– Адептка Мияри, – после длительного размышления все же выговорил куратор. – Я бы попросил вас не распространяться о нашем соглашении, во избежание, так сказать… возможных конфузов.
Ну, точно, разориться на адептах боится.
– Не переживайте, – добродушно просияла я, – я никому ничего не скажу. Эту мотивацию я оставлю лично для себя.
– Спасибо, – кивнул он мне и, словно пребывая в прострации, развернулся и направился обратно в сторону лестницы в подвалы.
А я, стоя в коридоре, задумчиво наблюдала за ним. Неужели его так удивила жадность наших адептов? Так кто же от подарка хорошего сам откажется?
Но мне в целом было не до размышлений о странностях нашего куратора. Нужно бежать приводить себя в порядок и приступать к следующему пункту плана по завоеванию желанного сердца, правда, не забывая при этом продолжать выполнять предыдущий.
* * *
– Шаго, – как-то вечером, уже практически перед отбоем, обратилась ко мне моя единственная подруга Ари, валяясь у меня на кровати, – мне надо сказать тебе одну важную вещь.
– Говори, – покивала я, тем временем крутясь перед зеркалом, расчесывая влажные после душа волосы и накладывая всевозможные кремы.
Я же пообещала себе следить за собой и отступать от этого решения не собиралась. Девушка я, в конце концов, или кто? Тем более что все домашнее задание на завтра уже сделано, а спешить с остальными, которые сдавать через день или два, я не стала. Надо учиться грамотно распределять время, чтобы опять в своих попытках превзойти всех и вся не забыться.
Так что все задания просто делаем к положенному сроку, а не быстрее всех, и не забываем ухаживать за собой. И вот уже несколько дней, после того неприятного случая, я вполне с этой задачей справлялась. Кстати, как оказалось, если внимательно слушать преподавателя на занятиях, то учиться в целом не так и сложно. Если сразу разобралась и все поняла, то дальше будет легче.
Ах, мой милый Антейн, сколько положительного ты принес в мою жизнь, помимо этого прекрасного, пусть пока и безответного, чувства влюбленности. Вот она, правильная мотивация, несколько усилий, и я уже и умнее, и если постараюсь, то и красивее.
Я снова пристально вгляделась в отражение в зеркале. Определенно, кожа уже стала выглядеть лучше, да и темные круги из-под глаз ушли. Придумать бы еще что-нибудь интересное с волосами. Собственно, больше никак себя не украсишь. Симпатичными платьями и хорошей фигуркой на занятиях не поблистаешь – форма, она такая безликая, всех уравнивает в красоте. А вот с прической что-то накрутить можно.
– Шаго, ты меня опять не слушаешь! – недовольно окликнула меня подруга, которую я действительно прослушала.
– Прости, Ари, – извинилась я и плюхнулась на кровать рядом с ней. – Все, теперь ты полностью и безраздельно владеешь моим вниманием.
– Я говорю, что ты в последнее время совсем неадекватная, – хмуро заметила подруга в ответ. – Тебя вообще не понять. Вроде в начале года нормальная была, в меру занималась, в меру веселилась. А потом как будто вообще выпала из жизни. С тобой разговариваешь, а ты вперилась куда-то в толпу взглядом, и все, нету тебя, еще и улыбаешься, как дурочка. Потом вот наоборот вдруг в учебу ударилась, ни для кого ее нет, даже для самой себя. Теперь вот внезапно на внешности зациклилась. Да никогда такого не было, чтобы ты по часу у зеркала крутилась, – уже как-то взволнованно смотрела на меня подруга, пока я с легкой улыбкой рассматривала ее. – Что с тобой вообще происходит? У тебя что-то случилось? Что-то плохое?
Я мягко погладила ее по голове. Маленькая она еще, на целый год меня младше, глупенькая, не понимает, с чего девушка может так себя вести. А по мне, так для нее это все, как для самой близкой, должно быть очень ясно.
– У меня случилось, – согласилась я, радостно улыбнувшись, прижала голову охнувшей от неожиданности подруги к груди и счастливо вздохнула. – Но у меня случилось кое-что очень хорошее.
Потому что любовь – это радость, правда, если она взаимная. Но и если временно невзаимная, но приносящая свои положительные плоды – то тоже радость. Тем более что, учитывая мои нынешние успехи, я уверена, что своего добьюсь.
– Отпусти меня, сумасшедшая! – ругалась девушка в моих руках, отпихивая меня, пока я, смеясь, трепала ее по голове.
– Вот, кстати! – осенило наконец меня, и я отпустила подругу, пристальнее вглядываясь в нее. – Поделись свои секретом!
– Каким еще секретом, болезная, – отфыркивалась подруга, пытаясь привести в порядок растрепанные мною волосы. – Ты бы сначала объяснила мне толком, что за счастье снизошло на твою больную голову.
– Не скажу, – честно говоря, застеснялась я признаваться в своих чувствах. – Подрастешь – сама поймешь.
– Один год – это даже не разница, – закатила она глаза. – Тем более что чаще всего мне кажется, что я старше тебя на все пять. А разумнее и на десять.
– Ну ну, – фыркнула теперь я в ответ на ее замечание, – посмотрим. Ладно, сейчас важнее, как ты этого добилась?
– Да чего добилась-то? – устало вздохнула Ари. – Я все меньше понимаю твои бессвязные речи.
– Да кудряшек же, – указала я на очевидное.
Ведь действительно, я Ари знала задолго до поступления в академию, и кудрявостью она никогда не отличалась. А теперь длинные светлые волосы мягкими волнами обрамляли ее лицо. Причем уже не первый день и не первую неделю. И очевидно, добилась она этого эффекта не своими силами.
– Мира мне зелье специальное прислала, – поделилась секретом прекрасных волос подруга, чья сестра обучалась на алхимика. – Правда, оно слегка экспериментальное, поэтому в пользование предложила на свой страх и риск. Я попробовала – вроде неплохо.
– Да отлично просто! – загорелась я и, состроив жалобные глазки, начала канючить: – Поделись со мной, а? Я же не просто так прошу, мне же для дела надо!
– Для какого такого дела? – подозрительно уставилась она на меня.
– Очень важного, – клятвенно заверила я ее.
– Догадываюсь я, что это за важность такая, – кажется, озарило Ари, а я зашикала, надеясь, что она не решиться высказаться в слух. Я сама-то не решалась, произнести это.
– Дашь? – вновь попросила я.
– Дам, – вздохнув, кивнула она. – Только будь аккуратна. И обещай, что потом мне все объяснишь.
– Обещаю, – клятвенно заверила я.
И уже буквально через пару минут заветный пузырек находился у меня в руках.
– Запомни: не больше пары капель на расческу, потом тщательно причесываешься ею, ложишься спать, а утром уже встаешь с кудрями. Все поняла? – испытующий взгляд на меня.
– Все, – уверенно подтвердила я. А что тут можно было не понять?
Правда, часом позже, когда я уже готовилась ко сну и решила воспользоваться принесенным средством, вопросы все же появились.
Нет, дозировка – это, конечно, вещь тонкая, но тут есть и спорные моменты. У Ари, в отличие от моей тяжелой копны, волос тонкий, легкий и мягкий. С укладкой никогда проблем не было. А вот у меня, как ни бейся, ничего долго не держится – волосы слишком тяжелые. Да и в отличие от подруги я рассчитывала не на легкие волны, а именно на полноценные кудри. После долгих размышлений, взвешивания всех «за» и «против», я все же добавила пару лишних капель на расческу, справедливо посчитав, что хуже не будет, расчесала свою гриву и, довольная, предвкушающая завтрашний безжалостный удар прямо в сердце милого, уснула.
* * *
Жуткий звук разнесся над территорией академии, будя всех адептов и напоминая, что через пару минут построение. Вставать по утрам всегда тяжело. Вставать, зная, что сейчас тебя будут мучить на построении, – сложнее вдвойне. Но надо – значит, надо. Сейчас главное было быстренько собраться, а в божеский вид я буду себя приводить уже непосредственно перед занятиями.
Поэтому встаем, натягиваем тренировочную форму, и вперед. Я уже как раз собралась и хотела полюбоваться на эффект чудесного зелья и расчесаться, когда раздался стук в дверь и бодрый голос подруги, просившей поторапливаться.
Правда, ее голос почти сразу заглушил мой полный отчаянья стон.
– Я дуууураааа, – провыла я, любуясь в зеркало на плоды трудов моих.
Ведь дозировка это и правда очень важно!
В общем, желанные кудри я все же получила. Правда, в несколько большем количестве, чем ожидала. Я была как барашек какой-то! С моей-то копной да мелкие-мелкие кудряшки – это просто кошмар! Словно у меня шкура какая-то на голове! И их ведь не разодрать теперь!
Ворвавшаяся в комнату на мой крик Ари, увидев меня, пару мгновений просто пялилась широко открытыми глазами, а потом… дико заржала.
Это конец!
– Как, как от этого избавиться? – вцепилась я в ее плечи и начала трясти.
– Никак, – захлебываясь смехом, проговорила подруга, – через пару дней само спадет, а до этого ничем не смоется.
Я взвыла раненой волчицей. Ну почему! Почему именно сейчас! Я же опозорюсь перед всеми.
– Ари, – застонала я, – что делать? Я не могу в таком виде выйти!
– Можешь – не можешь, а придется в любом случае. От занятий по причине плохой прически тебя никто не освободит, – пожала она плечами, с трудом перестав смеяться.
В общем, вдвоем, в четыре руки, мы кое-как скрутили это безобразие на моей голове в тугой узел, но все равно какие-то мелкие тугие кудряшки пружинками выстреливали то там то сям.
Подруга осмотрела меня критически и постановила:
– Натянешь сверху шапку – и нормально все будет.
Как будто у меня был выбор!
И если шапка на утренней тренировке это еще нормально, все же конец зимы, в Ардаме довольно прохладно, то весь последующий день это уже было не просто неудобно, это было по-идиотски. Вот только шапочка в любом случае была лучше того кошмара, что творился на моей голове.
Поэтому сразу после тренировки, убедившись, что вода или какие другие средства никак не могут совладать с этим буйством, нами была разработана универсальная отмазка, позволяющая мне следующую пару дней, пока будет держаться это демоново зелье или пока Ари не выпросит у сестры какое-то средство противодействия, ходить повсюду в шапочке.
И до поры до времени отмазка прекрасно исполняла свои функции, пока не столкнулась с непреодолимыми обстоятельствами в лице магистра Двэйна. Вот даже не сомневаюсь, если бы не он и его предмет, я бы прекрасно дождалась решения этой проблемы, но, к сожалению, мне не повезло столкнуться с ними обоими именно в этот же день.
И вот я же надеялась тихо проскочить мимо него в кабинет и сесть где-нибудь подальше, чтобы незаметно было. Но, к сожалению, была задержана еще у двери.
– Адептка Мияри, почему вы в головном уборе? – поинтересовались у меня и отвели за плечо чуть в сторону от двери, чтобы я не мешала жаждущим получить знания адептам заходить в кабинет.
– Уши застудила, болят, – тихо пробормотала я, пряча глаза, боясь, что распознают мою ложь.
– Так идите к целителям, – пропустили мы последнего спешащего адепта, бросившего на меня сочувственный взгляд.
– Схожу после занятий, – в который раз за день повторила я. – Не хочу пропускать, – и попыталась прошмыгнуть внутрь.
Но не тут-то было. Меня ухватили за воротник и без усилий вытянули обратно.
– Нет уж, знаю я ваше «после». У адептов всегда так. А потом совсем запустите. – И меня, развернув в сторону лестницы, легко подтолкнули в спину: – Идите, идите.
– Я схожу потом, – упорно твердила я, упираясь ногами, прекрасно зная, что если ступлю на вредную лестницу, то она точно проследит, чтобы я дошла именно до целителей, и что я потом им там объяснять буду?
– Слушайте, – уже начал злиться преподаватель, – вы что, издеваетесь? Прекратите срывать мне занятие.
– Мне не нужно к целителям, – поняв, что деваться уже не куда, тихо призналась я, – со мной все в порядке.
– Тогда что вы мне тут за комедию устраиваете? – окончательно разозлился куратор.
Я совсем скисла и, пряча глаза, призналась:
– Просто у меня проблемы с головой.
Минута молчания.
– Ну, это я уже заметил, – с сарказмом ответили мне.
Я покраснела от стыда, осознав, что меня неправильно поняли.
– Я имела в виду, что проблемы с волосами.
Опять пара мгновений молчания, в течение которых я старательно отворачивалась, а потом с меня внезапно сдернули эту дурацкую шапку.
И конечно, как назло, в тот же момент не выдержала резинка, с помощью которой мы закрепили это кошмарище у меня на голове, и все снова встало дыбом, создав вокруг меня огромное русое облако из волос.
Я зажмурилась в страхе от дальнейшей реакции. И совсем не ожидала услышать сначала тихий кашель, которым, как оказалось, пытались замаскировать смех, но, к сожалению, не слишком удачно, потому как магистр все же рассмеялся.
А я, закрыв лицо руками, тихо простонала:
– Я просто овца какая-то…
– Определенное сходство наблюдается, – со смешком в голосе донеслось до меня, и вот тут я уже разозлилась и вскинула на куратора сердитый взгляд.
И никакие зеленые глаза меня не смутят!
– Я, конечно, понимаю, что поступила не очень умно, – процедила я, старательно контролируя голос, все же понимая, что передо мной преподаватель, – но и с вашей стороны не слишком вежливо издеваться над девушкой, попавшей в неудобную ситуацию, – уже на повышенных тонах закончила я и подобрала с пола порванную резинку, надеясь связать ее и снова убрать волосы.
Но почти сразу мои трясущиеся руки накрыла широкая мужская ладонь.
– Простите, Шаготта, – тихо сказали мне, – я не хотел вас обидеть. – А я все равно упорно не поднимала взгляд. Вот знаю, что, стоит только посмотреть, и все прощу! Ух, глаза эти вредные!
А потом какое-то неуловимое движение рукой, и я чувствую, как волосы мягко опускаются, привычно окутывая меня длинно-гладкой волной.
Я неверяще провела ладонью по ровной пряди, соскользнувшей с плеча, и подняла на магистра Двэйна сияющий взгляд.
Спаситель ты мой! Избавитель! Бездна, как же прекрасны эти глаза! Ой, то есть этот человек!
– Спасибо, – искренне выдохнула я.
– Не за что, – благосклонно кивнули мне и мягко улыбнулись: – И не экспериментируйте больше. Вам так гораздо лучше.
Я улыбнулась еще шире.
– Все, а теперь вперед, на занятия, пока адепты там совсем не расслабились, – махнули мне в сторону двери, и я поспешила юркнуть внутрь и пройти к своему месту.
Крайне довольная. Никогда больше не буду экспериментировать. На вкус магистра определенно можно положиться. Тем более учитывая, что они родственники с милым Антейном. Значит, если понравилось магистру, то и мой милый оценит.
* * *
Время шло, и мой план довольно активно претворялся в жизнь. Я даже достигла определенных успехов! Уже пару недель, как мое существование наконец-то стало заметным для Него. Он здоровается со мной в коридорах и даже улыбается иногда. Несколько раз мы встречались в библиотеке. Вместе сидели над домашним заданием, а в некоторых задачах он даже помог мне разобраться! (Правда, непонимание я лишь изображала, да и подсказал он с ошибкой, но ведь главное не это, главное – его желание мне помочь!)
И в последний раз его помощь была и вовсе неоценима (подсказка на контрольной тоже была, к сожалению, неправильной, но ведь ценность-то ее была не в этом). В общем, я решила, что настал мой звездный час. Пора проявить и остальные свои способности. Да, я довольно умна, я красива и мила, но всем нам известно, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок. Ум мы уже поразили, взор усладили, пора переходить к остальным частям тела. И поражать их мы будем с помощью моих потрясающих способностей к готовке и нескольких семейных секретов. В принципе, с тем, чтобы что-то приготовить, у меня никаких проблем нет, это дело я люблю и умею, проблема оказалась в другом – где готовить? В комнате у себя такого не организуешь, выход один: попасть на кухню столовой.
И вот тут началась новая эпопея. Как я ходила и упрашивала домовушек пустить меня. Сколько ни умоляла и ни клялась, что ничего не испорчу – ни в какую. Упорная нечисть не желала делиться своим рабочим пространством. Заветный пункт плана уплывал из моих рук. И я не выдержала. После последнего отказа я плюхнулась на пол прямо у двери кухни и, залившись слезами, громко завыла от отчаянья. Выла долго и со вкусом о том, какие они бессердечные, жестокие, о том, что из-за них я навсегда останусь одинокой и закончу свои дни старой девой в окружении десятка кошек, о том, что своим отказом они лишают молодое сердце надежды на счастье, любовь, брак, семью и детей. В общем, ввела бедных домовых в состояние шока. Но, придя в себя, они шустро увлекли меня на кухню, успокоили и за чаем выведали у меня всю историю до конца. Когда я закончила свой рассказ, домовушки рыдали крупными слезами, клятвенно обещали пустить меня в любое время дня и ночи и даже милостиво разрешили пользоваться продуктами с кухни.