– С тех пора, как я ваш телохранитель, – с некой насмешкой отвечает она. – Проверяю каждый дом, куда собирается вступить ваш блестящий сапог, каждый бокал, к которому хочет прикоснуться ваша мужественная рука и каждую особу, в которую вы собираетесь войти.
– Ты слишком распоясалась, – ворчу, накидывая китель.
– Принести плеть? – улыбается Глория.
Вот же зараза, улыбаюсь в ответ.
– Хм, ну и как тебе Эмилия? Хорошо ее проверила?
– Конечно, семья богата, двенадцать процентов приисков эренни герцогства на их землях. Состояние их маркизата сравнимо с любым герцогством востока...
– Мне ее маркизат как, шел так и ехал.
– А, ну да. – Соглашается она и поднимается. Затем продолжает, расхаживая по моей каюте взад–вперед, руки за спиной, прям как детектив какой–то:
– Маркиза Эмилия Кастильская, ныне девятнадцать лет, родилась в девять утра, три триста, пятьдесят три сантиметра. Отец хотел сына, поэтому в этот же день запил, а на следующий сослал жену с младенцем в самый глухой замок. Пять лет он беспорядочно накидывался на всех придворных дам, стругая сыновей. Затем оказался проездом в замке. Пятилетняя Эмилия обняла своего отца и попросила никогда больше их не бросать. С тех самых пор она стала его самой любимой дочерью.
Щелкаю пальцами, прерывая эту мимолетную, как и сама Эмилия биографию.
– Это трогательная история, но раз никто не умер, я за них рад. В себя ее вряд ли влюбил. А значит, с чистой совестью могу утверждать, что сердце девочки не разбито.
– Ага, зато разбита задница.
– По–моему рождается твоя очередная крылатая фраза! Но уже начинаю думать о плети. Хватит пользоваться моей утренней добротой.
– Уже обеденной добротой, эр, если на то пошло, а точнее дневной, – ухмыльнулась Глория и добавила важным тоном: – Верховный маг Иллар с утра изъявил желание встретиться с вами. Он приглашает в свой дом.
– Тогда чего же мы ждем?!.. Лина!..
Дом верховного мага герцогства Западный Орос напоминает замок внутри замка. Или хорошо укрепленную цитадель. Нас встречают высокие каменные стены, окованные полосками стали, железные ворота, со скрипом впускающие и зеленые, скрупулезно постриженные лужайки перед пятиэтажным особняком, обставленным колоннами и увешанным разными зубастыми статуями на изготовке к пряжку. Не сомневаюсь, что по желанию мага они могут ожить и броситься на любого неугодного.
До особняка далеко, пришлось скакать на лошадях. Заботливый герцог Арлен с виноватым видом за вчерашнее предложил карету. Во избежание его общества я поспешил вперед верхом. Нам с Илларом есть, о чем побеседовать наедине.
Молодой на вид парень, с пепельными волосами до плеч, вытянутым лицом и круглыми голубыми глазками, в скромной, темно–зеленой накидке до земли встретил нас внутри.
Мы спешились, юркие придворные слуги прихватили наших лошадей и увели.
– Я верховный маг Иллар, – представился парень.
Я улыбнулся, не скрывая удивления. Мне показалось, что это максимум его ученик. Будет весело, если этот двадцати семи летний на вид парень заявит, что ему пятьсот.
– Следователь третьего ранга дома императора виконт эр Катэр–оун, – представился я и слегка кивнул головой.
– Рад приветствовать в моей скромной обители, эр Катэр–оун! – приподнято воскликнул маг певучим голоском.
– Взаимно рад вас видеть в здравии, – улыбнулся в ответ. – Признаться, прибыл в герцогство ради нашей встречи. Однако же ваш коварный герцог заманил меня на скромный ужин, переросший в нескромный бал.
Маг рассмеялся, приглашая войти в дом.
– Вы не против, если пройдем в место, где нас никто не услышит? – проговорил маг, каким–то загадочным тоном, я согласился, и мы повернули к лестнице вниз.
Много ступенек по спирали под зеленоватым освещением. Все ниже и ниже. Мое сопровождение куда–то исчезло, правда, и сам хотел их где–нибудь оставить.
– Не беспокойтесь за своих преданных рыцарей, – начал Иллар, заметив, как озираюсь назад. – Сейчас их устраивают в гостиной, а наши горячо беседующие образы они видят на внутреннем балкончике второго этажа.
– Ловко, вы маги любите разные фишки, – брякнул с нотками восхищения, затем важно добавил: – Не заметил, что бы вы прощупывали мою персону на намерения, дурные мысли, зачарованные предметы, степень силы, мощь поля и всякого тому подобного...
– У вас хорошая защита, наложенная верховным магом Сириусом, – ответил, улыбаясь Иллар. – Да и не стану этого делать, признак плохого тона и неуважения, вы ведь меня понимаете.
Винтовая лестница подошла к концу, выводя в огромный зал, похожий на нескончаемый ангар корабля.
– Ничего себе закопались, – ахнул на эмоциях я. Маг усмехнулся и предложил идти дальше.
Всюду белый мрамор и будто солнечный свет, но в меру, глаза не слепит. Вокруг пустота, широкий коридор с семиметровыми потолками.
– Думал, что маги любят всякие там башни, шпили, высоту, чтобы быть ближе к космической энергии, к звездам, плевать свысока всем на лысины, – говорю. Маг поравнялся со мной, и улыбается почти детской наивной улыбкой.
– У меня пара башен есть, только там фонит по–страшному, – отвечает он с сарказмом в голосе и, немного помолчав, добавляет: – В действительности предпочитаю подземелья, тут безопаснее, и никто ни с каких башен подслушать не сможет.
Он вдруг останавливается. Я тоже, мы в центре зала. Ну, сейчас вокруг появятся кресла, столы, яства, девки...
– Эр Катэр–оун, а вы когда–нибудь видели живого дафа?! – вдруг восклицает он, обламывая мечты обывателя.
– Было дело, но в основном только трупы, – говорю. Меня его вопрос немного напрягает. Не хотелось бы сейчас перенестись на поле боя за Великую стену Гариама.
– Мне тут привезли один экземпляр! Вы, пожалуйста, только не пугайтесь!
Боковая стена отъезжает, и предо мной предстает огромный каменный монстр! Он стоит неподвижно в высокой арке за стеклом. Цепенею от невольного ужаса, но стараюсь быстро побороть панику. Как они взяли его живым?! То, что он вряд ли вырвется, сомнений нет, маг все держит под контролем.
Монстр, метра четыре в высоту, почти человеческая фигура, если не считать, что его безглазая голова похожа на туловище, а рот скорее на огромный кратер, что засасывает на смерть. Хотя впечатление мнимое, плоть он перемалывает.
Раздается каменный треск, туловище разворачивается на сто восемьдесят градусов, и каменная тварь начинает медленно шагать по своей камере. При движении с него сыплется каменная крошка и песок. Смотрю на эти мощные руки, каменные пальцы, что сжимаются в кулак и разжимаются, растираясь постепенно в крошево. Большие будто человеческие руки вызывают невольный восторг. Это создание черной мглы, живет лишь, чтобы убивать людей и похоже оно на человека.
– Этот экземпляр самый живучий, – говорит маг поникшим голосом. – Но еще два–три дня, и он поймет, что его поймали и рассыплется.
В голове вертятся образы. Кровавая бойня времен, когда битвы были неравными и отчаянными. Рыцарь закованный в каленую сталь скачет с огромным копьем прямо на монстра, этот воин в железе весит сто пятьдесят килограммов, он в одиночку зарубал два десятка рыцарей, он самый сильный боец королевства! Все это результаты долгих лет тренировок, закалка в боях и на дуэлях, в походах и на турнирах. Сейчас его стальное копье, что не каждый может поднять, врезается в каменное чудовище и отдает импульсом во всадника. Наш герой вылетает с лошади и смачно падает, его вместе с панцирем накрывает каменная нога, вдавливая стальные осколки доспехов в мясо, жилы и кости. Даф поднимает уцелевшую ногу, стряхивает куски лат, и ест, треская каменными зубами. Остальные рыцари, что воодушевленно спешили за своим лидером, ныне окончательно мертвым, уже мчатся во весь опор назад, в лес, за реку, ползут на деревья, карабкаются на скалы, зарываются в норы, особо счастливые успевают добраться до замков.
Дверь начала двигаться обратно, закрывая камеру с ожившим монстром, и вместе с ней стали растворяться картинки, рожденные моим красочным воображением. Маг следует дальше.
– Вы изучаете их? – интересуюсь, представляя, как чернорабочие везут ему на тележке связанного монстра. Нет, веревки он порвет и сожрет крестьян. Наверное, этим занимаются маги.
– Да, эти создания Запредела очень интересны, – отвечает Иллар. – Как только они понимают, что обречены, сразу испускают дух, распадаются на камни. Все внутренности превращаются в известняк.
– Вы лезете внутрь? Фу, какая гадость.
Вылазки дафов с юго–запада от Гариама сейчас очень ничтожны. Больше ни откуда они и не лезут. Боятся воды Великой реки Аэ, которая изрезала практически всю западную Рэю и защищает от вторжения большой фронт территории королевств. Уже более десяти лет дафы не лезут толпами, один–два выходят из Запредела, доходят до большой стены, выстроенной из камня и стали, долбятся в нее. На них сверху кидают что–нибудь тяжелое и на этом все. Даже мехары ныне не патрулируют стену. Они лишь таскают трупы и растаскивают камни. Ну, как теперь выяснилось, еще и пытаются выловить живых уродцев вместе с учениками Иллара.
– А вы как думали? – усмехнулся маг, не теряя самообладания. – Это подобно поведению той твари, что выпотрошила деревушку в Дорсене...
– А вы в курсе дел?
– Я же верховный маг, – качнул головой Иллар с нотками укоризны. – Но упрежу ваш вопрос. Ни я, ни любой другой маг Рэи ничего не почувствовали. Никаких всплесков энергии, стихий, полей. Что весьма странно.
– Думаете, это просто зверь?
– Возможно. Вернемся к дафам. Я не зря показал вам его. Чтобы изучить дафа, я пилю его на кусочки. Исследую мертвого, живым он не дастся. С ним не поговорить, его не спросить. Он либо умирает, либо убивает.
– Вы хотите сказать, что та тварь тоже изучала людей, разрывая на куски?
– Возможно. Но это не то, что хотел сказать. Думаю, оно видит известняк.
– То есть? Оно не понимает, что внутри людей, для него все, как для вас известняк внутри дафа?!
– Возможно, – кивает маг и поднимает брови. – Ох, простите, мы уже пришли.
Маг останавливается, ничего не понимаю, опять тоннель позади, тоннель впереди. Очередная мраморная стена отъезжает не иначе как волей мысли мага. Теперь вижу большую комнату с книжными полками, письменным столом и креслами.
Мы идет туда и усаживаемся, два парня в бежевым мантиях приносят еду и напитки. Скромно и со вкусом.
Иллар худенькими пальчиками с кучей колец сам наливает мне чаю. Принимаю чашечку. Вкусный мятный чай, сейчас очень кстати.
– Так, о чем вы хотели со мной поговорить? – произносит маг и откидывается на спинку кресла с чашечкой в руке.
– Вы итак догадались, – говорю и тяжело вздыхаю. – У меня ничего нет на эту тварь. Мы стоим на месте, топчемся. Советник императора ждет доклада, а мне и сказать нечего. Без вашего мудрого совета из тупика не выйди.
Маг думает. Ставит чашку и поднимается, подходит к ближайшей полке книг и что–то ищет.
– Вы никогда не размышляли, от куда взялась аномалия Рэи, что теперь зовется черным Запределом?
– Думал, а что толку. Проделки Великих или просто стихия космоса...
– Существует мнение, – начал маг, выковыривая с полки книгу. – Что Великие сумели как–то остановить переход планеты в иное измерение. Часть Рэи за черной ширмой тоже существует. Ведь от куда–то берутся дафы.
– Дафы дафами, это уже фольклор Рэи. А вот о людях, если говорить. Вошедший туда человек уже не возвращается. В народе считают, что там смерть. Сколько культов жертвоприношений уже арестовал, да разогнал. А еще суициды: меня бросила любимая, пойду умру в Запредел, прощайте...
– Думаете, умирают? – Он аккуратно садится и кладет на стол коричневую ветхую книгу. На него моя ирония похоже не действует. – А вы не предполагали, что человек, оказавшись там, просто не хочет назад. Возможно, людям в Запределе на много лучше, чем нам здесь?
– И что? Разве это можно сразу понять, как только туда входишь? Не верю.
– Ваше право не верить. Тем более свидетелей нет, – отвечает он, листая книгу. Запахло стариной.
– А призраки?
– Вот как раз и ищу, – улыбается маг. – Листаю о них сводки. Они появились намного позже самого Запредела, насколько мне не изменяет память.
– Как это все поможет моему делу? Мне действительно интересно об аномалии, о призраках и дафах. Но эта тварь не выходит из моей головы.
– Понимаю, – мягко и снисходительно говорит маг. – Вот, нашел, зачитываю: темные твари Запредела появились впервые на северо–западе графства Дорсен. Очевидцы утверждали, что призраки слепы, они лишь слышат шаги...
– Увидел призрака, замри, – киваю. Ни разу не встречался с ними, но знаю это детское правило.
– Да, но я не об этом. Призраки появляются в селах и местах, где мало домов. Иногда можно попасться им в поле. Они избегают крупных городов и никогда не опускаются в замки.
– Думаете, определенная система?
– Возможно. Но не на этом хотел акцентировать ваше внимание. Вы пропустили главное – впервые они опустились именно в тот район, где недавно бесчинствовала загадочная тварь.
– Вы думаете, это как–то связано?!
– Возможно, – кивает маг и хмурится, видимо, думая о своем.
– Призраки связаны с Запределом, в этом я не вижу противоречий, они черные, они как капли, что испаряет сама аномалия планеты, – говорю уверенно. – но Высшие, они ведь за нас, они предупреждают нас о призраках. Всякий раз воет сирена над тем местом, где они должны вот–вот появиться. А эта считалочка до сорока секунд...
– До сорока двух, – поправляет маг.
– Ага. Это система, четкая, механическая и не подвластная Великим, они не могут ее уничтожить или хотя бы убрать. Но они делают, что могут...
– Вы думаете, мы нужны Великим?! – усмехнулся маг, захлопывая книгу. – Я даже перефразирую: мы ЛИ нужны Великим?
– Возможно и не мы, – отвечаю любимым словом мага. Тот щурит глазки.
– Вы читали последние сводки? Может быть новые проявления твари? – ехидствует маг.
– Пока ничего.
– И не удивительно, пока барон Леонид спохватится сыновей, пройдет еще немало времени, за которое все имущество и уцелевшие части доспехов растащат разбойники и тамошние крестьяне.
– Вы о чем?
– Ах, простите, что забегаю вперед. Говорю о том, что ваши источники информации медленные. Поэтому вы топчитесь, как выразились сами. Попробуйте пирожные, они свежие и очень вкусные.
Послушно заглатываю лакомство, будто это его приказ, не сводя с Иллара глаз, тот подливает мне чаю. Запиваю. Он продолжает говорить:
– Местные маги на северо–восточной окраине Дорсена, около недели назад почувствовали неладное, всплеск животного страха. Представляете, сорок охотничьих собак разом захлебнулись в панике и удрали в лес. Стали выяснять, оказывается прямо в чистом поле тридцать шесть рыцарей и примерно столько же крестьян были растерзаны вместе с лошадьми. Среди них были оба сына барона Леонида Лестерского. Они возглавляли охоту в лесах на северо–востоке герцогства. Представляете, на некоторых несчастных были железные доспехи, именно были. Они превратились в клочья, разорваны словно бумага. Похоже на почерк вашей твари?
Маг говорил спокойно, а я потерял дар речи. Для меня это неожиданная новость. Но Иллар не ждет ответа, он говорит дальше:
– Чуть восточнее у самой границы Дорсена есть свирепый дикий лес, славящийся своими матерыми медведями и волками. Туда ходили только самые отважные охотники. К тем лесам и направлялись несчастные рыцари. Так вот, недавно узнал, что на его окраинах люди стали находить трупы волков и медведей, кто посмелее пошел дальше в глушь. Вскоре выяснилось, правда не без помощи магии, что в лесу площадью двадцать квадратных километров не осталось ни одного живого зверя опасного для человека. Не могу утверждать, что это сделала та тварь, выводы составляйте сами.
Он встает и пересаживается на мою сторону. А я тем временем анализирую и строю планы, когда отправиться на места новых происшествий и стоит ли это делать вообще.