— Простите, сонсен-ним, — спустя пару секунд говорит она, сообразив, что говорит что-то не то, — я ещё не проснулась…
— Как твоё здоровье? — интересуется ДонХё, — Сделав вид, что он не заметил, что говорили о его крашенном лице.
— Спасибо, сонсен-ним, хорошо, — удивлённо отвечает ЮнМи.
— Это хорошо, — кивает ДонХё, — я хотел с тобою об этом поговорить. Может, ты встанешь с пола? Неудобно разговаривать с тобою через парту.
— А? Да, сейчас! — спохватывается ЮнМи и поднимается на ноги. Нагнувшись, она начинает поднимать упавший вместе с нею стул.
— Разве тебе не было сказано навести тут порядок? — интересуется ДонХё, вновь оглядываясь по сторонам.
— Было, — не отпирается ЮнМи, выпрямляясь и ставя стул на ножки, — но, во-первых, никто не сказал, к какому сроку это нужно сделать, а во-вторых, что есть «порядок», сонсен-ним? Я вот лично считаю, что тут всё находится в абсолютном порядке!
— Пустые банки из-под сока и газировки, валяющиеся на полу, ты считаешь — это порядок?
— Я считаю, что порядок, — это когда ничего не мешает заниматься делом, — отвечает ЮнМи, смотря на заведующего учебной частью, — всё что тут валяется, мне не мешает. Значит, тут всё в полном порядке, сонсен-ним!
— Разве тебе не неприятно находится посреди мусорной свалки? — изумляется ДонХё, — Ты ведь девочка?!
— Девочки разные бывают, — напоминает ему ЮнМи о таком обстоятельстве и говорит, — Это не свалка, господин ДонХё, это часть антуража. Все, кто сюда заглядывают, видят, как и вы — мусор и свалку и считают, что я несу наказание, и страдаю. Если я тут уберусь, сонсен-ним, то это уже будет не карцер, а отдельный класс для занятий. Увидев такое, люди решат, что меня не наказали, а наградили. И весь педагогический эффект будет утерян…
Сонсен-ним озадаченно смотрит на разглагольствующую ЮнМи.
— Я считаю, что ученики и преподаватели школы, это одна большая команда, играющая по общим правилам. Поскольку жизнь непредсказуема, в ней порою возникают ситуации, требующие от членов команды поддержки друг друга. Вот, оставляя здесь всё как есть, я оказываю своими действиями поддержку педагогическому коллективу, сонсен-ним, подтверждаю его право на насилие…
— Право на насилие?
— Да, сонсен-ним. Учителя — это школьная власть. А всякая власть должна иметь право на насилие, иначе она тогда не власть, а не пойми, что… Никто не будет её слушать и в конце-концов все просто разбегутся…
Сонсен-ним смотрит на ЮнМи. ЮнМи смотрит на сонсен-нима. Секунд на пять устанавливается молчание.
— Простите, сонсен-ним, — нарушая тишину, наконец, произносит ЮнМи, — кажется, я ещё не проснулась. Лишнее говорю.
— Может, — помолчав ещё, видно для солидности, говорит ДонХё, — это из-за того, что тут… неправильная обстановка? Школа получила твою полную медицинскую карту. Почему ты умолчала о своей амнезии и клинической смерти?
— Я чем-то отличаюсь от других учеников? — с нейтральным выражением лица и нейтральным тоном интересуется ЮнМи.
— Отличаешься, — кивнув, отвечает ДонХё, — прежде всего своим поведением. Остановка сердца — это не шутки. Правила требуют наблюдения за таким человеком. А ты ничего об этом не сообщила, когда заполняла бумаги.
— Когда меня выписали из больницы, — отвечает ЮнМи, — врач сказал, что я абсолютно здорова, за исключением того, что не помню куска своей жизни. В больнице даже сказали, что с таким здоровьем как у меня, таких, в Корее, нужно ещё поискать. О чём мне нужно было сообщать, сонсен-ним? Я абсолютно здорова.
— А как насчёт того, что ты забыла часть своей жизни?
— Но вы же ведь тоже не помните досконально свою жизнь? Наверняка вам что-то придётся вспоминать, если вас спросить. А может случиться так, что и не вспомните. У всех людей такое. Стоит ли обращать на это внимание?
— Да, но ведь ты совсем ничего не помнишь.
— Я восстанавливаю утраченные знания, сонсен-ним, — отвечает ЮнМи, — как доказательство, могу привести результаты моих тестов подготовки к сунын. Их нельзя назвать печальными. Если судить по ним, то, ещё немного времени, и я полностью восстановлю все свои школьные знания, которыми я обладала до аварии. Так что…
ЮнМи пожимает плечами и разводит руки в стороны, показывая, что высказываемые ДонХё претензии, не совсем ей понятны.
— Это да, — соглашается тот, подтверждая свои слова кивком, — всё так, вот только твоё поведение…
— А что с ним не так?
— Ты неуважительно относишься к старшим.
— Сонсен-ним, думаю, что проблема с этим в том, что социальные навыки, после амнезии, восстанавливаются медленней, чем просто знания. Знания — прочитала, запомнила, и всё. А человеческие отношения имеют много нюансов, которые не описаны ни в каких книгах, а нарабатываются в течение всей жизни. Но, уверена, что и с это проблемой я справлюсь. Просто мне нужно потратить на это больше времени. Да и потом? Господин СанХён сказал, что школа Кирин, это место, где собираются творческие личности, которые всегда, несколько «не от мира сего». Что я такого успела сделать, что выделяет меня из их рядов?
— Твоя история игры в карты… Такого тут никто ещё не делал.
— Всё случается в первый раз, — философски пожимает плечами ЮнМи, — но, по документам, по уставу школы, я ничего не нарушила.
— А взрыв краски?
— Это не я! — не задумываясь, тут же отвечает ЮнМи, при этом смотря на красное лицо собеседника.
— Я думаю иначе, — отвечает ДонХё и говорит, — в общем, после того, как школа получила твою медицинскую карточку, господин директор принял решение перевести тебя обычный класс. Но, это не значит, что сейчас возьмёшь свои вещи и пойдёшь отсюда. Ты же, наверное, не хочешь, что бы информация о твоей амнезии стала известной всем?
— Нет, не хочу, — подтверждающее трясёт головою ЮнМи.
— Господин СанХён, с которым мы проконсультировались по этому вопросу, тоже, против. Поэтому, для того, чтобы тебя перевести в обычный класс, нужно основание, понятное для всех. У тебя хорошие результаты в учёбе. Давай добавим к ним написанные тобою двести извинений, которые ты должна была написать и это станет основанием для снятия с тебя наказания. Сколько ты уже их написала?
— Э..ээ… Три, сонсен-ним…
— ТРИ?! ВСЕГО ТРИ?! Почему так мало?!
— Ну, сонсен-ним… Мне не сказали, к какому дню это нужно было сделать… Да и потом. Я решила, что писать нужно осознавая свою вину и раскаиваясь в содеянном… Очень медленно получается, когда пишешь и одновременно раскаиваешься…
ЮнМи честными-пречестными глазами смотрит на разозлившегося ДонХё, изо всех сил стараясь при этом верить самой себе.
— Ты посещаешь курсы актёрского мастерства? — помолчав и справившись за это время со своей вспышкой гнева, интересуется у неё ДонХё.
— Нет, сонсен-ним, — огорчённо отвечает ЮнМи, — собиралась, но всё время уходит на какую-то ерунду. Или, тогда нужно совсем не спать…
— Совсем не спи, — советует ей ДонХё, и добавляет, — Хорошо. Значит так. Давай, быстр дописывай свои извинения и готовься отсюда переезжать. Ты меня поняла?
— Да, сонсен-ним, — кланяется ЮнМи, — поняла.
— Действуй! — приказывает ей ДонХё и, повернувшись, направляется к выходу.
— До свидания, сонсен-нииим… — кланяется вслед ему ЮнМи.
После его ухода она несколько секунд смотрит на дверь, а потом неспешно оглядывает класс, как будто что-то решая.
— Да мне и тут хорошо, — пожав плечами, произносит она, закончив свой осмотр.
Время действия: немного позже
Место действия: пустой класс музыки. За большим роялем сидит ЮнМи, с задумчивыми видом играя что-то неспешное. В двери, привлечённые звуками красивой музыки, периодически заглядывают парни и девушки, но, увидев, что это ЮнМи, останавливаются и через пару мгновений, развернувшись, уходят. Наконец, в двери заглядывает ЧуЫн. Увидев музицирующую соседку, она не тормозит на пороге, а уверенно заходит внутрь. Дойдя до ЮнМи, она останавливается рядом с нею. Та же, в этот момент, заканчивает исполнять композицию.
— Эй, ЮнМи, ты, что тут делаешь? — спрашивает ЧуЫн.
ЮнМи неспешно поворачивается к ней на вращающемся стульчике.
— О жизни размышляю, — оглядев спросившую, отвечает она.
— О жизни? Играя на рояле? Разве это удобно так думать о жизни?
— Почему это должно быть неудобно? — не понимает ЮнМи.
— Потому, что одновременно думать и следить, какие клавиши нужно нажимать, это неудобно.
— У меня, получается, — сухо отвечает ей ЮнМи.
— Ты чего такая?
— Какая?
— Недовольная.
— Я не недовольная.
— А по лицу этого не скажешь.
— Я в чате видела историю, про меня и ЧжуВона. Написана просто один в один словами, что ты мне вчера говорила. Ты — написала?
— Да ты что?! — возмущённо взмахивает руками ЧуЫн, — С ума сошла? Ничего я не писала, больно надо! Я вообще, редко что-то в чат пишу. У меня скорость набора маленькая.
— Мда? — скептическим тоном спрашивает ЮнМи, недоверчиво смотря на соседку.
— Конечно! — восклицает та, делая круглые глаза, — Ты что?! Зачем мне это нужно? Я же на твоей стороне!
— С чего это вдруг? — не спешит растапливать лёд своего недоверия ЮнМи.
— Но мы же соседки по комнате! — с удивлением в голосе говорит ЧуЫн, — Соседи должны помогать друг другу. Мама мне всегда об этом говорила.
— А, понятно, — чуть ссутуливает спину на стуле ЮнМи.
— Да я правду тебе говорю! А что это ты сейчас такое играла, красивое?
— Так, — пожимает плечами ЮнМи, — в голову пришло.
— Что, правда, что ли? Крутяк! Сыграй ещё раз, пожалуйста! А то я с самого начала не слышала!
— Пожалуйста, — говорит ЮнМи и разворачивается к роялю.
…
— Очень красиво, — произносит ЧуЫн, когда ЮнМи заканчивает играть, — прямо где-то внутри музыка звучать начинает. Так приятно… Это ты для своего выступления придумала?
— Какого — своего выступления?
— Не знаю. В школе много всяких конкурсов бывает. Я подумала, что ты решила принять участие.
— Да нет, я так…
— ЮнМи, пойдём кофе пить!
— Кофе?
— А что, не хочешь?
— Я бы лучше чаю…
— Странная ты такая… Все кофе пьют, одной тебе не нравится.
— Не то, что не нравится. Просто он везде, этот кофе! Сколько его можно пить?
— Кофе — вкусный, а чай — не очень. Мне не нравится. Пойдём, ты будешь пить чай, а я кофе. Хорошо?
— Хорошо, — кивает ЮнМи, — пошли!
(сетевое сообщество Кирин.)
(**) — «FAN Entertainment» объявила о камбэке своих «Stars JUNIOR»! Сразу с двумя новыми песнями! А-аа-а!! Хочу-хочу-хочу скорее это видеть!!! А-аа!
(*) — Я тоже хочу!!
(**) — А потом будет камбек «Короны»!
(*) — Ты тоже их фанатка?
(**) — Я фанатка «Stars JUNIOR». Но «Корона» мне тоже нравятся. У них всегда такие стильные костюмы! И они все там красавицы.
(*) — Да, «FAN Entertainment» — молодцы, умеют находить настоящие таланты. Стать участником такой группы как «Корона», это мечта. Я была бы, не знаю, как счастлива, если бы мне хотя бы предложили пройти прослушивания, для участия.
(**) — Это точно. И все артисты «FAN Entertainment» — молодцы! Много работают и не затягивают с камбэками, не то, что некоторые!
(*) — И не говори. Будем ждать рекламных тизеров. Агентство сообщило, что представит их в самое ближайшее время.
(**) — Ох, быстрее бы!
Время действия: следующий день
Место действия: класс для занятий. Прозвенел звонок. Ученики уже все на своих местах, но учитель где-то задерживается.
— Внимание всем! — говорит ДонХё, входя в класс.
Дружно встаём из-за парт, кланяемся, приветствуя представителя администрации школы.
— Ваша учительница, госпожа Пак ЛиХва, в силу определённых обстоятельств, какое-то время не сможет вести у вас занятия, — сообщает нам ДонХё, остановившись рядом с дверьми, — поэтому, с сегодняшнего дня, уроки корейской литературы будет вести у вас госпожа Пэ ДуНа…
Похоже, где-то кто-то заботится о том, чтобы жизнь мёдом не казалась, — думаю я, наблюдая, как в двери входит тётка в очках, которая много и громко возмущалась моим поведением на педсовете, когда обсуждали мои карточные игры.
— Здравствуйте, ученики, — приветствует класс госпожа ДуНа.
— Здравствуйте, учитель, — практически синхронно отвечает в ответ тот и кланяется.
Упс… — думаю я, выпрямившись и видя обращённый на меня внимательный взгляд из-за очковых стёкол, — я так и знал! Но, по закону всемирного равновесия, должно же быть что-то в противовес неприятностям?
О! — приходит мне в голову, когда я, усаживаясь на стул, расправляя юбку, — Скучно не будет! Вот!
…
Мда-а, как говорится, с почином вас, господа! Целых минус десять баллов! За незнание великой корейской литературы! И вот тут встаёт вопрос, господа! Читать, или — не читать? Быть, или не быть, — так сказать? На кой оно мне это надо? Я достаточно в своей жизни прочитал великой литературы, чтобы сделать для себя вывод о сомнительности её ценности. Вот как я должен понять, что двигало Наташей Ростовой и Пьером Безуховым? Сто лет назад Лев Толстой написал роман о событиях, отстоящих от этого момента ещё на пятьдесят лет. Сто пятьдесят лет героям. Сменилось всё! Эпоха, время. Как я могу понять каких-то дворян, когда сам, отродясь, к сословью не принадлежал? Я соседок по институтской скамье понять не в состоянии, хотя, не дурак, вроде. А тут — сто пятьдесят лет в минус!
Тоже самое с корейской литературой будет. Только ещё хлеще. К почтенному возрасту фолиантов добавится ещё и чуждый мне менталитет. Зачем мне это читать, если я не могу осознать прочитанное от слова — никак? Время в пустую тратить? Я лучше посплю. Но, корейская литература входит в основной экзамен… Хм…
Придётся заучить дат, имена с фамилиями, да запомнить короткие рецензии на творчества авторов. Ну, и по тестам попрактиковаться. Иначе — не сдам…
Время действия: вечер
Место действия: комната ЮнМи
Ээээ… валяюсь на кровати, как говорят тут — как кальмар. Все щупальца болят. Посетил урок танцев у ДжуБона. Услышал пару раз, что похож на это животное. Животное? А кальмар случаем — не рыба? Да вроде, нет… Жабр нет, значит — не рыба! Хотя, не уверен. В биологии я не силён, а биологи, бывают, странно классифицируют свои объекты исследования. Назовём тогда его политкорректно — морской организм. Чтобы кальмар не обижался. А то я же, вроде бы, на него похож… Не знаю, правда в чём… Кальмары очень даже шустро плавают. Но, тут так все говорят про неуклюжих — «ходит, как кальмар», «танцует, как кальмар»… Может, имеется в виду — «дохлый кальмар»? Скорее всего… Ох, уж эти хитромудрые корейцы! Со своими непереводимыми идиомами…
Сегодня на занятиях я, в основном, — «растягивался». ДжуБон сказал, что мне нужно начинать с этого, чтобы хоть как-то перестать напоминать морской организм. Поэтому, почти весь урок я пропыхтел на полу в углу зала, делая упражнения под присмотром парня, которого прикрепил ко мне тот же ДжуБон. В конце — потанцевал со всеми перед зеркалом, попозорился…
Пока на полу пыхтел, смотрел, как девчонки, которые уже могут, ногами размахивают да на шпагат садятся. Мама дорогая! Ужас-то какой! И что, я так же вот должен буду делать? Не, я, конечно, понимаю, что у меня теперь женский скелет, с гибкостью +100, но это — теоретически. А когда вот так вот представишь, практически, что нужно на пол сесть, ноги в растопырку, опаска берёт. А ну как, что-нибудь там, порвётся? Ценное… Не, танцы — жуткое дело. Садо-мазо. Чёрт меня дёрнул попасть в эту школу! Водил бы себе плавные хороводы вокруг стойки микрофона, да и всё… А тут — шпагат! Я что, балерина, что ли?!