— А я, выходит, не забочусь? — прорычал он. — Значит, это не я стараюсь все устроить как можно лучше, ради тебя же самой? Несмотря на то, что ты…
— Джейми… — Я поспешно подошла ближе к ним, посмотрела на Джейми — и увидела, что его глаза почернели от гнева, повернулась к Брианне. — Бри… я знаю, он не хотел… ты должна понять…
— …ведешь себя глупо, бездумно, эгоистично!
— Да ты просто самовлюбленный бесчувственный ублюдок!
— Ублюдок! Ха! И ты называешь ублюдком меня? И это при том, что твое пузо распухает, как тыква, от того, что в нем сидит ребенок, которого ты хочешь оставить проклятым на всю жизнь, чтобы на него показывали пальцами и говорили бы ему гадости!
— Никто не посмеет тыкать пальцем в моего ребенка, я любому за него глотку перегрызу!
— Ты безмозглая маленькая ведьма! Ты что, вообще не понимаешь, в каком мире живешь? О тебе начнут сплетничать, никто с тобой не захочет знаться! Люди будут в лицо называть тебя шлюхой!
— Да и пусть называют!
— Ох, вот как? Пусть называют? А я, по-твоему, буду стоять молча и слушать, так, что ли?
— Это не твое дело — защищать меня!
Джейми разъярился уже до такой степени, что его лицо из красного стало белым, как только что отбеленный муслин.
— Не мое дело — защищать тебя? Черт побери, женщина, да кто же еще станет это делать?
Ян осторожно потянул меня за рукав, требуя отойти назад.
— Тетя, — забормотал он мне в ухо, — я лично знаю только два способа остановить их. Или выплеснуть на них обоих бадейку холодной воды, или же давай просто уйдем отсюда и пусть сами разбираются. Я уже видел, как дядя Джейми и моя ма вот так скандалили… Поверь, тебе лучше держаться подальше от двоих Фрезеров, если они хорошенько разозлились. Мой па говорил, что он раз или два попробовал их угомонить, а в результате схлопотал хорошенький шрам.
Я еще раз посмотрела на обоих, оценивая ситуацию, — и сдалась. Ян был прав; они стояли нос к носу, их рыжие волосы сверкали, раскосые глаза щурились, как у пары диких котов, с шипением и рыком кружащих друг возле друга, готовых вцепиться в шкуру соперника.. Я могла даже поджечь солому прямо у них под ногами — они бы и не заметили этого.
Снаружи все казалось на диво мирным и тихим. В осиновой роще жаловался на что-то козодой, ветер, дувший с востока, доносил до нас негромкий гул далекого водопада… К тому времени, как мы с племянником спустились во двор нашего дома, мы уже вообще не слышали криков разъяренных Фрезеров.
— Да не беспокойся ты, тетя, — постарался утешить меня Ян. — Проголодаются же они в конце концов!
Как бы дела ни повернулись, совершенно ни к чему было морить всех голодом; поэтому я принялась готовить ужин. Однако уже через несколько минут Джейми с топотом спустился вниз по склону и, не говоря ни слова, вывел из загона своего коня, вскочил на него, не оседлав, и галопом умчался по направлению к хижине Фергуса.
Пока я смотрела ему вслед, из конюшни наверху появилась Брианна, исходящая паром, как паровозная труба, и зашагала к дому.
— Что значит «nighean nagalladh»? — требовательно спросила она, увидев, что я стою в дверях.
— Не знаю, — ответила я. Вообще-то я знала, но подумала, что благоразумнее будет этого не объяснять. — Уверена, он этого не имел в виду, — добавила я. — Э-э… что бы там это ни значило.
— Ха! — рыкнула Брианна и, гневно фыркнув, проследовала в дом, чтобы через мгновение снова выйти с корзинкой для яиц, висящей на руке. Ничего больше не добавив, она исчезла в кустах с таким шумом, словно это несся ураган.
Я несколько раз глубоко вздохнула и вернулась к кухонным делам, от всей души проклиная Роджера Уэйкфилда.
Физическая нагрузка, похоже, помогла хотя бы отчасти рассеять отрицательную энергию нашего народонаселения. Брианна провела в кустах около часа и вернулась с шестнадцатью яйцами и несколько более спокойным выражением лица. В ее волосах торчало множество мелких веточек и сухих листьев, а судя по виду ее ботинок, моя дочь весь этот час в основном занималась тем, что пинала деревья.
Я не знаю, какое занятие нашел для себя Джейми, однако он вернулся как раз к ужину — насквозь пропотевший и встрепанный, но внешне спокойный. Оба они демонстративно не замечали друг друга, что было довольно трудно для персон таких размеров в помещении размером в двенадцать квадратных футов.
Я посмотрела на Яна; он тут же скосил глаза и поспешил помочь мне водрузить на стол большой котелок.
Разговор во время ужина ограничивался просьбами передать соль, а после еды Брианна перемыла тарелки и уселась за свою прялку, нажимая на педаль с совершенно ненужной силой.
Джейми окатил ее взглядом, потом кивнул мне и вышел за дверь. Когда я мгновением позже последовала за ним, он ждал меня на дорожке, ведущей к уборной.
— Что мне делать? — спросил он без лишних церемоний.
— Извиниться, — твердо ответила, я.
— Извиниться? — Мне показалось, что у него от изумления даже волосы зашевелились, хотя, пожалуй, в этом был виноват ветер. — С какой стати? Я ничего плохого не сделал!
— Ну, а разве это имеет значение? — пылко возразила я. — Ты спросил меня, что делать, и я тебе ответила.
Джейми глубоко вздохнул через нос, задержал дыхание на несколько мгновений — а потом вдруг повернулся и широкими шагами вернулся в дом, причем его плечи вздернулись чуть ли не к самым ушам, как будто он отправлялся на крестную муку. Я помчалась следом.
— Прошу меня извинить, — сообщил Джейми, останавливаясь перед Брианной.
Она, удивленная, выронила моток пряжи, но успела его подхватить.
— Ох… — выдохнула Брианна и покраснела. И тут же сняла ногу с педали, и колесо прялки, скрипнув, замедлило ход.
— Я был не прав, — продолжил Джейми, бросив на меня быстрый косой взгляд. Я ободряюще кивнула, и он откашлялся. — Мне не следовало…
— Все в порядке, — быстро сказала Брианна, ища его взгляд. — Ты не… я хочу сказать, ты ведь просто пытался мне помочь. — Она опустила голову и посмотрела на нить в своих пальцах. — Я тоже виновата… мне незачем было так на тебя набрасываться.
Джейми на мгновение зажмурился и вздохнул, потом открыл глаза и посмотрел на меня, приподняв одну бровь. Я осторожно улыбнулась и вернулась к своему занятию — мне нужно было растолочь в ступке семена фенхеля.
Джейми придвинул табуретку и сел рядом с Брианной, а она повернулась к нему, одновременно останавливая рукой колесо прялки.
— Я знаю, что ты желал только хорошего, — сказала она. — И ты, и Ян. Но разве ты не понимаешь, па? Я должна дождаться Роджера.
— Но если с твоим мужчиной что-то случилось… ну, он ведь мог попасть в какую-нибудь беду…
— Он не умер. Я это знаю. — Брианна говорила с той страстной уверенностью, с какой говорят люди, желающие подчинить реальность своей воле. — Он придет. И как он себя почувствует, если обнаружит, что я уже замужем за Яном?
Ян поднял голову, услышав свое имя. Он сидел на полу возле очага, а на его коленях лежала здоровенная голова Ролло, чьи желтые волчьи глаза превратились в едва заметные щелочки от удовольствия, — Ян методично расчесывал его густую шерсть, выбирая из нее репьи и клещей.
Джейми с бесконечно разочарованным видом запустил пальцы в волосы.
— Да ведь я уже везде разузнавал о нем, сразу начал, как только ты мне о нем рассказала, девочка! Я даже послал Яна в Кросскрик, чтобы он передал записку в Речную Излучину, и чтобы капитан Фриман поспрашивал о твоем Роджере у всех, кто живет вдоль реки. И Дункан кругом разослал весть, по всей долине Кейпфир, на север, до Эдентона и Нью-Берна, и на всех пакетботах о нем знают, от Вирджинии до Чарльстона! И — ничего! — Джейми снова посмотрел на меня, взглядом моля о понимании. — Ну что еще я мог сделать? Этого человека никто нигде не видел! Если бы я думал, что есть хотя бы малейший шанс… — Джейми умолк, прикусив язык.
Брианна опустила взгляд на пряжу, которую тискали ее пальцы, и вдруг быстрым коротким жестом оборвала нить, тянувшуюся к колесу. Оставив свободный конец болтаться в воздухе, она встала, ушла в другой конец комнаты и села у стола, спиной к нам.
— Мне очень жаль, девочка, — сказал Джейми совсем тихо. Он шагнул к дочери и положил руку на ее плечо — осторожно, будто она могла его укусить.
Брианна на мгновение напряглась, но не оттолкнула его. Через мгновение она коснулась его руки, сжала ее слегка и отвела в сторону.
— Да, я понимаю, — пробормотала она. — Спасибо тебе, па — Она уставилась на огонь в очаге, ее лицо и тело были совершенно неподвижны, и тем не менее выражали бесконечное отчаяние. Я тоже подошла к ней и обняла за плечи, легонько массируя их, — но это было то же самое, что пытаться оживить восковую фигуру, — она не сопротивлялась, но как бы и не ощущала моих прикосновений.
Джейми несколько мгновений изучающе смотрел на дочь, нахмурился и перевел взгляд на меня. Потом, явно на что-то решившись, он подошел к полке, взял свою чернильницу, изготовленную из маленькой тыквы, стаканчик с перьями — и со стуком поставил их на стол.
— У меня есть одна мысль, — твердо произнес он. — Давайте-ка сочиним объявление, и я отправлю его в Велмингтон, Джиллету. Он его напечатает, а потом Ян и ребята Линдсея развезут и разошлют копии вверх и вниз по побережью, от Чарльстона до Джеймстауна. Может, никто и не знает Уэйкфилда, в смысле по имени, но, возможно, кто-то узнает его по описанию внешности.
Он высыпал в тыквенную чернильницу чернильный порошок, который делал из железа и дубовых орешков, и налил туда же немного воды из кувшина; потом черенком старого пера размешал чернила. Улыбнувшись Брианне, он достал из ящика буфета чистый лист бумаги.
— Ну-ка, девушка, как выглядит этот твой мужчина?
Поскольку это означало начало каких-то конкретных действий, Брианна сразу оживилась. Она уселась поудобнее, выпрямилась — и всплеск энергии, промчавшейся по ее позвоночнику, сразу ощутили мои пальцы.
— Он высокий, — начала Брианна — Почти такого же роста, как ты, па. Люди должны его заметить; на тебя же всегда все смотрят. У него черные волосы, а глаза зеленые… ярко-зеленые; это прежде всего все замечают, когда его видят, правда, мама?
Ян почему-то слегка дернулся и перестал чесать Ролло.
— Да, — согласилась я, усаживаясь на скамью рядом с Брианной. — Но ты можешь сделать нечто получше, чем словесное описание. — И я пояснила, обращаясь к Джейми: — Брианна очень хорошо рисует. — Ну, дочка, можешь по памяти нарисовать портрет Роджера, а?
— Да! — Она тут же в пылом схватила перо. — Да, уверена, смогу… я его не раз рисовала.
Джейми подвинул к ней чернильницу и бумагу, и вертикальная морщинка между его бровями почему-то стала глубже.
— А в типографии смогут сделать копию с рисунка чернилами? — спросила я, видя, как он хмурится.
— О… думаю, смогут. Это не так уж трудно — вырезать деревянную форму, если линии рисунка будут достаточно четкими. — Но говорил он с каким-то отсутствующим видом, не отрывая глаз от руки Брианны.
Ян спихнул голову Ролло со своих колен, тоже подошел к столу и стал смотреть через плечо Брианны с непонятным волнением.
А Брианна, ничего не замечая, закусила нижнюю губу и быстро, уверенно рисовала. Высокий лоб, густая прядь черных волос, упавшая на него… лохматая черная бровь… Брианна рисовала Роджера в профиль: крупный нос, немного похожий на клюв, чувственный, красиво очерченный рот и высокие скулы… Глубоко сидящие глаза, опушенные густыми длинными ресницами, с тонкими веселыми морщинками в уголках, — сильное, привлекательное лицо. Потом Брианна добавила аккуратное ухо, потом перенесла свое внимание на безупречную линию черепа, уверенными линиями заканчивая рисунок; еще несколько взмахов пера — и на листе появилась последняя деталь: связанные на затылке в короткий хвост волосы. Ян издал голом странный булькающий звук.
— Ян, что с тобой? — Я посмотрела на племянника, но он смотрел не на рисунок — он таращился через стол на Джейми. И выражение его лица было таким, что мне он показался похожим на поросенка, насаженного на вертел.
Я обернулась — и увидела точно такое же выражение на лице Джейми.
— Какого черта, что происходит? — сердито спросила я.
— Ох… ничего. — Горло Джейми конвульсивно дернулось, когда он сглотнул застрявший там ком. А уголок рта искривился и тоже задергался, как будто Джейми пытался справиться с собой и не дать выплеснуться наружу чему-то ужасному…
— Да что ты врешь, черт побери! — Встревожившись, я потянулась через стол, схватила его за руку и нащупала пульс. — Джейми, отвечай! Тебе что, плохо? Сердце прихватило? Где болит?
— Я заболел, — Ян наклонился над столом с таким видом, будто готов был в любую секунду свалиться без сознания. — Господи… ты что, кузина, хочешь сказать… только ты честно говори… вот это, — он неуверенно ткнул в рисунок, — это и есть Роджер Уэйкфилд?
— Да, — ответила Брианна, изумленно глядя на Яна. — Ян, что с тобой? Ты что, съел что-то несвежее?
Племянник не ответил, а просто тяжело свалился на скамью рядом с Брианной, уронил голову на руки и громко застонал.
Джейми осторожно высвободил руку из моих пальцев. Даже в слабом свете догоравшего очага я прекрасно видела, как он побледнел и напрягся. Он машинально стиснул чернильницу, словно ища в ней поддержки.
— Мистер Уэйкфилд, — осторожно заговорил Джейми, глядя на Брианну, — этот мистер… а у него случайно нет ли… ну, еще какого-то имени, другого?
— Да, — ответили в один голос мы с Брианной. Но я тут же замолчала и предоставила дочери объясняться с отцом, а сама встала и поспешила в кладовую, чтобы принести оттуда бутылку бренди. Я не знала, что последует за странным вступлением, но меня охватило ужасное предчувствие.
— …был усыновлен. А его настоящая фамилия, по отцу, — Маккензи, — говорила Брианна, когда я вернулась в комнату с бутылкой в руке.
Она переводила взгляд с отца на двоюродного брата и хмурилась. — Но в чем дело? Вы ведь ничего не слышали о Роджере Маккензи, правда?
Джейми и Ян обменялись испуганным взглядом. Ян откашлялся. Джейми тоже.
— Ну? — резко спросила Брианна, наклоняясь вперед и встревоженно глядя то на одного, то на другого. — Говорите же! Вы его видели? Где?
Я заметила, как Джейми стиснул зубы, стараясь найти подходящие слова. Потом он очень осторожно заговорил:
— А… ну да, мы его видели. На горе.
— Что… где? На этой горе? — Брианна поднялась на ноги, отшвырнув скамью. Тревога и возбуждение полыхали в ее глазах, словно пламя лесного пожара. — Где он? Что с ним случилось?
— Ну, — пробормотал Ян и вскинул ладони, словно пытаясь защититься. — Ну, в конце концов, он сказал, что лишил тебя девственности…
— Он… что? — Глаза Брианны распахнулись во всю ширь.
— Ну, твой па спросил его, чтобы уж наверняка не ошибиться, и он признался, что он…
— Ты… что ты сделал? — Брианна повернулась к Джейми, сжав кулаки.
— А, ладно… Ну, это… это была ошибка, — ответил Джейми. Он выглядел совершенно растерянным и несчастным.
— Да уж не сомневаюсь, что это была ошибка! Какого черта, отвечай же… что ты сделал? — Брианна тоже побледнела как бумага, в ее глазах сверкали голубые искры, горячие, как огонь.
Джейми глубоко вздохнул. Потом посмотрел прямо в глаза Брианне и выпятил подбородок.
— Это все та малышка, — сказал он. — Лиззи. Она мне сказала, что ты ожидаешь маленького, и что того человека, который это с тобой сделал, зовут Маккензи, и что он ужасный негодяй.
Рот Брианны открылся, потом захлопнулся, но она не произнесла ни слова. Джейми произнес уже более твердым голосом:
— Но ты ведь и сама сказала мне, что тебя взяли силой, разве не так? — Брианна кивнула, как марионетка, которую дернули за веревочку. — Ну вот. Ян с девочкой как раз были на мельнице, когда этот Маккензи туда явился и спрашивал о тебе. Они тут же сели на коня и примчались, чтобы предупредить меня, и мы с Яном встретили его на поляне как раз над зеленым источником.
У Брианны от ужаса пропал голос, и она с трудом, едва слышно прошептала:
— Что вы с ним сделали? Что?!