— Простите, я понимаю, что здесь много ступенек. Вы можете опереться на меня, если нужно. — Она не знала, почему так необходимо помочь этому незнакомцу, но все в ней требовало сделать это.
С упавшим сердцем, Габриэль позволил женщине помочь ему преодолеть множество ступенек к ее жилищу. Он боялся неизбежности ее убийства. Тогда он вступит в ряды нежити, и не будет никого, чтобы уничтожить Люциана. Никого, чтобы уничтожить любого из них. Никого, способного уничтожить их обоих. Мир приобретет двух монстров, не имеющих себе равных во зле. До рассвета ещё так много времени. Потребность в крови преодолеет его благородные намерения. И эта бедная невинная женщина, в которой слишком много сострадания, заплатит окончательную цену за доброту и милосердие к такому, как он.
— Нет! — отказом стало грубое рычание. Габриэль вырвал руку из ее хватки и отпрянул от двери. Он пошатнулся, потерял равновесие и упал.
Франческа сразу оказалась возле него.
— Чего вы боитесь? Я не причиню вам вреда.
Габриэль задрожал под ее пальцами, излучая абсолютный страх. Он отвернул голову, пряча ее в складках капюшона и ссутулив плечо, словно отгораживаясь от нее.
Габриэль медленно встал на ноги. Он был не силах уйти от этой молодой женщины, от теплоты и сочувствия в ее голосе, от жизни, бурлящей в ее венах. Наклонив голову, Габриэль вошел через дверь в ее дом. Он молил о силе. Молил о прощении. Молил о чуде.
Франческа провела его через большие комнаты на кухню, где усадила за обеденный стол с замысловатой резьбой.
— Справа от вас небольшая ванная. Чистые полотенца, если хотите принять душ. Вы можете воспользоваться им, пока я разогреваю еду.
Габриэль вздохнул и покачал головой. Он медленно поднялся и пошел к ней, встав рядом. Близко. Так близко, что он чувствовал ее легкий соблазнительный аромат сквозь мглу своего примитивного голода.
— Мне жаль. — Мягко прошептал он слова, действительно так думая. — Я должен поесть, но это не то, что мне нужно. — Очень осторожно он взял миску из ее рук и положил на стойку.
Франческа впервые почувствовала себя в опасности. Она неподвижно стояла на месте, ее большие черные глаза изучали его прикрытую плащом фигуру. Затем кивнула.
— Понятно. — В ее голосе не было никакого страха, только спокойное принятие. — Пойдемте со мной. Я кое-что покажу вам. Вам это понадобится позже. — Она взяла его за руку, не обращая внимания на его длинные, острые ногти.
Габриэль не применял принуждения к ней. Никоим образом не вторгался в ее сознание, чтобы успокоить. Франческа знала, что находится в смертельной опасности; он видел осознание этого, отражающееся в ее глазах. Она сжала его руку и потянула за собой.
— Идемте со мной. Я могу помочь вам. — Франческа была чуть ли не безмятежна, от нее исходило спокойствие, окутывающее его.
Габриэль последовал за Франческой, потому что любой физический контакт с ней облегчал его страдания. Ему было невыносимо думать о том, что собирается сделать с ней. В глубине души он чувствовал свой плач. Казалось, тяжелый камень давит на грудь. Франческа открыла дверь слева от кухни, за которой обнаружилась узкая лестница. Под ее уговоры, он пошел за ней вниз по лестнице.
— Это подвал, — сказала она ему, — но здесь, прямо над выходом на поверхность есть другая дверь. Вы не сможете увидеть ее, но если поставите кончики пальцев именно сюда... — Девушка продемонстрировала, и большой камень повернулся вовнутрь, открывая за собой темную пещеру. Она обвела рукой внутреннее пространство. — Ведет под землю. Она придется вам по вкусу.
Габриэль вдохнул сладкий приветствующий аромат плодородной земли, манящей его. Прохлада, тьма тянулись к нему, обещая покой.
Откинув с шеи свои тяжелые волосы, Франческа посмотрела на него широко открытыми, спокойными глазами.
— Я чувствую страх в вас. Знаю, в чем вы нуждаетесь. Я — целительница и не могу сделать ничего другого, как предложить то, что вас успокоит. Я предлагаю добровольно и безоговорочно. Я отдаю вам свою жизнь, поскольку это мое право. — Слова были тихими и нежными, такими красивыми, словно бархат прошелестевшими по его коже.
Фактически, он едва заметил слова. Лишь звук. Соблазн. Искушение. Ее шея была теплым атласом под его поглаживающими пальцами. Габриэль закрыл глаза, наслаждаясь изысканностью прикосновений к ней. Испугавшись, что будет рвать и терзать, он почувствовал в себе потребность убаюкать ее тело, прижимая к себе нежно, почти любовно. Габриэль склонил голову, чтобы почувствовать ее кожу под своими губами. Жар и огонь. Язык ласкал ее пульс, тело его напряглось в ожидании. Габриэль притянул ее руками под защиту своего тела, своего сердца. Прошептав извинения, он принял ее предложение и вонзился зубами в вену на ее стройной шее.
Прилив крови, как шаровая молния, мгновенно поразил его, разливаясь по изголодавшимся, иссушенным клеткам. Мощь и сила расцвели в нем. Он почувствовал это. Белый жар. Синяя молния. Его тело напряглось. Франческа казалась горячим шелком в его руках, идеально подходящим его телу. Габриэль узнал, как мягка ее кожа. На вкус она была как наркотик. Она великодушно спасла его. Успешно воспрепятствовала восстанию демона. Ее кровь была дана добровольно. Дана добровольно.Новая мысль пробилась через его неистовую трапезу. Он мог чувствовать. Вина. Габриэль вспомнил о тяжести в груди, возникшей, когда он шел за ней по подвальной лестнице. Он чувствовал с той минуты, как столкнулся с ней. Его тело сильно, настойчиво ныло, когда он пил. Чувственно. Эротично. Питание никогда не имело ничего общего с сексом. Он должен быть неспособен чувствовать сексуальное влечение, тем не менее, сейчас его тело стало одной сильной, неумолимой, настойчивой потребностью.
Под его рукой ее сердце запнулось, и Габриэль тотчас провел языком по ранкам на ее шее, закрывая их своей исцеляющей слюной. Он выпил большую часть крови из ее стройного тела. Нужно было действовать быстро. Габриэль сделал порез на своем запястье и прижал его к ее рту. Он был достаточно силен, чтобы взять под свой контроль ее разум. Она угасала, ее жизненные силы просто шли на убыль. Франческа не предпринимала никаких попыток борьбы, скорее выглядела очень спокойной и смирившейся, словно принимала смерть. Габриэль силой возвращал ей кровь. Она знала, что ритуальные слова удержат демона на привязи. Франческа добровольно предложила ему свою жизнь. Что она сказала? Поскольку это мое право.Как это возможно?
Габриэль перевел взгляд на ее лицо. Она была очень бледна, ее длинные, густые и роскошные ресницы, насыщенного черного цвета, были под стать длинным шелковым волосам. Стройное тело одето в мужские брюки, светло-голубые. Цвета. Он различал цвета. Он не видел никаких других оттенков, кроме серых и черных, со времен своей ранней юности — более чем двух тысяч лет назад. Почему он не признал ее как свою Спутницу Жизни? Неужели он так далеко зашел?
Габриэль остановил ее, не давая взять у него слишком много крови. Ему надо поохотиться сегодня ночью; он должен быть уверен, что возьмет достаточно крови для них обоих. Габриэль отнес Франческу в пещеру, и идя по ее запаху, нашел темную комнату, где она будет в безопасности, как от людей, так и от нежити. Он нежно уложил ее на земляное ложе, и приказал спать, подкрепляя приказ твердым «нажимом» для уверенности, что она не проснется, пока он не сможет дать ей больше крови. Биение ее сердца и дыхание были медленными и ровными, позволяя ее телу обойтись небольшим количеством крови, текущим по венам и артериям к сердцу.
Габриэль плавно скользил по дому, расходуя как можно меньше энергии. Он бы с радостью взял кровь у Брайса. Но не было времени потворствовать своим прихотям; ему надо быстро найти добычу и вернуться к своей спасительнице. Своим великодушием она спасла ему не только жизнь. Она спасла его душу.
В следующее мгновение Габриэль вышел из дома в темноту. Его мир. Он жил в нем столетиями, однако все было по-новому. Все изменилось. Теперь все будет иначе. Он мгновенно нашел добычу. В городе было полно людей. Габриэль выбрал трех крупных мужчин, убедившись, что ни один из них не употреблял алкоголь или наркотики, а кровь в их венах не осквернена никакими болезнями. Габриэль без труда завлек их в сень подъезда, и, склонив голову, стал пить, насыщая себя. Он взял достаточно крови, чтобы полностью восстановить свои силы, не подвергая опасности никого из них. Когда первый пошатнулся от головокружения, Габриэль тщательно закрыл ранки и помог тому сесть на землю. Он чуть ли не с алчностью пил кровь второго и третьего, его тело жаждало питания после столь долгих лет его отсутствия. Ему необходимо достаточное количество крови для Франчески, чтобы быть уверенным, что она выживет.
Закончив, Габриэль стер их воспоминания и оставил спокойно сидеть под навесом подъезда. В три прыжка Габриэль поднялся в воздух, его тело изменило форму, крылья широко раскрылись и подняли его. Он полетел по прямой к ее дому. С воздуха он видел поместье таким, каким оно было. Явно старый, дом был в прекрасном состоянии, за участком земли, прилегающим к нему, тщательно ухаживали. Везде, куда падал его взгляд, были незнакомые объекты, предметы, о которых он ничего не знал. Пока Габриэль спал под землей, жизнь шла своим ходом.
Он нашел Франческу там, где оставил, ее кожа была такой белой, почти прозрачной. Она была высокой и стройной, с густыми волосами цвета черного дерева, обрамляющими лицо и ниспадающими вдоль тела, подчеркивая ее роскошные формы. Он приподнял Франческу с большой нежностью, и стал укачивать, прижимая ее тело к себе. Как могло случиться, что эта женщина его истинная Спутница Жизни? После всех войн, женщин осталось мало. Карпатский мужчина мог столетиями рыскать по свету, но так никогда не встретить свою истинную Спутницу Жизни, вторую половинку своей души, своего сердца. Свет для его тьмы. Женщин его вида стало не хватать к двенадцатому-тринадцатому векам. Каковы были шансы встретить ее, просто прогуливаясь по улице? Фактически, она — первый человек, встретившийся ему после стольких лет пребывания под землей. Ему это было непонятно. Все случившееся было непонятно. Но один факт был ясен и прост. Карпатский мужчина не мог различать цвета и испытывать эмоции, пока не был на близком расстоянии от своей истинной Спутницы Жизни. Габриэль видел все оттенки цветов. Яркие. Живые. Цвета, о существовании которых он давно забыл. Ощущения, которых он никогда не испытывал. Габриэль вдохнул, глубоко затягиваясь её запахом. Теперь он сможет отыскать ее, где бы она ни была. С его древней кровью, бегущей по ее жилам, он сможет призвать ее к себе когда пожелает, сможет мысленно говорить с ней на любом расстоянии.
Ногтем Габриэль сделал порез на своей груди, держа её голову в ладонях, чтобы прижать ее рот к своей коже. Он был могущественен, снова войдя в полную силу, и Франческа в ее ослабленном состоянии была полностью под его контролем. Он наверстывал время, изучая ее. Она озадачила и заинтриговала его. Франческа выглядела как Карпатская женщина. Высокая. Стройная. Волосы цвета черного дерева. Красивые, черные как ночь, глаза. Она знала ритуальные слова. Знала, что он нуждался в крови. У нее даже было убежище под землей, приготовленное для представителя его вида. Кто она? Какая она?
Габриэль исследовал ее разум. Она была похожа на человека. Ее воспоминания были похожи на человеческие, и содержали много того, о чем он ничего не знал. Мир многого достиг, пока он спал. В целом, девушка казалась человеком, но все же её кровь была не совсем такой, как у людей. Ее внутренние органы не были точно такими же, как у них. Тем не менее, у нее имелись воспоминания о прогулке под полуденным Солнцем, чего не могли делать представители его вида. Ее существование было загадкой, которую он намеревался разгадать. Эта женщина была слишком важна для него, он не мог рисковать.
Тело Франчески ещё раз приняло нужное количество крови. Очень нежно Габриэль остановил ее кормление и уложил в целебную землю, не закрывая голову. Габриэль хотел, чтобы она отдохнула, пока он проведет остаток ночи, изучая новый мир, в котором будет жить. В библиотеке на первом этаже он нашел множество книг. Именно там Габриэль узнал о телевидении, компьютерах, об истории хитроумных приспособлений — автомобилей, которые использовались для перемещения. Все это было удивительным для него, он как губка впитывал знания о технологиях. Не задумываясь, он мысленно связался с Люцианом. Это произошло само собой. Более двух тысяч лет они делились информацией. Габриэль был так взволнован, что потянулся к своему близнецу и соединился.
Люциан принял информацию и передал свои наблюдения, словно последних нескольких столетий никогда не было. Люциан был во всей своей силе и, как всегда получал знания очень быстро. Его разуму всегда требовались новые знания, которые можно обдумать, обработать. Как только Габриэль осознал, что делает, он разорвал связь, яростно злясь на себя. Люциан мог «увидеть», где находится Габриэль, как и Габриэль мог легко найти его. Габриэль всегда охотился в одиночку на своего близнеца, выслеживая его и пытаясь уничтожить. Раньше он никогда не беспокоился, когда по ошибке мысленно соединившись со своим братом-вампиром, делился новой информацией: если бы Люциан решил воспользоваться своими знаниями, чтобы разыскать Габриэля, это только облегчило бы задачу по его уничтожению. Но сейчас все изменилось. Габриэль не мог позволить Люциану узнать, где он и с кем. Теперь он должен защищать Франческу. Люциан не должен узнать о ней. Вампиры расцветали от чужого горя. Франческа могла заплатить ужасную цену за свое вмешательство.
Габриэль побаловал себя человеческим душем. Он мог очиститься и освежиться одной силой мысли, но ведь теперь он мог чувствовать. Габриэль мог наслаждаться чистотой. Это было изумительноеощущение. Опять пришлось сделать сознательное усилие, чтобы утаить ощущения от своего близнеца. Даже спустя все это время, он привык прокрадываться в мысли своего брата. Габриэль веками использовал свои способности, чтобы выследить брата и даже предугадать его убийства, пытаясь добраться до его жертвы раньше, чем Люциан. Пока у него не получилось предотвратить ни одно убийство, из совершенных Люцианом, но Габриэль продолжал пробовать.
После принятого душа, Габриэль вернулся к чтению. Он просмотрел несколько энциклопедий, альманахов, и все остальные книги, какие смог найти. С его фотографической памятью это заняло совсем немного времени. Он читал очень быстро, так что, изучив историю, смог приступить к новым технологиям. Габриэль хотел прочесть руководства по эксплуатации и узнать, как именно все это работает. И он хотел узнать все, что дом мог поведать о своем владельце.
Габриэль бродил по огромным комнатам. Она любила пространство. Открытые пространства. Франческа ценила высокое искусство и пастельные тона. Ей определенно нравились океан и его обитатели. Тут были книги о подводной жизни, гравюры и акварели с изображениями грохочущих волн. Она была педантичной хозяйкой, если, конечно, не кто-то другой приходил сюда убираться. Франческа жила как человек. Шкафы были полны. На кухне у нее имелся прекрасный посудный фарфор, а в спальнях — редкий антиквариат. В одной комнате неоконченное лоскутное одеяло, и он внимательно изучил эту работу. Узор был необычным.
Успокаивающим. Прекрасным. Непонятно почему, он притягивал его. В другой комнате она работала с витражами. Узоры походили на тот, что на лоскутном изделии. Успокаивающие и безмятежные. Каждый был совершенно великолепен. Он мог часами любоваться ими. Она была очень талантливой женщиной.
Во всем доме были необычайно тяжелые шторы, специально сделанные для окон так, что при желании жильца ни один луч света не мог проникнуть в комнату. Это имело бы смысл, будь она Карпаткой, подстроившейся под образ жизни обычных людей. Однако все в этом доме казалось непонятным. Это была смесь роскоши и фантазии, Карпатской и человеческой, словно здесь жили два разных человека. Габриэль искал признаки двух жильцов.
В кабинете он нашел ее личные документы, платежные квитанции и небольшие личные заметки, которые она писала себе. Заметок оказалось довольно много, некоторые содержали напоминание есть определенные супы. Карпатцы никогда не ели человеческую пищу, если только это не было необходимо, чтобы скрыть от других правду. Любой полный сил Карпатец мог есть и позже избавлять свой желудок от содержимого, но это вызывало неудобства.
Кем была Франческа? И что важнее, какой она была? Почему ее кровь не была полностью человеческой? Откуда она знала ритуальные слова, удержавшие его от превращения в вампира в самый уязвимый для него момент. Но наиболее важно, почему он видел все в цвете? Почему испытывал эмоции? Почему она произнесла фразу «это мое право»?