Зазвенел телефон. Я поспешно взяла трубку.
— Привет, котенок. Не отвлекаю?
— Нет. — Стоит услышать его голос, как сразу забываю обо всем.
— А я решил пораньше позвонить. А то чего-то все ночью с тобой перезваниваемся.
— Как приведения, что солнечного света боятся. — Иду в сторону коз, где Егор смотрит, как они гуляют по загону.
— Но мы же с тобой не приведения. — Он улыбается. Чувствую по голосу.
— Да, живые. — Улыбаюсь в ответ. — Мы сегодня с Егором на реке были.
— Купались?
— Нет. Я не плаваю. Не умею.
— Хочешь научу?
— Нет. — Отвечаю поспешно.
— Почему? Или боишься?
Да у меня только от мысли, что опять будут прикосновения, хоть и самые невинные, кожа огнем гореть начинает.
— Давай не в это лето.
— Тогда в следующее.
— Посмотрим. — Отвечаю я.
— Что у тебя случилось? — его голос из добродушного стал серьезным.
— С чего ты решил?
— По голосу чувствую.
— Неприятностей много. Устала. Сам же знаешь, что все непросто.
— Знаю. Но все наладится.
— Надеюсь. — Слышу какой-то шум.
— Мне пора на уколы идти. Еще созвонимся. Не вешай нос, котенок.
Неделя пролетела незаметно. Мне даже думать не когда было. Ульяна поймала в цепкие руки Антона и не выпускала его железной хваткой. Он то траву косил, то картошку окучивал. И мне находилась работа. Плюс нужно было восстанавливать документы. Ульяна потащила меня по магазинам. Хоть чего-то купить из вещей. Я возражала.
— Понимаю был бы выбор. У тебя же совсем ничего нет. И у Егорки тоже. Чего ты думаешь, я не знаю что такое пожар? Когда по сути в одних трусах остаешься? Пойдем хоть еще одни купим. Тем более ты и так у меня в батрачках.
— Да я толком ничего не делаю.
— А помощь все равно есть. Пошли.
Так появилось немного вещей. Наступил август, а с ними пришли дожди. Похолодало. Конечно, лето не закончилось, но уже в воздухе появились первые нотки осени. Мы сидели на кухне и пили чай. Шла наверное третья кружка. Ничего не значащие разговоры, которые значили слишком много. Обсуждение книг, фильмов. Мне было легко и уютно с этими по сути чужими для меня людьми, которые были ближе родных.
Странно, что так получилось. Я сидела в чужом доме, в окружение чужих людей, а чувствовала себя легко и комфортно. Дикарка мурлычет на коленях. Егор катает по полу подаренную машинку. Дождь стучит по окну. А в нашем теремочке тепло и сухо. Только дом не мой. А всего лишь временное пристанище. Пусть и такое красивое. Пусть и такое уютное. От этого на глазах наворачиваются слезы.
— Ты чего, котенок?
— Не обращай внимание. Гормоны, беременность. — Отмахиваясь от Антона, отвечаю я.
— А я тебя понимаю. Нужно к рождению ребенка готовиться, а ты даже не знаешь, где жить будешь. — Отвечает Ульяна.
— Знаю, что загостилась…
— Помолчи. Не в этом дело. — Перебила меня Ульяна. — Я против тебя ничего не имею. И Егорка мне не мешает. Наоборот, повеселее стало. Но дом я с сыном делю. Так бы вопроса не возникло. Живи сколько хочешь. Но он парень с характером. Я один раз его уже пыталась сосватать. Он потом полгода со мной не разговаривал.
— А тебе понравилось бы, если при виде тебя стали бы креститься, отче наш читать да приговаривать демон изыди. — Рассмеялся Антон.
— Я не знала, что она такая нервная и религиозная. Вроде женщина интелегнтная. — Пожала плечами Ульяна.
— Ты так нам и не сказала, где это чудо откопала.
— Дочь моей давней знакомой. Сколько лет с ней поддерживали связь, а после этого случая рассорились. Меня обвинили, что ее дочку в жертву темным силам принести хочу. И эти люди живут в двадцать первом веке! Срамота. Нужно мыслить прогрессивно. Отбросить все суеверия. — Ульяна посмотрела на меня. — Как-то этот вопрос я не учла. Надеюсь, ты не веришь во всю эту чертовщину?
— Нет. — Я невольно улыбнулась.
— Тебе смешно, а человек переживал, что его за нечисть приняли. Около двух лет из дому только по ночам выходил.
— Сказала Антон.
— Извини.
— Да мне то что. — Отмахнулся Антон. — Просто дядя Леша человек со специфической внешностью.
— И характером. Подумает, что я его опять сватаю. — Добавила Ульяна.
— Кстати, что там твой кавалер обещает?
— А ничего не обещает. Просто общаемся. Вроде, решили встретиться. — Ответила я.
— И чего? Помочь не собирается?
— Я ничего ему не говорила про трудности. Зачем?
— А я тоже ничего не говорил. — Антон задумчиво провел рукой по волосам. — Думал ты сказала. У вас странные с ним отношения.
— Какие есть. — Вздыхаю.
— Давай так, если у тебя с твоим кавалером ничего не получится, я тебя замуж возьму. — Сказал Антон. Ульяна после его слов аж подавилась. — Чего вы так на мня смотрите? Пока в армии буду у нее хоть какие-то деньги будут. Сейчас подработаю, в сентябре вернусь. Как раз все и решим. Не боись, прорвемся.
— Спасибо.
Антон уехал на следующий день. Без него стало тихо. Он вносил какую-то свежую волну. Но размеренная жизнь — это тоже хорошо. Не знаю. Я так боялась думать о будущем, он меня так пугало, что я жила одним днем. Даже не днем, а мигом. Здесь и сейчас.
В тот день Ульяна взяла Егора вместе с собой. Во дворце культуры давали кукольное представление. Я не пошла. Мне банально было жалко тратить сто рублей, плюс дорога. Тем более, что их у меня не было. Антон оставил пару тысяч, но я их держала на черный день. Поэтому я осталась дома.
Резко набежали тучи. Я побежала снимать белье, что сохло во дворе. Залаял Чарли. Может театралы раньше вернулись? Так радостно Чарли гавкал при виде своих. На чужих он обычно рычал. В тот раз, в лесу, это было исключение, что он так легко подружился с Егором. Ударили первые капли. Я занесла таз в сени. Успела вовремя.
— Чего-то вы рано. — Сказала я, заходя на кухню, где было слышно, как Чарли изображал бурную радость. — А я…
Слова так и застряли в горле. Язык онемел. В кресле сидел мужчина. Добротные ботинки, штаны защитного цвета, ветровка. На голове бандана. На щеках щетина, почти борода. Он чесал Чарли брюхо. Когда же я вошла, посмотрел на меня. В глазах удивление. А я стою и ничего не вижу, кроме этих глаз.
— Как раз с десяти часовым поездом приехал. Так что вовремя. — Голос. Знакомый до дрожжи.
— Я вещи снимала. Дождь собирается.
— Он скоро пройдет.
— Тогда назад повешу. Они уже почти высохли.
— Это хорошо, что почти высохли. Сухие вещи — это хорошо. — Смотрит на меня, я на него. Слов нет или их слишком много. Даже Чарли притих.
— Меня Лера зовут.
— Леша. — Улыбается виновато, что ли. Повел плечами. — Так получилось.
— Вот и познакомились.
— Познакомились. Ты напугана была. А имя такое же.
— Но ты не такой.
— Не такой. — Опять молчим. Только смотрим друг на друга. Слишком много эмоций. Они бьют по нервам. Сбивают дыхание. Щеки горят огнем. Почему он так на меня смотрит? — Ты сейчас губу до крови прокусишь. Не надо. Потом болеть будет. Не нервничай.
— Я стараюсь. Мне нельзя нервничать. — Руки инстинктивно закрывают живот.
— Вижу. Иначе мы по-другому бы с тобой разговаривали. Или не разговаривали во все. — Нервно смеется. Я закрываю глаза. Слишком велико напряжение. Еще немного и я потеряю себя. Как он оказался рядом. Я даже не успела удивиться. На его губах было такое же напряжение, как и на моих. Горячие, ласковые, родные. Он мои губы целовал, а его руки приносили прохладу моему разгоряченному телу. Откуда появилась кровать? Ничего не соображаю. Он прижимается ко мне сзади. Я не понимаю как все так получилось, невольно напрягаюсь.
— Тихо, котенок. Мы с тобой осторожно будем. Очень осторожно. — Его губы на моем плече. Руки ласкают грудь. По телу словно молнии проходят. Разряд за разрядом опаляют мою кожу. И он не снимает эти заряды. Лишь увеличивая напряжение. Доводя до пика, в котором теряешь ориентиры. Теряешь себя. Когда каждая клеточка тела освобождается от энергии, чтоб принять его эмоции, что волнами накрывают меня. Его разряды такие же сильные как мои.
— Странно, что мы еще после этого живы. — Шепчу я.
— Вот это я понимаю искры. — Он осторожно целует меня в плечо. Пальцы проходятся по телу разгоняя кровь, успокаивая нервы. Скользят по бедру, возвращаются назад. Тяжело вздыхаю. Приятно. Довольно смеется. — Чего мурлычешь?
— Приятно.
— Так и должно быть. — Он вздыхает. — Вот интересно, как бы мы с тобой гулять пошли? Я же хотел как положено, поухаживать за тобой. Погулять. Увидел тебя и сразу в постель потащил. Безобразие. Веду себя как неандерталец какой-то. Увидел бабу, по башке дубиной и в пещеру. Чего смеешься?
— Ты меня дубиной не бил. Я сама в пещеру пришла.
— Да, котенок. Сама пришла. — Он опять вздохнул. — Расскажешь как так получилось?
— Расскажу. Что ты все время вздыхаешь?
— Не верю. Вот сейчас закрою глаза и ты пропадешь.
— Никуда я не денусь.
— Ловлю тебя на слове, котенок.
Глава 15
— Знаешь, что меня сейчас интересует?
— Что, котенок?
— Где моя одежда.
— Я не знаю. Где-то по дороге до комнаты осталась. Не до этого было, чтоб запоминать что где осталось. Тем более, так даже лучше.
Лениво, легко. Брешет Чарли. Сюда кто-то идет. Ульяна наверное вернулась с Егором. Так Чарли лает только на своих. Видимо нам пришла одна мысль на двоих.
— Пойду искать твою одежду. — Ухмыльнулся Леша. Да, ему хорошо, а краснеть мне.
— Приехал. Мог бы и позвонить! — Говорит Ульяна.
— Сюрприз хотел сделать. А меня тут самого подарок ждет. — Возвращается ко мне. — Я все нашел. Ушел мыться, а то с дороги как-никак.
Берет вещи из шкафа. Уходит. Есть пять минут, чтоб собраться с мыслями. Но это сложно. Они разбегаются. Дождь закончился, а белье в сенях.
— Как сходили на спектакль?
— Хорошо сходили, но я смотрю вы тут тоже не скучали. — Отвечает Ульяна. Краснею под ее взглядом.
— Пойду белье повешу. А то не высохнет.
Хороший предлог. Егор идет мне помогать. А может на коз любоваться. Ему чем-то нравится эта рогатая скотина. Может часами стоять около загона и смотреть на них. Как в зоопарке. Рассказывает про сказку, которую показывали на спектакле. Он говорит еще плохо, с трудом слова подбирает. Но прогресс на лицо. Врачи не дают никаких прогнозов. Психика слишком сложный вид науки, слишком хрупкая вещь. Тут нельзя заглядывать в будущее. А я верю, что все будет хорошо. Наблюдаем, как по травинке ползет улитка. По мне так гадость. А Егор смеется. Находит червяка. Нет, улитка — это еще милое существо по сравнению с извивающимся червём. Уговариваю его отдать червяка курице, а не взять домой в качестве домашнего животного.
— Вот я вас и нашел. Думал, что сбежали. — К нам подходит Леша. Сразу кровь приливает к щекам.
— Кур червяками кормим. — Деловито отвечает Егор. Серьезный такой, словно только что решил самую сложную задачу в своей жизни.
— Полезное занятие. — Отвечает Леша. А сам на меня смотрит. — Котенок, пойдем чай пить?
— Да.
— Чего-то ты у меня совсем грустная.
— Просто страшно. — Смотрю куда угодно, только не на него.
— Егор, отнеси огурец бабушке. Скажи, что согласен обменять на конфету. — Протягивает ему огурец с грядки. Егор смотрит на огурец, на Лешу и убегает к Ульяне. Слышу как поднимается по ступенькам. Леша достает сигарету. Закуривает. Опять этот горький дым. Знакомый.
— Меня боишься? — Спрашивает он после небольшой паузы.
— Нет. Просто страшно. Такое иногда бывает. Когда не знаю, что дальше.
— Что дальше… А дальше жить будем. Как умеем, как получится, так и будем. Какие у нас с тобой есть еще варианты?
— Не знаю.
— Вот и я других вариантов не вижу.
— А если ребенок не твой?
— Будет у меня дома кошка с котятками. Места хватит. Так что не бойся. Никто тебя на улицу не выгонит. — Стоим и молчим. — Лера, пойдешь со мной сегодня гулять?
— Так и не отказался от этой идеи? — Начинает разбирать смех.
— Нет. Должны же мы с тобой погулять, познакомится. Или ты не хочешь? В любом случае, можем просто дружить.
— Это после нашей бурной встречи? Думаешь получится друзьями остаться? — Смешно.
— Тогда химия свою роль сыграла. И думали мы с тобой явно не головой. Мало ли может жалеешь. Кто тебя знает? Или меня за маньяка приняла. Я тебя при каждой встречи в постель тащу. Может стоишь тут и думаешь, что попала в логово к страшному чудищу и думаешь теперь как выбраться?
— Ты не чудовище, а хороший человек. Не надо на себя наговаривать.
— Хорошие люди так себя не ведут, как я с тобой.
— Давай тогда вечером гулять пойдем.
— Договорились. Тогда до вечера. А пока пойдем чай пить.
Это было странно. Стоило Леше вернуться, как дом заиграл едва уловимыми красками. Он словно очнулся от сна. Задышал полной грудью. Поднялся ветер. Он гнул кусты сирени, яблони, гнал облака куда-то вперед то и дело, закрывая солнце. Ульяна рассказывает местные сплетни про каких-то знакомых. Не знаю интересно ли ему, что Марья Николаевна ногу подвернула, а у тети Шуры правнук родился. Но слушает, какие-то реплики вставляет, когда Ульяна замолкает.
— А как дядя Боря поживает? Все также со своей женой огород делят? — Спрашивает Леша.
— Да, тут такое было! — И мы слушаем, как дяде Бори спину прострелило вначале мая, да так сильно, что он подняться не мог. И жена за ним ухаживала, хоть и ворчала. В итоге они померились. Теперь цветы и грядки соседствуют на участке.
Ничего не значащие новости, но что значат так много. Ничего не значащие разговоры, которые потом вспоминаешь, как что-то ценное из-за атмосферы, что окутывает нас. То и дело ловлю на себе его взгляды. Даже неуютно становится. Так сидим и переглядываемся с ним. Детский сад какой-то.
— Егор, пойдем со мной коз выгуливать? — Предложила Ульяна.
— Мы же хотели сегодня еще огурцы закрыть. — Напоминаю я.
— Вот ты банки и приготовь. А мы придем тогда и закроем. Там работы всего ничего.
Я бы так не сказала, что на это времени мало нужно, но промолчала. Коз тоже выгуливать нужно, если не хочешь траву косить каждый день.
— Котенок, поможешь пыль в комнате вымести?
— Мы вчера пол мыли.
— Да покрывало какое-то пыльное.
Хозяин-барин. Чего там, сложно его встряхнуть что ли? Стаскиваю покрывало.
— Какая же ты наивная, котенок. — Он меня увлекает на кровать. Смеется. — Глаза закрой.
— Зачем?
— Целовать тебя буду.
— Мы же уже сегодня целовались?
— Разве поцелуев много бывает? А глазки все-таки закрыла.
Не знаю. Время остановилось. Тепло, жарко, ласково, уютно. От него исходило это тепло. Я была пьяной от чувств. Пусть это было не правильно. Пусть нужно было узнать друг друга лучше, прежде чем переходить к столь тесному общению. Но когда тебя тянет к человеку невидимая сила, когда рядом с ним ты теряешь себя, чтоб вновь найти, тогда забываются все правила приличия. Остается лишь одно дыхание на двоих и звук сердец, что бьются в одном ритме.
— Спи котенок. Отдыхай. — Теплое одеяло, мягкая кровать, ласковые губы и я проваливаюсь в сон.
Что мне нравилось в теремке — это душ. Как же я намучилась с тазами в квартире. Это словами не описать. Удобства — это здорово. Начинаешь их ценить, когда их лишаешься. Так наверное со всеми вещами в этом мире. Мы ценим лишь то, что теряем. Не умеем наслаждаться настоящим. Гонимся за чем-то призрачным, а когда достигаем цели, сразу ставим это в разряд обыденных вещей. Также и со счастьем. После всего, что было пережито, оно было слишком острым. Сказкой, которой нет в нашем мире.
Вечером я уложила Егора. Он рано засыпал. В семь — восемь вечера его уже выключало. Заканчивался заряд бодрости. Зато и вставал он к утреней дойке.
— Так мы сегодня и не закрыли огурцы. Надо же мне было уснуть.
— Завтра закроем. — Пожала плечами Ульяна. — Мы что план выполняем? Пятилетку за три года? Главное налаживается все. Я смотрю вы с Лешкой общий язык нашли.