<p>
15 Арчера 16:48</p>
<p>
- Исса, Исса, - заговорщицким шепотом звала меня Олеся.</p>
<p>
Я подняла взгляд от документов, поправила съехавшие на нос очки, у которых все никак не хватало времени починить дужку, и устало с долей раздражения взглянула на Олесю.</p>
<p>
- У меня есть для тебя новость, - продолжала шептать она, - только ты никому не говори.</p>
<p>
В ответ я кивнула головой.</p>
<p>
Старший сержант Олеся Макмилер относилась к тому виду людей, которые врагу и под пытками обидного слова не удосужатся сказать, но при этом друзьям припадут на уши и с глубоким удовольствием выболтают все доверенные, узнанные или подслушанные секреты. Еще Олеся всегда вела себя так, словно находилась на сцене перед тысячной аудиторией. Вот взять эту минуту: Олесе прекрасно было известно, что этот кабинет защищен от прослушивания самыми надежными заклинаниями, но она все равно прокралась в него как воришка и зашептала мне, словно я была ее соучастником. И хоть я знала ее уже не первый десяток лет, но эта ее манера общения все еще продолжала меня раздражать.</p>
<p>
Олеся стрельнула глазками в сторону пустеющего стола Матильды, заставив мои глаза закатиться к потолку, подалась вперед, грудью на стол со столбиками документов, и еще подманила меня ладонью поближе.</p>
<p>
- Глаголь уже, - протянула я раздраженно, подавшись все же вперед. Бедную верхнюю папку с последними донесениями из квартала "Шахтеров" припечатали наши бюсты, затянутые в синюю форму офицеров городской стражи с отличительной эмблемой золотого единорога.</p>
<p>
Выждав драматическую паузу, Олеся на одном дыхании выдохнула: </p>
<p>
- Наши парни завтра устроят тебе сюрприз!</p>
<p>
У меня скривилось лицо и испортилось настроение.</p>
<p>
Наши парни - это мужская и меньшая часть отдела городской стражи южного округа. Так уж сложилась традиция, или поговаривают злой рок, что в южную часть из каждого выпуска гильдий стражей направляют именно женщин. Все работающие тут мужчины - переведенные с других отделов за разные провинности. У мужчин-стражей считается, что служить в южном отделе, или как они говорят - дамском, есть сущая пытка. Правда это или суеверие - я не знаю. Наши парни пока, ни жалобы, ни заявления о переводе не писали. </p>
<p>
- Вот это новость, - с сарказмом ответила я, всплеснула руками и нечаянно зацепила пару папок, которые упали на пол. Пришлось присаживаться на колени и собирать их. Олеся принялась мне помогать, я продолжила: - Особенно с учетов того, что они мне каждый год устраивают сюрпризы. И сценарий всегда сводится к одному: они снимают трактир, ты, или еще кто-то, меня под каким-то глупым поводом туда приводят, вот как в прошлом году Филипп привел в "Розу Ольгона", якобы предотвратить ограбление, потом зажигается свет, и все кричат - сюрприз. И сводится это все, лишь к желанию надраться. - Документы были собраны, но перепутаны. Решив перебрать их потом, я поднялась на ноги, кинула папки на стол и закончила риторическим вопросом: - Ты что этих мужиков не знаешь?</p>
<p>
- В этот раз будет что-то другое! - весело подмигнула мне подруга.</p>
<p>
Я удивленно хмыкнула. Олеся никогда не рассказывала непроверенную информацию - рабочая издержка - поэтому ее слова заставили меня задуматься.</p>
<p>
- И что же? - невольно заинтересовалась я.</p>
<p>
- Никто не знает, - понизив голос, ответила Олеся. - В смысле: никто из девчонок не знает. Парни шифруются лучше отпетых мошенников. Первой что-то заподозрила Линда. Она в курилку шла и услышала, как парни произносят твое имя и что-то о том, что тебе это должно понравиться, и что-то еще про романтику. Линда подумала о том же, о чем и ты, но когда вошла, парни вдруг замолчали и очень странно на нее посмотрели. Словно в предостережение и опасение. - Олеся попыталась передать этот взгляд, но у нее явно не получилось.</p>
<p>
- Это, действительно, заставляет задуматься, - признала я.</p>
<p>
Как бы мужчины не жаловались на болтливость женщин, но они сами еще те любители посплетничать. Проверено и удостоверено одиннадцатью годами службы с ними в одном коллективе, а служу я в южном отделе с восемнадцати лет. Из этого делаем вывод - если мужская часть не растрепала о своем "сюрпризе" на весь отдел еще за месяц до моего дня рожденья, то тут дело, действительно, серьезное и, надеюсь, не глупое, а то с них станется.</p>
<p>
- Может, они решили подготовить тебе что-то грандиозное из-за того, что у тебя, как-никак, юбилей, - весело продолжила подруга.</p>
<p>
- Не нужно это произносить таким веселым голосом, - вновь начала раздражаться я.</p>
<p>
- Ой, но чего ты волнуешься, - хлопнула она меня по плечу. - В тридцать лет женщина только расцветать начинает.</p>
<p>
Я с раздражением покосилась на Олесю. Возможно, подобные ей, действительно, после тридцати лет расцветают, но подобные мне, наоборот, отцветают. И это не смотря на то, что Олеся была полноватой, после рождения троих детей, а я же - худой и подтянутой, так как занималась спортом даже после того, как меня перевели на этаж дознавателей, и моя робота стала сводиться к разбору документов и опрашиванию заключенных. </p>
<p>
Как говориться: на что учились, туда и угодили. Меня всегда привлекал закон и психология, особенно тех, кто в здравом уме мог пойти на преступления, поэтому в своем выпуске я была отличницей по "теории". Олеся же хотела стать настоящим сыщиком, но на втором году службы откинула мечту и влюбилась в младшего сержанта Петринга. Они поженились, у них родился ребенок, потом развелись, так как ее муж завел себе любовницу. Через три года Олеся встретила судью Макмилера, они влюбились друг в друга, поженились и у них до сих пор счастливый брак и двое детей. Олеся могла вообще не работать, так как зарплата судьи явно была выше старшего сержанта. Но работа для нее в первую очередь - это самостоятельность. Ее характер никогда не позволит оказаться в тени своего мужа.</p>
<p>
Для меня же работа стала смыслом жизни. Будучи наполовину ренгаркой, я часто привлекала внимание мужчин экзотичной внешностью, но карьера для меня всегда была на первом месте, поэтому ни один мой роман не продолжился дольше года. Да и их было всего несколько. За последние три года я и, вообще, позабыла, что такое свидания. Отдаваясь работе на все 100% - я в южном отделе словно поселилась. "Трудоголик ты", - часто пытается поддеть меня Олеся, но я не обижаюсь, так как это правда. И именно из-за этого в свои двадцать девять (ну завтра уже тридцать) мне никто не дает меньше тридцати пяти-шести лет.</p>
<p>
- Я не волнуюсь, - все же слегка слукавила я. - Просто ты прекрасно знаешь, что я ненавижу сюрпризы.</p>
<p>
- Тебе не угодить, - рассерженно буркнула Олеся. - То ты ворчала, что наши каждый год одно и то же устраивают, а теперь они придумали что-то новое, но ты вновь недовольна!</p>
<p>
- Я просто не люблю сюрпризы, - вновь повторила я.</p>
<p>
- Просто заткнись и получай удовольствие, - парировала Олеся.</p>
<p>
- А ты, старший сержант Макмилер, просто заткнись и выметайся из моего кабинета на свое рабочее место, - незлобно огрызнулась я, махнув на нее папкой. - До конца рабочего дня еще часа три.</p>
<p>
- Слушаюсь, старший дознаватель Ильц, - ответила подруга, шуточно отдав мне "честь" двумя пальцами и подмигнув.</p>
<p>
- Приказ еще не подписан, - напомнила я о том, что пока являюсь лишь младшем дознавателем.</p>
<p>
- Да всем уже известно, что тебя возьмут на место Фицмальта! - сказала Олеся уже у дверей. - Не эту же тугодумку Матильду.</p>
<p>
- У которой отец капитан северного отдела, - добавила я, но подруга уже захлопнула дверь.</p>
<p>
15 Арчера 21:35</p>
<p>
Мне пришлось задержаться, так как этому старому хрычу Фицмальту понадобилась именно одна из тех папок, которые я уронила на пол и решила разобрать их завтра с утра.</p>
<p>
- Вы, офицер Ильц, в последнее время меня очень подводите! - распинался уже целых полчаса главный дознаватель. - А я-то думал именно вас порекомендовать на свое место, но с вашим "рвением" к работе, вижу, вы этого не желаете. И теперь я уверен - не заслуживаете.</p>
<p>
Я еле сдержалась, чтоб не закатить глаза к потолку. Всему отделу было известно, что многих офицеров Фицмальт пропихивает благодаря взяткам. Даже эта Матильда - если бы не ее папочка и его деньги, то она бы в жизни не дослужилась в свои двадцать два до младшего дознавателя. Но, не смотря на это, Фицмальт не зря ел свой хлеб, так как легко увидел в моих глазах все, что я о нем думаю. Хлопнув ладонью по столу, дознаватель воскликнул:</p>
<p>
- Вот! В этом ваша проблема, Ильц! Вы хорошо служите закону, но не людям!</p>
<p>
- Вы имеете в виду не вам, - не смогла я сдержаться от шпильки.</p>
<p>
Фицмальт опалил меня злым взглядом и почти прорычал:</p>
<p>
- Вы слишком много себе позволяете! В ваших глазах слишком много непокорности и гордости, которую обычная дочка прачки не может себе позволить! Если бы ваши родители были влиятельны…</p>
<p>
- Как у Матильды? - не сдержалась я.</p>
<p>
Да, моя мать была прачкой, а отец - краснодеревщиком. Когда мне было шесть, его убили на моих глазах двое пьяниц, лишь из-за того, что я случайно врезалась в одного из них, а отец за меня заступился. Потом оказалось, что эти пьяницы - сыны двух лордов. Дело замяли, а моей маме вручили "в знак утешения" мешок с золотом… который она взяла. Этого я не смогла простить ей до сих пор. Тогда-то я решила поступить в гильдию стражников. Было трудно, так как обучение было не дешевое, а в конце учебы еще нужно было купить патент. Мне приходилось учиться и работать на двух-трех работах. Помощь от матери я категорически отказывалась брать. Так что два года обучения были для меня сущим кошмаром. Да и потом дело обстояло не лучше, ведь в стражу обычно шли дети из высшего общества, а я была всего лишь дочь прачки, которая слишком много себе позволяла. Это сейчас я заставила себя уважать, так как никогда не перед кем не прогнулась, и делом, а не словом, доказала из чего состою. И из-за какого-то старого хрыча свои принципы нарушать была не намерена.</p>
<p>
- Даже взять Матильду! - невольно воскликнул Фицмальт и осекся, так как понял - он угодил в мою словесную ловушку.</p>
<p>
- Я всего достигла сама. Пусть моя дорога была длинней и тернистей, но никто никогда не сможет мне сказать, что я - ничего не стою. Вы можете назначить на свое место Матильду, но долго ли она продержится на нем без вашего покровительства? Не думаю. Так что я просто подожду еще один год. Думаю, на больше время ее не хватит. - Я встала по струнке смирно и "отдала честь". - С вашего позволения, - произнесла, развернулась и направилась к двери. Пусть я нарушила субординацию, но мы и так уже сказали друг другу достаточно.</p>
<p>
- Вы ведь не глупая женщина, Ильц, - раздалось мне в спину. - Тогда почему не поймете главное правило - закон находится в руках тех, кто может себе его позволить. </p>
<p>
Я заскрипела зубами, но промолчала. Уж, в какой раз, оставив последнее слово за ним.</p>
<p>
По коридору я неслась злая и взбешенная, именно из-за этого не заметила, как налетела на Линду, которая выбрала уж совсем не подходящее время, чтоб сходить на кухню за кружкой кофе.</p>
<p>
- Ааа! - вскрикнула я и принялась расстегивать рубашку.</p>
<p>
- Прости, Исса.</p>
<p>
- Это я должна извиняться.</p>