде, чем я успел пошевелится.
— Начинаем инструктаж, всем внимание!
С той же улыбкой, которая была на её лице, когда она победила в школьном марафоне на спортивном празднике, Харухи объявила:
— Сейчас мы приступим ко съёмке рекламы!
— Владелец этого мм…магазина, Эйдзиро-сан, мм… очень добр и бб… бескорыстен. Магазин основал д…дедушка Эйдзиро-сана, здесь продаётся всё от батареек до холодильников. Ой, и… ммм…
Официантка обречённо улыбалась, изо всех сил силясь прочесть сценарий. Позади неё стояла Нагато с пластмассовой вывеской «Электротовары Оомори» в руках. Обе они были схвачены квадратиком видоискателя камеры в моих руках.
Асахина-сан неуклюже улыбнулась, держа в руках микрофон, который даже не был подключён с другого конца.
Коидзуми стоял позади меня, и криво улыбался, демонстрируя плакаты с написанными на них фразами из сценария. Плакаты были обычными альбомными листочками, на которых Харухи только что, особо не раздумывая, набросала несколько фраз. Коидзуми перевернул страницу альбома, подстраиваясь под скорость чтения Асахины-сан.
Мы стояли снаружи магазина электроники, находящегося в самом сердце торговых рядов.
Харухи сидела на режиссёрском стульчике, закинув ногу на ногу, и хмурила брови, глядя на выступление Асахины-сан.
— Ладно, снято!
Шлепок мегафоном по ладони.
— Совершенно без души сыграно. Где, где все чувства, а? Не верю я такой игре, — сказала она, грызя ногти.
Понемногу приходя в себя, я выключил запись. Асахина-сан, уцепившись за свой микрофон обеими руками, тоже замерла. Нагато, та вообще не шевелилась с самого начала, а Коидзуми улыбался.
Любопытствующие прохожие, оказавшиеся на этом торговом ряду, уже сгрудились вокруг нас изрядной толпой.
— Микуру-тян, у тебя слишком наигранное выражение на лице. Улыбайся естественней, от всей души. Подумай о чём-нибудь хорошем, радостном. Да просто оглянись вокруг! Ты будешь звездой моего фильма! Да это самое приятное событие в твоей жизни!
Хватит молоть чепуху, вот что я бы сказал.
Если сократить разговор между Харухи и хозяином магазина до двух предложений, то он будет выглядеть примерно так:
— Мы снимаем кино, и вставим туда вашу рекламу, если вы дадите нам камеру.
— Конечно, конечно.
Хозяин магазина оказался настолько глуп, что всерьёз поверил красивым обещаниям Харухи. А сама Харухи, наверняка, вообще свихнулась, раз решила вставить в фильм рекламу. Никогда не видел фильма, в котором главная героиня вслух прославляла бы какой-нибудь товар. Может, ещё и ничего, если бы название магазина просто появилось на заднем плане в каких-нибудь сценах, но мы же вообще снимаем рекламный ролик вместо фильма!
— Знаю! — внезапно воскликнула Харухи. Правда? И что же ты теперь знаешь?
— Официантке нечего делать в магазине электроники.
Здорово, так зачем ты выбрала этот костюм?
— Коидзуми-кун, дай сумку. Вон ту, что поменьше.
Харухи приняла из рук Коидзуми бумажную сумку, схватила сонную Асахину-сан за руку, и бросилась к магазину.
— Менеджер! Есть у вас, где переодеться? Да что угодно сойдёт! Даже туалет. Да? Ну ладно, кладовка так кладовка!
И глазом не моргнув, она дёрнула за собой Асахину-сан, и исчезла внутри. У несчастной Асахины-сан не осталось даже сил сопротивляться, она лишь неуклюже следовала за ней, влекомая невероятной Харухиной силищей. Наверное, она была готова на всё, лишь бы избавиться от этого костюма.
Коидзуми, Нагато и я остались бесцельно стоять снаружи. Нагато, в своём чёрном костюме, продолжала держать пластмассовую вывеску, уставившись в камеру. Удивительно, как у неё руки не устали.
Коидзуми мягко улыбнулся мне:
— Похоже, в ближайшее время играть мне не придётся. В школьную пьесу я попал только потому, что за меня все проголосовали, а вообще-то, заучивать все эти монологи — очень утомительно. Надеюсь, у моего персонажа будет поменьше реплик… Слушай, а почему бы тебе не сыграть главного героя?
Харухи решает, кто кого играет, пойди её спроси.
— Думаешь, я справлюсь с таким страшным делом? Я простой актёр, я не осмелюсь даже слово сказать против нашего продюсера и режиссера в одном флаконе. Распоряжения Судзумии-сан не обсуждаются. Я даже не хочу думать, какую кару она низвергнет на меня в противном случае.
— А кто хочет! Думаешь, почему я так легко согласился быть оператором? К тому же, мы всё равно снимаем не кино, а рекламу для местного магазинчика. Хотя, по-моему, это чересчур для добрососедских отношений.
Наверное, на задворках магазина сейчас разыгрывались яростные сцены. Могу себе представить выражение лица Харухи, с которым она срывала одежду с беззащитной Асахины-сан. Интересно, что она заставит её надеть на этот раз? И почему она сама не наряжается в эти костюмы? Её фигура всё равно почти так же впечатляет, как и фигура Асахины. Почему ж она не подумает о том, чтобы сниматься самой?
— А вот и мы!
Два человека вышли из магазина. Харухи, разумеется, осталась в своей школьной форме, а вот одного взгляда на другую девочку оказалось достаточно, чтобы я отправился в путешествие по тропинкам памяти. Сколько уже прошло — шесть месяцев? Как быстро летит время! Чего только не случилось с тех пор! Турнир по бейсболу, усадьба на затерянном острове… «какие приятные воспоминания»… Ну да, как же!
В этом костюме Асахина-сан исполняла свой дебютный выход на публику, после чего о ней и о Харухи моментально заговорила вся школа. Это был тот самый, открывающий всё и даже ещё чуть-чуть, костюм, который в своё время так травмировал Асахину.
Великолепная, неподражаемая девочка-зайчик, красная до корней волос, со слезами на глазах застенчиво следовала за Харухи, а её заячьи ушки прыгали туда-сюда.
— Да, так гораздо лучше. Всё-таки, в рекламе зайчикам равных нет, — невразумительно заявила Харухи, и с удовлетворённым видом осмотрела Асахину-сан. Асахина выглядела совершенно разбитой, казалось — её душа готова была покинуть бренное тело, вылетев из маленьких полураскрытых вишнёвых губок.
— Микуру-тян, начнём-ка всё сначала. Текст ты уже наверняка запомнила. Кён, включай камеру.
Да кто будет прислушиваться к её словам, когда она так одета? На показе фильма зрители, наверняка, будут полностью поглощены наблюдением за девочкой-зайчиком, и не обратят на рекламу внимания. Хорошо ещё, если экран не прожгут насквозь своими горящими взорами.
— Итак, дубль два! — заорала Харухи, и влепила солидную затрещину своему мегафону.
Наконец, съёмки рекламы для магазина электротоваров с плачущей от Харухиных нападок но, в то же время, улыбающейся Асахиной-сан в главной роли, были закончены. Картина наводила на мысли о каком-нибудь зарубежном рестлере, которым манипулирует зловещий менеджер.
Но, поскольку всё так обернулось, я припомнил, что мы заглядывали ещё в один магазин. Мне даже не пришлось гадать, поскольку Харухи тотчас же направилась снимать рекламу и для них. Не обращая внимания на стоны и вопли Асахины, Харухи потащила её вниз по улице. Всё это время Нагато спокойно следовала за мной и Коидзуми, как фантом, со своей обычной отстранённой волшебной физиономией.
Я укрыл открытую спину Асахины-сан своей курткой, пытаясь её утешить. Боюсь, правда, что от этого мы стали привлекать только больше внимания. Сколько же всё-таки извращенцев на свете! Хочу заметить, я с ними ничего общего не имею.
Мы добрались до второго магазина, торговавшего игрушками, и всё повторилось снова. Под неустанным надзором любопытных прохожих Асахина-сан слёзно глядела на меня — точнее, в объектив камеры.
— Эт… этот мм… магазинчик игрушек открыл Ямацути Кейдзи-сан, в дд… двадцать восемь лет. Он не послушался своих родителей, и бросил работу клерка, потому, что мечтал о своём деле. Конечно, выручка тут небольшая… Пп… прибыль за последние полгода на двадцать процентов меньше, чем в прошлом году. Кривая продаж загибается куда-то вниз,… это… покупайте игрушки здесь, вот!
Речь Асахины-сан была совершенно неубедительной. Хозяин, Ямацути-сан, за рекламу это вообще сочтёт, или нет? Да такая речь его только в депрессию вгонит. Кому охота выслушивать такую критику от школьников!
Теперь девочке-зайчику нужно было прицелиться из игрушечного автомата, который она держала дулом кверху.
— Не цель в людей, постреляй лучше в пустые банки!
За нею стояла Нагато, слепо глядя перед собой, и держа в руках пластмассовую вывеску с надписью «Магазин игрушек Ямацути». Сюрреалистическое зрелище. Раз Асакура Рёко походила на обычную, в меру эмоциональную, девочку, значит, не все человекоподобные интерфейсы похожи на роботов. Наверное, у Нагато просто такой характер.
Асахина-сан навела автомат на пустые банки, лежавшие на земле, и открыла огонь:
— Ой! Осторожнее; а то, наверное, будет больно… Ааааай~~!!! — лепетала она, пока алюминиевые банки покрывались дырами, как стенки пчелиного улья. От выстрелов толпа заволновалась, хотя точность попаданий Асахины была не выше одного процента.
Я снимал всё на DV-камеру, и чувствовал, что это абсолютно бесцельная трата времени. Мне было стыдно перед Асахиной-сан и людьми, разработавшими эту камеру, поскольку её делали не для того, чтобы снимать на неё такую чепуху.
Так или иначе, сегодня съёмки этой глупейшей рекламы подошли к концу. Перед тем, как разойтись, мы заглянули в школу, чтобы выслушать Харухин анонс дальнейшего расписания съёмок.