– Вон! – рявкнул он, уже не сдерживаясь. Лена невольно вздрогнула всем телом и отшатнулась от него.
Впрочем, она прекрасно знала, что как бы парень зол не был, руку он на нее никогда не поднимет. Да, наорет, да, разнесет все в округе, да, выплеснет злость на ком-нибудь другом… Но никогда, ни за что, ни одну девушку не тронет.
Она это знала. И всегда этим пользовалась, черт ее дери!
– А если нет? – насмешливо бросила она, но все-таки предусмотрительно обошла его по кругу, направляясь к входной двери.
Вместо ответа Алехин с силой треснул кулаком по столу, угодив по стоящему на нем блюдцу. Тонкий фарфор раскололся на части, впившись в ребро ладони, но на это было откровенно наплевать. Боль не ощущалась вообще, только глухая, дикая ярость вкупе с желанием разнести здесь все подряд.
Если пощечину он еще мог спустить с рук, то уж закрыть глаза на разгром бара было просто выше его сил и терпения, никогда особым запасом не отличающегося.
– Я сказал вон отсюда!! – рыкнул он так, что фактически задрожали стеклянные стены… А вместе с ними открытая дверь. Проклятая, мать ее, дверь, возле которой замерла застывшая от страха официантка!
– Удачи, лапуль, – смерив ее пренебрежительным взглядом, ядовито выдала Краснова. – Хотя, на твоем месте, я бы держалась подальше от этого животного.
И торопливо выскочила из кабинета.
Алехин, не сдержавшись, швырнул в стену хрустальную пепельницу. С громким звоном осколки осыпались на пол, а девушка, вздрогнув, заметно трясущимися руками поставила кофейный стакан на столик возле дивана и быстро попятилась к двери.
– Я пойду… – тихий голос заметно дрожал.
И байкер, не выдержав, рявкнул:
– Сядь!
Девушка чуть и правда не села. Да только почти там же, где стояла, прямо возле порога…
Едва взглянув в широко раскрытые от страха синие глаза, парень выругался. Огромным усилием воли удержал себя от того, чтобы не треснуть кулаком по столу и, сжав зубы, с трудом процедил:
– Просто… сядь на диван. Просто сядь и посиди, чтобы я не разнес тут все к чертовой матери!
И она послушалась. Не сводя с него испуганного взгляда, бочком торопливо перебралась на диван, едва не сбив по дороге столик, банально его не заметив. Села, зажав между колен ладошки, втянула голову в плечи, но глаз так и не отвела.
Ругнувшись еще раз, рокер по столу все-таки треснул.
А после, отвернувшись, вцепился ладонями в край столешницы, сжав зубы и закрыв глаза. Тяжело дыша, пытаясь взять себя в руки, ежесекундно напоминая, что сидящая позади него девочка не Рыж… Далеко, не Рыж!
Это Солнцева едва ли поморщится в ответ на летающие вокруг нее предметы, не воспримет ругательства, а то и подойдет и охлаждающий подзатыльник треснет, что б угомонился. Ну, или на крайний случай сама рявкнет так, что все желание рычать в ответ пропадает сразу!
Нет, суицидальными наклонностями его администратор никогда не страдала. Просто она знала, что, во-первых, он ее не тронет, а во-вторых, что по-другому сам не успокоится.
Удивительно, но только в присутствии своей соседки Алехин почти моментально остывал на пару градусов. Просто знал, что ее это не проймет, и на ней свою злость сорвать не удастся.
Но вот вжавшаяся в диван Арина…
Млять, да байкер себя реальным взбешенным животным чувствовал, глядя в эти огромные от натурального страха глаза!
И ведь не объяснишь же, что он ее не тронет… Она же просто не поверит!
Она только-только шугаться его перестала, особенно после истории с чашкой, а тут опять начинай все по-новому!
Собственно, какого вообще хрена он вдруг озаботился этим вопросом, Миша и сам не понимал. Просто… просто пугать это трогательное, милое создание с невозможно синими глазами не хотелось абсолютно.
Ругнувшись сквозь зубы, но уже намного тише, парень достал из кармана сигареты с зажигалкой и, закурив, отшвырнул их на стол. Резко выдохнул дым, поморщился от слишком глубокой затяжки и, развернувшись, оперся на край стола, глядя на сидящую на диване девушку.
Та, наткнувшись на его взгляд, вздрогнула, быстро опуская глаза.
Рокер отвесил себе мысленный подзатыльник. Молодец, блин, герой, ничего не скажешь!
Мирно сопевшая в кальянной рыжая ему за такой фортель башку бы оторвала и сказала, что так оно и было. И хрен бы ее поступок кто-нибудь осудил и оспорил…
Скорее поддержали бы!
Стащив пепельницу со стола Харлея пепельницу в виде довольной загробной жизнью черепушки, директор клуба затушил окурок и, рассеяно проведя рукой по волосам, приблизился к дивану. Встал напротив съежившийся в один сплошной комок нервов официантки и, подавив вздох, присел на корточки.
– Испугалась? – негромко спросил, уже совершенно спокойно, к собственному удивлению понимая, что уже, кажется «остыл». Причем полностью!
Это было странно. Непривычно. Слишком быстро и не слишком похоже на правду…
Однако задумываться о причинах хотелось меньше всего.
Хотя чего тут думать?
Вот она причина, сидит перед ним, дрожит, молчит и взгляд свой прячет.
Да уж… Молодец, Алехин! Выпендрился!
– Иди домой, Арин, – вздохнув, рокер поднялся и, прихватив-таки знакомый стакан, направился в сторону своего стола. Отпив по дороге несколько глотков остывающего напитка, того самого, Миша рухнул в кресло. И, отставив стакан, запустил ладони в волосы, превращая шевелюру в окончательный хаос, далекий от какого-либо творчества. На девушку он старался не смотреть. – Завтра выходной.
Он ожидал чего угодно. Всхлипа, быстрых шагов, со стуком захлопнувшейся двери. Верещагина, который потом влетит с наездом, что он сделал с Ариной и почему она увольняется…
Олег не появился только потому, что сейчас наверняка присматривал за закрытием клуба и разгонял всех по домам, а значит, по камерам ничего не видел. В ином случае уже давно бы прилетел, с его-то внезапно вспыхнувшей гиперопекой по отношению именно к этой девушке. Впрочем, что начальник службы безопасности? Там и Харлей сам придет, высказывать, какой же его друг идиот, не умеющий держать себя в руках. А следом и разбуженное Чудище прискачет.
Словом, Мих ожидал всего…
Но не легкого стука возле себя.
Вскинув голову, он с удивлением осознал, что рядом с его столом стоит Арина, а перед ним всего лишь навсего легла аптечка, которую девушка, по всей видимости, достала из шкафа.
– Рука, – заметив его ошарашенный взгляд, тихо и спокойно произнесла она. – У вас кровь.
– Что? – удивленно посмотрел он не официантку, не понимая, о чем вообще идет речь, и почему она еще до сих пор не убежала.
Вздохнув, девушка молча указала на его правую руку.
Машинально подняв ее, рокер повернул кисть и с недоумением обнаружил струйку крови, стекающую из ладони, которую он, кажется, разрезал, когда долбанул кулаком по столу и попал по блюдцу. Пока ему на глубокую рану не указала Арина, он ее не заметил, более того, даже не почувствовал.
– Ерунда, – отмахнулся Алехин, с неудовольствием морщась, опуская руку мимо подлокотника, чтобы ее не было видно. Посмотрев на нахмурившуюся девушку, он спокойно произнес. – Арина, иди домой. С тебя на сегодня хватит приключений.
– Рану вашу обработаю и пойду, – тихо, но уверенно отозвалась девушка и, наклонившись, уверенно взяла его за запястье. Сама!
Миха не сразу поверил своим глазам.
Мало того, что она не сбежала, мало того, что она осталась, так еще и уходить отказывается!
И как это вообще понимать? Особенно, какого ж черта она вдруг так резко трястись от страха престала?
– Хорошо, – неожиданно согласившись, владелец клуба решил проверить, насколько ж в самом деле правдива ее уверенность и напускная бравада. Поднявшись, он быстро взял Арину на руки и усадил на свой стол. Сел обратно в кресло, стянул с девушки кроссовки, поставил ее ноги себе на колени, а на ее коленках пристроил руку, развернув кисть так, чтобы не испачкать кровью короткую юбку. И усмехнулся. – Обрабатывай!
Испугалась ли она? А вот хрен тебе, Михаил Александрович!
Нахмурилась слегка, коленки сжала, да и только.
А после, ни слова ни говоря, придвинула поближе настольную лампу и решительно потянулась за аптечкой.
Байкер не знал, что сказать и как ему реагировать. Проверка показала…
Да ни хрена она, в общем-то, не показала. Разве только то, что Арина действительно его уже не боится.
– В обязанности официанток не входит оказывать первую помощь, насколько я помню, – не удержался парень от колкости, глядя, как Арина, аккуратно стерев кровь салфеткой, пристально изучает рану под светом, скорее всего проверяя, остались ли в ней осколки. Убедившись, что там ничего нет, девушка взялась за флакончик с перекисью и спокойно ответила, не отвлекаясь от своего занятия:
– Насколько я помню, в обязанности директоров тоже.
– Айщ! – зашипел Мих скорее от неожиданности, чем от боли.
На что Арина, отложив флакончик, неожиданно мирно произнесла:
– Не ревите, – и, наклонившись, слегка подула на рану, обхватив его руку ладошками.
Парадокс или нет, но щипать тут же перестало!
А рокер, вспомнив, где он это слышал, расхохотался.
– Не везет нам с кофейным сервизом, – прекратив смеяться, заметил Алехин, глядя на вполне серьезную девушку, которая продолжала обрабатывать его руку. Но губы ее нет-нет, да растягивались в улыбке. Ее саму, как казалось, ситуация порядком забавляла.
Миха машинально повернул голову, скосив глаза – на левой ноге официантки виднелась широкая полоса лейкопластыря телесного цвета.
– А я вам говорила, не трогайте больше кофеварку, – с укором, но мягко произнесла Арина, оставляя в покое перекись и берясь за знакомую заживляющую мазь.
– Это не я, – откровенно поморщился парень, но тут же замолк, чувствуя, как тонкие пальцы проворно и ласково порхают по его руке, абсолютно не причиняя боли. Владелец клуба невольно задумался над этим ощущением… и, не удержавшись, негромко спросил. – Почему ты не ушла?
– Так вы… попросили, – так же тихо и вроде бы спокойно отозвалась девушка, но глаз не подняла.
– Испугалась? – вздохнул Михаил, хотя мог бы не озвучивать сию «умную» со всех сторон мысль.
– Испугалась, – кивнула она, закручивая тюбик с мазью. Отложив ее, она потянулась было за бинтом, но неожиданно байкер ухватил ее за руку. Задумчиво посмотрел на узкую ладошку, погладил ее большим пальцем и серьезно попросил:
– Извини.
– Ничего страшного, – неловко улыбнулась Арина и, аккуратно высвободив руку, все-таки взялась за упаковку с бинтом. И пожала плечами, раскрывая ее. – Мне привычно.
– То есть? – мигом нахмурился Михаил. Что еще значит «привычно»?!
– У отца часто собираются друзья, – пояснила официантка, начиная перевязку. – А они не всегда тихие. Да и мои друзья … Помните, я про соседа говорила? Он со своими ребятами тоже буянят иногда. Их легко вывести из себя, но они быстро остывают и успокаиваются.
– Сомнительные у тебя знакомства, Ариш, – не удержавшись, покачал головой Алехин, теперь начиная понимать, почему она не сбежала и почему так быстро перестала его бояться. Оказалось, что тихая и скромная девочка-то на самом деле обладала характером, да еще каким.
И возникал вопрос: это какие ж там друзья, что она его буйства так спокойно восприняла?
– Какие есть, – снова пожала плечами та, ловко и аккуратно наматывая бинт на его руку. – Я с ними почти со всеми с детства знакома. Привыкла уже.
А к нему, по всей видимости, еще только начала…
Правда, в то, что к его характеру вообще мог привыкнуть кто-нибудь, кроме безбашенного рыжего чудища, верилось с трудом.
Однако практика показала обратное.
– Ну, вот и все, – завязав бантик и обрезав концы бинта, улыбнулась вдруг Арина, просто и открыто. И рокер невольно замер, глядя в эти огромные синие глаза… Своими ладошками она держала его руку, пальчики разглаживали край повязки, а ладонь Михаила как-то сама собой легла на хрупкую щиколотку и заскользила вверх по гладкой коже.
Девушка замерла и…
– Мих, ты тут?
От неожиданности вздрогнули оба!
– Тут! – невольно гаркнул Миша, поворачиваясь к входной двери. А там, в проходе, смотря на него удивленным взглядом, застыл Верещагин своей собственной, вездесущей персоной. Оценил мигом покрасневшую девушку, сидящую на столе, его перебинтованную ладонь, обвел взглядом кабинет, рассмотрел царивший беспорядок… И предложил невозмутимо:
– Ну, я пойду?
– Чего хотел-то? – вздохнув, Алехин отъехал вместе с креслом и, поднявшись, обошел стол. Забрал с него сигареты, закурил, и, опираясь на столешницу, вопросительно вскинул брови, пока соскочившая на пол Арина торопливо натягивала кроссовки.
– Да я всех пораньше по домам разогнал, и клуб закрыл, – пояснил Верещагин, постукивая рацией по бедру, переводя взгляд со своего шефа на смущенную официантку и обратно, едва сдерживаясь от улыбки. – Только вы остались, да Харлей Дана развлекает в кальянной, пока Чудище отсыпается.
– А сколько времени? – уточнил директор, которому откровенно лень было лезть в карман за телефоном.
– Так без двадцати шесть, – огорошил его Олег. – Аньке еще полтора часа можно дрыхнуть смело.
– Пускай дрыхнет, – махнул рукой рокер. – Ты тоже домой вали отсыпаться.
– Так точно, босс! – козырнул начальник службы безопасности и, развернувшись, спокойно удалился.
Впрочем, Мих не сомневался, что как только его друг дойдет до лестницы, он чуть ли ни бегом направится просматривать записи с камер наблюдения. А потом, в зависимости от своей реакции, перед тем как уехать домой, еще и с Харлеем обсудит увиденное… Бабки-сплетницы, мать их за ногу!
– Я, наверное, тоже пойду, – послышался рядом с ним тихий, робкий голос.
Верещагин был мысленно обматерен еще раз на пять.
– А мотоциклы? – вовремя вспомнив о байках, поинтересовался парень, глядя на подошедшую официантку. Смущенная девушка явно разрывалась между желанием удрать отсюда, и возможностью заполучить фотографии. В конце концов, Алехин, хмыкнув, разрешил все сомнения за нее. Он попросту вытащил из ящика стола фотоаппарат и, ухватив Арину за запястье, потянул ее за собой. – Идем.
Девушка не стала сопротивляться, однако руку свою освободила, едва они оказались на лестнице. Зря – на первом этаже царил полумрак, в котором налететь на столики и подиумы было как нефиг делать. И потому оставив девушку возле барной стойки, владелец клуба почти на ощупь добрался до сцены и, отыскав за ней щиток, врубил прожектора, развернув их в сторону аварийного выхода.
Спустился обратно и усмехнулся, указывая на хорошо освещенные байки:
– Прошу…
Глава 11.
Нужно отдать Арине должное – девушка не стала с радостным визгом бросаться к мотоциклам и фотографировать их со всех ракурсов подряд.
Совсем наоборот. Она неуверенно приблизилась, обнимая себя за плечи, до сих пор бросая недоверчивые взгляды на него, но все больше и уже восхищенные – на байки.
Подошла к самому крайнему, протянула руку… и снова покосилась на владельца клуба.
– Смелей, смелей, – подбодрил ее рокер, скрывая насмешливую улыбку и, подтянувшись, уселся на край цены.
Мотоцикла Арина все-таки коснулась. Дотронулась до широкого руля, погладила пальцами бензобак, медленно провела ладошками по длинному кожаному сидению…
Мих почувствовал внезапный укол зависти. Его б кто так погладил!
– Это Верещагина, – пояснил байкер, наблюдая за тем, как официантка внимательно рассматривает вполне обычную классическую модель с небольшим количеством хромированных деталей. – Он предпочитает классику. Позади него – Жекин.
– Этот? – показала девушка на более современную модель мотоцикла в черно-красном цвете и росписью на крыльях.
– Да, – кивнул Михаил. – Черный матовый, на котором ехал Полонский – Ромыча.
– А это… – девушка остановилась возле жемчужины коллекции одной знакомой личности – огромного низкого, длинного байка с прошитой стальными заклепками кожей на сидении, баке и сумке с боку.