— Мне жаль, — сказала я смущенно.
Корбин покачал головой.
— Не нужно. Это было давным-давно, еще до рождения твоих предков. — Он,
казалось, встряхнул себя, сбросив меланхолическое настроение, охватившее его ранее.
— Так ты боишься спускаться в мое убежище, потому что думаешь, что я займусь с
тобой сексом и потеряю контроль.
— Пожалуй, да.
— Но я говорил тебе, что не заинтересован в подневольном партнере в постели. И ты, безусловно, по-прежнему не желаешь этого, — отметил он. — Что, если я пообещаю
не заниматься сексом с тобой сегодня вечером?
— Правда? — Я начинала задумываться, какого рода наказание он придумал для меня.
Если это не порка и не секс, то что Корбин собирается делать со мной?
— Да, правда. — Он кивнул. — Фактически, я лишь чуть-чуть прикоснусь к тебе
сегодня вечером.
— Честно?
— Честное слово. — Он серьезно кивнул, а затем прикоснулся ладонью к моей щеке.
— Эддисон, мне не нравится ругаться с тобой.
— Тогда позволь мне вернуться домой, — тотчас сказала я.
На его лице отразилось почти сожаление.
— Боюсь, я не могу этого сделать. Я не отпущу тебя, но и не причиню тебе вреда.
Можешь ли ты довериться мне достаточно и поверить в это?
Я посмотрела в его глаза, в эти серебристо-синие глубины, в которых, как мне
казалось, прятался монстр, и видела там только искренность.
«Он говорит правду. Он на самом деле говорит правду».
— Я... верю тебе, — медленно сказала я. — Хоть и не знаю, почему.
Корбин улыбнулся, сверкнув кончиками клыков.
— Это первая разумная вещь, которую ты сказала за всю ночь. Пошли. — Он снова
указал на каменную лестницу, и на этот раз я пошла за ним.
Он оказался прав, проход стал шире через несколько сотен футов. Он выходил в
небольшую прихожую с компьютерным экраном на стене и дверью, которая снаружи
напоминала дверь в банковское хранилище.
— Это одно из мест, где я отдыхаю в дневное время. — Корбин положил руку на
плоский экран, и каждый из его пальцев один за другим отсканировали вспышкой
света. — Считай, что тебе повезло, — сказал он, когда из дверей хранилища раздался
шипящий звук, как будто произошла разгерметизация. — Я раньше никогда не
приводил сюда человека.
— Даже для того, чтобы с ним переспать? — спросила я автоматически.
Корбин одарил меня долгим взглядом.
— У тебя сложилось неверное представление обо мне. Я не трахаю людей все время.
Для этого требуется большое количество контроля, и я должен очень заботиться о
человеке, чтобы рискнуть. У меня не возникало подобного желания много лет.
Прекрасно, он все это время распинался мне тут, насколько внимательным может
быть, а сам только что признался, что фактически не имел практики в сексе
вампир/человек. Конечно, может, это и было как езда на велосипеде. От этого
мысленного образа румянец окрасил мои щеки. А что касается практики, то я сама
спала с кем-либо так давно, что практически снова стала девственницей. Не то, чтобы
я хотела, чтобы четырехсотлетний вампир исправил это. Я определенно не собиралась
помогать Корбину проверять его хваленый самоконтроль.
— После тебя. — Он распахнул дверь и жестом указал мне шагнуть вперед.
И снова я заколебалась так же, как раньше. Неужели я действительно собиралась
сделать это? Запереться в банковском хранилище с существом, которое могло убить
меня так же легко, как я прихлопнуть муху? Но на самом деле, какой у меня был
выбор? Я не могла позволить Корбину отправить Тейлор обратно к Селесте. Он
выполнил свою часть сделки, моя лучшая подруга была в безопасности, спрятанная от
больных мудаков, которые мучили и издевались над ней. Может быть, теперь она
сможет начать наслаждаться тем, что осталось от ее жизни, а меня наконец-то
перестанет мучить чувство вины за то, что оставила ее одну той ночью и позволила
превратить ее в вампира. Если я, конечно, выживу.
Корбин спокойно стоял, не мешая мне думать, и я сомневалась, что человек оказался
бы способен на это. Но в распоряжении вампиров — неограниченное время, так что
они были терпеливее, чем люди. В данном случае, я радовалась этому различию.
— Хорошо, — сказал я, наконец, и сделала шаг вперёд.
Комнатой, в которую я вошла, оказалась спальня, и, что удивительно, она ничуть не
напоминала то «секс-логово», в котором мы нашли Тейлор. Там не было никаких секс-
игрушек и атласных простыней. Комната выглядела совершенно обычно, было видно,
что в ней кто-то жил — ну, если можно сказать, что вампиры живут.
Большая латунная кровать, покрытая темно-зеленым с золотыми узорами покрывалом, стояла у одной стены, напротив нее у другой стены располагался камин. Пламя от него
отражалось в старомодном зеркале в полный рост, обрамленное в золотой каркас, оно
стояло на ножках в противоположном углу комнаты. Сбоку от камина лицом к огню
располагалось огромное кожаное простое кресло, и рядом с ним у стены высокий
деревянный шкаф со всеми видами книг.
Пока Корбин закрывал дверь, я подошла к полке, изучая его личную библиотеку. Я
отчаянно старалась не думать о том, что мы заперты здесь вместе, и, несмотря на
волнение, смогла разглядеть некоторые из его книг.
Здесь было много вещей, которые я никак не ожидала увидеть на ночном столике
парня — несколько романов Клэнси, истории различных войн, в основном
написанных Шелби Футом. Так же там были книги на французском, испанском и,
возможно, японском, который я не знала. Хм, Корбин, по крайней мере, оказался
начитанным. Так как моей специальностью были английский язык и литература, то
начитанность определённо была в списке качеств, которыми должен обладать мой
будущий муж – жаль только, что Корбин не был человеком, и я его ненавидела.
Помимо романов и книг на иностранных языках, там оказалось и несколько таких
старых томов, что я побоялась к ним прикасаться — это что, на самом деле первое
издание Тамерлана?
— Удивительно, — прошептала я, решаясь проследить корешок книги пальцем.
— Прекрасная работа измученного человека. — Корбин вдруг оказался позади меня.
Я смотрела на него снизу вверх.
— Ты знал Эдгара Алана По?
Он пожал плечами.
— Мимоходом. Я знал того, кто хотел его обратить. К сожалению, его психическое
состояние к тому времени оставляло желать лучшего, и мой знакомый, опасаясь
создать кровожадного психопата, побоялся обращать его в одного из нас.
— Но подумай, сколько еще он мог бы написать, — я вздохнула. — Может быть,
твоему другу стоило рискнуть.
— Может быть. Это непростое решение, между гениальностью и безумством весьма
тонкая грань.
Я осмотрела шкаф дальше и нашла то, что превзошло даже Тамерлана. Это оказалась
потрепанная книжка в мягкой обложке, на которой красовался мускулистый мужчина
с обнаженной грудью, в килте и с клыками. У его ног находилась женщина, чьи
прелести едва ли не вываливались из низкого декольте платья. Я знала, что
вампирские любовные романы приобрели бешеную популярность с тех пор как десять
лет назад клыкастые массово вышли на публику, но я никогда не думала, что
настоящий уважающий себя вампир будет читать их. Особенно такой вампир, как
Корбин.
Я посмотрела на него снизу вверх.
— Хм... «Бессмертный возлюбленный, живущий в горах»? Серьезно?
Он улыбнулся.
— Я читал это ради смеха. Исторические неточности меня забавляют. Писатели всегда
думают, что вампир сохраняет свой акцент на протяжении многих веков.
— А это не так? — спросила я, нахмурившись.
Корбин покачал головой.
— Может быть, если он или она имели возможность остаться на родине. В ту эпоху, когда меня обратили, невозможно было оставаться на одном месте, чтобы никто
ничего не заподозрил, нужно было продолжать двигаться. К тому времени, как мне
исполнилось сто лет, я дважды объездил весь мир и говорил на двенадцати языках. И в
первую очередь я избавился от акцента.
— В случае необходимости, сможешь ли ты использовать его? — с любопытством
спросила я.
Он усмехнулся.
— Очень даже могу, милочка, если ты так желаешь. — Его провинциальный акцент
оказался настолько явным и поразительным, что я рассмеялась. Корбин смеялся
вместе со мной, и прежде чем я успела понять, что происходит, книга оказалась на
полке, а я — в объятьях вампира. — Ты такая красивая, когда смеешься, — прошептал
он.
Капелька акцента все еще присутствовала в его насыщенном голосе.
Я посмотрела на Корбина. Его тело было большим и твердым во всех нужных местах
рядом с моим, и я не могла остановить свое сорвавшееся в галоп сердце, когда он
находился рядом со мной.
«Он враг», — напомнила я себе. Вампир он и есть вампир, каким бы очаровательным
не казался.
— Не делай этого, — прошептал Корбин, глядя мне в глаза. — Не отрицай свои
чувства ко мне.
Я нахмурилась.
— Как ты узнал, о чем я думаю? Ты пытаешься очаровать меня?
Он выглядел расстроенным.
— Нет. Я хочу, чтобы ты испытывала что-то ко мне. Но, похоже, это будет непросто.
Я пожала плечами.
— Это ошибка. Может, тебе следовало запасть на женщину, которая не видела, на что
способны вампиры, какими жестокими и разрушительными они могут быть. А может
быть, тебе нужно просто очаровать любую другую женщину и внушить ей, что она
тебя любит.
Он нахмурился.
— Ты думаешь, я этого хочу? Фальшивой любви? Женщину, которая будет любить
меня только потому, что я манипулировал ее разумом?
— Кажется, именно этого хотят большинство вампиров, — заметила я. Мне не раз
приходилось видеть людей, настолько зависимых от глэм-секса, что они готовы были
сделать все, что угодно, для вампира, снабжающего их этим. Ничего в мире нет хуже
глэм-наркомана.
— Я вижу, бесполезно пытаться изменить твое мнение. — Корбин внезапно отпустил
меня. — Поэтому давай начнем твое наказание. — Его взгляд стал жестким, исчез
даже малейший намек на акцент. Я почувствовала, как холодный ветер пронесся по
комнате, унося с собой возникшее между нами на мгновение тепло, заменив его
прохладной вежливостью. Да ладно, я всё равно не хотела испытывать притяжение к
вампиру.
— Хорошо. — Я упрямо вздернула подбородок. — Ты сказал, никакого секса и порки.
Так что ты собираешься со мной сделать?
Корбин устроился в коричневом кожаном кресле и сцепил длинные пальцы.
— Для начала я хочу посмотреть, как ты раздеваешься.
Я с недоверием посмотрела на него.
— Ты серьезно? Хочешь, чтобы я разделась для тебя?
— Именно.
— Боже. — Я провела рукой по своим волосам, которые всегда собирала в конский
хвост. — Где же дрянная музыка и шест стриптизерши, когда они так нужны?
Корбин покачал головой.
— Тебе нет нужды устраивать стриптиз, чтобы возбудить меня. Я абсолютно уверен, что вид твоего обнаженного тела окажется достаточно эротическим зрелищем, и
дополнительных усилий с твоей стороны не понадобится.
Конечно, если у него есть слабость к веснушкам, маленькой груди и большим бедрам.
По крайней мере, мне не придется беспокоиться о том, что он потеряет самоконтроль, как только увидит меня всю. На самом деле, вид моего обнаженного тела, возможно, излечит его от этой нелепой одержимости мной. Как я уже говорила раньше, я люблю
свое тело, но мне далеко до супермодели.
Я глубоко вздохнула и начала расстегивать пиджак. Замечательно, значит, моим
наказанием станет унижение. Корбин ошибался, если думал, что смутит меня,
заставив обнажиться.
«Я смогу пройти через это», — отчаянно говорила я себе. К тому же, раздеваться
перед ним намного лучше, чем заниматься с ним сексом.
Я твердила себе это, пока не дошла до трусиков и лифчика. Они были розовыми и
кружевными, весьма невинными на вид, и я почувствовала себя неопытной маленькой
девочкой перед Корбином, который пристально наблюдал за каждым моим
движением. Я была до смешного рада, что не одела бабушкины труселя, хоть и
говорила себе, что меня не должно волновать его мнение.
Я попыталась расстегнуть на спине застежку от лифчика, когда Корбин поднял руку.
— Подожди.
— Что? — Я осмотрела себя. Он решил, что увидел достаточно? Черт, это даже слегка
обидно.
— Что это? На внутренней стороне твоего локтя? — Указал он, и я посмотрела вниз с
нарастающим чувством страха. Там был укус Тейлор с прошлой ночи, все еще не
заживший. Корбин мгновенно поднялся с кресла и внезапно оказался передо мной, и
от мерцающих в его глазах огня стало действительно страшно.
— Я... я... — Я попыталась отойти от него, но он схватил меня за руку.
— Разве я не говорил, что тебе больше нельзя кормить Тейлор своей кровью?
— Успокойся! Это еще с прошлой ночи, когда Тейлор приходила ко мне домой, —
запротестовала я.
Корбин, казалось, слегка расслабился.
— Хорошо. Но раньше ты сказала мне, что тебе не нужно лечение. Зачем ты солгала
мне, Эддисон?
— Я тебе говорила, что шрамов больше нет, и это правда, — заметила я.
Он покачал головой.
— Ты скрыла это от меня. Почему?
Судя по тому, что я видела в его глазах, он не позволил бы мне отвертеться от ответа.
— Потому что те ощущения, что я испытала, когда ты... когда ты исцелил мои
запястья, испугали меня, ясно? — сказала я, вспоминая, как мое тело отреагировало на
его прикосновения, и чувствуя, как горячая кровь приливает к щекам. — Я не могла
позволить тебе сделать это, прикоснуться губами к моей руке так высоко.
Глаза Корбина потемнели.
— Боюсь, скоро тебе придется привыкнуть к моим губам на твоём теле, дорогая. А
пока ты заслужила еще одно наказание за то, что соврала мне.
— Что? Но я еще даже не закончила с первым!
— Действительно. — Он отпустил мою руку. — Продолжай, пожалуйста.
Дрожа от гнева и возмущения, я попыталась расстегнуть застежку бюстгальтера. Но
почему-то этот чертов крючок не поддавался, или, возможно, мои руки дрожали
слишком сильно. Во всяком случае, я никак не могла расстегнуть ее.
Корбин заметил мою проблему.
— Позволь мне.
Он протянул руки мне за спину, расстегнул замочек и медленно спустил лямки
лифчика вниз по моим рукам. Молча встав на колени у моих ног, он дразняще
медленно спустил мои трусики вниз до лодыжек, пока я не смогла переступить через
них. После этого он просто сидел и рассматривал меня.
Мне хотелось быть смелой, гордой, жесткой, безразличной к тому, что он обо мне
подумает, но годы проблем с внешним видом не давали мне покоя. Я прикрыла одной
рукой грудь, а другой аккуратно подстриженную полоску золотисто-красных
кудряшек между моих бедер.
— Ну вот, я голая. Теперь ты доволен? — спросила я, чувствуя, как мои щеки
становятся такими же красными, как волосы.
— Еще нет. Убери руки, Эддисон. Дай мне посмотреть на тебя.
— Я не хочу, — упрямо сказала я. Перенести это наказание оказалось труднее, чем я
себе представляла. — Я... я стесняюсь.
— Я вижу. — Его голос был удивительно нежным. — Тем не менее, хочу увидеть
тебя. — Он молча ожидал, продолжая наблюдать за мной. Через некоторое время я
поняла — надежды на то, что ему надоест, или он поменяет свое решение, не было, в
его распоряжении буквально все время в мире. Он мог сидеть и рассматривать меня
вечность, до тех пор, пока я не сдамся.
Лучше покончить с этим сразу — как сорвать повязку. Стиснув зубы, я опустила руки
по бокам и зажмурилась. Корбин, возможно, и хочет посмотреть на мое обнаженное