— Николай Петрович, мы не сможем обеспечить там вашу безопасность в полном, достаточном объеме. И почему вы решили, что могут возникнуть сложности с зарубежными поездками?
Михайлов усмехнулся.
— Вы же сами только что подтвердили мои догадки: ученых моего уровня ваша контора не выпустит за рубеж без должного, продуманного плана мер безопасности. Поэтому я и предупредил вас, чтобы не было скандала, и вы не остались, извините за выражение, в дураках.
Он не стал говорить, что знает содержание разговора Степанова с Соломиным и Астаховым. Всезнающая Маша ввела Михайлова в курс беседы, просканировав мозги полковника еще до входа в здание. Пока не подъехал Пустовалов, Николай Петрович решил ознакомить Степанова с некоторыми подробностями охранной системы, он вызвал Зеленского.
— Я полагаю, вы уже знакомы. Миша, проводи полковника на главный пульт, ознакомь с зонами наблюдения по программе «А» и «В». Покажи в работе без особых комментарий и объяснений.
Пока Степанов знакомился с охранной системой коттеджа, Михайлов зашел к Вике и Алле.
— Не стану скрывать, мои дорогие девочки, Степанов приехал по делу, ему поручено проведение ряда мероприятий, связанных с вашей безопасностью. С сегодняшнего дня вас, мои дорогие, станет охранять спецподразделение ФСБ, кроме личной охраны, естественно. Это связано с тем, чтобы вас не смогли похитить, а затем шантажировать меня, заставляя изобретать какую-нибудь гадость для иностранного государства. Спецназ будет всегда рядом, но в стороне, практически вы его и замечать чаще всего не будете. Можно было не говорить об этом, но я считаю, что мои любимые девочки должны знать о существовании таких мер. Лично я отношусь к ним индифферентно и могу обеспечить безопасность семьи на все 100 %, но ФСБэшникам это объяснить тяжело, пусть болтаются рядом для своего спокойствия, а вы не обращайте на них внимания. Скоро местный чиновник подъедет, я познакомлю его с вами и на этом все. Я полностью в вашем распоряжении.
Михайлов остался доволен, Вика и Алла не напугались его сообщением, их вера в него была выше возможной опасности, и он гордился своими любимыми, особенно тем, что они никогда не кичились его именем, не относились к другим свысока. Он вернулся к себе в кабинет и стал поджидать Степанова. Остался открытым еще один вопрос, который он хотел обсудить с ним один на один.
Николай Петрович, не стесняясь, разглядывал Степанова, стараясь уловить его впечатление от посещения главного пульта управления. Лицо опытного сотрудника не выражало эмоций, но не для Михайлова. Он увидел в нем то, что ожидал — интеграцию чувств удивления и восхищения.
— Борис Алексеевич, вы ознакомились в общих чертах с системой безопасности, установленной в этом доме и, надеюсь, поняли, что другой более совершенной системы не существует. Я гражданин России и обязан помочь ее жизненным интересам. На сегодняшний день могу предложить установку подобной системы на указанных вами военных объектах особой государственной важности. Никто не сможет вести наблюдение за таким объектом ни с земли, ни с воздуха, тайное проникновение на объект исключено полностью. 100 % гарантия сохранения тайны. Могу предложить и другое: например, изменение рисунка местности. Спутник-шпион фотографирует девственный участок тайги, но на снимках проявляются признаки замаскированной ракетной установки, которой на самом деле нет и в помине. Над настоящей ракетной установкой можно фотографировать ландшафт по вашему усмотрению, хоть вновь образовавшееся крупное озеро, — улыбнулся Михайлов. — Если руководство примет мои предложения, при следующей встрече разговор должен быть предметным. Надеюсь, вы понимаете, что я имею ввиду?
Степанов согласно кивал головой и Михайлов продолжил:
— Один раз в месяц я могу помогать вашим ученым: вы привозите их ко мне и я решаю стратегическую проблему, детали доработать несложно. Но, — Николай Петрович поднял палец вверх, — хочу предупредить — никаких наступательных видов оружия, никаких биологических или химических разработок, кроме противоядий и антидотов. Жду от вас предложений, как от государственного чиновника, чтобы вы хотели иметь на вооружении, что на ваш взгляд, имеется в виду министерство обороны и руководство государством, необходимо для обеспечения безопасности страны. Уверен, что смогу предложить качественно новый уровень средств защиты.
Михайлов закурил, пуская клубы дыма, откинулся в кресле, как бы давая понять, что основной разговор закончился. Он почувствовал неуловимую растерянность и отсутствие инициативы, словно «лейтенант» Степанов разговаривал с «генералом» Михайловым. Стиль поведения, выработанный годами, основанный на должности и звании, стирался в этом кабинете, уверенность, подкрепленная знаниями и фактами, а иногда и блефом, стиралась, превращая чекиста в школьника, слушающего свой любимый предмет. Нет, скорее Степанов сам выглядел школьным учителем, попавшим на переэкзаменовку в ВУЗ.
— Хотите коньяк с лимоном? — предложил Михайлов, решив встряхнуть гостя.
Борис Алексеевич кивнул головой, и Михайлов налил коньяк в рюмку, достал из холодильника лимон. Степанов выпил, почувствовал оживление организма и возвращение уверенности.
— Коньяк у вас, Николай Петрович, живительный, ну очень живительный, — рассмеялся он.
В дверь постучали, Зеленский вошел с Пустоваловым, Михайлов пригласил их сесть.
— Валентин Петрович, я пригласил вас сюда, — начал Степанов, — познакомиться с академиком Михайловым. С сегодняшнего дня вы и ваша группа, находясь в штате управления, переходите в мое полное подчинение, с соответствующим приказом директора я вас ознакомлю. Род и специфику вашей деятельности знает директор, начальник главка Астахов, Николай Петрович и я. Ваш начальник управления, заместители директора и другие руководители не должны знать, чем занимается ваша группа. Ваша легенда следующая — в двухстах километрах к северу имеется секретная ракетная точка, ваша группа занимается контрразведывательной работой в указанном направлении.
Ваши задачи: обеспечение безопасности академика и его семьи, особенно его семьи, — подчеркнул Степанов, — выявление и пресечение деятельности иностранных разведок в отношении господина Михайлова и рода его деятельности. Просьбы Николая Петровича подлежат обязательному исполнению, прошу отнестись к ним, как к приказам директора. Это стратегические задачи, тактические вопросы мы обсудим отдельно. Будете контактировать с начальником личной охраны академика Зеленским Михаилом Павловичем. К понедельнику, за сегодня, завтра, сдать все текущие дела.
— Извините, товарищ полковник, с делами могут возникнуть проблемы, — перебил Пустовалов Степанова, — выходные дни…
— Осложнений не возникнет, поднимайте любого сотрудника и сдавайте дела. Основные моменты я изложил. Вопросы?
— В стратегическом направлении вопросов нет, товарищ полковник, — ответил Пустовалов.
— Когда станете обсуждать детали, — вмешался в разговор Михайлов, — ты, Миша, исходи из того, что они помогают тебе, а не наоборот. На территории коттеджа ФСБ не работает, пропуском сюда является мое приглашение, а не их удостоверения.
Михайлов нажал кнопку, на мониторе появилась Вика.
— Да, Коля.
— Ты можешь зайти с мамой? Хочу познакомить вас кое с кем.
— Да, Коленька, сейчас придем.
* * *
Степанов прямо с самолета направился к Астахову, по пути сортируя в голове собранный материал, выделяя главное и стараясь быть объективным, не поддаваясь личным впечатлениям. Задумался он и над своей судьбой, сознавая, что стал отныне постоянным командировочным в город Н-ск, а если согласятся руководители страны на предложения Михайлова — пропишут его на постоянное место жительство в Н-ске. Числиться в Москве и жить в Н-ске не хотелось. Не хотелось покидать с детства родную столицу, но не волен он в своих действиях и никогда не жалел о выбранной доле.
Астахов принял его сразу, ценя и понимая, что не мешало бы заглянуть домой, смыть дорожную пыль и отдохнуть пару часов. Предложил крепкий кофе и ждал подробностей поездки, пододвигая к Степанову пепельницу. Курить он разрешал в кабинете избранным и только в особых случаях.
Степанов понял, что директор ФСБ ждет результатов командировки, никогда еще операция не секретилась подобным образом, когда доступ к информации закрыт его заместителям. Не предлагалось ранее ему и покурить в кабинете начальника главка.
Он отпил кофе, прикурил сигарету и начал докладывать, выделяя по-военному главное и не упуская подробностей. Мелочи иногда становились ключевой позицией, специфика работы не позволяла упускать даже самых незначительных, на первый взгляд, деталей.
— Посещение Михайлова меня удивило, поразило и ошеломило, Михаил Сергеевич. Это какая-то смесь реальности и фантастики. Хочется выделить три главных момента: дети, охранная система компьютерной безопасности и его предложения.
Дети. Возраст 1 год и 1 месяц. Настоящие ходячие компьютеры — умножают трехзначные цифры быстрее калькулятора, словарный речевой запас взрослого человека, память феноменальная. Слова Михайлова о детях на конференции подтверждаются полностью.
Охранная система безопасности, остановлюсь подробнее. Меня провели на главный пульт управления системой. Доступ на пульт открыт дежурному оператору, начальнику охраны Зеленскому и членам семьи. В доме все автоматизировано, напичкано электроникой, двери открываются сами, без ввода кодов и паролей. Компьютер сканирует подошедшего к дверям, возможно, считывается генотип или еще что, не знаю, но дверь на пульт откроется только определенному лицу. Главный пульт управления представляет собой комнату 5 на 5 метров, дежурный охранник-оператор сидит перед несколькими, с виду обычными компьютерами, на экран которых выводится изображение периметра коттеджа, территории и, как я понял, любого объекта на площади в радиусе одного километра от дома. Просматривается и сканируется все. Мне показали 2 режима охраны: «А» и «В», возможно их больше.
У Степанова пересохло в горле, он прокашлялся и решил попросить еще чашечку кофе, но Астахов сам предложил ему. Он отпил несколько глотков, снова закурил сигарету, отмечая это, как хороший знак, и продолжил:
— В режиме «А» радиус просмотра 1 километр, режим подразделяется на 2 рубежа. Первый — радиус 100 метров, второй: 100 метров — 1 километр. На втором рубеже компьютер ведет охранный поиск сам, не выводя изображение на экран, на первом рубеже все выводится на экран монитора. Постараюсь процитировать разговор Зеленского с компьютером.
— С кем? — переспросил Астахов.
— С компьютером, товарищ генерал, он у них говорящий, зовут его Маша. Очень интеллигентная и воспитанная «дама», — улыбнулся Степанов. — Зеленский попросил ее показать мне какой-нибудь объект 2-ого рубежа. Маша отвечает: «Добрый день, Миша». «Прости, Машенька, забыл поздороваться». «Прощаю, вывожу изображение на экран». На экране появляется идущий мужчина, Маша объясняет: «Объект находится на расстоянии 857 метров, при себе имеет оружие ПМ, 8 патронов, запасной обоймы нет, патрона в патроннике нет, пистолет на предохранителе. В левом кармане рубашки имеется удостоверение сотрудника милиции, подделки не обнаружено». «Покажи удостоверение», — просит ее Зеленский. На экране появляется удостоверение в закрытом виде, потом оно раскрывается. Видимость такая, словно я держу это удостоверение в своих руках. Зеленский поясняет, что если бы объект не был сотрудником милиции, Маша бы вывела его на экран сама, а так он носит оружие законно и показывать его на мониторе необходимости нет. Потом Зеленский попросил Машу просканировать меня, а она предложила ему взять телефонную трубку — не хотела, чтобы я слышал ее ответ. Не знаю, что она ему сказала, но он предложил ей посоветоваться с Михайловым. Маша ответила, что добро получено и начала меня, — Степанов замешкался, — начала говорить: «Гость имеет с собой магнитофон в заколке галстука, рассчитанный на 6 часов непрерывной работы, нейтрализован мною еще при входе на территорию. В правом кармане пиджака имеется «жучок», при входе было три: один установлен гостем в холле, другой в кабинете хозяина. Подслушивающие устройства нейтрализованы, Николай Петрович просит не забыть на обратном пути захватить их с собой, любые попытки проникновения в личную жизнь семьи Михайловых и жителей коттеджа заранее обречены на провал. Прошу это учесть, уважаемый Борис Алексеевич».
Представляете мое состояние в тот момент, Михаил Сергеевич, кошмар, я был готов провалиться под землю… Но Маша продолжала дальше: «В нагрудном кармане имеется удостоверение», на экране действительно появляется мое удостоверение, я инстинктивно хватаюсь за него — на месте, Зеленский, вижу, усмехается. А Маша продолжает: «Подделки не обнаружено, имеется несоответствие записей».
— Какое несоответствие? — удивился Астахов.
— И я спросил то же самое, товарищ генерал, а Маша продолжает: «Подписан приказ о присвоении мне звания генерала, на мониторе появляется текст приказа. Я хорошо запомнил: приказ номер 354 л/с. Это правда, Михаил Сергеевич?
— Да-а-а, — неопределенно промычал Астахов, теребя пальцами волосы, — представление я делал… подожди, сейчас узнаю.
Он позвонил, как понял Степанов, начальнику управления кадров, переговорил с ним и опять промычал:
— Да-а-а… Подписан приказ, согласован… и номер правильный, — потом встряхнулся, — я поздравляю тебя, Борис Алексеевич.
— Спасибо.
— Но, как это, как они узнали? Ты хоть представляешь себе последствия таких возможностей?
— Да, Михаил Сергеевич, представляю. Позвольте мне закончить — некоторые моменты, возможно, сами собой отпадут.
Ошарашенный Астахов закивал головой.
— Я, естественно, задал вопрос и получил ответ: вопрос не по адресу. Маша и Зеленский намекнули на Михайлова, в его власти дать ответ или нет. Вернусь к компьютеру. В режиме «В» у Маши повышенная бдительность, на экран выводится все, что движется, включая кошек, собак, птиц. Определяется их степень опасности, например, не привязано ли к собаке взрывное устройство, не заражен ли кот инфекционной болезнью и так далее. Не знаю, каким образом компьютер сканирует все, вплоть до удостоверений, как может определить инфекционную болезнь? Не знаю…
Однако Михайлов предложил подобную систему для наших закрытых объектов…
Степанов подробно проинформировал Астахова о предложениях Михайлова и наблюдал за реакцией своего шефа, пораженного технологией и независимостью академика.
— Значит, так и сказал, что не хотел бы превращать нашу организацию в Моську? — Переспросил Астахов, барабаня пальцами по столу.
— Да, Михаил Сергеевич, так и сказал, — прямо ответил Степанов.
Ему открылась доселе неизвестная черта Астахова. Он не уточнил подробностей предложений Михайлова, не поинтересовался, каким образом академику удалось создать подобную компьютерную систему. Он спросил другое… Действительно — не задевайте сильных мира сего…
— Насколько реальны, на ваш взгляд, Борис Алексеевич, возможности поездки Михайлова за рубеж без нашего разрешения, вернее с нашим запретом?
— Думаю, абсолютно реальны. Он не уподобится Сахарову, время другое и возможностей у него больше. С ним можно вести диалог, убеждать. Решать за него и приказывать — нет. В случае оказания давления, он поднимет грандиозный политический скандал, сами понимаете, как ухватятся за это за рубежом.
Степанов кожей почувствовал растущий гнев Астахова, но зная его давно, понимал, что реализм восторжествует, и он скоро остынет.
— Я доложу наверху… Продолжай дальше, — все еще барабаня пальцами по столу, приказал Астахов.
— Создана группа во главе с подполковником Пустоваловым Валентином Петровичем, объяснены цели, задачи, составлен план мероприятий. Группа 5 человек, считаю этого недостаточно, я подобрал негласно еще 5. У Пустовалова возникли трения с начальником управления по Н-ской области, я уладил их, но возможность их повторения весьма вероятна после моего отъезда. Генерал Чабрецов болезненно реагирует на самостоятельность своих подчиненных, хоть они и не в его оперативном подчинении — в штатах-то у него.
— Считаешь: есть необходимость позвонить ему? — спросил Астахов.