– Женька, мы долго еще будем торчать в этом колхозе? – спросила она, чтобы сменить неприятную тему, неизменно ведущую к ссорам.
– А тебе не нравится?
– Все хорошо в меру, знаешь ли. – Коваль продемонстрировала ему отросшие ногти, которые давно пора было корректировать. – Видишь? Я в жизни не ходила с таким маникюром.
– Да тут-то тебя кто видит? – удивился Женька.
– Ты – и это уже много, – совершенно серьезно отозвалась она.
– Ой, я не могу! Да я еще не в таком виде тебя наблюдал, уж маникюр-то переживу как-нибудь! Нет, серьезно, киска, потерпи немного еще, пусть Бес без нас свои дела делает, зачем тебе проблемы с ментами? – понизив голос и наклоняясь к ней совсем близко, проговорил он. – Я позвоню ему завтра, узнаю, как дела. Понимаешь, если твой мент не согласится, Бес пойдет на все, начнет тебя прессовать, подлянку какую-нибудь организует – ты ж его знаешь.
– Я только не пойму, чем Ромашин может ему помочь? Я бы на месте Беса сразу меня начала прижимать – брат-то у меня в высоких ментовских кругах, и вот с ним реально в такие игры поиграть, а что такое начальник ГУВД нашего Мухосранска? Так, фигня плюшевая.
– Я в это не лез, мне было важно тебя вытащить, – пробурчал Хохол.
– Совесть гложет? – поинтересовалась Коваль, закрыв глаза и подставив лицо теплому июньскому солнцу.
– Нет такого органа в человеческом теле.
– Это точно.
– Знаешь, я еще потому отсюда уезжать не хочу, что тут ты только моя, только со мной, – признался вдруг Хохол, обнимая Марину. – Странно, мы с тобой даже не гасимся совсем, а мне все равно хорошо. Вот ты сидишь сейчас со мной, просто разговариваешь, и никто бы не подумал, что круче тебя в этом городе только Бес…
– Так тебя только это привлекает? – толкнув его в бок локтем, засмеялась она. – Только то, что в этом городе один ты можешь в любой момент меня на колени поставить и сделать все, что в голову взбредет? Все вы одинаковые – Малыш тоже это любил…
– Не в том дело, – не принял шутки Женька. – Мне, в отличие от твоего Малыша, по фигу, кто ты. Я люблю тебя не за это.
– Не обижайся, я ведь пошутила. Я прекрасно знаю, что тебе без разницы, кто я и что, – обняв его за шею, Марина развернулась к нему лицом и поцеловала. – Да ведь и мне неважно, кто ты, мне с тобой хорошо и спокойно, да и в постели мы находим, чем заняться, правда?
– Киска, не заводи меня, – тихо попросил он, отвечая на поцелуи.
– А может, я сама хочу? Целый месяц, Женька, – для меня это подвиг!
– Хочешь, я баню затоплю? – вдруг предложил он. – Швы-то сняли, теперь можно, а то из тазика поливать надоело.
– Давай, – кивнула Коваль. – Я уже сто лет в обычной бане не была.
– Ну, держись тогда – я парень деревенский, веником здорово работаю.
– Ты-то деревенский? Хоть бы не врал, если не умеешь!
– Серьезно. Я до двенадцати лет с мамкой в деревне жил, это потом она замуж выскочила и в город к хахалю поперлась. Я тогда все просил, чтобы она меня с бабкой оставила, да она уперлась – ни в какую, вроде тебя была. Ну, а в городе пошло-поехало – во дворе компания подобралась лихая, стали потихоньку подворовывать, гулять-то надо было на что-то. – Хохол сплюнул, достал сигареты: – Будешь? – Марина отрицательно кивнула, и он, закурив, продолжил: – Ну, а в четырнадцать я погорел впервые – в магазине сторожа завалили с друганом, случайно – думали, что он спит, а он шум поднял, ну, пришлось по башке его… И прямо на ментов выкатились с ящиком портвейна. Прикинь, какая лажа? Ну, на малолетку загремел, потом на взрослую зону ушел, отчалился от звонка до звонка, сама ведь понимаешь – примерным-то мальчиком я никогда не был, все в ШИЗО ошивался. Но школу все-таки закончил в колонии, учиться нравилось. Вышел – мать с отчимом квартиру продали и уехали, даже бабке адрес не оставили. Куда мне было деваться? Прибился к Строгачу, тот пригрел, к себе приблизил. А вскоре снова сел, тогда уже на полную, как рецидивист.
– А ты помнишь, как мента финкой пырнул? – спросила Коваль, вспомнив, как об этом рассказал ей Ромашин.
– Так за то и намотали, – криво усмехнулся Женька. – А потом ты под этого мента легла, киска моя.
Марина чуть не упала с его колен от неожиданности, ей и в голову не приходило, что он помнит, как выглядел тот мент, ведь столько лет прошло.
– Что, киска, удивил я тебя? – прижимая ее к себе, засмеялся Хохол. – А ты думала, что я его морду забыл? Нет, дорогая, не забываются глаза, которые тебе в душу смотрят, когда лезвие в тело входит… Жаль, не наглухо, он верткий оказался.
– Женя, пожалуйста, не надо, – попросила Коваль, уткнувшись лицом ему в шею. – Мне неприятно это слушать.
– А что, киска, влюбилась?
– Чушь не пори – влюбилась! – фыркнула она, слегка укусив его, и Хохол вздрогнул. – Иди давай, топи свою баню, а то уж ночь скоро.
Марина встала с его колен и пошла в дом, а Женька направился к сараю за дровами. Ее почему-то абсолютно не интересовало, чей это дом, живет ли здесь кто-то – она привыкла не грузить себя ненужными подробностями. И дом-то толком ни разу не осмотрела – зачем? Ей было достаточно того, что Женька чувствует себя здесь хозяином, и самой тоже вполне комфортно. Но почему-то именно сегодня Марина захотела все-таки узнать, кому же на самом деле принадлежит домик. И об этом заговорила уже в бане, лежа на полке и вдыхая странный аромат, исходивший от веников, заваренных в тазу.
– Жень, а чей это дом?
– Мой, – спокойно отозвался возившийся с печкой Хохол.
– Ага? – не поверила Коваль, переворачиваясь на бок и глядя на него. – Врешь, поди?
– Зачем? Это мой дом, тут бабка моя живет.
– Что-то я ее не заметила…
– Так ее и нет сейчас, – засмеялся он, подбрасывая в печку еще полено. – У тетки моей гостит, тут километров сорок до соседней деревни. Я, когда началось все, сразу подумал, что сюда тебя привезу, ну, и бабку отправил, чтоб никто не мешал нам с тобой. Ей уж восемьдесят пять, но она еще пятерых молодых заболтает. Не хотел я, чтоб она к тебе с расспросами приставала – кто, да что, да как… «Женечка, внучек, жениться тебе надо, деток рожать!» – передразнил он, и Марина засмеялась. – Что хохочешь? Так и есть – все достает меня, останешься, говорит, один-одинешенек, как я помру, даже родного человека не будет.
– А тетка?
– А чего тетка? У нее своя семья, и потом, ты ж понимаешь – кому нужен такой родственничек, как я?
– Мне. – Она потянулась всем телом и пожаловалась: – Жарко, ужас просто! Зачем натопил так сильно?
– А париться как? – возразил Женька, берясь за веник. – Ну, держись – это тебе не сауна твоя модная, это настоящая русская баня.
Выйти из этого ада на своих ногах Марина не смогла – Хохол так уделал ее веником, что она не чувствовала собственного тела, оно стало ватным, невесомым. Он принес ее в дом, уложил на кровать и пошел париться сам, а Марина мгновенно уснула, едва голова коснулась подушки. Ей приснился Хохол, каким он мог быть, наверное, в детстве – темноволосый, с упрямым выражением лица, со сведенными к переносице бровями. Марине почему-то было смешно от этого видения, и она проснулась от собственного смеха, вздрогнув при виде сидящего напротив на стуле Женьки.
– Фу, черт, напугал!
– Ты так смеялась, киска, как будто клоуна увидела.
– Представляешь, мне ты приснился, маленький… – Марина улыбнулась и посмотрела на него, чуть прищурив глаза.
– Ну, понятно тогда – что может быть смешнее Жеки Хохла?
– Бестолковый ты. Иди ко мне. – Она откинула одеяло, под которым лежала, и похлопала рукой по постели. – Я соскучилась…
Хохол сбросил полотенце и лег к ней, пахнущий березовым веником, свежий и почему-то вдруг такой желанный, что Марина непроизвольно застонала, закусив губу.
– Ты что, киска?
– Я тебя хочу, Женька… так хочу, что сейчас с ума сойду, – призналась она, ложась на него сверху. – Поцелуй меня.
Уговаривать его никогда не приходилось, и потом – здоровый мужик целый месяц был вынужден только смотреть и облизываться, и сейчас дорвался до желаемого…
К сожалению, кровати оказалось не под силу вынести то, что он делал с Мариной, и старая деревянная конструкция со страшным треском развалилась под ними.
– Ну, песец бабкиному ложу! – констатировал Женька, помогая Коваль подняться.
Посмотрев друг на друга и на рухнувшую кровать, они вдруг разразились таким хохотом, что их слышали, наверное, на другом конце поселка. Женька поднял Коваль на руки и закружил по комнате, подбрасывая вверх:
– Что, допрыгалась? Даже койка не вынесла твоих приколов!
– Или, может, твоих? – смеясь, спросила Марина, ухватившись за его шею. – Хватит швырять меня, голова кружится.
Женькины руки гладили ее, и Марина улетала, закрыв глаза. Она никогда и не подозревала, что он может одновременно быть жестким и нежным, то едва прикасаться, а то оставлять синяки, которые сам же потом покаянно целовал и клялся, что больше никогда, ни за что…
…Они лежали на матрасе, брошенном на пол, обнявшись, и целовались.
– Кисулька, понравилось тебе? – хрипло спросил Женька, поглаживая Марину по животу пальцами.
– Ты форменный убивец! – пошутила она, прижав его руку к губам. – Как есть – душегуб! Но я от тебя в восторге…
– Моя ты девочка! – засмеялся он. – Чего ты хочешь сейчас, проси – все сделаю!
– Найди того, кто Егора убил, – тихо и жестко сказала Коваль, ожидавшая этого вопроса долгие месяцы.
– Ну, ты и сука, Наковальня! – не поверил своим ушам Женька, поднимаясь на локте и с удивлением глядя ей в лицо. – Так ты только для этого чудишь здесь в койке? Чтобы я потек и начал киллера искать? Зачем трудилась так, могла бы просто приказать – я не ослушался бы.
– Женя, ты неправ. Это совсем разные вещи, я не трахаюсь в обмен на что-то и не делаю того, что мне противно, ты ведь знаешь. Но ты спросил, чего я хочу, – я сказала.
Он встал с матраса, взял сигарету и открыл окно настежь, затягиваясь глубоко и часто. Щелчком выбросив окурок во двор, Женька повернулся и зло сказал:
– Я это сделаю. Но больше не хочу слышать упоминаний о твоем мажоре, ты поняла? Все, хватит уже – нет его больше, умер он. А я живой, даже если тебе это не нравится, и, пока ты со мной, ты моя.
– Это что сейчас было – декларация независимости Гондураса? – спокойно спросила Марина, сев на матрасе и дотягиваясь до стола, на котором стоял стакан с водой. – Опять забылся, да, Хохол? Ты кому диктуешь? Мне? Мне?!
Он дернулся так, словно схватился за оголенный провод, выскочил из комнаты, шарахнув дверью. Ну, ясно – сейчас нажрется и спать не придет.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.