— Эйб, — тихо произнес он. — В округе Ла Рейн или где-нибудь еще на сотню миль вокруг с 1930 года нет ни одного медведя. — Ремси не был уверен в правильности своих подсчетов, но таким образом он ясно давал понять, что думает и об Эйбе Креддоке, и о его медведе.
— Это был медведь, — настойчиво повторил Креддок. — Огромный.
— Где Кели, Эйб?
От этого вопроса Креддок задрожал.
— Это… это схватило его.
— Медведь схватил Кели? — Ремси с трудом сдерживал раздражение.
— Не медведь. Хуже.
Креддока начало трясти. Он поднял чашку и судорожно глотнул оставшиеся капли кофе. Ремси встал, забрал у него чашку и вытряхнул все, что там могло остаться, в пепельницу.
Затем, обращаясь к Мило Фернандесу, сказал:
— Достань в столе у Роя бутылку виски.
Молодой полицейский растерялся.
— Шериф, я не знаю.
— Она в среднем ящике. За справочником путешествий по Мексике.
Мило сел и с явным нежеланием выдвинул ящик стола.
— Не волнуйся, — успокоил его Ремси. — Я знаю, что она там, и Рой знает, что мне это известно. И я ничего не имею против, если он изредка к ней прикладывается. А сейчас, я думаю, это необходимо.
Мило достал бутылку и передал ее Ремси. Шериф налил изрядную дозу в кофейную чашку и протянул ее Эйбу Креддоку.
— Это больше поможет тебе, чем кофе, прийти в себя.
Креддок схватил чашку и с жадностью выпил все в два глотка. Он продолжал держать в руках чашку.
— Пока достаточно, Эйб. Не нужно, чтобы ты оказался в обычной своей форме. Ну, а теперь расскажи еще раз о себе, Кели и об этом… медведе.
Креддок откинулся на стуле. По мере того как виски начинали действовать, его руки дрожали меньше. Он заговорил хриплым голосом.
— Он выглядел как медведь. Мы и подумали, что это медведь.
— И вы стреляли в него.
— Да, Кели выстрелил.
— Только он стрелял?
— Ну, и я, наверно, тоже.
— Вы убили его?.. Медведя?
Креддок опустил голову. Он мрачно смотрел на свои руки, как будто они могли выдать его. Затем чуть слышно произнес:
— Мы убили его.
— Это был не медведь, так, Эйб?
— Да. — Он с трудом произносил слова. — Это был человек.
Он умоляюще смотрел на Ремси.
— Он выглядел как медведь. Любой бы принял его за медведя. Весь заросший и так быстро двигался. Кто мог подумать?
Ремси глубоко вздохнул и снова сел за стол. Молчание нарушил Мило Фернандес.
— Это тот парень, который сейчас в морге?
Ремси кивнул.
— Сегодня утром я прочитал результаты обследования. Три ранения в грудь, лицо обезображено выстрелом из охотничьего ружья и обглодано лесными животными.
Краем глаза он увидел, как вздрогнул Эйб Креддок.
— Это был Джонес. Он жил в лесу задолго до того, как я сюда приехал. Изредка наведывался в город. Безобидный. Довольно приятный.
— Мы не знали, что это был человек, — голос Креддока сорвался на крик.
Ремси обернулся и бросил на него яростный взгляд.
— Что произошло с Кели Вейном?
Креддок снова задрожал.
— Что-то схватило его.
— Еще один медведь?
— Нет, — Креддок затряс головой. — Что-то похожее на волка.
— Хватит, Эйб, — прервал Ремси. — Я уже слышал рассказ о медведе и не желаю теперь слушать о волках. Что случилось с Кели? Ты его тоже застрелил?
— Нет, Гевин, клянусь Богом! — Креддок схватился за стул и подался вперед. — Он был похож на волка, но это был не волк. Крупнее. Больше даже, чем человек. И он стоял на двух ногах. — Он замолчал, чувствуя, что слова звучат неубедительно.
— И что ты сделал? Ты пытался ему помочь?
— Никто не смог бы помочь Кели, когда это чудовище схватило его.
Ремси внезапно ощутил озноб.
— Эйб, у тебя есть какие-нибудь предположения, кто это был?
Креддок кивнул и посмотрел на дверь.
— Это было одно из тех существ, которые жили в Драго. Одно из тех, кому удалось убежать. Ты должен знать об этом.
— И кто же это, Эйб?
— Ну, ладно. Можешь считать меня сумасшедшим. Но это был… оборотень.
Наступила мертвая тишина. Затем Ремси сказал:
— Ты останешься здесь, Мило. А мы с Эйбом отправимся в лес.
Оставалось около двух часов до темноты, когда Гевин Ремси и Креддок добрались до места, где двое подростков обнаружили тело Джонеса. Хотя шериф и не придавал особого значения фантастическим рассказам о Драго, он не хотел оказаться ночью в этих лесах.
Он показал на землю, где они стояли. На ковре из сосновых иголок выделялись темные пятна.
— Здесь мы и нашли его, Эйб, — сказал Ремси. — Узнаешь это место?
Креддок взглянул на землю, затем быстро осмотрелся вокруг.
— Да. Вон там кусты, в которых он зарычал. У нас не было возможности выяснить, кто там — человек или зверь.
— И поэтому вы начали стрелять?
— Клянусь, Гевин, я рассказываю все как было.
— О'кей. Что вы сделали после того, как выстрелили и он упал?
— Мы увидели еще одного, и мы…
— Еще одного? — перебил Ремси.
— Ну да. Разве я не говорил?
— Нет, Эйб.
— Ну так вот, когда мы подошли поближе, то увидели другого. Поменьше. Наверно, это был ребенок.
— Ребенок, — повторил Гевин.
— Да. Увидев нас, он побежал. А мы погнались за ним.
— Зачем, Эйб?
— Ну, мы подумали, что он испугался, и с ним может что-нибудь случиться.
— И в него вы тоже стреляли, Эйб?
— Черт возьми, Гевин. Наша стрельба была случайностью. За кого ты меня принимаешь?
"Я хорошо знаю, что ты собой представляешь, — подумал Ремси. — Знаю так же, кто такой Кели. Вернее, кем он был".
— Куда вы побежали? — спросил он.
Креддок посмотрел вокруг. Теперь он выглядел увереннее. Он показал в сторону.
— Вот сюда. Парень сошел с тропы и побежал сквозь заросли. Кели и я следовали за ним.
— Покажи мне.
— Я и показываю. — Креддок вытянул указательный палец. — Вот в этом направлении.
— Пошли.
— Я не хочу идти туда, Гевин.
— Я сказал, пошли. Я не в игры с тобой играю, Эйб.
Креддок встретил яростный взгляд шерифа, повернулся и направился в кустарник в том направлении, которое он указал.
— Я хочу, чтобы ты показал мне, где этот "волк" или кто бы там ни был, напал на Кели, — сказал Ремси.
Пройдя пятьдесят ярдов через кусты, Креддок остановился и показал.
— Это было здесь, рядом вон с той наклонившейся елью. Я как раз находился около нее, когда это чудовище схватило его. У него не было шансов. И ни у кого не было бы при встрече с этим существом.
Ремси осторожно приблизился к дереву, на которое указал Креддок. Он наклонился к его основанию и внимательно осмотрел землю вокруг него. Опавшие иголки все еще были темными. Он достал пластиковый пакет, который захватил с собой из кабинета, и аккуратно положил в него часть иголок. Там так же были порох и кусочки того, что могло быть костью. Ремси и это положил в пакет.
На небольшом расстоянии от дерева что-то виднелось. Он подошел ближе и ногой отбросил в сторону ветки. Под ними оказалась ярко-красная шляпа. Там же повсюду были разбросаны клочки одежды — куртки, брюк, остатки сапог. Все это было в крови.
Ремси обернулся и крикнул:
— Иди сюда, Эйб.
Креддок нехотя подошел, стараясь не ступать там, где земля была темной.
— Узнаешь это? — спросил Ремси.
— О черт!
Креддок отвернулся. Он не успел зажать рот рукой. Кофе и виски, выпитые им, хлынули наружу. Он согнулся и стоял так, пока уже нечему было выходить из него.
Ремси спокойно стоял и ждал, когда он закончит.
Наконец Креддок выпрямился. Его лицо, обычно красное, теперь было бледным. Он кивнул:
— Это шляпа Кели. И все остальное тоже его.
Ремси внимательно рассматривал поверхность земли.
— Похоже, это все, что от него осталось.
С гор послышался звук, от которого они оба застыли на месте. Долгий, дикий, страшный вой.
Затем внезапно наступила глубокая тишина. Эйб Креддок повернул к Ремси искаженное лицо.
— Шериф, делай со мной что хочешь, но, клянусь Богом, отсюда надо убираться.
Ремси лишь мгновение колебался, затем кивнул, и они вернулись обратно на тропу.
Глава 8
— Сейчас сосчитаю до пяти, Малколм, — сказала Холли Лэнг. — На счет раз ты начнешь просыпаться. Когда я дойду до пяти, ты полностью проснешься и будешь чувствовать себя свежим и бодрым.
Мальчик, удобно облокотившись, сидел в кровати. Его глаза были закрыты, черные ресницы выделялись на фоне бледной кожи. Он мягко улыбнулся и кивнул.
— Ты будешь помнить все, что мне рассказал, — продолжала Холли, — и ты больше не будешь бояться. А сейчас я на чина то считать. Один. Ты начинаешь просыпаться.
Мальчик зашевелился в кровати. Его тонкие пальцы сжались, схватив одеяло, как бы проверял, из чего оно сделано.
— Два. Ты чувствуешь себя хорошо и продолжаешь просыпаться.
Мальчик вздохнул. Тихий, удовлетворенный звук вышел из его груди.
— Три. Просыпаешься. Чувствуешь свежесть и бодрость.
Его веки дрогнули. Губы слегка приоткрылись.
— Четыре. Теперь ты можешь открыть глаза, Малколм, и посмотреть вокруг, если захочешь. Ты слышишь пение птиц на деревьях, чувствуешь, как в окно дует легкий ветер.
Мальчик открыл глаза. Он мигнул. Его глаза спокойно осмотрели палату и остановились на Холли.
— Пять. Ты полностью проснулся. Чувствуешь себя прекрасно. — Холли улыбнулась мальчику. — Привет, Малколм.
Мальчик глубоко вздохнул, вытянул руки и возвратил ей улыбку.
— Привет, Холли.
— Это было довольно легко, правда? — спросила она.
— Но на самом деле я ведь не спал, да?
— Я же говорила тебе, что это не совсем так.
— Все это время я знал, что происходит. Я слышал, как ты задавала мне вопросы, и слышал, как сам отвечал на них. И я все вспомнил. — На лицо мальчика легла тень.
— И сейчас ты помнишь все, о чем мне рассказал, не так ли?
— Да. Я помню огонь. И жизнь в лесу. Бег, всегда бег, потому что люди пытались поймать меня. Я помню капкан. И… о, я помню Джонеса. — Малколм замолчал, его лицо исказила боль.
— Это хорошо, Малколм, — мягко сказала Холли.
— Он умер, да? — спросил мальчик.
— Я не знаю.
Мальчик кивнул.
— Он умер. Джонес был лучшим из всех, кого я знал. И они убили его. Эти двое мужчин. Но я все тебе об этом рассказал.
— Расскажи еще, если хочешь, — сказала Холли. — Бывает, что расскажешь, и становится легче.
— Они убили его. Из ружей.
Холли незаметно следила, как взгляд мальчика устремился куда-то за стены больничной палаты. Она подалась вперед вместе со стулом, на котором сидела за кроватью. Не изменился ли цвет его глаз? Или это игра послеполуденного солнца, заглядывающего в окно?
— Что-то произошло после этого, я не могу вспомнить. Я рассказывал тебе, что это было?
Холли молча покачала головой. В его памяти еще остались провалы, которые не удалось восстановить с помощью гипноза. Теперь она не хотела вторгаться в мысли мальчика. Он выглядел по-другому. Она была в этом уверена. Под скулами глубже обозначились тени. И что-то странное было с его носом и верхней губой.
— Я не знаю, почему эти люди не убили меня тоже, — продолжал Малколм. Его голос стал ниже и грубее.
"Должно быть, во время разговора у него пересохло в горле", — подумала про себя Холли. Но его брови… разве не стали они более густыми, чем раньше? И она не помнила, чтобы они срослись у него на переносице.
— Следующее, что я помню, это то, что я опять бежал. Я не знал, гонятся за мной люди или нет. Я знал только, что должен скрыться. Я снова испугался, но теперь было даже хуже, чем раньше. Хуже потому, что Джонес был мертв. Он был моим другом, и я его потерял.
— Тяжело терять друга, — мягко сказала Холли. — Всегда тяжело кого-либо терять, но рано или поздно это происходит со всеми нами. У тебя будут другие друзья.
Малколм минуту помолчал. Затем он снова заговорил:
— Я так устал от бега. Когда меня догнали двое других мужчин, один из которых привез меня сюда, я не очень старался убежать. Я знал, что они не похожи на тех, кто убил Джонеса.
— Как ты мог это знать, Малколм?
— Я мог определить это по запаху. Ты знаешь, по запаху можно понять, собирается ли кто-нибудь тебя убить или он боится тебя.
Холли кивнула. Она знала, что потовые железы под воздействием страха выделяли различные запахи, но не многие люди понимали и различали их.
— Извини меня, Малколм, — сказала она, вставая. — Мы не будем больше думать об этом. Давай лучше посмотрим на последние лучи солнца.
Она раздвинула шторы, и палата наполнилась оранжевым светом заходящего солнца. С нежеланием, которое Холли не могла объяснить, она снова посмотрела на мальчика.
Он улыбнулся ей. Совсем обычный, довольно худой четырнадцатилетний подросток. Его глаза были темно-зелеными. И не было странных теней под скулами. Прямой нос, абсолютно нормальная верхняя губа. Красивые дугообразные брови. И во всем его облике ничего странного. Как она и думала, это была игра света.
— Как интересно, — произнес Малколм. — Кажется, всего несколько минут назад ты начинала гипнотизировать меня. Но тогда было утро, а теперь уже вечер.
— Гипноз иногда проводит интересные эксперименты со временем, — ответила Холли. — Секунды могут превратиться в часы. И наоборот. Как ты себя чувствуешь?
— Хорошо. Хотя я немного устал. Такое впечатление, будто я снова бежал.
— Сегодня ночью ты будешь спать хорошо. Я пришлю тебе обед.
— Спасибо.
Холли поправила одеяло на кровати, улыбнулась Малколму и направилась к дверям.
— Холли? — окрикнул ее мальчик.
— Да?
— Насчет Джонеса. Ты говорила, что друга терять тяжело. И что у меня будут новые друзья. Я хочу спросить… а ты будешь моим другом?
— Мне бы этого хотелось. Очень, — ответила Холли. — До встречи.
Она вышла из палаты в коридор и немного постояла, прислонившись к стене. В горле стоял ком. А ведь сейчас она могла гордиться собой. В предельно короткий срок ей удалось вывести мальчика из состояния шока и восстановить, по крайней мере, часть его памяти. Чего же тогда она опасалась? Малколм еще не все рассказал. И Холли Лэнг не была уверена, что ей нужно знать все.
Довольно об этом думать. Еще есть другие дела. Она пошла по коридору и едва не наткнулась на Гевина Ремси. Чтобы избежать столкновения, шериф придержал ее за плечи. Прежде чем он отпустил Холли, она смогла почувствовать силу его рук.
— Я как раз собиралась позвать вас, — проговорила она.
— И я искал вас.
— Утром, после вашего ухода, Малколм говорил почти безостановочно. Он рассказал все о мертвом человеке в лесу.
— Джонес, — кивнул Ремси.
— Так вы знаете?
— При выходе отсюда утром я встретил вашего анатомиста. Он и сообщил мне, кем был убитый и как он умер.
— У Малколма больше не будет неприятностей?
— Со мной нет. Но мы все еще не знаем, кто он такой. Вам это удалось выяснить?
— Не совсем, — она заколебалась. — Но я думаю, что он из Драго.
— Вот как?
— Его воспоминания начинаются с огня, который уничтожил его город.
— Если он из Драго, то это первый уцелевший из них, — сказал Ремси.
— Видите ли, я не совсем уверена. Мне надо с ним еще поработать.
— Сколько угодно, хотя это не мое дело.
— Кое-что вас должно заинтересовать — он помнит двух мужчин, убивших Джонеса.
— Я уже знаю, кто они, но показания мальчика конечно будут важны.
— С этим можно подождать до завтра? Он очень устал.
— Не думаю, что за один день может что-нибудь измениться, — Гевин поскреб небритый подбородок, издавая неприятный звук. — У вас есть какие-либо планы на вечер?
Холли оживилась.
— У меня всегда есть планы. Сегодня вечером, например, я сначала должна написать отчет. Затем пойду домой, приму ванну, поджарю для себя кусок мяса и буду смотреть телевизор.
— Тогда я спрошу иначе. Не хотите ли пообедать со мной?