Выход.
Глава пятая.
Акула рядом. Главная соль загадки.
- Тихо то как… - пробормотал я, осторожно вытекая за порог спальни и заглядывая в зал.
Сначала я увидел Орбита. Жив. Проснулся. Сидит ровненько так на диване. Рядом прямо по-флотски идеально сложенное покрывало, сверху подушка – и без единой морщинки. Руки Орбита сложены на коленях. На столике перед ним тарелка с надкушенной плюшкой. Рядом дымится кружка чая.
Та-а-ак…
Я повел глазами чуть в сторону.
В кресле сидит Кира. Ровненько так сидит. Ладони на прикрытых пледом скрещенных ногах. Перед ней тарелка с крошками и ополовиненная кружка с молоком.
Таа-а-ак…
Я повел глазами чуть в сторону.
За кухонным столом-стойкой стояла мама Лена и точила нож…
Та-а-ак…
Втянув голову в плечи, я подался назад, утекая обратно за порог.
- А я ведь спрашивала – тебе можно доверять? Ты серьезный молодой человек? – ровным, слишком уж ровным и неестественно спокойным голосом произнесла мама Лена и, глянув на свое отражение в лезвии ножа, кивнула на второе кресло – Ты заходи, заходи. Видишь на столе полиэтилен сложенный? Перед тем как сесть – расстели его на кресло. И потом садись…
- Мама Лена! – задушено пискнула Кира.
- Пищать при родах будешь. Вернее, орать благим матом. И неласковым словом поминать своего любимого Ростислава… покойного…
- Мама Лена!
- Домой та-а-ак хоче-е-ется – признался Орбит, глядя на меня застывшим взором – Но плюшки в России вку-у-усные! И чай… можно я пойд-у-у?
- Иди-иди – поспешил я – Ты ведь в Вальдиру?
- Да…
- Кокон протестирован?
- Да!
- Иди-иди… тебя госпожа Мизрелл уже заждалась. А я тебе оставил там пару сообщений. Касательно Аньрулла. Почитаешь, успокоишься…
- Спасибо!
Орбита будто вихрем унесло с диваном. Подушка упала. Почти добежавший до гостевой комнаты парень вернулся. Поместил подушку обратно на покрывало. Расправил. Подхватил с дивана свою диковинную бейсболку. И убежал. Едва слышно стукнула закрывшаяся дверь. Скрипнуло подо мной кресло – полиэтилен я стелить не стал. А чего? Мебель моя. Имею полное право забрызгать ее своей артериальной кровью. Сделать такой по-хозяйски широкий жест… к-хм…
- В доме ножи всегда должны быть наточены. Всегда – заметила неофициальная родительница Киры, возвращаясь к точке ножа – Если в доме нож острый – стало быть и хозяин мужик дельный, не ленивый. Вот в этом доме ножи какие? Молчите? А я скажу – ножи туповаты.
- Недавно точил – возразил я мягко – Режут хорошо.
- Ну-ну…
- И хозяин не слишком туповат – продолжил я гнуть свою линию – Коньячку?
После продолжительной паузы наточенный нож лег на столешницу:
- Рюмку выпью.
- А я чаю с плюшками – поддержал я, вставая и топая к шкафу, где хранил наше спиртное.
- И я чаю – тихонько напомнила о себе Кира – И булочек побольше. Домашних…
- Само собой домашних! Для вас охламонов и пекла – для тебя и Михаила. Думала порадовать. Сюрприз устроить булочный. А тут вон как – ты мне сюрприз устроила. Да еще какой! Я значит булочки пеку. А вы печете…
- Мама Лена!
- Коньяк – поставил я перед белой акулой рюмку – Пятьдесят грамм.
- А себе не плеснешь, стало быть?
- Мне еще на работу – развел я руками с сожалением.
- Опять в гроб с проводами залезть собрался?
- Ага.
- Вот-вот… работа… ох… - с этими словами Лена залпом выпила коньяк. Так пьют лекарство, а не алкоголь.
Заметно насколько она взволнована, хотя и сохраняет внешнее спокойствие. И как мне кажется, ее обуревает желание прямо сейчас схватить Киру за шкирку и утащить ее обратно в родные пенаты. И уже там, в спокойствии, за запертыми надежными дверьми, собраться с мыслями и решить, что делать дальше. Такой вывод я сделал по простой причине – очень уж часто домработница семьи Крапивиных поглядывала то на Киру, то на дверь.
Этот номер у нее не пройдет.
Кира останется здесь. И точка.
И Лена поняла это. Стукнула о стол опустевшая рюмка. Домоправительница покинула кухню и усевшись на подлокотник кресла с Кирой, обняла ее за плечи, притянула к себе, тяжело вдохнула. Кира прижалась ко второй матери и счастливо затихла. Идиллия. И вроде никто пока не собирается никого никуда уводить. Хорошо. Закреплю позиции. Я открыл холодильник и принялся созерцать запас продуктов. Тут есть из чего приготовить обед для гостя. И обед по любому будет с мясом – акул салатом не успокоить. Может ростбиф запечь в духовке? С картошечкой… с зеленым горошком… и с кровью… Решено. Рецепт выбран. Вытащив все необходимое, оттаранил дамам тарелку с булочками, добавил баночку варенья и, чуть подумав, набулькал Лене еще рюмочку коньяка. Сугубо для чувств успокоенья…
Пару часиков я здесь. Сейчас подожду пока нервы домоправительницы Крапивиных чуть отмякнут и начну мягкую обработку. Задача у меня непростая – попытаться доказать, что и человек я серьезный и намерения у меня самые серьезные и планов созидательных громадье. Главное не ляпнуть какую-нибудь восторженную глупость. И лицо надо сохранять каменное… но уверенное…
М-да… задача предстоит непростая. Но справлюсь и с этой сложностью. В последнее время я уже привык к этому – к преодолению сложностей…
- Рос… Рос… - тихий заунывный шепот донесся от гостевой комнаты.
Выглядывающий из двери чудик иноземный старался казаться незаметным, но получалось из рук вон плохо. Конспиратор из него никакой. Хорошо хоть дамы пока заняты своими взволнованными чувствами и плевать хотели на бледного индивидуума в странной бейсболке. Чудик махал чем-то светящимся… кажись телефон сотовый…
Соорудив три бутерброда с ветчиной, добавил на тарелку маринованных огурцов и помидоров – чтобы потом не жаловался на ужасные условия в родное посольство. Вон мы ему даже клетчатку просоленную даем от пуза. Налил соку. И вручил все Орбиту. Взамен получил не самой новой модели телефон с треснутым экраном. Такие продают за копейки во многих магазинах. Гость забрался на края кокона и, свесив ноги, зашевелил ножными перстами, шустро поглощая хлеб с ветчиной и похрустывая огурчиками. Видимо плюшки его не слишком впечатлили – трудно кушать, когда тебя сверлит немигающий холодный взгляд акулы…
- Алло?
- Рос? Это ЧБ.
- Привет – отозвался я – Как там у вас погода?
- Не знаю. Из окна давно не выглядывала. На Зар’грааде дождь – над нашим базовым лагерем.
- Ясно. Чем могу?
- Спасибо. За братишку. Спасибо что приютил.
- Да не за что.
- Я тебе должна.
- За это – нет – отрезал я – Он мой друг. Всегда рад ему. И тебя это вообще не касается.
- Что значит не касается?
- В смысле – наших с тобой деловых отношений – поправился я.
- Спасибо.
- Речь ты толкнула знатную. Про угрозу зарграадскую…
- Наспех слепили слова. Времени ты дал в обрез. И все равно спасибо. Как он там у вас?
- Нормально. Прибыл. Поспал. Кушает. Сейчас нырнет в Вальдиру.
- Ясно. Не удивляйся и не переживай если комната, где он гостит изменится внешне.
- А?
- Исписанные стены, потолок и полы. Изрезанные фигурно шторы – вроде пляшущих человечков, держащихся за руки. Я оплачу ущерб.
- Умеешь ты воодушевить – вздохнул я – Сами разберемся.
- Что значит «сами»? Это вообще-то мой брат!
- Вы его выгнали.
- Он сам ушел! А если и выгнали – хотя это не так! – то сделал это мой отец, а не я!
- Нам пофигу.
- И я бы хотела быть в курсе событий.
- Подумаю.
- Рос! Это мой брат!
- Намек твой понял. Раз он брат – стало быть близкий человек. А раз близкий человек – значит знает о тебе очень много всякого. Ты про это?
- А? Что?
- Орбит!
- М-м? – отозвался заторможенный гений с набитым ртом.
- А расскажи-ка мне о Черничной Бусе что-нибудь этакое… из эпично позорного…
- Рос! Нет! – телефонная трубка взорвалась криком.
- О-о-о-о! – закатил глаза Орбит.
- Рос! За что?! Не надо!
- Руби по живому, бро! – сжал я кулак – Давай самый смак!
- Не-е-е-е-ет… отдай ему трубку! Отдай ему трубку! Я должна сказать ему пару слов!
- Когда ей было двенадца-а-ать… - начал Орбит.
- Когда ей было двенадцать – передал я в трубку.
- Не-е-е-ет!
- Продолжай, просто продолжай, дружище – закачал я головой – Прямо бальзам на душу…
- Не-е-е-ет!
***
В Вальдиру я вернулся в приподнятом настроении.
Выйдя из приютившей мою цифровую личину комнатушки, прошел в святая святых дома госпожи Мизрелл, где и узрел ее в компании Орбита. Госпожа Мистрис была счастлива. Ворковала как целая голубиная стая. Кофейников аж четыре. Булочки, плюшки, крендели и ватрушки громоздятся пирамидой. А вышколенное прислуга вносит на серебряном блюде огромный кремовый торт. Аж завидки берут – меня тортиком не встречали в сем доме.
- Росгард! Проходи, проходи поскорее! – всплеснула руками хозяйка дома – Садись! Благодарю тебя за возвращение моего милого друга Орбита!
- Да не за что – расцвел я в искренней улыбке. Как тут не улыбаться – гнома аж светилась. Не знай я правды – подумал бы, что у них с Орбитом страстный роман.
Хм…
А как вообще у Орбита с девушками? Я себя то отморозком внешне неприятным и внутренне угрюмым считаю. Но на моем фоне Орбит вообще пришельцем выглядит. Но девушек порой не понять. Так что не мне судить о реальном мире. Но про виртуальный интересно – он хоть раз крутил в Вальдиры шуры-муры с девушками «местными» или игроками? Спрашивать не стану. Чужие личные дела – это чужие личные дела.
- Мы тут пошушукались, приняли по несколько капель особой гномьей настойки и снова пошушукались. Интересную ты тайну припас для наших пытливых умов, Росгард! – твердо заявила гнома и шлепнула ладошкой по подлокотнику кресла – Ой интересную! Белый дельфин! Таинственно исчезнувший корабль с особым грузом…
Я развел руками. И остался спокоен – ибо сам отписал Орбиту, что он может поделиться сутью загадки с госпожой Мистрис Мизрелл. Ибо загадка связана с Аньруллом. А древний бог смерти напрямую связан с Аньгорой – легендарным Городом Мертвых. Это все звенья одной старой ржавой цепи. И только дружными усилиями единой команды мы сможем вытащить эту цепь и добраться до груза на ее конце – Аньгора. Тантариалл.
- Если уж разгадывать тайну – она должна быть интересной – сумел я подобрать достойный ответ.
- О да-а-а! – протянул Орбит и машинально поправил козырек несуществующей в этом мире бейсболки. Я часто видел этот оборванный жест, но ни с чем не связывал – очередная странность лысого эльфа. Теперь я знал.
- Но мы никак не можем нащупать первую ступень, о Росгард Славный – виновато вздохнула Мистри – Топчемся и топчемся. Нам бы поговорить с твоим источником.
Имя источника я в сообщении не писал. Просто не счел важным. Да и не только Аньрулл просил меня раскрыть тайну исчезнувшего корабля. Так что вопрос Мистрис закономерен. Но пригласить его на беседу…
- Всегда рад умной беседе – широко улыбнувшись, Изумрудный Лемросс уселся в свободное от бумаг кресло и закинул ноги на огромный клыкастый череп – Я Аньрулл. Темный. Умный. Утонченный. Хозяин Аньгоры, Города Мертвых.
Тишина…
Госпожа Мистрис Мизрелл впала в глубочайший ступор. Столбняк накрыл старушку. Хотя она не так стара… да о чем я вообще?
- Рад новой встрече – поняв, что ответа от хозяйки дома в ближайшее время не дождаться, бог смерти взглянул на Орбита – А ты?
«Скажи – «да», скажи – «да»»! - зашептал я мысленно.
- М-м-м… - неопределенно покачав головой, выразился Орбит и задумчиво так пошевелил пальцами в воздухе.
- Вот это уже что-то – внезапно подавшись вперед, Аньрулл уставился на деревянную голову украшенную Маской Духов – артефактом-шлемом возвращенным мною госпоже Мизрелл – Древний артефакт! И сильный! Он поможет мне установить куда более устойчивую связь с градом мертвых душ!
Щелкнули костяные пальцы. Деревянная голова в шлеме воспарила и поплыла по воздуху к Аньруллу. Дико зазвенели невидимые колокола, замигали вразнобой светильники, зашлись криком золотые серьги госпожи Мизрелл. Без сигнализации такую вещь не оставят на поживу ворам искусникам. Но Аньрулл не воровал. Он забирал. Мистрис качнулась вперед, открыла рот в испуганном безмолвном крике.
- Эту вещь трогать нельзя! – встал я и шагнул вперед, заняв позицию между подплывающим артом и Аньруллом.
- Нельзя? – сквозь лицо Изумрудного Лемросса проявился безглазый ужасный череп – Это ты мне?
- Нельзя – повторил я – Иначе нашему договору конец. Мои друзья неприкосновенны.
- Не помню такого пункта в нашем контракте, Росгард…
- Мои друзья неприкосновенны – повторил я – Иначе договору конец. Я веду диалог, ищу для тебя Белый дельфин. А ты являешься сюда и забираешь себе что хочешь…
- Все так поступают в этом мире, Росгард. Хорошо… я прислушаюсь к твоим словам. В этот раз…
Я глянул назад. Артефакт вернулся на место. С хриплым кашлем заткнулась сигнализация. Перестал мигать свет. Орбит намазал абрикосовый джем на разрезанную булочку. Мистри медленно закрыла рот и прикрыла ладонями раскричавшиеся серьги.
- Так… - кашлянул я – Прошу прощения, госпожа Мизрелл. Мои искреннейшие извинения за это происшествие. Прошу не счесть за наглость и не хранить в душе зла.
- Ты заступился за меня перед… перед…
- Аньрулл. Бог. Темный – оскалился в широкой усмешке Аньрулл и налил себе кофе.
Поздравляем!
+1 доброжелательности к отношениям с Мистрис Мизрелл, гномой, владеющей магической лавкой Уставшее Сердце в Великом Городе Альгоре.
- Ты смел, Росгард Храбрый и Славный! Ты очень смел! – на меня смотрели влажные от благодарности глаза почтенной гномы со смешной прической – Мое уставшее сердце поет от восторга!
- От меня столько пользы – удивленно заметил Аньрулл и отхлебнул горячего кофе – Ну что? Готовы? Пока Росгард глотал болотную грязь и пиявок стараясь спасти никчемного светлого сынишку светлой сонной клуши, я кое-что сумел разузнать.
- Светлого сынишку светлой сонной клуши – задумчиво повторила госпожа Мизрелл, поправляя тяжелые очки.
- В град мертвых душ угодило двое с того корабля. Корабельный плотник. И трюмный матрос. Огонек первого поярче. Второй такой тусклый, что и не разобрать его слов! И посему наш выбор очевиден. Я призываю плотника – откинувшись на спинку кресла Аньрулл щелкнул пальцами.
Мы и возразить не успели. А потом стало поздно. Его рука утончилась, рванулась вперед словно сама собой и, пробив замерцавший воздух, исчезла по локоть. Поорудовав обрубком, Аньрулл дернул плечом как рыбак подсекающий рыбу. От повисшего в воздухе зеленого потустороннего свечения пошел тонкий невыносимый писк. Мерцающее свечение будто поглотило свет, вокруг стало заметно темнее. А писк становился все громче и все грубее. Пока не стало ясно, что писк – это бесконечный надрывный крик. Мужской надрывный крик. Зеленое мерцание закрутилось, превратилось в водоворот, что выплюнул на пол скрюченную полупрозрачную фигуру держащуюся руками за грудину – в коей торчали когти Аньрулла.
- Корабельный плотник Иглий Брюхонос прибыл и готов ответить на любые наши вопросы – оповестил нас Аньрулл и отхлебнул еще кофе – Но поспешите. Скоро магия смерти утянет его обратно. Спрашивайте…
- Привет – бодро сказал я, старательно улыбаясь скрюченному призраку.
- МГ-Р-А-А-А-А! – ответил мне призрак, пытаясь вырвать из груди когти.
Аньрулл проявил милость и руку убрал. Привидение прекратило орать. Выпрямилось. Только тут я заметил странную «пуповину» торчащую из основания его шеи и уходящую в пустоту. Этакий поводок призрачный. Стоило когтям убраться, к корабельному плотнику вернулся дар речи.
- Ах вы крысы сухопутные! Чтоб вам всю жизнь на солонине протухшей и воде зацветшей сидеть! Ржавый якорь вам в… МГ-Р-А-А-А-А! – опять зашелся криком плотник, в чью грудь снова впились когти.