Ник тихо рассмеялся, и Лорен заметила, что в уголках его глаз собираются морщинки, когда он смеется или просто улыбается. Эти глаза цвета серебра необычно контрастировали с золотистым тоном загорелого лица. Под темным разлетом бровей, в окружении густых ресниц они светились острым умом и весельем, в то время как твердая линия губ наводила на мысль об агрессивной мужской чувственности. Лорен ощутила восхитительное возбуждение, как и вчера вечером, и предусмотрительно опустила взгляд на его загорелую шею.
– А ваша сводная сестра? – спросил Ник. – Расскажите о ней.
– О-о, она была сногшибательной красоткой! Стоило только ей прогуляться по улице, как мальчики укладывались штабелями.
– Она не пыталась увести у вас поклонника?
В глазах Лорен заплясали искорки смеха.
– У меня было не так уж много поклонников, так что и уводить было некого – по крайней мере, пока мне не исполнилось семнадцать.
Его темная бровь недоверчиво взлетела вверх, а взгляд – в который раз – изучал совершенные черты лица сидящей напротив девушки, ее сияющие, точно бирюзовый атлас, глаза в обрамлении густых загнутых ресниц и задержался на пышных волосах цвета меда. Солнечный свет, проходя через цветное стекло окон, бросал теплые отблески на ее нежные щеки.
– В это очень трудно поверить, – сказал он, наконец.
– Клянусь, это правда, – возразила Лорен, улыбкой отвечая на его комплимент. Она отчетливо помнила ту маленькую некрасивую девочку. Воспоминания уже не приносили мучительной боли; кроме того, теперь она знала, что внешняя красота сама по себе не значит ничего…
Появился Тони и поставил на стол две тарелки. На каждой возвышался разрезанный вдоль хрустящий французский багет, на котором лежал тонкий кусок бифштекса с кровью. К каждой порции прилагалась мисочка с подливой – мясным соком, в котором жарился бифштекс.
– Попробуйте, это очень вкусно! – сказал Тони.
– Восхитительно! – согласилась она, попробовав.
– Отлично, – воскликнул Тони, и на его круглом усатом лице заиграла отеческая улыбка. – Тогда пусть за ваш обед платит Ник! У него денег побольше, чем у вас. Это ведь дед Ника одолжил мне денег, чтобы открыть ресторан, – заговорщицки сообщил он и отошел, чтобы дать нагоняй медлительному мальчишке, убирающему со столов грязную посуду.
Обед прошел в дружеском молчании, только Лорен время от времени задавала вопросы о ресторане и его хозяине. Ник отделывался весьма немногословными ответами, и все же она поняла, что семьи Тони и Ника дружили на протяжении уже трех поколений. Отец Ника одно время даже работал у Тони, однако затем судьба распорядилась по-другому, поскольку потом уже дед Ника ссужал деньгами Тони.
Едва они покончили с едой, как Тони уже подбежал к их столу, чтобы лично забрать посуду. Какой отличный сервис в этом ресторане, грустно подумала Лорен. Они пробыли здесь всего тридцать пять минут, а она-то надеялась провести в обществе Ника хотя бы час!
– А десерт? – спросил Тони, дружески подмигнув Лорен. – Для вас у меня есть безе – или мой фирменный пломбир. Такого пломбира не найдешь в магазинах, – с гордостью добавил он. – Это вам не дешевая подделка! Мороженое разного вкуса и цвета, один слой на другой, а еще я добавляю в него…
– Кусочки фруктов и много-много орехов, – закончила Лорен, улыбаясь Тони. – Так его готовила моя мама.
Изумленно ахнув, Тони изучающее уставился в ее лицо. Прошла долгая минута прежде, чем он удовлетворенно кивнул.
– Так вы итальянка! – возвестил он, широко улыбаясь.
– Только наполовину, – поправила Лорен. – Вторая половина ирландская.
Тони хватило десяти секунд, чтобы вытянуть из Лорен ее полное имя, фамилию матери и выяснить, что девушка приехала в Детройт, где у нее ни одной знакомой души. Лорен было немного совестно за то, что она не упомянула Филиппа Уитворта. Но, поскольку у Ника были знакомые в «Синко», она решила не рисковать. Связь с Филиппом должна остаться тайной.
Лорен слушала Тони и светилась от счастья. Она так давно уехала из Чикаго и не виделась с итальянской родней! Было очень приятно снова услышать такой знакомый акцент.
– Если что, приходите прямо ко мне, Лорен, – говорил ей Тони, похлопывая по плечу точно так же, как до этого Ника. – Красивая молоденькая девушка одна в большом городе! Конечно, ей нужна семья, где всегда помогут и поддержат. А здесь для вас всегда найдется еда – добрая итальянская еда, – пояснил он. – Так что насчет пломбира?
Лорен взглянула на Ника и снова на застывшего в ожидании Тони.
– Я бы с удовольствием съела мороженого, – сообщила она. Что угодно, лишь бы продлить обед в обществе Ника!
Тони просиял, а Ник заговорщицки подмигнул.
– Лорен у нас большая девочка, Тони! – сказал он к недовольству и изрядному смущению Лорен.
Она задумчиво провела наманикюренным ногтем вдоль крупной красной клетки скатерти.
– Ник, могу я задать вам один вопрос?
– Конечно.
Она вытянула перед собой руки и смело взглянула ему в глаза.
– Почему вы всегда говорите обо мне так, будто я наивный подросток?
Он усмехнулся.
– Я и не заметил. Но, наверное, это просто напоминание самому себе, что вы очень молоды и приехали из маленького городка в Миссури. И что вы все-таки еще очень наивны.
Лорен была поражена его ответом.
– Я взрослая женщина, и, если я и выросла в маленьком городке, это ничего не значит! – Она умолкла, потому что Тони принес мороженое. Стоило ему отойти, как она раздраженно добавила: – Не знаю, кстати, с чего вы взяли, будто я такая уж наивная простушка!
Ник откинулся на спинку стула. Дразнящий огонек в его глазах погас. Теперь он смотрел на нее внимательно, будто размышляя о чем-то.
– А вы не такая?
– Нет.
– В таком случае, – спросил он ровным, ничего не выражающим тоном, – каковы ваши планы на этот уик-энд?
Сердце Лорен екнуло в радостном предвкушении, но она осторожно спросила:
– А вы что задумали?
– Вечеринка. В этот уик-энд мои друзья устраивают вечеринку в своем доме возле Харбор-Спрингс. Когда мы с вами сегодня встретились, я как раз собирался туда ехать. Это часов пять езды, а вернуться можно в воскресенье.
После обеда Лорен собиралась ехать прямо в Фенстер. С другой стороны, на дорогу туда и обратно хватит дня, а на сборы уйдет меньше недели. А у нее впереди целых две недели, так что времени достаточно, к тому же ей отчаянно хотелось поехать с Ником.
– А вы уверены, что это не стеснит ваших друзей, если я поеду с вами?
– Нисколько не стеснит! Напротив, они предполагают, что я приеду не один.
– В таком случае, – улыбнулась Лорен, – я бы с удовольствием поехала. Да и мой чемодан уже лежит в багажнике машины.
Обернувшись, Ник кивнул Тони, который должен был принести счет. Когда хозяин ресторана положил счет на стол рядом с Ником, Лорен быстро накрыла его ладонью.
– За обед плачу я, – заявила девушка, не подавая виду, насколько поражена указанной в чеке суммой – по правде говоря, непомерной, учитывая, что съели они не так уж много. Но не успела она вытащить кошелек, как Ник уже положил на стол несколько купюр. Ей оставалось лишь беспомощно наблюдать, как Тони берет деньги.
Видя ее огорчение, Тони потрепал ее под подбородком, точно она была девочкой восьми лет.
– Приходите почаще, Лори! Для вас всегда найдется свободный столик и что-нибудь вкусненькое.
– Удивляюсь, – поддразнила его Лорен, – почему не все ваши столы свободны, с такими-то ценами!
Тони доверительно наклонился к девушке.
– Мои столы никогда не пустуют. По правде говоря, зарезервировать у нас столик нельзя в принципе, если вашего имени нет в моем списке. Я велю Рикко внести в список и ваше имя. – Царственным взмахом руки он подозвал к их столику трех юных смуглых красавцев-официантов. – Это мои сыновья, – сообщил он гордо. – Рикко, Доминик и Джо. Рикко, внеси в наш список имя Лори!
– О, нет, не стоит! – быстро возразила Лорен.
Однако Тони не стал слушать.
– В таком большом городе, как Детройт, красивой девушке-итальянке нужна семья, которая сможет ее защитить и дать совет. Заглядывайте к нам почаще – мы живем в квартире над рестораном. Рикко, Доминик, – строго приказал Тони. – Приглядывайте за Лори, когда бы она к нам ни заглянула. А твое дело, Джо, приглядывать за Рикко и Домиником.
Лорен рассмеялась, и Тони пояснил:
– Джо у нас женат.
Стараясь не выдать своей радости, она благодарно взглянула на четырех своих «стражей».
– А за кем присматривать мне? – шутливо спросила она.
Четыре смуглых лица как по команде обратились в сторону Ника, который развалился на своем стуле, явно забавляясь.
– Лорен заявила, что сама может о себе позаботиться, – под их осуждающими взглядами невозмутимо заметил Ник, поднимаясь из-за стола.
Потом он сказал, что ему нужно позвонить, и Лорен воспользовалась моментом, чтобы отправиться в дамскую комнату. Выходя из зала, она заметила в телефонной кабинке у входа его широкие плечи и сильную спину. Его низкий баритон звучал приглушенно, и слов было не разобрать, кроме единственного, прозвучавшего для Лорен, как набат: Эрика!
Странное он выбрал время, чтобы звонить другой женщине! Или нет? Он сказал, будто хозяева дома ожидают, что он приедет с подружкой. Несомненно, он давно с кем-нибудь договорился. Значит, сейчас Ник отменяет свидание!
Ник сел в ее спортивный «понтиак», включил зажигание и нахмурился, глядя на красный сигнал на приборной доске, предупреждающий, что аккумулятор разряжен.
– Думаю, что с генератором все в порядке, – Лорен начала торопливо объяснять. – По дороге сюда я специально сделала остановку, чтобы его проверил механик. Он не нашел никаких неисправностей. Похоже, просто замкнуло контрольную лампочку. Машине всего шесть месяцев.
– Почему бы не проехаться на север и посмотреть, как она бегает? – предложил Ник. – Не то вы рискуете застрять одна на шоссе по пути в Миссури, если генератор все же выйдет из строя.
– Отлично, – согласилась она.
– Расскажите еще о вас и вашей семье, – попросил Ник, когда они вырулили с парковки.
Лорен смотрела прямо перед собой, стараясь не выдать волнения. Маленькая паутинка лжи, которую она сплела, начинала разрастаться, становясь все более путаной. Ведь у Ника наверняка были знакомые в «Синко», а она намеренно не упомянула в своей анкете об университетской степени. Теперь девушка колебалась – говорить ли ей, что она пять лет училась в университете? Лорен вздохнула, глядя в окно на величественное стеклянное здание «Ренессанс-центра». Вопреки врожденной честности, она уже солгала Нику насчет возраста, ведь двадцать три ей исполнится только через три недели. И в присутствии Ника сказала Тони, будто в Детройте у нее нет ни друзей, ни родственников. Сейчас ей предстоит «забыть» о пяти годах собственной жизни!
– Неужели это такой трудный вопрос? – шутливо спросил Ник.
От его улыбки ее сердце начинало стучать, как сумасшедшее. Лорен ужасно захотелось протянуть руку и погладить Ника по щеке, очертить пальцем линию его чувственных губ. Хотелось пригладить темные волоски на загорелой груди, которые она видела в распахнутом вороте его рубашки, прямо над третьей пуговицей. Пряный запах одеколона дразнил ее ноздри, внушая нестерпимое желание склониться к нему поближе.
– Рассказывать, в общем-то, нечего… Моему сводному брату Ленни сейчас двадцать четыре. Он женат, у него своя семья. А сводная сестра Мелисса, которой уже двадцать пять, вышла замуж в апреле. Ее муж работает автомехаником в фирменном салоне компании «Понтиак», где я и купила эту машину.
– А отец и мачеха?
– Отец учитель. Он мудрый и весьма образованный человек. Мачеха очень милая женщина, абсолютно преданная моему отцу.
– Странно! Если ваш отец учитель, почему он не настоял, чтобы вы отправились в университет вместо того, чтобы трудиться простой секретаршей?
– Он настаивал, – уклончиво ответила Лорен. К ее огромному облегчению, Нику пришлось отвлечься – впереди была сложная развязка, и нужно было перестроиться, чтобы по широкой дуге съехать на семьдесят пятую федеральную автостраду. По скоростной магистрали они буквально вылетели за пределы города, и вскоре за окном вместо фабричных зданий и высотных домов замелькали маленькие пригородные домики, огромные торговые центры и густая растительность.
– А вам не нужно будет переодеться? – вдруг спросила она. – Разве вам не нужно собрать чемодан?
– Нет. У меня есть запас одежды в другом доме в Харбор-Спрингс.
Залетающий в открытое окно машины ветерок ласково перебирал его густые волосы. На висках волосы были коротко стрижены и лежали плоско, зато сзади добирались до воротника рубашки. Как раз той длины, чтобы их могли перебирать женские пальцы, подумала Лорен. Ее пальцы… Она с трудом отвела взгляд от его профиля и поспешила надеть солнечные очки. Отвернулась и стала смотреть в окно на пролетающий мимо пейзаж, смутно сознавая, что бесконечные пригороды уже сменились широкими просторами сельской местности. Решительно, Ник был само воплощение мужественной сексуальности! Даже сейчас Лорен тревожила мысль о том, что его длинная, мускулистая нога едва не соприкасается с ее ногой, что на фоне широкого разворота его плеч она кажется себе совсем крошкой. Манера Ника смотреть – особенно смотреть на нее – громко предупреждала Лорен о том, что Ник может быть опасным нарушителем ее душевного спокойствия.
Ник может быть опасным? Согласившись поехать с ним на уик-энд, Лорен удивила саму себя. Подобный поступок совсем не в ее характере – поразительным было и то неодолимое влечение, которое испытывала она к Нику. Очень необдуманное, безрассудное приключение, корила она себя. Но опасное? Что, если Ник обернется сумасшедшим убийцей, который задумал убить ее и надругаться над ее телом, а потом закопать в лесу? И никто не узнает, что с ней случилось, ведь никому не известно, что она была с ним – кроме Тони и его сыновей. Однако Ник может просто сказать им, будто она вернулась в Миссури, и они ему поверят. Таким образом, убийство отлично сойдет ему с рук!
Лорен украдкой взглянула на чеканный профиль сидящего рядом мужчины и улыбнулась про себя. У нее было чутье на людей, и оно еще ни разу ее не подводило. Нет, физическая опасность ей не грозила.
Следующие три часа пролетели, как один блаженный миг. Миля за милей летели под колеса «понтиака», ласковый ветерок ласкал их лица и ерошил волосы. Они с Ником болтали обо всем и ни о чем…
Насколько успела заметить Лорен, Ник становился весьма уклончивым, если речь заходила о нем самом. Зато мог бесконечно расспрашивать о ее прошлом. Ей удалось узнать лишь то, что отец Ника умер, когда ему было четыре года. А несколько лет назад он потерял и бабушку с дедушкой, которые, собственно, его и воспитали.
Они достигли городка Грейлинг, который, по словам Ника, находился в полутора часах езды от Харбор-Спрингс, конечного пункта назначения. Ник притормозил возле небольшого бакалейного магазинчика, откуда вскоре вернулся с двумя банками кока-колы и пачкой сигарет. Отъехав от города несколько миль, они остановились на обочине, где стоял деревянный стол для пикника, и вышли из машины.
– Какой чудесный день, правда? – Запрокинув голову, Лорен залюбовалась белыми кружевными облачками, неторопливо плывущими в сияющей синеве неба. Она взглянула на Ника – он наблюдал за ней со снисходительным выражением лица.
Но она не смутилась.
– У нас дома небо никогда не бывает таким синим и таким прохладным. Наверное, оттого, что Миссури гораздо южнее.
Ник открыл банки с кока-колой и одну подал Лорен. Беспечно присел на край стола, и Лорен попыталась вернуться к разговору, который был прерван несколько минут назад.
– Вы сказали, что ваш отец умер, когда вам было четыре, и что вас воспитывали бабушка с дедушкой. Однако что случилось с вашей матерью?
– Ничего с ней не случилось, – отрезал он. Сунул в зубы сигарету и зажег спичку, прикрывая ладонью огонек, чтобы не погас на ветру.