Я распаковал свой ранец в комнате Бена, где хранилась отличная коллекция открыток на бейсбольную тематику, бутылочных крышек и осиных гнезд. Когда я управился со своим ранцем, Бен уселся на постельное покрывало с изображением Супермена.
— Ты рассказал предкам о фильме?
— Нет, а ты?
— Ну… — Он выдернул из лица Супермена торчавшую ниточку. — Как это ты не рассказал?
— Не знаю. А почему ты не рассказал?
Бен пожал плечами. Было видно, что в голове у него крутятся разные мысли.
— Думаю, — ответил он, — что это слишком ужасно, чтобы рассказывать…
— Да-а…
— Я даже выходил на задний двор нашего дома, — продолжал Бен. — Песка там нет. Только камень, сплошной камень…
Мы оба сошлись на том, что марсианам, если они вдруг к нам заявятся, придется нелегко, когда они начнут сверлить туннели в скальной породе холмов, на которых стоит Зефир. Потом Бен открыл картонную коробку, где у него хранилась коллекция вкладышей от жвачек, и показал мне серию о Гражданской войне, с кровавыми картинами, изображающими застреленных, проколотых штыками и разорванных пушечными ядрами солдат. Мы стали придумывать свои истории по каждой картинке, а потом мама Бена позвонила в колокольчик, оповещая всех, что настало время жареных цыплят.
После ужина и великолепного пирога, испеченного миссис Сирс, который запивали холодным молоком с фермы «Зеленые луга», мы стали играть в скрэббл Родители Бена были в игре партнерами, и мистер Сирс время от времени пытался использовать слова собственного сочинения, которые и в словаре не найдешь. Миссис Сирс сказала, что он такой же ненормальный, как чесоточная мартышка, но при этом лишь по-доброму усмехалась, слыша ею забавные словечки, как, впрочем, и я.
— Кори, — обратился ко мне мистер Сирс. — Слыхал ты историю о трех священниках, которые захотели попасть на небеса?
Прежде чем я успел ответить отрицательно, он уже принялся рассказывать очередную хохму. Казалось, ему нравилось рассказывать анекдоты о священниках. Мне вдруг стало интересно, что бы подумал об этих анекдотах его преподобие отец Ловой из методистской церкви?
Шел уже девятый час, и мы начали вторую партию в скрэббл, но вдруг Тампер на веранде залаял, а спустя несколько секунд раздался стук в дверь.
— Я открою, — сказал мистер Сирс. Он отворил дверь жилистому мужчине с грубым морщинистым лицом в джинсах и рубашке в красную клеточку.
— Здорово, Донни, — приветствовал его мистер Сирс. — Ну, заходи, заходи, дружище!
Миссис Сирс пристально посмотрела на мужа и на мужчину, которого звали Донни. Я заметил, как напряглось ее лицо.
Донни вполголоса сказал что-то мистеру Сирсу, а тот потом обратился ко всем нам:
— Мы с Донни немножко посидим на веранде и поговорим, а вы можете продолжать игру.
— Но, дорогой! — Миссис Сирс изобразила на своем лице кривую улыбку. — Мне ведь нужен напарник!
Сетчатая дверь за его спиной закрылась.
Миссис Сирс долго сидела, глядя на закрытую дверь. Улыбка сползла с ее лица.
— Мамочка, — сказал Бен. — Твоя очередь.
— Хорошо.
Она попыталась сосредоточиться на игре. Было видно, что она изо всех сил старается это сделать, насколько могла, но взгляд ее снова и снова возвращался к двери. Там снаружи, на веранде, сидели на раскладных стульях мистер Сирс и мужчина по имени Донни. Разговор у них, по-видимому, был обстоятельный и серьезный.
— Хорошо, — повторила мама Бена. — Теперь дайте мне минуточку подумать.
Прошло уже больше минуты. В некотором отдалении залаяла собака, потом еще две. Вот и Тампер вступил в общий хор. Миссис Сирс все еще пребывала в глубоком раздумье, когда дверь вдруг настежь распахнулась.
— Эй, Лизбет! Бен! Выходите, быстрее!
— Что такое, Сим? Что…
— Да просто быстрее сюда! — проревел он, и, конечно, мы все выскочили из-за стола, чтобы посмотреть, в чем дело.
Донни стоял во дворе, глядя на запад. Соседские собаки исходили неистовым лаем. В окнах домов зажигались огни, люди выходили посмотреть, из-за чего такой переполох. Мистер Сирс указал туда, куда смотрел Донни:
— Вы видели когда-нибудь раньше нечто подобное?
Я поднял глаза к небу. То же сделал и Бен, и я услышал, как он чуть не задохнулся, будто ему крепко дали под дых.
С ночного неба, словно сойдя со звездного полога над нашими головами, спускался сияющий, раскаленный докрасна предмет, озаряя темноту багровыми огненными стрелами, оставляя за собой дымный след.
В это мгновение сердце мое чуть не разорвалось. Бен сделал шаг назад и наверняка упал бы, если бы не натолкнулся на бедро матери. Своим бешено стучащим сердцем я чувствовал, что сейчас по всему Зефиру дети, которые были сегодня днем на сеансе в кинотеатре «Лирик», точно так же задирают головы вверх и смотрят на небо, ощущая, как их охватывает панический ужас.
Я чуть было не намочил штаны. Каким-то образом мне удавалось сдерживаться, но угроза еще не миновала.
Бен зарыдал. Он издавал невнятные звуки и хрипел сквозь слезы:
— Это… это… это!
— Комета! — закричал мистер Сирс. — Смотрите, как она падает!
Донни хмыкнул и сунул зубочистку в угол рта. Я взглянул на него и в свете ламп веранды увидел его грязные ногти.
Комета падала по длинной неторопливой спирали, оставляя за собой искрящиеся ленты. Она двигалась совершенно бесшумно, но люди кричали, призывая друг друга смотреть на небо, а собаки подняли такой вой, что от этих звуков мог задрожать позвоночник.
— Упадет где-то между нами и Юнион-Тауном, — предположил Донни. Его голова склонилась набок, лицо было угрюмым, а темные волосы скользкими от бриллиантина. — Падает-то как, сукин сын!
Между Зефиром и Юнион-Тауном простиралось восемь миль холмов, лесов и болот, через которые текла река Текумсе. «Это все станет территорией марсиан, если произойдет вторжение», — подумал я и почувствовал, что мои мозги гудят, как испорченная пожарная сигнализация. Я взглянул на Бена: его глаза, казалось, вылезали из орбит от распиравшего его изнутри страха. Единственное, о чем я мог думать, глядя на огненный шар в небе, — о голове в виде стеклянной чаши со щупальцами и безмятежно-порочным лицом, слегка похожим на азиатское. Я едва мог стоять — настолько ослабели ноги.
— Эй, Сим? — Донни говорил низким и тягучим голосом, к тому же продолжал жевать зубочистку. — Как насчет того, чтобы отыскать эту хреновину? — Он повернулся к мистеру Сирсу. Нос Донни был плоским, словно его когда-то расплющили огромным кулаком. — Что скажешь на это, Сим?
— Ага! — ответил он. — Отлично, поохотимся за ней! Найдем место, где она свалится!
— Нет, Сим! — воскликнула миссис Сирс. В ее голосе ощутимо слышалась мольба. — Останься сегодня со мной и с мальчиками!
— Это же комета, Лизбет! — объяснил он, ухмыльнувшись. — Часто ли тебе приходилось охотиться за кометами?
— Пожалуйста, Сим! — Она схватила его за предплечье. — Останься с нами. Хорошо? — Я видел, как сжались ее пальцы.
— Она вот-вот опустится на землю. — Донни продолжал жевать зубочистку, отчего на его щеках двигались желваки. — Мы теряем время…
— Да! Медлить больше нельзя, Лизбет! — Мистер Сирс убрал ее руку. — Я только возьму куртку!
Он взбежал по ступенькам, затем через веранду в дом. Не успела дверь захлопнуться, как Бен побежал вслед за отцом.
Мистер Сирс направился в спальню, которую они делили с женой, открыл шкаф, взял коричневую поплиновую куртку и надел ее. Потом дотянулся до самой верхней полки шкафа и стал искать что-то на ощупь под красным одеялом. Когда мистер Сирс вытащил оттуда руку, Бен вошел в комнату и успел заметить блеск металла.
Бен прекрасно понял, что это было. Он знал, для чего это предназначалось.
— Папа! — позвал он. — Пожалуйста, останься дома.
— Эх, парень! — Отец обернулся к нему и усмехнулся, а потом засунул металлический предмет в карман и застегнул куртку на молнию. — Я собираюсь вместе с мистером Блэйлоком посмотреть, куда упадет эта комета. Я скоро вернусь.
Бен встал в дверном проходе, отгородив отца от внешнего мира. Глаза мальчика были мокрыми и испуганными.
— Могу я пойти вместе с тобой?
— Нет, Бен. Не в этот раз. Мне надо спешить…
— Разреши мне пойти с тобой, папа. Ладно? Я не буду мешать. Хорошо?
— Нет, сынок. — Мистер Сирс опустил руку на плечо Бена. — Ты должен остаться здесь вместе с мамой и Кори. — И хотя Бен продолжал упорствовать, загораживая ему дорогу, отец отодвинул его в сторону. — Ну, будь же хорошим мальчиком.
Бен сделал еще одну попытку задержать отца. Он схватил его за пальцы и попытался остановить.
— Не ходи, папочка! — закричал он. — Не ходи! Ну, пожалуйста, не ходи!
— Бен, не веди себя как малое дитя. Дай мне пройти, сынок…
— Нет, — настаивал на своем Бен. По его пухлым щекам текли слезы. — Не дам…
— Я только посмотрю, где упадет комета. Я отлучусь ненадолго.
— Если ты уйдешь… если ты сейчас уйдешь, — горло Бена сдавило от избытка эмоций, поэтому он с трудом выдавливал из себя слова, — то вернешься измененным…
— Идем же, Сим! — закричал с веранды Донни Блэйлок.
— Послушай, Бен, — строго сказал мистер Сирс. — Я иду с мистером Блэйлоком. Веди себя как мужчина. — Он высвободил свои пальцы, а Бен так и стоял, глядя на отца с отчаянием и страхом в глазах. Тот провел рукой по стриженым волосам сына. — Я принесу тебе от нее кусочек, хорошо, тигренок?
— Не ходи, — выдавил из себя рыдающий «тигр».
Отец повернулся к нему спиной и направился к двери, за которой его ждал Донни Блэйлок. Я по-прежнему стоял вместе с миссис Сирс во дворе и наблюдал за последними секундами полета огненного шара. Миссис Сирс сказала:
— Сим? Не делай этого.
Однако голос ее оказался таким слабым, что его попросту не заметили. Мистер Сирс ничего не сказал жене, а направился вслед за своим приятелем к темно-синему «шевроле», припаркованному у обочины. С антенны свисала какая-то красная поролоновая пластина, а вся правая задняя часть машины была сильно помята. Донни Блэйлок проскользнул за руль, а мистер Сирс разместился с ним рядом. «Шевроле» завелся со звуком, похожим на пушечный выстрел, выпустив при этом густой черный выхлоп. Когда машина тронулась с места, я услышал смех мистера Сирса наверно, он только что рассказал очередной анекдот про священников. Донни Блэйлок, похоже, вовсю давил на газ: шины отчаянно визжали, когда машина пронеслась по Дирман-стрит.
Потом я снова взглянул на запад и увидел, как пылающий предмет исчез где-то за лесистыми холмами. Его сияние пульсировало в темноте, словно ритмично сокращавшееся сердце. Комета падала на землю в каком-то диком и глухом месте. Песка в окрестностях и в помине не было. Я подумал, что марсианам предстоит тяжелая работенка — продраться через толщу глины и заросли трав.
Я услышал, как хлопнула дверь, повернулся и увидел Бена, стоящего на веранде. Он вытер глаза тыльной стороной ладони и уставился на Дирман-стрит, словно мог проследить за движением «шевроле», но к тому времени машина уже свернула направо, на Шентак-стрит, и исчезла из виду.
Где-то вдалеке, возможно в Братоне, продолжали лаять собаки. Миссис Сирс испустила слабый продолжительный вздох, а потом обернулась к нам с Беном.
— Пойдемте в дом, — проговорила она.
Глаза Бена были все еще опухшими от слез, но он уже не плакал. Казалось, у всех пропало желание заканчивать партию в скрэббл. Миссис Сирс снова обратилась к нам:
— Почему бы вам не поиграть в твоей комнате, Бен?
Он задумчиво кивнул. Глаза его остекленели, словно он только что получил сильный удар по голове. Миссис Сирс прошла на кухню и включила воду. В комнате Бена я уселся прямо на пол и стал разглядывать вкладыши с картинками о Гражданской войне, а Бен застыл у окна.
Я знал, что он страдает. Прежде я никогда еще не видел его таким, и мне следовало его успокоить.
— Не волнуйся, — сказал я Бену. — Это не марсиане. Просто метеорит, вот и все.
Он не ответил.
— Метеорит — это всего лишь большой раскаленный камень, — продолжал я. — Внутри его нет никаких марсиан.
Бен хранил молчание. Его все еще одолевали тяжкие мысли.
— С твоим отцом все будет в порядке, — продолжал я успокаивать Бена.
Бен заговорил. В голосе его звучало какое-то жуткое спокойствие:
— Он вернется измененным.
— Нет. Слушай… это ведь всего лишь кино. Выдумка и не более того. — Я подумал, что говорю так, потому что и сам пытаюсь избавиться от чего-то в своей душе, и это казалось одновременно болезненным и приятным. — Слушай, ведь на самом деле не бывает такой машины, которая вырезала бы знаки на затылке у людей, нет и никакой огромной марсианской головы в виде стеклянной чаши. Все это выдумка тех, кто снимал фильм. Не нужно этого бояться. Понимаешь?
— Он вернется измененным, — упрямо повторил Бен.
Я всячески пытался убедить его в своей правоте, но ничто из сказанного мною не могло заставить его поверить мне. Миссис Сирс вошла в комнату, ее глаза тоже казались опухшими, как и у Бена. Однако ей удалось изобразить на лице бодрую улыбку, которая бритвой резанула по моему сердцу. Она сказала:
— Кори? Не хочешь ли ты первым принять ванну?
Мистер Сирс так и не появился дома к десяти часам, когда его жена выключила свет в комнате Бена. Я лежал рядом с Беном под хрустящей белоснежной простыней и прислушивался к звукам, ночи. Собаки то тут, то там еще гавкали что-то друг другу, и всякий раз Тампер отзывался на это ворчанием.
— Бен, — прошептал я. — Ты не спишь? — Он ничего не ответил, но по его дыханию я понял, что он не спал. — Не волнуйся, — сказал я. — Ладно?
Он перевернулся на живот и уткнулся лицом в подушку.
Наконец меня понесло по волнам сна. Удивительно, но мой сон не был связан ни с марсианами, ни с иксобразными ранами на затылках. Во сне мой отец плыл к тонущему автомобилю, и когда его голова погрузилась под воду, она уже больше не всплыла на поверхность. Я стоял на красном утесе и звал его, пока Лэйни не подошла ко мне, словно белый туман, и не вложила мою руку в свою влажную ладонь. И когда она повела меня прочь от озера, я услышал, как где-то вдали меня звала мама, а на лесной опушке стояла фигура в длинном пальто, полы которого развевались на ветру.
Меня разбудил резкий толчок.
Я открыл глаза, мое сердце бешено колотилось. Что-то разбилось, и звук этот застрял в моей голове. Огни еще не горели, по-прежнему царствовала ночь. Я протянул руку и дотронулся до Бена. Он резко втянул воздух, словно мое прикосновение до смерти напугало его. Я услышал гудение двигателя, выглянул в окно на Дирман-стрит и увидел задние огни отъезжающего «шевроле» Донни Блэйлока.
Дверь на веранду, догадался я. Меня разбудил стук сетчатой двери.
— Бен! — позвал я хриплым со сна голосом. — Твой папа пришел домой!
Что-то грохнуло у входной двери. Мне показалось, что весь дом задрожал.
— Сим? — Это был визгливый голос миссис Сирс. — Сим?
Я выскользнул из кровати, но Бен по-прежнему лежал. Думаю, он просто смотрел в потолок. Я прошел в темноте по коридору, доски пола скрипели под моими ногами. В темноте я наткнулся на миссис Сирс, которая стояла как раз там, где коридор выходил в гостиную. Света нигде не было.
Я услышал ужасное хриплое дыхание.
Это был звук, который, как я подумал, могли издавать марсиане, если бы их инопланетные легкие втягивали земной воздух.
— Сим? — спросила миссис Сирс. — Я здесь…
— Здесь? — ответил хрипловатый голос. — Здесь… мать твою… прямо здесь…
Это был голос мистера Сирса, но он несколько отличался от его обычного голоса. Он был какой-то измененный. В нем не чувствовалось ни юмора, ни веселья, как бывало, когда он рассказывал свои любимые анекдоты про священников. Сейчас он был тяжелым, как рок, и столь же страшным.
— Сим, сейчас я включу свет…
Щелк.
И вот он показался из темноты.
Мистер Сирс стоял на полу на четвереньках, склонив голову так, что одна его щека прижималась к ковру. Его лицо казалось обрюзгшим и мокрым, глаза провалились куда-то в мясистые складки. Правое плечо на куртке было запачкано землей, грязь была и на джинсах, словно он много раз падал в лесу. Он щурился от света, серебристая нитка слюны свисала с нижней губы.