Ник плотно сжал губы. Он перестраивался сквозь поток, чтобы попасть в туннель под Садово-Триумфальной. Потребовал:
– Ну-ка, давай выкладывай. Все по порядку.
Леся промолчала. Ей не хотелось говорить о том страшном, чему она только что стала свидетелем.
Сыщик не настаивал на ответе. Кажется, он понял, что девушка не в себе.
«Королла» промчалась по туннелю под площадью Маяковского и стала забирать вправо. На секунду Лесе показалось, что детектив хочет отвезти ее прямо на Петровку, 38. А что, бывший мент наверняка может.
Однако здание ГУВД осталось позади. Ник повернул налево, на бульвар, и там наконец остановил машину.
Бульвар был хорошо освещен и пуст. Ни единого человека вокруг, лишь лимузины пролетали мимо да с завыванием промчался ночной троллейбус.
Детектив достал из бардачка фляжку. Протянул ее Лесе.
– Пей!
Она покачала головой:
– Не хочу.
Ник отхлебнул из фляги, поморщился и протянул ее девушке.
– Пей. Как лекарство. Тебе надо расслабиться.
Леся взяла баклагу и сделала несколько глотков.
Горячее крепкое пойло обожгло ей небо, горло, желудок.
Она закашлялась.
– Что это?
Детектив самодовольно ухмыльнулся:
– Оригинальный рецепт Ника Кривошеева. Незаменимо для ночных засад. Одновременно расслабляет и тонизирует. Хочу продать рецептуру какому-нибудь водочному концерну. Как думаешь, миллион заплатят?
Беспечный тон Ника и его пойло сделали свое дело. Леся наконец-то расплакалась.
Сыщик не трогал ее, не утешал, только достал из бардачка пару бумажных платочков и протянул ей.
Когда Леся более-менее успокоилась, он извлек из-под сиденья бутылку минералки – положительно, в машине детектива имелось все необходимое для долгого автономного плавания.
Девушка жадно напилась, а потом стала спасать перед зеркальцем, вмонтированным в солнцезащитный козырек, свой изрядно пострадавший макияж.
Приведя себя в относительный порядок, стала рассказывать о том, что сначала все шло по плану. События развивались даже стремительней, чем они рассчитывали. Брагин запал на нее и довольно быстро предложил пойти к нему домой «посмотреть гобелены», и она, конечно же, согласилась, потому что только того и добивалась. Они вышли из ресторана и пешком отправились в дом продюсера на Патриарших. Едва они вошли в квартиру, Брагин обнял ее, однако она вырвалась и убежала в ванную, а когда минут через двадцать или, может, тридцать вышла оттуда, то увидела…
Пока она рассказывала, частный сыщик буравил Лесю своими глазками.
Ник Кривошеев был симпатичным парнем, только лицо его уже успело слегка оплыть. Ему немного за тридцать, а над ремнем свисает изрядный животик. И еще – слишком много ментовских ухваток. Однако две недели назад, когда Леся сдала летнюю сессию и пришла наниматься к нему в помощницы, он показался ей надежным и благородным…
Может, Ник что-нибудь придумает?
Леся рассказала, как вышла из ванной и увидела труп. Поведала о ранах, и об орудии убийства, и о том, что постаралась не наследить и стерла отовсюду отпечатки своих пальцев… Только о найденных ключах промолчала, сама не могла понять почему. Кривошеев слушал невозмутимо, а когда она кончила, спросил:
– Когда вы с продюсером пришли на квартиру, Брагин запер входную дверь?
– Нет. Все, как ты просил. Я постаралась отвлечь его. Дверь оставалась незапертой. Во всяком случае, пока я не пошла в ванную.
– А зачем ты туда отправилась? Мы так не договаривались.
В глазах девушки мелькнули растерянность и страх.
Совершенно невозможно выложить ему всю правду.
Леся пробормотала:
– Когда мы входили в подъезд, я не заметила твоей машины. Я побоялась, что ты опоздал.
Ник быстро спросил:
– Что ты делала в ванной?
Простой вопрос заставил Лесю задуматься. И правда, что она там делала? Она не могла вспомнить. Казалось, целых двадцать минут бесследно улетучились из ее памяти. Девушка отвела глаза.
– Я принимала душ, – брякнула она.
– Неправда, – покачал головой Ник.
– Почему это?
– Ты не смыла с себя косметику.
– Да, – призналась она, – я просто включила воду и… и переоделась…
Кривошеев не стал развивать тему. Спросил:
– Когда ты там была, что-нибудь слышала? Спор, голоса, крик? Может быть, шум борьбы?
Леся задумалась, старательно припоминая.
– Нет. Ничего. У меня там шумела вода. И потом – Брагин сразу включил в гостиной телевизор. Очень громко, и вот его я слышала.
– А когда ты выходила из квартиры, входную дверь заперла?
– Нет. У меня же не было ключей.
Детектив потеребил свой нос, а потом выпалил:
– Ты убила его?
И уставился на нее маленькими пронзительными глазками. Леся опешила и похолодела, она не нашлась, что ответить, и тогда Ник в упор повторил:
– Ты убила продюсера?
В глазах у Леси полыхнул ужас.
– Нет!! – выкрикнула она.
– Почему – нет? – Сыщик пожал плечами, словно речь шла о вещах совершенно обыденных, и спокойно продолжил: – Все очень логично. Брагин привел тебя на квартиру и сразу же стал к тебе приставать. Ты сопротивлялась, а он настаивал, или сделал тебе больно, или оскорбил… И тогда ты потеряла контроль над собой, вырвалась из его объятий, схватила первое, что попалось под руку, и нанесла ему удар по голове. Убийство в состоянии аффекта. Знаешь, дорогая Леся… – Кривошеев опять потеребил нос и, так как она молчала, продолжил: – Я советую тебе прямо сейчас пойти в ментовку. И написать явку с повинной. Тебе дадут года три-четыре, на общем режиме. Неплохо для убийства.
Растерянность и страх затопили Лесю.
– Нет! – отчаянно воскликнула она. – Я не убивала его!
– Ты уверена? – переспросил босс.
– Говорю тебе: нет! – выкрикнула она.
– Ну что ж… – протянул Ник. Он опять подергал себя за нос. «Психологи считают, – отстраненно подумала Леся, – что этот жест означает: собеседник неискренен».
Частный сыщик сказал:
– Сейчас я отвезу тебя домой. И мы с тобой распрощаемся. Навсегда.
– В смысле? – нахмурилась Леся.
– В смысле – разбежимся. Я тебя не знаю, а ты меня. Мы с тобой никогда не встречались. Ясно? Аванс, так и быть, можешь оставить себе.
Глаза девушки наполнились слезами. В какой-то миг она показалась частному детективу бесконечно растерянной и запутавшейся. И почти сдавшейся. Он подумал, что сейчас она начнет молить его о помощи.
Однако… Лесе удалось взять себя в руки, и буквально через пару секунд выражение ее лица совершенно переменилось. Оно вдруг стало излучать решительность и даже ярость.
– Хотите отмазаться, товарищ Кривошеев?! – прошептала, нет, скорее прошипела Леся, заменив дружеское «ты» вежливо-ледяным «вы». – Желаете остаться в стороне? Будто вы тут и ни при чем? Не выйдет!
– Очень даже прекрасно выйдет, – хохотнул сыщик.
– Да? Однако если меня арестуют – а меня, наверное, рано или поздно арестуют, слишком многие видели, что я уходила из ресторана под ручку с продюсером… Так вот, если я попаду в милицию, расскажу им, почему я оказалась в квартире у Брагина! И – кто меня туда направил. И – зачем.
– Да болтай, что хочешь, – отмахнулся Ник, однако голос его прозвучал не столь уверенно, как раньше.
А Леся яростно продолжала:
– Вы, товарищ Кривошеев, подбили меня. И страховали внизу. Вы собирались нарушить неприкосновенность жилища. И закон о частном сыске.
Он усмехнулся.
– После того, как я расскажу о ваших методах, уж лицензию у вас отберут как пить дать, – добавила она.
– Да не волнуйся ты за мою лицензию, – хохотнул детектив.
Леся проговорила со сдержанным гневом, снова перескочив на «ты»:
– Мы с тобой в одной лодке, Кривошеев! И если меня задержат, я скажу ментам, что это тыубил Брагина .
Голос Леси звучал столь убежденно, что частный сыщик аж отшатнулся и пробормотал:
– Что за бред!
– Бред? Нет, чистая правда! – рассмеялась Леся. Растерянность детектива придала ей сил. Она стала вдохновенно импровизировать: – Дело было так: пока я отсиживалась в ванной, ты проник в квартиру продюсера. Входную дверь я, по предварительному сговору с тобой, оставила открытой. А ты вошел и нанес Брагину пару ударов по голове орудием убийства.
– Мели, Емеля! – усмехнулся детектив, однако голос его прозвучал растерянно.
– А я, – продолжала девушка, – расскажу, что из ванной комнаты слышала голоса мужчин. Один голос принадлежал убитому продюсеру, а другой – тебе, Кривошеев. И тогда я выглянула из ванной (ты не заметил, стоял ко мне спиной) и увидела, как ты, Ник, замочил Брагина!..
Детектив остолбенело глядел на нее. Он не мог поверить своим глазам: двадцатилетняя девушка, только что обнаружившая труп, находящаяся в диком стрессе, полностью уничтоженная, плачущая, растерянная, вдруг словно воскресла. Что за наглость: она начинает угрожать – ему! Шантажировать – его!
– Поэтому, если уж меня будут судить за убийство Брагина, – победительно усмехнулась Леся, – я позабочусь, чтобы ты сидел на скамье подсудимых рядом.
– У меня не было никакого мотива убивать продюсера! – воскликнул детектив. Он хотел казаться высокомерным и ироничным, но в его голосе прозвучали растерянные нотки. – Я даже не видел Брагина ни разу в жизни!
– Значит, фотографировать меня в объятиях Брагина у тебя мотив был? Я послужила тебе отмычкой, чтобы ты проник в его квартиру. И ты по заказу его жены намеревался его скомпрометировать. Именно ты спланировал нашу операцию. Но, может, я знаю далеко не все? И ты хотел уничтожить Брагина не только морально? И это ты убил его?
На секунду Лесе показалось, что Ник ее ударит. Он даже вскинул правую руку, однако потом безвольно уронил ее на руль. А после отвернулся и долго смотрел в сторону, за окно машины. Девушка поняла, что первое противоборство с начальником она выиграла. И верно: он глянул на нее прищурясь и устало выдохнул:
– Что тебе от меня надо?
Леся улыбнулась и заявила:
– Я хочу, чтобы мы расследовали это дело вместе. Ты и я.
Ник высокомерно усмехнулся, однако она сделала вид, что не заметила его скепсиса, и добавила:
– Мы с тобой должны оправдать сами себя. А это можно сделать лишь одним способом – найти настоящего убийцу.
– Бред, – хмыкнул частный сыщик. – Ты, что ли, хочешь заказать мне расследование убийства Брагина? Да у тебя штанов не хватит со мной расплатиться.
Леся саркастически молвила:
– Ты хочешь, чтобы я заплатила тебе за твою свободу?
Ник задумался, а потом осторожно изрек:
– Я предлагаю другое. Я помогу тебе выбраться из города, а ты сваливай. Где ты там живешь? В Томске, Омске? Вот и уезжай, Сибирь большая, авось не найдут.
– Не выйдет, Ник, – покачала головой Леся. Теперь она чувствовала себя хозяйкой положения. – Ты сам прекрасно знаешь, что дома, у мамы, меня найдут быстрее всего. Спрячь меня здесь, в Москве.
Частный детектив задумался. Потом потеребил кончик носа и бросил:
– Хорошо. Я постараюсь что-нибудь придумать.
– Прямо сейчас. Я не хочу возвращаться к себе в квартиру.
– О’кей. Договорились. Я тебя спрячу.
– И ты поможешь мне расследовать это дело.
– Блин! – хохотнул Ник. – Ты как в анекдоте: «Дайте воды напиться, а то так есть хочется, что переночевать негде!»
Олеся устало выдохнула. Ладно, пусть детектив для начала хотя бы спрячет ее. А там посмотрим.
– Хорошо, – молвила она, – вези меня в свое убежище.
Детектив повернул ключ в замке зажигания.
«Ты, Леся, – подумал он, – оказалась умней, чем я решил с первого взгляда. И сила воли у тебя есть. Однако ты еще очень молодая и совсем нестоличная. Поэтому так и будешь все время попадать впросак, пока московская жизнь тебя не обтешет. Если, конечно, с тобой не случится чего-нибудь похуже, чем история, в которую ты ухитрилась влипнуть».
«Королла» сорвалась с места и понеслась по пустынному ночному бульвару в сторону Мясницкой.
Глава 2
Ник подвез Олесю к офисному зданию на юго-восточной окраине Москвы. Место уже казалось ей почти родным. Две недели она каждодневно приходила сюда на работу и стала здороваться с привратниками и буфетчицами.
Отсюда она отправилась выполнять самое первое задание Ника – ей предстояло выследить злостного должника, который петлял по Москве, словно заяц, и каждую ночь менял лежки. И ведь Леся нашла его!.. И тогда частный детектив дал ей второе поручение, аморальное и попахивающее уголовщиной, зато хорошо оплачиваемое…
Припарковавшись у тротуара и выключив движок, Ник хмуро молвил:
– Сегодня перекантуешься в нашем офисе. А завтра я чего-нибудь придумаю.
Леся вылезла из машины. Сыщик взял ее под руку.
Они поднялись по ступенькам «стекляшки», в которой в былые времена размещалось целое НИИ. Сейчас ученые занимали в родном институте пару этажей из восьми. В прочих кабинетах разместилось целое полчище фирм. Их список занимал огромную доску в холле, а замдиректора НИИ, ведающий арендой, ездил на «Лексусе» и, как поговаривали, приобрел себе одиннадцать квартир. Их он тоже сдавал в аренду – найдя таким образом своё призвание в махинациях недвижимостью.
Когда Леся впервые явилась сюда полмесяца назад, ей сразу здесь понравилось. Некая добрая аура имелась у НИИ – сохранилась, похоже, от прежних времен.
Частный сыщик Ник Кривошеев, будущий босс, тоже понравился девушке. Он сразу, по-свойски, перешел с ней на «ты» и разрешил, чтобы она ему «тыкала», – однако Леся почувствовала, что детектив вряд ли будет злоупотреблять служебным положением и ее домогаться. Она не могла объяснить, по каким конкретно признакам четко уловила сигнал: ему нужна не любовница, не сексуальная прислуга, а сотрудник. Глаза его при взгляде на Лесю оставались бесстрастными, и главную роль в том, что Ник взял ее на работу, сыграли, как поняла она, не длинные стройные ножки, а незаконченное (почти законченное!) высшее юридическое.
Леся не стала морочить себе голову, почему она как женщина сыщика не взволновала. Возможно, она не в его вкусе. А может, он влюблен. Или, допустим, счастливо женат. Нет – и слава богу. Легче будет вместе работать.
Только все равно вляпалась…
Ник долго звонил у ночной двери НИИ, покуда в стеклянном предбаннике не показался заспанный вахтер.
– Открывай, Федотыч! – постучал детектив в стекло.
Охранник вгляделся в полуночных посетителей, узнал Кривошеева и отпер двери.
– Не терпится? – спросил он сыщика, со значением глянув на девушку.
– Срочная работа, – буркнул детектив.
По взглядам, которыми они обменялись с вахтером, Леся поняла, что случалось, ох, случалось Нику таскать девиц по ночам на свое рабочее место. Значит, решила Леся, он: а) не свободен; б) жене изменяет. Ну и ладно, ей-то что.
Противно только, что ее приняли за гулящую, да еще с собственным начальником, да на рабочем месте… Леся постаралась не встретиться с охранником взглядом, но почувствовала, что краска заливает ее лицо. Она рассердилась и на Ника, и на вахтера с их дурацкими перемигиваниями. Лишь бы Кривошеев и в самом деле не стал требовать с нее плату за ночлег.
Они с детективом проследовали по темному холлу, поднялись по лестнице. Ночью коридоры НИИ выглядели совсем иначе, чем днем: зябко, загадочно, таинственно…
Офис Кривошеева находился на втором этаже в пристройке.
Ник отомкнул дверь, зажег свет.
В крошечном предбаннике размещались шкафчик для одежды и кожаный диван для посетителей. На столе теснились монитор, принтер, кофеварка – рабочее место, к которому за две недели успела привыкнуть Леся. Хотя и привыкать было особо некогда – Ник оказался либеральным начальником и совсем не требовал, чтобы она сидела в конторе от звонка до звонка. Говорил: главное – лишь бы дело делалось. Вот они вдвоем и натворили дел…
За фанерной перегородкой располагался кабинетик детектива. Весь офис, на двоих, занимал метров пятнадцать (как ванная в квартире у Брагина, непроизвольно подумалось Лесе).
– Вот тебе ключ. – Ник отцепил его от связки. – Завтра, когда будешь уходить, сдашь его на вахту. Да не забудь дверь запереть. А то, – он хохотнул, – и здесь труп не ровен час найдем…