Рассказывать о том, что было со мной последующие пару лет, откровенно скучно. Нет, конечно можно гордиться, что за это время, особенно по началу, мне довелось облобызать огромное количество сисек порой очень даже красивых женщин. Вот только всё остальное нельзя было назвать иначе как издевательством над личностью. Особенно смену подгузников, а точнее пелёнок, которыми эти варвары пользовались вместо обычных памперсов.
Эти годы, проведённые в травоподобном состоянии личинки человека, может быть и пролетают настоящих детей незаметно, но для моего сознания тридцати двух летнего мужика, были настоящей пыткой.
У меня не было никаких развлечений, кроме каких-то там деревянных погремушек, плюс к этому, если я делал что-то что выходило за рамки понимания взрослых о том, как должен вести себя малыш моего возраста, вокруг начиналась натуральная паника.
Так, ещё не умея ходить и нормально разговаривать, я держа детские «музыкальные инструменты» в своих непослушных ещё грабалках, думая что меня никто не видит, устроил концерт одного актёра, подвывая себе в такт, что-то из русского рока.
На шум прибежали слуги, первой услышала меня как-раз моя сиделка – та самая синеволосая с заячьими ушами, затем взволнованные родители… дошло до того, что из ближайшего храма некой богини Эллидии примчался священник, с целью изгонять из ребёнка местного лорда вселившихся в него демонов.
Но всё это я узнал, когда подрос, в те же годы мороки со мной у новых родственников было хоть отбавляй, а в роскошной шевелюре Мисилиси, той самой зайце-крольчихи, прибавилось множество ранних седых волос.
И ведь не сказать, что я был хулиганом, нет, как раз наоборот! Просто тараканы в моей голове имели строго определённый и совсем не местные национальные корни, что было скажем-так очень необычно для окружающих.
Рос я в те годы в общем-то не один… после устроенного мной «концерта» из одиночной кроватки постоянного заключения меня переместили в другую «камеру», где уже содержались родившиеся в том же году, но чуть позже меня, дети Мисилиси.
И вот, вопрос. Кого может родить антропоморфный заяц, от антропоморфного кота? В моём родном мире, от подобного соития не получится ничего хорошего, а здесь, это были две очаровательные крохи, одна с кроличьими ушками и кошачьим хвостом, а другая в точности наоборот.
Так вот – проблем матери, они доставляли в разы больше моего. А странным окружающие – считали меня.
Особенно после того, как я, начав более-менее ходить, решил форсировать процесс собственного развития. Однажды, выбравшись из манежа и тщательно заперев после этого за собой клетку с улюлюкающими сестричками, я устроил себе тренировку.
Ну не мог я как более, как бывший морпех-контрактник и вообще, человек спортивный, жить, ничего не делая от еды до сна и от сна до еды! Да, было трудно, всё-таки тело у меня было всего двух с половиной лет отроду. Да, я по началу не совсем верно рассчитал свои силы…
Но зачем же, когда месяц спустя, мои тренировки были раскрыты, Мисилиси надумала грохнуться в обморок увидев, как я делаю отжимания метрах в пяти от манежа?
Глава 1. Твою же за ногу! Часть: 2
В пять лет, на мои закидоны уже никто не обращал никакого внимания. Тем более что был я мальчуганом крепким, почти не болел, первым из нашей троицы научился разговаривать на дикой смеси французского, итальянского и японского, которая здесь называлась Имперским языком, к тому же, почти не донимал взрослых извечными «что» и «почему».
Просто, я как ментально взрослый человек, умел задавать нужные вопросы в нужное время. Ну и естественно обращался людям, которые могли дать мне на них вполне ясные, аргументированные ответы, не испытывая при этом раздражения.
Мир, в котором я неведомо как очутился, назывался Овелия и находился на уровне фэнтезийного средневековья, в который успели завести культуру ренессанса и представления о паровых технологиях.
Проживал я с семьёй в Ромарской Империи и был сыном не абы кого, а целого Маркиза. Жаль конечно, что не Карабаса, а д’Вергри. Ну и звали меня здесь не Иван Александрович Калинин, как я привык за тридцать два года, а Эсток д’Вегри, первый сын и наследник маркиза Отто д’Вегри и графини Эллоры д’Роллей.
Официальной религией страны, была вера в некую Лориду, Богиню Смелости и Мудрости. Коллегу земной Афины. Но конкретно наша семья и большинство жителей этих земель, поклонялись Богине Эллидии, заведующей «Победой» и её совсем юной дочери Катиущи, в зоне ответственности которой находилась «Удача».
Причём, как я понял, боги в этом мире были чем-то вполне материальным, что было не удивительно, ведь здесь имелась самая настоящая магия… А потому во время первого посещения храма, я получил очень нехилый нагоняй от матери и отца, когда разулыбался во время благодарственного молебна Катиуще.
Ну а что я мог сделать – уж больно имечко этой юной небожительницы напоминало родное «Катюша». Вот только я так и не понял, как собственно попался, ведь мне явственно кто-то врезал под зад, из-за чего я собственно и ойкнул.
Не знаю уж кто меня так подставил, но сидя в карете на обратном пути в особняк, я потирая попу, жестоко пострадавшую не только от того пинка, но и после мессы от отца, поклялся найти и собственноручно выдрать виновника.
Между тем, как бы ни велика была обида на пока неизвестного мне шутника, я не забывал посматривать по сторонам. Всё-таки сегодня, был первый раз в моей новой жизни, когда родители взяли меня с собой в близлежащий город.
К тому же у отца было какое-то дело к старосте одной из деревень, так что обратно мы ехали не по главной дороге, а сделали небольшой крюк, и карета, в сопровождении десятка гвардейцев личной стражи маркиза, катилась сейчас между колосящихся пшеничных полей.
Во всяком случае, я думал, что это «пшеница», хотя уверенности у меня в этом не было, потому как местный хлеб сильно отличался по вкусу от привычного мне земного.
– Это что такое? – спросил я сидящую напротив мать, указывая в окно.
– А? – она вздрогнула, видимо я оторвал её от раздумий, и посмотрела на меня. – Ты разве на нас не обиделся?
Ну да, после проведённой надо мной экзекуции, они с отцом выходили из храма как в воду опущенные. Всё-таки это был первый раз, когда они отшлёпали меня, пусть даже и не прилюдно.
– Нет, – твёрдо сказал я. – Был виноват – осознал. Так что проехали. Так, что это?
– Это поле, засеянное «де-грано» сын! – встрепенувшись ответил сидевший рядом отец. – Из него делают муку, из которой потом пекут хлеб и…
– Да нет, бать, я не про это… – тряхнул я головой, перебивая маркиза. – Я вон про те штуковины.
– О Богиня… сколько раз я просил тебя не называть меня этим странным словом, – удручённо покачал головой д’Вергри старший. – Почему ты как нормальные дети не называешь меня «попо’нъ»…
– Потому что «Батя» звучит гордо! – отрезал я. – Так вы скажете мне, что это за хреновины работают в поле?
– Это? – отец удивлённо посмотрел на меня, а затем в окно и немного растерянно произнёс. – Сельскохозяйственные големы-механоиды. Маломощные приспособления-констракты, которыми способны управлять даже не владеющие магией люди…
– Твой Попо’нъ был так добр к своим крестьянам, что для того чтобы облегчить им жизнь, приобрёл целую партию этих машиноидов у гильдии конструкторов, – вставила мама. – Эти штуковины не только работают в поле, но в случае чего, вполне могут защитить людей от слабых монстров или бандитов.
– Дорогая, давай будем честны, это всё-таки была твоя идея, – ласково возразил ей маркиз. – И она полностью оправдала себя, тем более, что доходы с земли, после перехода с ручной обработки на механизированную, резко выросли!
– Ну да, ну да… – уже не слушая нежные воркования родителей, пробормотал я, рассматривая неуклюжих уродцев, поблескивающих на солнце медными боками и извергающих из себя облачка пара. – Промышленная революция рулит… Интересно, а у них есть танки?
По возвращению в особняк, той же ночью, мне в очередной раз приснился сон, в котором я опять увидел ту самую очень красивую девушку из бара, после ночи с которой, внезапно заново родился в этом мире.
В этот раз, она не просто сидела на бегу чудесного озера или прогуливалась в парке, как то, случалось обычно, а была занята важным делом… Воспитывала прикладными методами какую-то ревущую русоволосую малявку.
Расположившис на парящем в небесах облачке, девушка, переложив девчонку поперёк колен и задрав ей коротенькую тунику, смачно охаживала её ладонью по уже раскрасневшейся попке, с каждым ударом приговаривая: «Что нужно сказать папе? Что нужно сказать папе?»
– Не буду! Я больше не буду! – ревя и размазывая по лицу слёзы и сопли пищала малышка. – Папа прости меня! Катя будет хорошей девочкой! Катя больше не будет!
– Ну что? – девушка из бара серьёзно посмотрела на меня. – Простим засранку?
– Думаю, да, – услышал я сам себя, хотя и не собирался говорить, чего бы то ни было. – А там, посмотрим, как будет себя вести…
Причём, не ту детскую визглю, которая была у меня сейчас, а привычный мне голос тридцатилетнего мужика.
Одёрнув девчонке тунику, женщина поставила её прямо на воздух и та, ревя белугой подбежала ко мне, обняв своими маленькими ручонками.
– Папка!!! Я так скучаю! Прости меня!
– Прощаю дурочка, – мягко ответил я, потрепав малышку по макушке.
Утром, когда я проснулся в своей детской кроватке, я как не старался, так и не смог вспомнить, что же такое мне снилось, от чего на душе сейчас было так приятно и легко. Впрочем, после перерождения это было для меня в порядке вещей.
Глава 1. Твою же за ногу! Часть: 3
Перестук двух пар девчачьих ботиночек за моей спиной, как обычно преследовал меня с самого утра. Так повелось уже давно, с тех самых пор, как эти две куклы наконец-то научились ходить.
Ещё когда я был в «ползунковом» возрасте, дочки Милилиси уже не давали мне проходу в нашем общем манеже, ну а когда я начал выбираться из него на свои «тренировки», злорадно закрывая пузатую мелочь в клетке, они, пуская слюнявые пузыри, висели на прутьях вольера, хлопая на меня своими огромными глазищами.
Я повернул в ближайший коридор и немного ускорился. Цоканье тоже зачастило, а когда я перешёл на бег, так и вовсе переросло в дробный стук каблучков по мраморному полу.
Убежать то от них я конечно мог, немудрёное это дело запутать двух приставучих малявок, вот только... тяжело вздохнув, я остановился и медленно повернулся к преследовательницам.
На меня почти в упор смотрели две куколки, в миленьких платьицах, стилизованных «аля-горничная». Аналиси – унаследовавшая от отца зелёные волнистые волосы и кошачий хвост, а от матери длинные кроличьи уши. И Накалиси – кошкоухая синеволоска с кроличьим хвостом.
Если не обращать внимания на «звериные» различия, сёстры были близняшками, так что будь они людьми, а не демибистами, их, наверное, очень трудно было бы отличить друг от друга.
Обе они числились моими «личными горничными», хотя толку от этих пятилеток было не много.
Я сделал шаг назад. Парочка дружно приблизилась ко мне, синхронно с правой ноги. Я шагнул вперёд, сёстры настолько же отступили.
– Так… – я потёр переносицу. – Что? Опять?
– Эсток! Дай нам задание! – бойко пропищала Аналиси.
– Во-первых – доброе утро… – произнёс я.
– Доброе утро господин Эсток! – слегка покраснев хором ответили девчонки и низко поклонились.
– Вот-вторых, вы разве сейчас не должны помогать Мисилиси? – нахмурился я.
– Но это скучно! – надулась Накалиси, куда как более стеснительная нежели сестра, но при этом отличающаяся очень непростым характером.
– Мы горничные господина Эстока! – гордо произнесла зайцеухая Аналиси.
– Вам же опять попадёт! – покачал я головой. – Я слышал вчера, что ваш папаня замочил с вечера розги…
Девчонки побелели, и их ощутимо затрясло. Насколько я знал их однажды уже познакомили с этим средством воспитания, когда эти кошкокролики на пару расколотили какую-то вазу.
– М-м-мы г-г-горни… – замямлила синеволоска, на глазах которой проступили слёзы.
– Спокуха девчонки, – я подошёл к сестричкам, и положил руки им на поникшие плечики. – Своих в обиду не дадим! Тем более, что розги насколько я знаю, заготовили для провинившихся конюхов.
Малышки дружно выдохнули с облегчением. Я же мысленно крякнул. Негоже взрослому человеку запугивать детишек, вот только этот мир не земля и понятие «счастливое детство» здесь применимо разве что к детишкам из благородных семей.
К сожалению, дочки Мисилиси, к ним не относятся. В их возрасте малышню уже начинают потихоньку приучать к «делу», эти же две дурочки, стоит их мамке на секунду отвлечься, немедленно сбегают от неё и шляются за мной, требуя, чтобы я дал им какое-нибудь задание.
Глава 1. Твою же за ногу! Часть: 4
– Вот вы где! Негодницы! – раздался возмущённый голос Мисилиси. – Опять пристаёте к господину Эстоку! Ух я вас…
Мелкие опять задрожали.
– Так! – громко сказал я, глядя на приближающуюся к девочкам суровую мать. – Отставить экзекуцию!
– Господин Эсток… но? – в растерянности остановилась горничная.
– Значит так! – я снова посмотрел на поникших сестричек. – Баста кошкокролики, кончилися танцы! С сегодняшнего дня у вас двоих начинаются суровые трудовые будни! Будем делать из вас э-э-э… О! Суровых «Боевых Секретарш»!
– Боевых… Сэкер’етяръщ? – удивлённо произнесла мать, немного взволнованно глядя на своих дочерей.
– Ну да. Именно «Боевых Секретарш»! – уверенно кивнул я. – Но если будут филонить, разжалую обратно в горничные и лишу на неделю сладкого! Всё понятно?
– Д… да… – воскликнула Аналиси, глазки которой так и блестели от предвкушения. – А что нужно делать?
– О! У вас будут очень сложные тренировки! Но… есть одна загвоздка… из-за которой возможно… у вас не получится стать «Боевыми Секретаршами»
– К… Какая? П… Почему? – запинаясь спросила Накалиси, уже готовая пустить слезу. – Мы… Мы будем очень стараться!
– Ну… Так как «Боевые Секретарши» намного круче чем даже самые элитные горничные… – задумчиво произнёс я, косясь на Мисилиси, которая кажется уже догадалась о моей хитрости. – То вам для начала придётся освоить хотя бы эту профессию. Иначе как же вы будете «Заваривать шефу кофе»?
– Заваривать ше-пу ко-пе? – ахнула Аналиси и покраснела, так как будто поняла о чём я говорю и вообще это была её самая главная мета с самого раннего детства.
Ну не было в этом мире известно о таком напитке. Я как заядлый кофеман – проверял.
– Да… а ещё нужно уметь работать на Компьютере в Ворде и раскладывать пасьянс «Косынка»…
– Козинъга… – буквально просмаковала незнакомое слово синеволосая пигалица, кошачьи ушки которой уже давно стояли торчком, в то время как её сестру выдавал задравший юбку хвост.
– Вот видите… Но так как вы не хотите учиться у мамки её ремеслу… Думаю, наверное, и начинать даже не стоит…
– Нет, нет! – хором закричали девчонки и дружно повисли на мне и тут же повалили на пол. – Мы… Да мы, да мы…
– Тогда, – сурово, но при этом улыбаясь нависла над нами Мисилиси, – а ну! Живо марш на кухню! Уж я-то вами займусь! И смотрите… будете филонить, никогда не станете «Боевыми Сэкер’етяръщями»!
Сестёр как ветром сдуло. Только взметнулись надо мной тяжёлые шерстяные юбки.
– Спасибо вам большое, господин Эсток, – низко поклонилась мне женщина и тут же попыталась помочь подняться, заботливо поинтересовавшись. – Вы не ушиблись. Простите моих глупых дочек! Я их обязательно накажу…
– Да не нужно из наказывать. Их нужно заинтересовать, – ответил я в то время как Мисилиси заботливо отряхивала мой костюмчик с ненавистными шортами. – Скажи, а Батя у себя?
– Да, ваш отец в кабинете.
– О! Гут… – улыбнулся я, подмигнул горничной и хотел было отвернуться, когда синеволосая зайчиха вдруг окликнула меня.