— Удивительно, что аристократ вроде тебя знаком с подобным понятием. Это же сленг.
Он мгновенно стал серьезным.
— Я не понимаю.
— Сленг? Ну, просторечие.
— Да нет. — Сайлас подошел к ней. — Я не понимаю, как можно скучать по тому, кого встретил совсем недавно.
Протянув руку, она прикоснулась к его лицу, очерчивая пальцами линию подбородка, челюсть… яремную вену. Ей пришлось силой выкинуть мысль о том, каков он будет на вкус.
Если она умрет в следующую секунду, то никогда не узнает этого.
— Это называется «страстное увлечение», — пошутила она. — Так же известное как «химия», благодаря которой Дева-Летописеца гарантировала воспроизводство расы.
Когда по его лицу скользнула некая тень, Иви почувствовала себя скверно.
— Прости. Ты пытаешься быть романтичным, а я все порчу? Сайлас, у меня плохо с романтикой. Наверное, ты это тоже уже понял.
Он молчал долгое время, и она даже задумалась, а не испортила ли то, что даже не успело начаться. Но потом он покачал головой.
— Мне нравится твоя честность. И мне кажется, что я тоже должен быть с тобой честным.
А сейчас ее сердце забилось гулко, но уже не от сексуального предвкушения.
— И здесь ты собираешься сообщить мне, что на самом деле женат и…
— Нет, вовсе нет. Клянусь душой моей покойной мамэн, да здравствует она в Забвении, что я холост и не встречаюсь ни с кем кроме тебя. Могу я поцеловать тебя? Я не в силах думать ни о чем другом.
Она рассмеялась.
— Да. Прошу.
В итоге они оказались на диване. Как так вышло, Иви не понимала.
В одно мгновенье она стояла возле него, а в следующее лежала на спине, а Сайлас своим весом вжимал ее в диванные подушки. И потом, когда она раздвинула ноги, он принял приглашение и устроился между ними, прижимаясь жесткой эрекцией к ее лону сквозь одежду.
Поерзав бедрами, она выгнулась навстречу его телу, и своим животом ощутила его стон словно ласку.
Сайлас, тяжело дыша, отстранился, его взгляд был затуманенным и гиперсосредоточенным одновременно.
— Иви…
В том, как он произнес ее имя, звучал вопрос, и раз он был аристократом, то она решила, что спрашивает он О Том Самом.
— Я не девственница. — Она убрала его волосы с лица, густые пряди холодили ее пальцы. — Не знаю, имеет ли это значение для тебя, но дела обстоят именно так, и я не стыжусь этого.
Он улыбнулся.
— Как и я. Не девственник. Надеюсь, ты не изменишь свое мнение на мой счет.
— Вовсе нет. — Она рассмеялась. — За три-то столетия… ты был бы евнухом.
— Я не соблюдал целибат. Но моя спальня — не проходной двор.
— Если посмотреть в тот холл, — она указала налево, — ты заметишь, что у меня тут тоже не проходной двор.
— Еще одна общая черта. Что еще найдем?
— Уверена, что ты хочешь заняться сексом также сильно, как и я.
Он закрыл глаза.
— Женщина, ты…
— Слишком прямолинейная?
— Нет. Никогда. Я… больше всего мне нравится в тебе именно эта черта… и, позволь отметить, это о многом говорит. Потому что мне много что нравится в тебе.
Он по своей привычке окинул ее взглядом, словно пытался запечатлеть в памяти ее лицо… и, значит, он тоже запирал воспоминания о ней в снежный шар, как это делала она.
— Я думала, что люблю его, — выпалила Иви. — Хочу, чтобы ты знал.
— Мужчину, с которым ты была?
Она кивнула.
— Он был единственным, и я правда думала, что мы будем вместе всегда. Но вышло… ты знаешь, как бывает: два юнца влюбились друг в друга, только начав узнавать этот мир. Я была с ним год и нисколько не жалею. Он — достойный мужчина, просто не для меня в долгосрочной перспективе. Он сейчас живет в Южной Каролине, и если он приедет в Колдвелл навестить семью, то я встречусь с ним и пожелаю всего хорошего. Между нами просто… просто ничего нет.
Сайлас потерся губами о ее губы.
— Хочешь сказать, что я могу не волноваться о сопернике?
— Боюсь отвечать на твой вопрос.
— Почему?
— Угадай.
Чтобы закрыть тему, она положила руку на его шею и вернула к своему рту, снова целуя его, и страсть снесла все ограничения, хотя было много поводов быть… ну, благоразумнее.
Иви никогда не занималась случайным сексом. Но будучи взрослой, независимой женщиной, она не позволит ограничивать себя социальными ожиданиями, сохраняющего консервативность вампирского общества. В конце концов, она не могла забеременеть, потому что сейчас не жаждущий период. И Сайлас сто процентов не знал ее родителей… и если она сама не познакомит их, то никто не узнает. Да, он видел Рубиз в ночь знакомства, но если сама Иви не проболтается, то и кузина не станет сплетничать.
Это — только между ними.
— Я хочу увидеть всю тебя, — сказал он. — Прошу… позволь мне…
Не нужно было просить дважды. Когда Сайлас отстранился, именно она стянула свободную футболку через голову… открывая простой хлопковый бюстгальтер, потому что ей даже в голову не пришло озадачиться насчет белья.
Не то чтобы у нее было много шелка и кружев.
Сайлас не сводил глаз с ее груди. А потом он наклонил голову и скользнул губами по ее ключице.
— Какая же ты красивая.
— Я все еще одета, — простонала Иви.
— Неважно, как ты выглядишь. — Подняв голову, он посмотрел ей в глаза. — Детали, размеры и форма не имеют значения для меня. Сам факт, что это ты… вот почему ты прекрасна в моих глазах.
Время замедлилось, а потом и вовсе остановилось.
Покачав головой, она прошептала.
— Почему ты всегда говоришь такие правильные вещи?
Он пробормотал что-то, но Иви не расслышала.
— Что? — выдохнула она, когда он спустился к ее груди.
— Ничего.
А потом она забыла все слова, когда его губы прошлись по тонкому хлопку ее бюстгальтера, прикоснулись к напряженному соску и втянули его сквозь ткань.
— О, Боже… Сайлас…
Глава 4
Застежка была спереди.
Да, Иви далеко до ангелов «Викториас Сикрет», но она проявила смекалку, даже не догадываясь об этом: когда руки Сайласа потянулись к застежке, Иви обрадовалась тому, насколько упростила процесс… щелчок, движение пальцев… и он уже смотрит на ее груди.
— Красивая…
Нежные пальцы скользнули по ее коже как легкий летний ветерок, и она выгнулась им навстречу. В ответ Сайлас выругался и опустил голову, прижимаясь губами к ее коже без всяких барьеров, его язык дразнил и ласкал ее сосок, а его рука в это время скользнула на ее поясницу. Боже, ей нравилась его сила, нравилось ощущать его, его запах, обещание большего…
Звон телефона на кофейном столике заставил ее вскинуть голову.
— Не останавливайся, — простонала она. — О, Боже… прошу…
Сайлас мгновенно переключил фокус внимания, и она запустила пальцы в его волосы, потираясь при этом лоном о его бедра. На задворках сознания она осознавала, что они собираются заняться сексом, и он будет сногсшибательным, и да, еще рано, но…
Но к черту все, ей было плевать.
И он, словно читая ее мысли, приподнялся над ней и подцепил пальцами пояс ее штанов для йоги.
— Ты уверена?
— Абсолютно, да.
С рычанием он полностью выпустил клыки, белоснежные кончики сверкнули между его губами, его тело, казалось, стало еще больше, когда животная сущность вырвалась на свободу. Накрыв его руки своими, Иви помогала ему спустить…
Телефон зазвонил снова, музыкальная трель пробилась сквозь их возбуждение, останавливая процесс снимания штанов, который они не успели начать.
— Хочешь ответить? — спросил Сайлас гортанным голосом.
— Нет, я… — Она простонала. — Это отец. Он… он проверяет, нормально ли я добралась до дома.
Должно быть, он звонил, пока она была в душе. И зная его, он будет набирать до посинения, а потом и вовсе дематериализуется сюда.
О да, это будет к месту.
— Уверена, что не хочешь ответить? — спросил Сайлас, ведь телефон все не унимался.
— Я на секунду.
Схватив футболку, она прижала ее к обнаженной груди и выскользнула из-под Сайласа, и ее бюстгальтер повис на плечах. С мокрыми волосами, полуголая, адски возбужденная ниже пояса, она добралась до мобильного в тот момент, когда звонок ушел в голосовую почту.
Сбросив лиф, она натянула футболку и сделала глубокий вдох. А потом перезвонила отцу.
Дожидаясь, пока он ответит, Иви пришлось отвернуться от Сайласа. Он, без сомнений, сидел на диване, такой же взлохмаченный и помятый, какой была она… на такое воплощение чистого секса не хочешь наблюдать, когда твой отец…
— Пап, привет! О, да, нет, прости. Я вернулась домой и сразу побежала в душ, а потом озадачилась ужином и оставила телефон в сумочке. Что? Ага. Да. Конечно. А она? О, это… что? Да… конечно. С удовольствием. Жду с нетерпением. Нет, я буду одна. Скажи маме, что я люблю ее. Хорошо. Да. Ага. Точно… слушай, не хочу обрывать тебя, но у меня стынет ужин. Я тоже люблю тебя. Да. Я заплатила за кабельное. Нет, мне хватает денег. Ты не должен беспокоиться обо мне, помнишь? Я уже взрослая. Люблю… люблю тебя. Ага… хорошо. Пока.
Пытаясь положить трубку, она все больше наклонялась к кофейному столику, словно держала в руке старомодный стационарный телефон с трубкой, которую можно было повесить на рычаг.
А потом, получив свободу, она вернулась на место.
И действительно, С откинулся на диван, одна рука была вытянута вдоль спинки, другая покоилась на подушке, которую он по понятным причинам устроил на коленях. Но судя по всему, «ужин» безвозвратно остыл. Выражение его лица было отстраненным, его глаза больше не горели от страсти, тело было напряжено, но не потому, что он собирался наброситься на нее.
— Это был мой отец, — сказала Иви.
М-да.
— Вы любите друг друга. Это слышно по разговору. — Сайлас кротко улыбнулся. — Слушай, мне пора. Я приехал на машине и должен уехать до того, как полностью рассветет.
Иви скрестила руки на груди.
— Ясно.
Спустя мгновение он сместил ноги с дивана и поднялся.
— Я могу приехать к тебе завтра после твоей смены?
Она вскинула брови.
— Да. Конечно. Было бы замечательно.
— Хорошо. Я уже умираю от нетерпения.
Улыбка, которую он подарил ей, была тенью тех, что растягивала его щеки и открывала взгляду зубы, и было сложно удержаться и не спросить, где она накосячила? Но, да ладно, сказала себе Иви. Они оба участвовали в этом. А потом позвонил ее отец. После чего пропал настрой.
На самом деле, у нее тоже.
— Иди ко мне, — сказал Сайлас.
Встав, она подошла к нему, и когда они обнялись, Иви закрыла глаза, устраивая голову у него на груди.
— Я рада, что ты пришел.
И сбита с толку. Ужасно обеспокоена. И очень разочарована тем, что мы остановились.
Иви промолчала. Рассвет уже на горизонте, и она не хотела, чтобы Сайлас гнал через весь Колдвелл и попал в аварию просто потому, что она завела потенциально серьезный разговор. К тому же, на самом деле она раздувала из мухи слона. Даже если он озвучит свои причины, он все равно не сможет дать ей желаемого.
Что гарантирует ей отсутствие боли впоследствии. Чувства, будто предали. Расстройства.
Сайлас отстранился первым, но задержался у двери.
— Мне очень жаль.
Его голос звучал напряженно, и на короткое мгновение она едва не поддалась слабости и не попросила его остаться с ней на день, просто чтобы разобраться во всем.
— Не надо. — Она изобразила улыбку. — Все нормально.
— Я просто… мне жаль, что у меня совсем нет времени.
— У нас есть завтрашняя ночь. Поэтому все будет хорошо.
— Да. Воистину.
Сайлас махнул рукой и вышел, и она заперла за ним дверь, презирая жуткое предчувствие, что охватило ее. Вот негативная сторона ее снежного шара, эта нервозность, сентиментальная каша в голове и теле как результат чрезмерной зацикленности на том, над чем у нее не было контроля.
Да, а еще нужно добавить сексуальную неудовлетворенность.
Иви посмотрела на диван, и первым делом захотелось расправить подушки и вмятины, оставшиеся от их тел. Но потом она решила, что не станет. Так она сотрет все, что между ними произошло. Или даже оборвет их возможное будущее.
Хотя суеверной она не была.
Не-а.
Дерьмо, подумала Иви. Вот так встречаешь кого-то, кто переворачивает твою жизнь с ног на голову. Она была твердой, как гранитная поверхность стола, прочная, несгибаемая, можно было нарезать лук на ней острым ножом — ей ничего не было страшно. И все же, вот она, как влюбленная киса делает парня центром своей жизни.
В это уязвимое мгновение она как никогда чувствовала себя женщиной.
Как же низко могут пасть всемогущие.
***
Иви снова оказалась на диване, положив голову на прежнее место и вытянув ноги. Напротив нее, в другом конце комнаты, располагался старый отпариватель, который она починила своими руками, ТВ был включен без звука и показывал одну из пятисот частей «Рокки». Она накинула покрывало, связанное ее мамой, на ноги, а на кофейном столике стояла наполовину полная чашка с Frosted Mini-Wheats.
Было шесть сорок восемь утра.
И она знала, что в ближайшее время не уснет. Над ней и в квартирах сбоку шумели люди, готовясь к рабочему дню. С обостренным обонянием, она улавливала разнообразные кофейные ароматы, с ореховым привкусом и обычные, запах мяты и тыквы, хранившейся с осени. Острый слух улавливал слив воды в туалетах, топот ног, шум в душевых.
Будь она достаточно уставшей, чтобы отрубиться до начала человеческой активности, то проблем бы не было. Но в состоянии бодрствования не было ни шанса уснуть до того, как последний житель не покинет этот дом в восемь тридцать…
Когда зазвонил ее телефон, Иви повернула голову и посмотрела на него. Он лежал экраном вниз рядом с чашкой со злаками, и ей совсем не было интересно, кто там звонил. И список был весьма узким, ведь отец отзвонился два часа назад. Оставалась работа, кто-то с просьбой подменить и выйти в чужую смену. Телемаркетолог. Или кто-то из людей ошибся.
На маловероятный случай, если это были ее родители, Иви протянула руку и взяла…
Иви резко села, отвечая на звонок.
— Сайлас?!
Последовала заминка… а потом послышался низкий голос:
— Привет.
— Привет. — Она откинула волосы назад. — Ты в порядке? Ну, то есть… если бы тебя намотало на столб, ты бы сейчас не звонил.
— Потому что горел бы в машине.
— Именно. — Пауза. — Я рада, что ты позвонил.
— Слушай, нам нужно поговорить.
Она закрыла глаза.
— Хорошо.
Повисла очередная пауза.
— Я знаю, что еще слишком рано и все такое, но правда в том…
— Скажи это. Что бы там ни было, я справлюсь. Я сильная. Я все вынесу.
Он рассмеялся резко, но искренне.
— Я верю тебе.
— Тогда давай покончим с этим.
Он долго и шумно выдохнул.
— Мое время на исходе.
— В каком смысле? — Иви ощутила, как сердце пропустило удар. — Ты… уезжаешь из Колдвелла?
Повисла пауза.
— Да.
Иви откинулась на подушки.
— Куда ты отправляешься? Далеко? Если речь не о Старом Свете, то можно поддерживать отношения на расстоянии. Ну, если дойдет до этого. — Когда он не ответил, она выругалась. — Ты возвращаешься в Старый Свет.
— Мне очень жаль. Мне ненавистно это. На самом деле.
Ага, вау. Подобная дистанция рубит все на корню. Достаточно сложно справиться, когда речь о Восточном/Западном побережье. А если разделяет океан? Через Атлантику невозможно дематериализовываться, а путешествовать на самолете опасно, ведь они должны придерживаться ночи. Задержка рейса из-за погодных условий или механических проблем может оказаться смертельной.
— Иви, мне очень даль.
— Мне тоже. — Она сделала глубокий вдох. — Что вынуждает тебя вернуться? Семья? Бизнес? Или…