– Надо отдать его стражам, – сказал на бегу Сольен.
Каким стражам?! Меня же теперь из Академии вовек не выпустят! Дёрнув Сольена за руку, я отчаянно затрясла головой. Так и хотелось сказать: «Бросай мерзавца и бежим!»
– Уверен? – нахмурился он, повернув ко мне голову и замедляя бег.
Абсолютно! Я усиленно закивала.
– Ладно, тогда сначала сами допросим, а там решим. Невидимость действует?
Ага, вовремя спросил, так как на нас уставилась свернувшая в начале улицы подвыпившая компания. Я тут же схватила Сольена за руку и кивнула.
– Держись за меня, – всё понял он, и мы побежали.
Несмотря на то что на плече болталась ноша, бежал Сольен легко, ещё и меня за собой тащил. Он же высокий, и шаги у нас разные. Если бы не держалась за него, наверняка отстала бы.
Пробежав несколько кварталов, мы оказались в более бедной части города и направились к таверне, к которой я одна не приблизилась бы ни за что. Хорошо ещё, на улице было сравнительно светло. В тёмное время суток бродить здесь явно опасно для жизни.
– Можешь снять невидимость, но держись рядом, – сказал оборотень и толкнул тяжёлую дверь.
Оказавшись в полутёмном помещении, я боялась отстать от своего спутника и на шаг. Бросив быстрые взгляды по сторонам, сжалась. Народ здесь собрался подозрительный, и по сравнению с той таверной, где мы ели, разница была как между небом и землёй.
Подойдя к стойке, за которой находился бородатый хозяин, с интересом посмотревший на нас из-под кустистых бровей, Сольен спросил:
– Роб, комната в подвале свободна?
– Пустует. – Он достал ключ и положил на стойку. – Что за птица?
– Сам хочу узнать.
Оглянувшись на посетителей, оборотень махнул рукой, подзывая:
– Крайс! Брайт!
Только после этого я увидела, как из-за столика у стены встали его дружки, которых я сразу и не заметила. Не став их дожидаться, волк пошёл под лестницу, а я за ним. Мы спустились в сырое подвальное помещение. Дотронувшись до стены, я с брезгливостью отдёрнула руку, так как она была холодной и скользкой. Сольен хорошо ориентировался и уверенно шёл вперёд.
Мы подошли к двери, которую он открыл и, войдя, сгрузил пленника на пол. В небольшой квадратной комнате без окон валялись лишь тюфяк из соломы и кувшин. Воздух был спёртый, да ещё воняло испражнениями. Наклонившись, оборотень сковал пленнику руки, посадив на цепь, которая была прицеплена к крюку.
– Сол, ты кого притащил? – спросил один из парней, заходя за нами. Смотрели они почему-то при этом на меня.
– Следил за нами, – сказал Сольен, не оглядываясь, и похлопал по щекам наёмника, стараясь привести в чувство.
Парни подозрительно уставились на меня, сверля нехорошими взглядами. Нормально?!
– Что ж ты хилый такой! – в сердцах воскликнул Сольен, чем привлёк их внимание к себе.
Он подошёл к тюфяку и взял стоящий рядом кувшин, поболтал его; обнаружив воду, вернулся к пленнику и вылил на голову. Мужчина застонал, приходя в себя.
– Подними! – сказал волк одному из парней, и тот потянул за цепь, отчего руки мужчины вздёрнулись над головой и он повис на них.
– Откуда такой?
– С дружками упал нам на хвост. Хочу знать зачем.
– А откуда с тобой?.. – взгляд в мою сторону.
– Водил к Рози. Надо было траву редкую купить, – ответил Сольен. Парни обменялись понимающими взглядами, делая выводы. Кажется, они были в курсе выходки с кратисом и решили, что волк затеял какую-то игру, входя ко мне в доверие. Я и сама была не прочь узнать, зачем это ему.
– Сколько их было?
– Трое. Двоих пришлось оставить. Лоран не хотел поднимать шум.
– За кем из вас следили?
– Думаю, за ним.
– Некромант?
– Сам-то веришь? Он уже в Тёмной, скорее всего, давно. – Повернувшись к пленнику, Сольен приподнял его подбородок и похлопал по щекам. – Ты попал, парень! Открывай глазки, я же по дыханию слышу, что ты пришёл в себя.
Мужчина открыл глаза, озираясь с диким видом.
– Что? Где я?! По какому праву?! – закричал он.
– Кричи-кричи, всё равно никто не услышит, – оскалился Сольен, и пленник тут же заткнулся. – Тебя здесь никогда не найдут, ты полностью в нашей власти. Решай сам: или рассказываешь, что знаешь, или мы с тобой тут порезвимся, а останки выбросим в канал.
– Я ничего не знаю!
– Ага, и за нами ты с дружками воздухом подышать вышел, – усмехнулся оборотень.
– Мы никого не трогали!
– Лоран, подойди, – подозвал меня Сольен. Когда я приблизилась, спросил: – Что они хотели?
Пришлось лезть за блокнотом и писать, что они вышли за мной. Что хотели неизвестно, но я слышала, что планировали оглушить.
– Оглушить, значит… Так зачем он вам? – спросил волк пленника, и взгляд у того заметался с меня на оборотня.
– Я не понимаю, о чём он! – с честным видом заявил этот наглец. – У мальца, видимо, с головой не в порядке.
Удар Сольена в корпус был настолько быстр, что я увидела лишь, как пленник повис на цепи.
– Ещё раз спрашиваю, что вы хотели?
– Не понимаю, о чём речь. Мы вышли отлить, а потом решили пойти промочить горло в другом заведении.
– Так твои дружки искали, где горло промочить, пока ты на стрёме стоял? – ехидно спросил Сольен.
– Сол, может, хватит с ним нянчиться? – спросил Брайт, с ленивым видом рассматривая удлинившиеся когти.
– У меня есть идея получше, – усмехнулся Сольен и попросил меня: – Лоран, призови кинжал.
Я подчинилась, и моя ладонь обхватила рукоять клинка. Пленник перестал косить под дурачка, и в его глазах промелькнул страх.
– Вижу, тебе известно, на что способно это оружие. Вы поэтому планировали его оглушить?
Пленник молчал, зло уставившись на Сольена и избегая смотреть в мою сторону.
– Мы сейчас будем тебя на ленточки резать, тонким слоем снимая кожу. С какой части тела предложишь начать? – скучающим тоном спросил оборотень.
Я сначала ужаснулась этим словам, ведь я на такое неспособна, а потом поняла, что волк его запугивает. Мы ограничены во времени. Если допрос затянется, то не успеем вовремя в Академию. Именно боязнь этого заставила меня сделать шаг к пленнику и приставить нож… нет, не к шее, я придумала лучше – провела от груди до пояса, разрезая одежду, но не касаясь кожи, затем упёрла острие в пах. Наёмник сделал запредельный рывок телом, стараясь уйти от лезвия, подтвердив ещё раз слова Салли о том, что пуще всего мужчины берегут своё мужское достоинство.
– Предлагаешь кастрировать его? – задумчиво спросил Сольен. – Он быстро сдохнет, но подонки хотели напасть на тебя, и ты в своём праве.
Крайс подтянул цепь, на которой висел пленник, и тот повис над землёй, извиваясь, как уж.
– Уберите его от меня!!! – заорал пленник, и его голос сорвался. – Я всё скажу, только уберите этого ненормального!
– У тебя последний шанс – говори! – холодно произнёс Сольен.
– Нас наняли оглушить мальца и доставить в заброшенный склад на окраине. После этого мы должны были покинуть город.
– Кто заказчик?
– Не знаем.
– Лоран….
– Правда не знаем! – закричал мужчина, тяжело дыша. – Он был в плаще с надвинутым капюшоном. Хорошо заплатил.
– Когда вас наняли?
– Вчера вечером. Мы сидели в «Деве».
– Тот ещё притон, – скривился Брайт.
– Он дал подробное описание и сказал поджидать у аптеки в центре. Дескать, клиент должен обязательно там появиться.
Я вздрогнула, так как действительно первым делом мы заехали туда, а потом уже стали колесить по городу.
– Во сколько вы встречаетесь с заказчиком?
– Он сказал нам ждать его на том складе и не позволять приходить этому, – кивок в мою сторону, – в сознание.
– Как вы планировали это делать? Бить его? – зарычал Сольен.
– Нет! Снотворное.
– Зачем он понадобился ему?
– Не знаю! Мы не задаём вопросов.
– Откуда знаешь про кинжал?
– Догадались, когда поняли, что парень немой. В городе все наслышаны, как этот сосунок семерых подрезал.
– Неужели не хватило ума отказаться от заказа? – ехидно спросил Сольен.
– Мы уже приняли задаток, – с некой профессиональной гордостью произнёс пленник, давая понять, что после этого они отступить не могли.
– Лоран, выйдем, – повернулся ко мне Сольен, и я пошла к двери. В голове было пусто. Я даже предположить не могла, кому всё это понадобилось. Неужели некроманту?! Плащ и капюшон, скрывающий лицо, наводили мысли на него.
Мы выбрались в коридор и отошли от камеры, но наверх подниматься не стали.
– Лоран, лучше сдать его стражникам. Ладно бы они нас просто ограбить хотели или убить, а тут всё серьёзнее. Своими силами мы не сможем устроить ловушку заказчику. По словам этого, заказчик должен появиться, но неизвестно, во сколько, а мы ограничены во времени. Взять же его надо, иначе он других наймёт. Ты же не хочешь получить по голове из-за угла в самый неожиданный момент, гуляя по городу?
Я согласилась с аргументами, но как же не хотелось это делать! Тем не менее утвердительно кивнула, смиряясь с неизбежным.
В этой части города стражников не жаловали, и Сольен отправил Брайта найти извозчика. Пока он отсутствовал, парни спеленали пленника верёвкой. Кажется, известие о том, что его собираются передать страже, наёмник воспринял с облегчением.
Меня удивило, что когда мы выносили связанного пленника и грузили в экипаж, никто не обратил на это внимания. Похоже, здесь никому нет дела до того, что творится под носом, и проявлять любопытство к чужим делам не принято.
* * *
– Так вы утверждаете, что они вас не заметили, так как вы были невидимы, – нудно повторил вопрос дознаватель.
– Да. Это так, – ответил Сольен.
– А не могли бы вы продемонстрировать, как вам это удалось?
Сольен посмотрел на меня, а я лишь развела руками. Дознаватель мне не нравился, и я ни в какую не хотела демонстрировать перед ним свои способности.
– К сожалению, действие амулета закончилось, – ответил Сольен.
– А где сам амулет? – бросил дознаватель на нас хитрый взгляд, как будто желая уличить во лжи.
При этих словах я отдала Гае мысленный приказ превратиться в татуировку и не светиться. Ещё не хватало, чтобы он её снять попробовал. Ясное дело, что не получится, но нас ещё и в нападении на представителя власти обвинят. Кинжал у меня отобрали, и он лежал на столе перед дознавателем. Я могла бы позвать его обратно, но пока предпочла этого не делать.
Я-то, наивная, думала, что мы привезём пленника и стражники тут же бросятся готовить ловушку заказчику, да не тут-то было. Вместо этого нам учинили форменный допрос, как будто это не на нас, а мы напали. Да ещё принесли протокол с показаниями задержанного. Этот скользкий тип утверждал, что гулял, никого не трогал, а мы на него набросились и угрожали ножом. Вот ему и пришлось наговорить с три короба, иначе мы бы не поверили, что он просто проходил мимо, и прирезали бы. Дескать, Сольен ему этим угрожал.
Вся вина наёмника, по его словам, заключалась в том, что он вышел до ветру сходить. Меня не видел, это я себе что-то там напридумывала о слежке. Когда же он покинул таверну и спокойно шёл по своим делам, то не успел до угла улицы дойти, как мы на него набросились и стали нести бред, что он за нами следит. Задержанный заявлял, что был один, и требовал наказать нас за произвол.
Сольен посмотрел на меня ещё раз и ответил:
– После того как он себя исчерпал, амулет прекратил своё существование.
– Странно, и почему я ничего не слышал о таких амулетах? – насмешливо произнёс дознаватель. – А как он выглядел? Опишите.
– Господин следователь, мы будем амулет описывать или вы всё же проверите наши слова и предпримете хоть какие-то действия по задержанию заказчика нападения?! – не сдержался оборотень.
– Смените тон! На данный момент все факты указывают на то, что это вы напали. Вы же согласны с тем, что господин Бижен вас и пальцем не тронул? Сами признались, что заподозрили его в слежке, напали и связали. Угрожали кинжалом. Ничего удивительного, что он вам сказки рассказал про мифического заказчика. А вот в ваши россказни я не верю. Один рассказ об амулете невидимости чего стоит! Да будь такие, у нас бы столько преступлений было…
– Адепт Академии Лоран является подопечным принца. И не в вашей компетенции иметь все сведения об артефактах, что находятся в распоряжении королевской семьи! – отчеканил Сольен, выведенный из себя. – Будьте уверены, что о вашем бездействии будет доложено на самый верх!
– Вы ещё имеете наглость мне угрожать?! – изумился дознаватель. – Самоуверенный молокосос! Вас не мешает научить хорошим манерам. Из-за таких, как вы, ни за что пострадал достойный человек!
– Это вы мерзавца, что мы притащили, назвали достойным?! – изумился оборотень.
– Он тоже пострадал из-за мнимых страхов вашего молчаливого дружка.
– Тогда о ком речь? Неужели о некроманте, что находится в бегах?!
– Таким молокососам, привыкшим к вседозволенности, не понять, каково это, когда достойный человек вынужден спасаться всего лишь из-за того, что адепты забыли об уважении к преподавателю и посчитали себя вправе поднять на него руку! Позор!
– Вы понимаете, что говорите сейчас о государственном преступнике? – осторожно уточнил Сольен, поняв, что никакой помощи мы здесь не дождёмся.
– А по чьей вине он им стал? – зло спросил дознаватель, бросив на меня обвиняющий взгляд.
Я смотрела него и видела перед собой служаку. Наверное, он дружил с профессором Нихлау и уважал его. Они же должны были сталкиваться по работе. Я постаралась взглянуть на ситуацию с его стороны. Всё произошедшее с некромантом он считал несправедливостью. Я для него была протеже принца, охамевшая от своего особого статуса настолько, что посмела поднять руку на преподавателя. Меня не наказали, а за то, что некромант решил сам призвать меня к порядку, его же объявили преступником, вынуждая бежать.
Мне стало стыдно. Сейчас я пожинала плоды своего несдержанного поведения, когда действовала на эмоциях. Да, я невзлюбила некроманта и за его поведение с нежитью презирала, но кто я такая, чтобы судить его? Он действительно был преподавателем, а я подняла на него руку. То, что перед этим меня вывели из себя и довели до крайности, не оправдывало.
Сейчас передо мной сидит тот, кто с некромантом дружил и работал. И что он видит? Мы притаскиваем к стражникам неизвестного, обвиняя в слежке, тот же открещивается, говоря, что мы сами на него напали, а он нас даже пальцем не трогал. И ведь так и есть! Нет ничего удивительного, что дознаватель верит ему, а не нам.
Не выдержав его взгляда, я опустила глаза. Мне было стыдно за себя и свои поступки в состоянии аффекта. В нормальном состоянии я бы никогда так не поступила! И если по справедливости, то некромант был в своём праве, желая выпороть меня. Вот только если бы он решил сделать это сам, а не нанимал наёмников, которые ранили Сандра, я бы сама безропотно приняла наказание, так как понимала, что заслужила.
Подняв голову, я бросила взгляд на свою сумку, которую отобрали, и сейчас она лежала на столе у дознавателя, потом посмотрела на него и сделала жест, как будто пишу. Поняв меня, он придвинул сумку к себе и вытащил блокнот. Встав из-за стола, подошёл и бросил его мне на колени.
– И что же интересного вы хотите сообщить?
Не обращая внимания на прозвучавшую насмешку, я открыла блокнот и стала писать: «Признаю, что моё поведение с профессором Нихлау было недопустимым. Только лучше бы он сам выпорол меня – я бы принял наказание. Сожалею, что всё зашло настолько далеко. Уверен, что он не хотел этого. Сейчас же мы говорим правду. За нами следили, и меня хотели оглушить и похитить. Можете послать людей и убедиться, что сначала из таверны вышли мы, а те последовали за нами. Если вы не предпримете действий – заказчик уйдёт».
Я отдала записку дознавателю и внимательно следила за его лицом, пока он читал. Мужчина посмотрел на меня, ничего не сказал и вернулся к столу. Я же поняла, что ничего он делать не будет, и бездействие обусловлено тем, что он подозревает, кто может быть этим заказчиком, поэтому и тянет время.