Памяти достойны.
Война - страшное слово. Нам, выросшим в мирное время, она кажется не такой, как помнят её ветераны и знают воевавшие в Афганистане и Чечне.
С детских лет мальчишки играются в "войнушку". Бегают с игрушечным оружием и криками: "Та-та-та", "Ты убит, куда встал?", "А я на новенького". Вырастают пацаны, меняются игры, и теперь уже играют на компьютере в стрелялки, где опять и опять на "новенького". И не понимают мальчишки, что на войне нет такого понятия, что там, на "новенького", уже придёт другой...
Война - в этом слове я вижу вспышки взрывов и кровь, слышу рёв атакующих и стоны раненых. Смерть в этом слове. Похоронки, и извещения - пропал без вести.
Сколько тех, кто не вернулся с той войны? Сколько, оставшихся на полях сражений? Неизвестных и непогребённых.
В первый раз далёкая война коснулась меня, когда ещё курсантом, при земляных работах на аэродроме, наткнулись на захоронение. Костяки в истлевших гимнастёрках запомнились навсегда.
И запомнилось странное, пока непонятное чувство.
А на праздник Победы мы стояли в оцеплении. Ветераны шли по Минску к площади Победы под звон орденов и медалей. И опять это чувство.
Я не воевал. Родился через двадцать шесть лет после победы. Тогда почему ломит грудь? Почему снятся сны, где в отчаянной атаке, вместе с бойцами в выбеленных солнцем гимнастёрках, я рвусь навстречу смерти?
Что это?
Мой дед вернулся с войны после тяжелого ранения. Его я плохо помню, умер, когда мне было пять лет. Второй дед не воевал. Был мастером-оружейником. Просил отправить на фронт, но не отпускали. С горя пил, видя, как соседям приносили похоронки.
Так почему снятся такие сны? Почему в груди ком, когда смотрю фильмы о войне?
Я не воевал, но я знаю, что это за чувство.
* * *
Трасса петляла среди лесных массивов и редких полей сменялись маленькими речушками и болотистыми низинами. Ещё не совсем старая девятка шустро летела по дороге, обгоняя тихоходные фуры и автобусы. Надо было торопиться, так как до города ещё километров сорок, а там пока до аэродрома доберёшься. Олег думал, подпевая льющейся из динамиков песне.
- Всё, в последний раз меня вызывают так категорично. Решено - слетаю в последний раз, а там сам уволюсь, к чертям. Хоть успею пилотаж отработать и на соревнованиях выступлю нормально, без спешки, и оглядки на основную работу. А работу найду. Петрович намекал, что нужен пилот в одну из частных компаний.
По радио начали транслировать новости. Чернов обогнал медленно ползущий автобус и мгновенно разогнал ладу до ста двадцати. После модернизации, а именно после того как один умелец поставил "приоровский" движок, девятка стала похожа на истребитель.
Тут он выхватил из потока новостей следующее:
"... И последнее - поисковым отрядом "Память", найден самолёт И-16, сохранившийся с Великой отечественной войны. Самолёт подняли из болота, куда он упал в сорок первом году и пролежал шестьдесят девять лет. При первом осмотре, специалисты отметили, что все детали двигателя и фюзеляжа очень хорошо сохранились, и после подъема, самолет собираются восстановить ..."
- Интересно - подумал Олег, уменьшая громкость радио и притормаживая. Впереди стояли машины.
- Этак я опоздаю! - Выругавшись, сказал он, глядя на огромную пробку, уходящую по дуге вперёд.
Мимо его лады прошли строем молодые парни, одетые в камуфляж. Впереди шёл седой поджарый мужик, в выцветшем комке, с пятнами от когда-то больших звёзд на погонах. Этот отряд свернул с дороги. Олег пригляделся - там был съезд с трассы. Малозаметная грунтовка начиналась огромной лужей, затем ровная песчаная дорога уходила в лес почти под прямым углом к трассе. Чернов почесал затылок и достал навигатор.
- Чёрт! - Олега взяло зло на несовершенство чертовых навигаторов, и на то, что он застрял в пробке на земле. Как же хорошо в небе! Там пробок не бывает, если, конечно, диспетчера не подведут.
Тьфу-тьфу-тьфу!
Сунул руку в бардачёк, где имелась пара атласов автомобильных дорог. Первым лежало современное издание, но имелось и старое, выпущенное ещё в советское время. Чернов открыл и нашел нужное место на карте.
- Мля. - Он отбросил новый атлас, открыл ветхие страницы советского издания и довольно улыбнулся, - надо было сразу в него смотреть.
В старом атласе трасса была обозначена как простая дорога, но главное, что была та самая грунтовка, что уходила от дороги в лес. Через шесть километров грунтовка упиралась в деревню Глушки, а от деревни, к северу уходила уже нормальная дорога, и, судя по атласу, получался объезд, по которому он сможет обойти пробку.
- Риск благородное дело, - пробормотал Олег, осторожно выруливая на обочину. Проехал мимо удивлённо смотрящих водил и начал съезжать вниз. Окна он закрыл, так как знал, что девятка гребёт и кидает грязь знатно, но проходимиста, не то, что некоторые "паркетные" джипы.
Перед лужей Чернов дал газу, и девятка не подвела - вынесла на грунтовку, при этом густо накидав грязи на капот, крышу и стекло.
Чёрт с ней, с этой грязью, - подумал Олег, - отмою.
На въезде в лес посмотрел в зеркала заднего вида - никто за ним ехать не рискнул. Ну и пусть, за то пробка осталась позади, а через шесть километров, грунтовка сменится на асфальт, и он нормально доедет до города, может ещё успеет до вечера принять самолёт.
- Мы рождены, чтоб сказку сделать былью! Преодолеть пространство и... вот зараза!
Чернов притормозил перед огромной лужей, гораздо больше той, что у самой трассы. Выругался, глядя вперёд. Там уже виднелись какие-то постройки. Очевидно та самая деревня.
На холме впереди мелькнули фигуры. Наверно те самые парни в комках - подумал Олег, потом опять посмотрел на лужу. Вздохнул. Не возвращаться же, надо форсировать.
Девятка влетела в грязь и почти проехала её всю. Не хватило чуть-чуть. Машина осела днищем в двух метрах от твёрдой почвы. Олег выругался. Делать нечего, надо вылезать. Шагнув вперёд, едва не оставил в гуще грязи туфли. Тихо матерясь, Чернов выбрался на грунтовку и обернулся - машина сидела в жиже чуть выше порогов, затем Олег посмотрел в сторону холма. Там мельтешили пятнистые фигуры. Что ж, надо идти и просить помощи.
Олег обошел болото по большой дуге, матерясь про себя. Всё же в небе хорошо - летишь себе, никаких ям с грязью. Хотя, есть ямы - воздушные.
Поднялся на холм, и, обойдя по краю вырытый кем-то огромный котлован, направился к людям.
Отряд уже встал лагерем. Палатки установлены, костры дымят, народ суетится. В центре небольшая группа во главе седого мужика.
- Быстро, однако, они! - Осматриваясь, подумал Олег. Парни расходились, получая инструкции от того седого и поджарого подполковника.
- Ты, пройдёшься вот отсюда к северу. Иди вдоль болота и отмечай интересные места. - Седой провёл карандашом по карте, показывая что-то парню. Олег остановился рядом, дожидаясь конца инструктажа.
- В грязь не суйся, там наши в прошлый раз всё излазили, когда нашли самолёт. Потом пройдёшься обратно вот здесь... а к заброшенному аэродрому мы потом вместе сходим. Понял?
Парень кивнул и ушел, прихватив прибор, в котором Чернов опознал миноискатель.
Олег шагнул ближе.
- Здравствуйте!
- Здравия желаю, - кивнул седой, внимательно пробежав взглядом по Чернову.
- Подполковник Маслов Евгений Владимирович. - Представился Седой, добавив:
- В отставке.
- Чернов Олег Александрович. Сержант в запасе.
Маслов ещё раз пробежался взглядом по Олегу, затем улыбнулся и сказал:
- Никак застрял? Решил пробку объехать?
- Да, - кивнул Олег, - не поможете машину вытащить? Тут не далеко.
- Поможем. Как не помочь? - Опять улыбнулся седой Чернову. - Вытащим твою машину, только последние наставления парням дам.
Олег огляделся. Посмотрел на занятых парней и спросил:
- А чем вы тут занимаетесь?
- Мы тут поисками погибших солдат занимаемся. Больше тысячи уже нашли и перезахоронили. - Маслов провел рукой, показывая. - Тут в войну наши оборону держали. Вон там, с километр по полю, аэродром был. Сейчас заброшен, как и деревня. Кстати, самолёт, вон, в болоте нашли - И-16.
- Слышал, по радио передавали.
Лицо подполковника стало серьёзным.
- Жаркие бои были. Где-то тут мой дед погиб. Который год ищу, - он вздохнул. - Ладно, сейчас я с парнями тут разберусь, и поможем тебе.
- Машина там. - Показал Олег.
- Вижу твою девятку, - кивнул Маслов. - Сейчас я с парнями подойду.
Действительно, с холма красный ваз был отлично виден. Олег вздохнул и двинулся в обратный путь. Проходя яму, оступился, а в следующий момент земля вдруг ушла из-под ног, вместе с большим пластом земли Олег рухнул вниз. Матерясь, закопошился на дне, перевозившись в грязи, протёр глаза и замер. Рядом с ним лежала ржавая мина. Она вывалилась из грунта и лежала на кочке, зацепившись оперением за тонкий корень.
Медленно отодвигаясь от неё, Олег стал выбираться из ямы, постоянно оглядываясь на ржавый смертоносный кусок железа, оставшийся с войны. Мина вдруг поползла вниз, отчего Олег, быстро перебирая ногами, выскочил из раскопа и кинулся в сторону.
Бабах!
З-з-з-зу-у-у... бабах! З-з-з-зу-у-у... бабах!
Вокруг что-то грохотало, отдаваясь в голове дикой болью. Олег обхватил её руками, казалось, отпусти руки, и голова разлетится по частям.
Бабах! Та-та-та-та! Да-дах! Чем-то больно ударило по голове.
- Ой-ё! - взвыл Олег. Тут его подхватили под мышки и куда-то поволокли.
- Ни-чё, браток, потерпи! - Крикнули прямо в ухо. - Счас легче будет.
Вместе свалились в какую-то яму. Рядом часто загрохотало, тупо отдаваясь в голове. Чернов застонал.
- Посиди тут, покамест. Я за командиром.
Его удаляющие шаги заглушили лязг и выстрелы. Олег стал стирать грязь с лица, что бы посмотреть - что тут происходит.
Что тут так грохочет? Почему стреляют?
С трудом разлепил глаза и замер. Напротив его лежал убитый, в выцветшей гимнастёрке, рядом винтовка. Мосинка.
Олег огляделся. Это не яма. Это был окоп.
Вокруг часто что-то взрывалось и стреляло. Чернов приподнялся, и оторопело уставился на поле. Там, среди рытвин и воронок, лежали убитые, а недалеко, к окопам полз настоящий танк с крестом. За танком бежали фигурки в форме мышиного цвета. Грохотали взрывы и свистели пули.
Ноги подогнулись, Чернов рухнул на дно окопа и уставился на убитого.
Вновь рядом раздался лязг и часто-часто защелкали выстрелы. Мимо кто-то пронёсся, стреляя на ходу. Пробежало ещё пятеро в выцветших гимнастёрках. Один из них метнул что-то, и за бруствером бабахнуло, а бойцы начали туда интенсивно стрелять.
Мысли стали стучаться с частотой пулемёта, грохотавшего очередями недалеко.
Я сплю? - Думал Чернов, вжимаясь в стенку окопа. - Или это последствия контузии?
- А-а-а!
В окоп спрыгнул немец и дал очередь из автомата вдоль окопа. Пули просвистели рядом с Черновым. В этот момент на немца кто-то навалился сзади, завязалась борьба. Из-за угла выскочил боец с перевязанной рукой и сразу выстрелил из пистолета. Мелькнули тени и в окоп спрыгнули ещё двое немцев. Один из них повернулся и Олег понял, что если ничего не сделать, то он умрёт. Схватил винтовку за ствол и как дубиной ударил врага. Тот успел отшатнуться, но приклад винтовки ударил по автомату и руке. Немец взвыл и бросился на Олега. Сверкнул металлом клинок. Падая на спину, Чернов успел подставить под нож руку и лезвие застыло в десяти сантиметрах от груди.
- Die, schwein... - прохрипел немец, наваливаясь сильней. Он упер левой рукой рукоятку и нажал. Нож стал медленно приближаться. - Du bist tot.
Чернов из последних сил пытался оттолкнуть его, но лезвие неминуемо опускалось.
- Сам сдохни! - Олег неожиданно схватился за клинок, крутанув его в сторону большого пальца, вырвал нож из рук врага и быстро всадил нож оторопевшему немцу в шею. Оттолкнув труп в сторону, поднялся и увидел, что рядом другой фриц навалился на раненого бойца. Пистолет в стороне, а он с трудом сдерживает нож, направленный в грудь.
Чернов подскочил и несколько раз всадил клинок немцу в спину.
- И ты сдохни! Сдохни! Сдохниии!
- Спасибо, выручил!
Боец поднялся, и тут Олег увидел у него петлицы, а на них два кубика. Вроде лейтенант, вспомнилось Олегу. А лейтенант, морщась, перезарядил пистолет и кинулся вдоль окопа. Там загрохотали выстрелы. К Олегу подскочил боец в черной робе.
- Жив, браток? - Он подмигнул Чернову, затем посмотрел поверх бруствера, дал очередь из автомата и кинулся вдоль окопа. В той стороне раздался взрыв, а затем наступила тишина. Олег высунулся и поглядел на поле. Он увидел дымящий танк и фигурки немцев, отходящие к далёкому лесу.
- Вот он, товарищ командир, - раздался знакомый голос и из-за поворота окопа появились двое - боец, в черной робе и лейтенант, которому он помог, убив навалившегося на него немца.
- А! - улыбнулся лейтенант. - Это он меня от смерти спас. Сразу видно - наш человек!
Лейтенант протянул руку Чернову.
- Лейтенант Маслов, - представился он.
- Сержант Чернов, я... уй-ё! - Боль накатила внезапно. Олег схватился за голову и заскрипел зубами.
- Видать взрывом контузило. Я его в воронке сидящим нашел, когда с летного поля бежал. - Одетый в черную робу и в грязной пилотке боец присел рядом. - Ничего, это бывает. Потерпи чуток, скоро пройдёт.
- Кстати, Егоров. Что там на аэродроме? Самолеты улетели?
- Девять улетели, остался один целый, остальные сгорели. Почти у всех прямое попадание. Метко бьёт фриц, мать его растак!
- А последний почему ещё не в воздухе?
- Пилота убило. Прям у самолёта осколком достало.
- Чёрт! Где теперь летчика взять?- ударил кулаком по колену лейтенант. - Самолёт придётся взорвать. Нельзя оставлять его врагу.
- Я лётчик, - прохрипел Олег.
- Что? - На него посмотрели оба.
- Я лётчик, - повторил Чернов, скривившись от очередного приступа боли. - Только объясните мне - что тут происходит?
- Немец прёт, вот что происходит, - сплюнул лейтенант. - Враг прорвал оборону в десяти километрах отсюда и на наш аэродром вышел. Пришлось срочно собрать всех, кто уцелел после артналёта и организовывать оборону, а самолёты отправлять в тыл. Только вот лет-состава нехватка.
Чернов подумав - что он скажет, если спросят, из какой он части? Но летёха вдруг улыбнулся и хлопнул Олега по плечу.
- Отлично, чёрт возьми, что ты пилот! Егоров, веди летуна к самолёту. Поможешь взлететь, а потом сюда.
- Есть помочь взлететь!
Лейтенант скрылся за поворотом окопа, а Егоров приподнялся и взял за рукав Олега.
- Пойдём, браток. Взлетишь, пока затишье, и мессера не появились.
Олег бежал за Егоровым, пытаясь понять - если это сон, или галлюцинации вследствие контузии, или он просто умер, тогда почему так больно?
Вверху мелькнули тени, Егоров тут же шарахнулся в кусты, ухватив за собой Олега. Чернов, падая, приложился об камень, неудачно упав на землю.
- Легки на помине, сволочи! - Провожая глазами самолёты, Егоров выругался. Олег, смотря туда же, спросил:
- Егоров, а куда лететь-то? Карты есть?
- Есть. Я у убитого летуна планшетку рядом с самолетом припрятал. Как добежим, достану. А лететь к нашим.
Три мессера прошли на бреющем, прошив очередями окопы и скрылись за лесом.
- Слушай, Егоров, а почему командует лейтенант? Что, больше командиров не осталось?