Абзац поставил пистолет на предохранитель, затолкал его за пояс и наклонился, отыскивая в траве гильзу. Чиж не спеша приблизился, деловито сматывая на катушку спиннинга оборванную леску. Он остановился возле Коня и присел над ним на корточки, склонив голову к плечу. Абзац покосился на него. Чиж разглядывал труп с торчавшим из середины разрубленного надвое лица топором без всякого выражения, словно перед ним был кусок холодной телятины.
— Еще дышит, — ровным голосом сказал он, посмотрев на Абзаца ничего не выражающим взглядом.
— Жаль, — откликнулся Абзац. Он наконец-то заметил откатившуюся в сторону гильзу, подобрал ее и, сильно размахнувшись, швырнул в реку. В двух метрах от берега всплеснулся маленький фонтанчик, негромко булькнула потревоженная вода, и по ее поверхности разошлись круги, которые тут же смяло и унесло течением.
— Дно илистое, — все тем же ровным голосом сказал Чиж. — Ее там ни одна собака не найдет.
— Угу, — сказал Абзац и двинулся к нему, на ходу вынимая из кармана складной нож. — Дышит, говоришь?
— Уже перестал, — бросив на Коня быстрый оценивающий взгляд, сообщил Чиж. — Ну и что ты думаешь делать дальше?
Абзац опустил нож в карман и пожал плечами.
— Н-ну-у… Это зависит от того, что собираешься делать ты.
Чиж вздохнул, с кряхтеньем поднялся с корточек и положил спиннинг на плечо, как винтовку. Уголки его широкого рта были опущены, придавая лицу почти комичное выражение печали. Потом он снова, как давеча в машине, вытянул губы дудкой, немного подвигал бровями, поскреб под полотняной кепкой лысину и громко, с досадой крякнул.
— Ветер со стороны деревни, — сказал он наконец. — Может, там ничего и не слышали… Но когда найдут трупы, обязательно всплывет десяток свидетелей, которые видели, как через деревню проехали две крутые иномарки. Возможно, ни один из них не запомнил номер и даже не слышал, что на свете есть такая марка машины — «ягуар», но существуют фотографии, картинки… «Ягуаров» в Москве не один и не два, но все-таки поменьше чем «Жигулей» и даже «мерседесов», так что… Это вопрос времени.
— Да, — сказал Абзац, косясь на него с невольным уважением. Называется, поели шашлычков… Кушать подано, как говорится. А ты классно бросаешь спиннинг. И не задаешь вопросов.
— А что, есть смысл их задавать? — грустно спросил Чиж. — А спиннинг… Тренировался в молодости. Бросать топор, сидя на корточках, намного сложнее. Интересно, камни здесь есть?
Абзац посмотрел на него долгим внимательным взглядом, пытаясь увидеть своего странного знакомого насквозь.
— Ну что уставился? — грубовато спросил Чиж. — Надо делать что-то одно: либо топить этих жмуриков, либо строиться в колонну по одному и идти с повинной, пока нас тут не прихватили.
— И откуда ты такой грамотный? — спросил Абзац.
— От верблюда, — огрызнулся Чиж и, с трудом разжав сведенные предсмертной судорогой пальцы, выцарапал из ладони Коня парабеллум. Хорошая игрушка. Не чета нашему «макарычу».
Он взял пистолет за ствол, размахнулся и швырнул его в реку. Абзац заметил, что руки у Чижа мощные, как у молотобойца, но бросок все равно впечатлил его: пистолет взмыл в небо по широкой пологой дуге, вертясь, как бумеранг, и поблескивая на солнце, и упал в воду чуть ли не на середине реки. Чиж с озабоченным видом подвигал рукой, проверяя, в порядке ли плечевой сустав, и повторил ту же операцию с пистолетом Жоры.
— Главное, — сказал он, — чтобы на том берегу не сидел какой-нибудь бездельник с хорошим биноклем. Ну, ты нашел камень?
Он распоряжался так, словно подобные ситуации были для него самым обыкновенным делом. Более того, казалось, что в таких обстоятельствах он привык не только действовать самостоятельно и быстро, но еще и командовать, причем Абзац вынужден был признать, что командует он толково.
«Сумасшедший дом, — думал Шкабров, вслед за Чижом раздеваясь донага и задом входя в воду. — Все наперекосяк, все не так, как должно быть, и даже не так, как бывает обычно, а вообще вверх ногами, шиворот-навыворот.» У него было странное ощущение, что он действует во сне. Чиж удивил его, проявив неожиданно деловой подход к ситуации, которая любого нормального человека повергла бы в состояние столбняка или истерики. Он не знал, что теперь делать. По всем правилам Чижа теперь следовало бы отправить вслед за Конем и Жорой, как опасного свидетеля и крайне подозрительного типа. Абзац вспомнил, что Конь перед смертью высказал вполне недвусмысленное намерение пристрелить Чижа — не Абзаца, как можно было бы ожидать, а именно Чижа. В этом не было никакой необходимости: Чиж бродил берегом, бросая свой спиннинг, и, по идее, не должен был ничего видеть. Жора и Конь могли сделать с Абзацем что угодно: увезти, набить морду, задушить голыми руками, — и Чиж вряд ли смог бы им помешать. Он был бы очень удивлен, вернувшись к костру и обнаружив исчезновение своего приятеля или его труп… Если, конечно, действительно ловил рыбу, а не прятался в кустах, приглядывая за Абзацем.
Так рыбачил или прятался? С одной стороны, причин кормить комаров, сидя в кустах, у него не было, а с другой — уж очень вовремя он появился. И зачем все-таки людям Хромого понадобилась его голова?
Труп Коня, который Абзац волоком тащил за собой, когда оказался в воде, сделался намного легче. Дно под ногами действительно оказалось илистым, ступать по нему было неприятно. Зайдя в воду до подбородка, Абзац оттолкнул труп подальше от берега и с облегчением пустился вплавь, дав небольшой крюк, чтобы обогнуть Чижа, который таким же манером буксировал то, что осталось от Жоры. Им повезло найти пару приличного размера булыжников, и теперь можно было не беспокоиться, что трупы обнаружат, хотя бы в течение нескольких дней, а при удачном стечении обстоятельств — даже месяцев.
Кое-как обтерев руки, они стали одеваться. Надев брюки, Абзац взялся за рубашку и увидел лежавший под ней пистолет. Медленно, как во сне, он выпустил воротник рубашки и положил ладонь на теплую от солнца рубчатую рукоятку. Чиж смешно прыгал на одной ноге, надевая брюки, его заросшее густым рыжеватым волосом пузо тряслось в такт прыжкам. Медленно-медленно, словно боясь спугнуть зверя, Абзац поднял пистолет и замер, встретившись глазами со спокойным взглядом Чижа. В течение нескольких долгих секунд они молча смотрели друг на друга, застыв в странных позах: один, согнувшись, как будто его прихватил радикулит, с пистолетом в полуопущенной руке, а другой — держась обеими руками за наполовину натянутые штаны.
— Одевайся скорее, — нарушил молчание Чиж. — Нашел время в игрушки играть. Тебя что, никогда не учили не направлять оружие на людей даже в шутку? Не дай бог, пальнет случайно… Ты какую машину поведешь? Учти, их корыто здесь бросать нельзя…
Абзац молча поставил пистолет на предохранитель, засунул его за пояс и наклонился, чтобы взять свою неизменную черную рубашку.
…Ведя «лендровер» по проспекту маршала Жукова, он все время думал о том, что помешало ему выстрелить в Чижа, но так ничего и не придумал.
Глава 15
ЛАПОТЬ И ПЛЮГАВЫЙ
Чиж добрался домой на такси. «Ягуар» Олега он бросил на Гоголевском бульваре, как и было условлено. Произошедшее на берегу Москвы-реки двойное убийство, в котором он принял участие, смазало все удовольствие от управления роскошной иномаркой. По дороге от Терехова до Гоголевского бульвара Чиж думал только об одном: что делать, если его остановят. Удостоверение было при нем, но это ничуть не меняло того обстоятельства, что Чиж не знал даже фамилии владельца машины. Конечно, показав гаишнику свое удостоверение, он мог наговорить с три короба, но в сложившейся ситуации нужно было очень внимательно следить за своим языком, чтобы не сболтнуть лишнего.
Войдя в квартиру, Чиж первым делом включил музыку. «Битлз» запели своими золотыми голосами, изо всех сил стараясь убедить майора в том, что все на свете хорошо и неуклонно меняется к лучшему, а если что-то не так, то это лишь на время. Это было старое вранье, которому всегда хотелось верить, но сегодня оно не утешало. Чиж тщательно вымыл и поставил на место свои рыбацкие сапоги, спрятал на антресоли спиннинг, затолкал одежду в стиральную машину, принял душ, переоделся в домашнее и завалился на диван, пытаясь хотя бы теперь сообразить, что же он все-таки натворил и во что впутался.
Воздух вокруг него ритмично сотрясался в такт музыке, которая равномерно заполняла весь объем квартиры и назойливо ломилась в ушные перепонки. Чиж протянул руку, взял пульт и выключил магнитолу, мимоходом подумав, что начинает стареть: это был первый случай в его жизни, когда «Битлз» вызвали у него раздражение.
Стало тихо, настолько тихо, насколько это вообще возможно в городской квартире. В тишине Чижу вдруг сделалось совсем тоскливо. Мысли разбредались, как стадо бестолковых овец, и все время норовили вернуться к холодильнику.
«Ага, — подумал Чиж. — Да я же просто голодный! Вот откуда эта вселенская тоска. Мне же обещали шашлыки, а вместо этого заставили топить жмуриков в Москве-реке. Я же хотел наловить окуней, а вместо этого насадил на крючок какого-то бандита. А потом красавец Олег собрался меня кокнуть… Кстати, это было вполне логично, особенно если он обладает определенным типом мышления. Очень определенным… Хотя любой дурак, проведя пару вечеров у телевизора, без труда усвоит эту истину: если не хочешь, чтобы тебя заложили, перестреляй всех вокруг в радиусе прямой видимости. Вот только простому смертному, да еще и дураку в придачу, было бы не под силу так лихо управиться с двумя вооруженными людьми. А он управился и даже бровью не повел, как будто двух комаров прихлопнул. Так кто же он такой, этот красавец на „ягуаре“?»
— Ешкин кот, — проворчал Чиж, встал с дивана и побрел к холодильнику.
В холодильнике по-прежнему стояла начатая бутылка вина. Чиж вынул ее оттуда, в десятый раз внимательнейшим образом изучил этикетку, откупорил и понюхал. Вино было хорошее, даже очень. Чиж усмехнулся. За всеми этими треволнениями он напрочь позабыл то, о чем помнил несколько последних дней: она в Москве, она все еще в Москве вместе со своим генералом, черт бы его побрал…
Держа вино в руке, Чиж закурил, подошел к раковине и опрокинул над ней бутылку. Темно-красная жидкость, булькая и распространяя пьянящий аромат, полилась прямо в черный глаз водостока, перечеркнутый хромированной крестовиной решетки и от этого похожий на перекрестие прицела. Опорожнив бутылку, Чиж рассеянно поставил ее рядом с мойкой и снова полез в холодильник. Он соорудил себе громадный бутерброд, проложив два куска черного хлеба всем, что подвернулось под руку, и стал механически жевать, время от времени затягиваясь сигаретой и даже не замечая этого.
В голове у него была каша. Там, на берегу, ему удалось случайно услышать обрывок разговора между Олегом и приехавшими на джипе бандитами. Бандитами ли? Да уж, наверное, не оперативными сотрудниками ФСБ! С такими-то рожами… На бандитов Чиж в своей жизни насмотрелся предостаточно и чуял их за версту. Да тут, собственно, и чуять было нечего: джип, манера держаться и даже пистолеты — парабеллум и «ТТ» — говорили сами за себя.
Судя по подслушанным Чижом фразам, бандиты приехали на берег с двумя четко обозначенными целями: во-первых, доставить Олега куда-то, где с ним очень хотели поговорить, а во-вторых, прикончить Чижа. Зачем, спрашивается? Эти люди никого не убивают просто так, от нечего делать или на всякий случай. Если они спускают курок, то на это имеется достаточно веская причина. Ведь, строго говоря, Чиж им совершенно не мешал. Он случайно Стал свидетелем их появления, и они понятия не имели о том, что он их видит. Значит, они не просто хотели избавиться от ненужного свидетеля. Они хотели убить его, Николая Гавриловича Чижа, лично.
«Интересно, чем же это я им так не угодил, — с ухмылкой подумал Чиж, проглотив последний кусок чудовищного бутерброда. — То, что я — майор милиции, еще не значит, что меня надо кончать. С Олегом эти ребята говорили как со старым знакомым, который сделал им что-то плохое. А может, и сделал? Возможно, у них были какие-то общие дела и он их подвел? Отказался сотрудничать?
К черту сложности. Вот тебе простейшая схема, в которую укладываются все обстоятельства дела: Олег — бизнесмен, эти обезьяны вымогают у него деньги, он отказывается платить, да еще и обзаводится приятелем — майором милиции. Он не знает, что я майор, а вот этим ублюдкам почему-то это известно. Логично? Вполне! А то, что Олег как-то уж очень ловко управляется с любым оружием, которое подворачивается ему под руку, да еще и таскает за поясом заряженный „вальтер“, объяснить еще легче. Не все бизнесмены похожи на мешки с долларами. Среди них попадаются и крутые ребята, отслужившие срочную в спецназе и прошедшие огонь и воду и медные трубы. Они знают, что на милицию надеяться нечего, и защищают себя и свой бизнес как умеют. А умеют они сплошь и рядом очень даже неплохо…
А если так, то и беспокоиться не о чем. Главное, чтобы ребятки подольше пролежали на дне, покормили рыбу. Главное, чтобы Олег отогнал „лендровер“ как можно дальше, не наследил внутри и не попался по дороге за рулем чужого автомобиля. Он действовал в пределах необходимой самообороны, а раз так, то с точки зрения закона он виновен разве что в незаконном хранении огнестрельного оружия. А кто его видел, это оружие? Кто видел, тот ничего не скажет, поскольку никакой необходимости в этом не было и нет. А тот неприятный эпизод, который имел место, когда они одевались после вынужденного купания, можно с чистой совестью списать на разгулявшиеся нервы.»
Звонок в дверь заставил его вздрогнуть. Да уж, подумал Чиж, нервы разгулялись не у одного Олега…
Он вышел из кухни, заметил, что крадется, и заставил себя идти обычным шагом. Посмотрев в глазок, он испытал легкий шок: как, уже?! Так быстро? Называется, замели следы…
За дверью стоял, нетерпеливо поглядывая на звонок, подполковник Лаптев собственной персоной — как всегда, при полном параде, при звездах, ромбах, нашивках и юбилейных медалях. Собственно, поначалу Чиж разглядел именно форму и с головы до ног покрылся холодным потом и лишь потом узнал под козырьком фуражки с кокардой гладкую физиономию Лаптя.
— Спишь, что ли, Гаврилыч?
— бодрым тоном спросил Лапоть, плечом вперед напористо пролезая в прихожую и даже не замечая слабого сопротивления Чижа. — Завидую я тебе! Отпуск, лето, тишина… Благодать! Не разбудил?
Запирая дверь, Чиж покосился на своего начальника с некоторым недоумением. Лапоть был, как всегда, самоуверен до отвращения и до головной боли громогласен, но в его бодряческих возгласах Чижу сегодня почудилась непонятная растерянность, словно Лапоть вовсе не ожидал застать его дома и был удивлен не меньше, а то и больше самого майора.
Лапоть остановился посреди прихожей и шумно, напоказ втянул ноздрями воздух, демонстративно принюхиваясь. Чиж сразу вспомнил о вылитой в раковину бутылке вина и понял, что в квартире наверняка стоит весьма откровенный и недвусмысленный запах. Сам-то он к этому запаху привык и перестал его замечать, как только последняя капля вина стекла в канализацию, но человек, вошедший с улицы, просто не мог его не учуять.
— А ты, я вижу, времени даром не теряешь! — бодро воскликнул Лаптев.
Теперь его голос звучал как всегда, и Чиж решил, что растерянность подполковника была плодом его воображения: в конце концов, он не видел Лаптя почти неделю и мог отвыкнуть от его манеры выражаться.
— Не жмись, не жмись! Что ты, как красна девица? Это ты на работе будешь жаться, а дома мы имеем права! Я, собственно, зачем пришел? Бабу свою я на дачу спровадил, во как!
По этому случаю не грех и выпить… А?
Лапоть щелкнул замками своего неизменного кейса и с ловкостью провинциального фокусника выхватил оттуда пузатую литровую бутылку водки. «Ешкин кот! — подумал Чиж. — Где ж ты раньше-то был? Чудны дела твои, Господи! Если бы кто-то мне такое рассказал — не поверил бы, на смех поднял…»
Лапоть тем временем по-хозяйски подтолкнул Чижа между лопаток рукой, в которой была зажата бутылка, направляя его на кухню. В другой руке он продолжал держать свой дурацкий кейс. Он так упрямо за него цеплялся, что Чижу вспомнились дипкурьеры, которые приковывали чемоданы с дипломатической почтой к своему запястью.
На кухне подполковник с самым залихватским видом бухнул свою бутылку на середину стола и плюхнулся на табуретку, которую обычно предпочитал Чиж, — в уголке у окна. Бесцветные глазки Лаптя мигом углядели пустую винную бутылку, которая по-прежнему стояла возле мойки, и рассыпанные по столу крошки, оставшиеся после приготовления бутерброда.