– А вот это уже не честно, – обиженно посмотрел на меня блондин. – Хоть работников пожалей!
– Опять чашки с балкона кидать будешь? – от подлого хихиканья удалось удержаться с трудом.
– Весь сервиз, – как-то мрачно пообещал байкер. – Вместе с кофеваркой!
Я все-таки прыснула, зажимая рот ладонью. От резкого движения головой сзади что-то щелкнуло, и мне на колени упала лопнувшая резинка. Волосы, никогда особо не поддающиеся укладке, моментально рассыпались по плечам.
– Опять, – невольно вздохнула, поднимая испорченную принадлежность. Третью за две недели, если быть точнее. И, пока убирала ее в карман джинсов, как-то пропустила момент, когда рокер придвинулся ближе. И стоило мне только повернуться, как он вдруг обхватил мою шею ладонями и коснулся моих губ своими!
Быстро, порывисто, не давая отстраниться, так внезапно и так… приятно.
Как дышать, я забыла тут же.
И совсем не возражала, когда поцелуй приобрел чувственность и глубину. Мишина ладонь переместилась на мою спину, притягивая к себе еще ближе, а мои руки сами собой обняли его за шею. Пальцы запутались в его густых золотистых волосах, глаза закрылись, и я ответила на поцелуй, совершенно не соображая, что я делаю.
И лишь только когда парень ненавязчиво повалил на диван, мелькнули хоть какие-то обрывки разума.
– Миш, я… – собственный севший голос с трудом поддавался узнаванию.
– Т-ш-ш, – тихо шепнул байкер, снова коснувшись моих губ своими, словно пробуя на вкус. – Ариш, это всего лишь поцелуй.
И больше сопротивляться я не стала. Не смогла. Не захотела.
Пожалуй, впервые в жизни я поддалась своим чувствам и осмелилась на маленькое, личное безумство – вот так безрассудно, не задумываясь о последствиях целоваться с собственным директором…
Хотя бы один раз. Хотя бы в тот вечер.
И меня не смущало то, что мы находились одни в квартире, и поза в которой мы оказались. Миша почти лежал на мне, опираясь на локоть и колени так, что дышать я могла легко, но все-таки ощущалась приятная тяжесть его тела. В какой-то момент, не смотря на заверения, его рука все-таки забралась мне под футболку. Легла на талию и скользнула вверх, медленно, неторопливо, поглаживая и слегка надавливая. Не сильно и без малейшей боли, но давая почувствовать ее уверенные прикосновения.
И до того, как сильные пальцы коснулись моего нижнего белья, ладонь остановилась, а потом и вовсе скользнула на спину, опускаясь вниз вдоль позвоночника, легко поглаживая, заставляя меня выгнуться и прижаться к нему всем телом.
И уже было непонятно, от чего кружится голова – от сводящего с ума поцелуя или выпитого вина…
– У меня губы болят, – когда Миша отстранился на мгновение, тихо пожаловалась и улыбнулась. Никогда не думала, что в моей жизни произойдет вдруг что-то… подобное.
– Я не виноват, – негромко усмехнулся байкер и, на миг коснувшись моей шеи губами, скатился с меня на диван. Лег рядом на бок, подпер щеку кулаком и, протянув руку, провел по моей щеке кончиками пальцев, смотря задумчивым взглядом.
Перевернувшись на бок, подкладывая руки под голову, я взглянула в его пронзительно-зеленые глаза, сейчас показавшиеся почему-то слишком темными, и осознала, что, кажется, начинаю в них теряться. И понимая, что до добра это не доведет, вздохнула:
– Миш, мне домой пора…
– Не пущу, – спокойно откликнулся директор и, положив руку на мою шею, потянулся и снова поцеловал.
– Надо, – тихо вздохнула, не давая короткому поцелую перерасти в нечто большее.
Но возражения мои слушать не стали.
– Риш, я серьезно, – все тем же спокойным тоном продолжил рокер, заправляя мне прядь волос за ухо. – Сам я тебя отвезти не смогу, потому что выпил. А про таксистов я тебе уже говорил. С незнакомым мужиком ты одна никуда не поедешь.
– Но я же не могу тут остаться!
– Почему нет? – выгнул брови блондин, согнутым пальцем поглаживая мой подбородок. – Моя кровать наверху. Диван здесь. Обещаю, что домогаться не буду.
– Миш, это не совсем… – попыталась было возразить, но всё мое сопротивление сломили коротким, но чувственным поцелуем.
– Никаких «но», Риш. Ты остаешься и точка.
– Тиран, – вздохнув, тихонько констатировала я, стараясь не улыбнуться.
Да. Я хотела остаться. Я хотела, чтобы он настоял, уговорил. Чтобы запретил мне ехать домой.
Я сама этого хотела, и именно поэтому так легко согласилась.
– Ри-и-иша… – послышалось тихое, многозначительное рычание и я, не удержавшись, все-таки хихикнула. А после чего быстро встала и, перебравшись через спинку дивана, быстро удрала в ванную комнату, пока байкер не спохватился.
Успела. Даже дверь за собой запрела и прижалась к ней спиной, обхватив лицо ладонями.
Сердце бешено колотилось в груди, щеки пылали, руки слегка подрагивали… а губы то и дело растягивались в улыбке. Я себя чувствовала странно, безумно, просто невозможно счастливой!
И при этом понимала, что так нельзя.
Неприлично. Неправильно!
Кто он и кто я?
Но внутренний голос предательски нашептывал, что можно. И не просто можно, а даже нужно. И что вообще, могу я хоть раз в жизни сделать хоть что-то приятное для себя? Пойти на поводу у собственных желаний, не задумываясь о последствиях?
Да, возможно, я совершила глупость. Но эта глупость мне очень нравилась!
В конце концов, устав спорить сама с собой, я оттолкнулась двери и, подойдя к раковине, открыла кран с холодной водой, чтобы умыться. Но, увы, это не помогло – на щеках все равно играл яркий румянец, а глаза лихорадочно блестели, выдавая мое состояние.
Оценив свое отражение в висевшем на стене прямоугольном зеркале вздохнула и, кое-как расчесав взлохмаченные волосы пятерней, заплела их в не слишком аккуратную косу. Еще раз посмотрела на себя… и поняла, что дальше тянуть не имеет смысла.
Рано или поздно мне придется выйти, верно?
Однако я совсем не ожидала, что все-таки решившись, я покину ванную, и тут же окажусь в помещении, погруженным в полумрак, а вдобавок к этому меня аккуратно, но быстро припрут к стенке с уже знакомым смешком над ухом:
– Попалась?
Я даже рассмеяться не успела, не то, что испугаться, а мои запястья уже прижали к стене по обе стороны головы и, не тратя лишние слова понапрасну, крепко поцеловали.
И голова закружилась снова, а вместе с ней стали предательски подгибаться колени.
Сопротивляться не хотелось вовсе, останавливать себя или рокера – тоже.
Но Миша остановился сам. С трудом оторвавшись, почти прервав поцелуй, даже отпустив мои руки, он все-таки нашел в себе силы отстраниться. Ладони упер в стену, нависая сверху и, коснувшись моего лба своим, негромко и хрипло попросил:
– Риш, отправь меня спать… пожалуйста. Иначе, боюсь, сам я не уйду.
Долго, наверное, даже слишком долго я раздумывала над непростым выбором: послушаться рокера и отправить его на второй этаж или, наплевав на все сомнения, попросить остаться. Но видимо, здравый смысл все-таки возобладал над гуляющим в крови алкоголем, потому я кашлянула и, задрав подбородок, негромко и серьезно попросила почти деловым тоном:
– Спокойной ночи, Михаил Александрович. Думаю, вам уже пора…
Миша усмехнулся, смотря сверху вниз мне в глаза. А потом, все-таки поцеловав напоследок, но уже как-то нежно, резко развернулся и все-таки ушел на второй этаж.
А я еще долго стояла в темной комнате, освещенной только подсветкой на барной стойке, улыбаясь и касаясь собственных губ кончиками пальцев.
В произошедшее не верилось. Вот просто не верилось и всё-тут!
И даже тогда, когда я добралась до застеленного дивана, стянула джинсы и забралась под одеяло, в реальность случившегося можно было поверить с большим трудом. Особенно на фоне того, как закружилась голова, стоило только принять горизонтальное положение.
Не думала, что получится скоро заснуть, честно говоря, казалось, что я не смогу заснуть вовсе, после тех впечатлений за вечер, что неожиданно получила. И зная, что где-то наверху, возможно, еще не спит этот невыносимый, упрямый, но такой притягательный байкер.
Но выключилась я быстро, сама того не заметив.
Просто уснула в чужой квартире, на чужом диване, под воздействием выпитого вина, еще не зная, что принесет за собой скорое осеннее утро…
***
А утром Алехин проснулся, на удивление выспавшимся, в кой-то веки… но очень злым.
И причиной тому было даже не солнце, бившие в глаза через наклонные мансардные окна. И не часы на телефоне, показывающие час дня. И даже не осознание того, что он проспал нафиг все пары в универе.
Нет, причина была куда более проста и понятна. И ей стала Арина…
Точнее – ее отсутствие!
Ведь он точно помнил, что засыпал ночью, прижимая к себе хрупкую девушку, более того, он прекрасно помнил, что когда утром зазвенел будильник, рокер вырубил его нафиг и, притянув к себе поближе не проснувшуюся от резкого звонка официантку, спокойно заснул дальше, не мучаясь угрызениями совести.
Однако…
Теперь Арины в его кровати почему-то не обнаружилось.
Более того! Не нашел он ее и внизу, как и ее вещей. И лишь два пустых бокала в раковине, да его футболка, аккуратно сложенная на спинке дивана твердили, что вчерашние события ему ни разу не приснились.
Одеяло с подушкой, кстати, тоже было убрано, входная дверь аккуратно захлопнута, а куртка, рюкзачок и ботинки девушки отсутствовали напрочь.
Ариша словно и не переступала вчера порог его квартиры. Да только…
Два бокала вина – не то количество алкоголя, которое могли бы отшибить ему память. В отличие от самой девушки!
– Да ну на х.. – тихо выругался Мих, усевшись на стул, закуривая вместо завтрака. Затянулся, выпустил дым, рассеяно щелкнул зажигалкой, обдумывая неожиданно пришедшую в голову мысль…
И все понял.
Поскольку выспаться все-таки удалось, чтобы связно мыслить не понадобилось даже идти к рыжей на чашку кофе. Все оказалось просто. Настолько просто, насколько же и глупо!
Арина же предупреждала, что на нее плохо действует алкоголь, что вчера он сам заметил. Нет, девушка не напилась, но кое-какие признаки опьянения все равно были на лицо. И если ход мыслей байкера сейчас был верен, то выходило, что кое-кто пугливый с синими глазами, проснувшись от звонка будильника поутру, но не подавший вида, смутно помня события прошлой ночи, обнаружив собственного начальника за своей спиной, вообразила себе бог знает что…
И быстро, незаметно удрала, не оставив даже записки!
– Твою ж ма-а-ать, – негромко протянул владелец «Максимуса», испытывая дикое желание приложиться лбом о ближайшую твердую поверхность.
Сходил он, млять, ночью покурить!
Сразу не смог заснуть, спустился вниз, увидел спящую Арину, такую милую, беззащитную, свернувшуюся в клубок на огромном диване… И бесцеремонно, но аккуратно, так, что он даже не проснулась, уволок к себе наверх, не особо задумываясь о последствиях.
Не удержался, блин, от соблазна, герой-любовних хренов. Понравилось спать, обнимая понравившуюся девушку? Круто! А теперь попробуй ее найди!
Первым желанием стало позвонить Арине и всё ей объяснить.
Оно не прокатило – абонент оказался недоступен. Треснув кулаком по барной стойке, рокер налил себе чай и, врубив музыку на всю квартиру, уселся обратно, обдумывая ситуацию. Однако, не смотря на бодрое состояние, мысли скакали в разные стороны, мешая выловить из них хоть одну дельную. А вдобавок к ним неожиданно позвонил отец с просьбой заехать к нему в офис.
Плюнув на всех разом, злой и недовольный Мих пошел собираться.
А к обеду степень злости подскочила еще на пару градусов. Мало того, что «добрый» предок, снова пойманный законной супругой на рандеву с очередной любовницей, а значит, опять живущий отдельно, попросил своего младшего отпрыска отвезти матери кое-какие документы. Так он его еще скорым приездом старшего заметно «порадовал»!
Не совсем скорым, правда – ближе к Новому Году или после него. Но сам факт!
Владислав Алехин – не тот родственник, которого владелец «Максимуса» был бы рад увидеть в ближайшее время. Нет, Влада он прекрасно понимал, в чем-то даже уважал… Но его заносчивую харю периодически просто терпеть не мог. Как говорит Рыж – от слова вовсе!
Ужин с матерью в ресторане тоже позитива не прибавил. Естественно, та плевалась в сторону отца, грозила разводом, собиралась порвать переданные ей документы… Короче, Мих не выдержал морального прессинга и просто-напросто свалил из ресторана, нетактично пожелав предкам самим разбираться с их геморроем.
О факте постоянных походов отца налево и угроз развестись со стороны матери, младший Алехин знал давным-давно. И особо по этому поводу не переживал, в общем-то справедливо рассудив, что не маленькие дети и сами в состоянии разобраться.
Он еще с детства не слишком заморачивался их отношениями, поскольку обоих видел достаточно редко – благо, если пару раз за месяц. Все остальное время им занималась бабушка, так что какая тут может быть, нахрен, сыновья любовь и уважение?
Затем, для полноты картины, не иначе, он собрал все пробки по городу, кое-как добрался домой, едва сдержавшись, чтобы не рыкнуть на консьержку в подъезде, услышав приветливое и традиционное «добрый вечер».
Какой он, к черту, добрый, если с самого утра всё идет хрен пойми как? А ведь так вчера все хорошо начиналось…
Короче, в клуб Алехин прилетел почти в девять вечера, голодный и злой, как никогда раньше. И успокаивало его, хоть и не особо, две вещи.
Первая: его несносная соседка обнаружилась на своем рабочем месте, приводя сайт клуба в порядок, внося последние изменения в расписание работы и ретушируя прочие мелочи. И присутствие в ее кабинете Богдана Полонского фактически гарантировало, что хоть Чудище это будет сидеть на пятой точке ровно, а не скакать везде, где можно с перебинтованной ногой.
И второе по номеру, но не по значению…
Мих знал, что работу Арина не пропустит. Ни за что! А потому, хочет она этого или нет, но поговорить им все-таки придется.
Однако… Прошло десять минут. Пятнадцать. Двадцать. А затем и полчаса, но в его кабинет, почему-то, зайти никто так и не потрудился!
Плюнув на все в итоге, владелец клуба сам завалился в обитель администратора. Правда, номер с визитом на мойку он повторять на бис не стал, ограничился лишь злым и коротким:
– Арина где?
– Ой, блин, Мих, прости, – сморщилась Анька, отрываясь от экрана ноутбука. – Я про твою дозу животворящего совсем забыла. Ща сделаю.
– Ты не поняла, – проигнорировав любопытствующий взгляд валяющегося на диване одноклассника, хмуро мотнул головой байкер. – Арина где?
– Фу ты, ну ты, мой кофеек его светлость уже не устраивает, – недовольно пробормотала рыжая, не смотря на отказ, добираясь-таки до личной кофеварки, заметно прихрамывая на ходу. – Нет Арины. Закончилась!
– То есть?! – опешил Алехин, моментально предполагая худшее, что может быть. И это было отнюдь не прогул и не увольнение по собственному желанию, а осознание того, что с девушкой могло что-то случиться по дороге домой!
– Да отпросилась она, – фыркнуло невыносимое чудище, проворно готовя любимый напиток своего грозного руководства. – То ли зачет у не в универе, то ли семинар… Короче, по учебе что-то, готовиться будет.
– И ты ее отпустила? – с нескрываемым раздражением посмотрел на подругу рокер, и не успокоил даже знакомый запах капучино с корицей из большой чашки, впихнутой в его руки буквально силой.
– Товарищ начальник, а вы не оборзели, не? – укоризненно посмотрела на него рыжая, возвращаясь на свое рабочее место. – Девочку в наши интриги с твоей бабулей втянули, твой Эверест из осколков убирать заставили, да еще и к уборке у меня дома благополучно припахали. Спасаешься тем, что лично помогал, а то б прибила нафиг… Короче, Лександрыч, совесть поимей! Пускай хоть Ришик с учебой разгребется. А то, блин, сам не знаешь, что это за дурдом – пахать по ночам, а с утра ползти на пары!
– Да в курсе, – недовольно буркнул Михаил, машинально пробуя кофе. Вкусно, конечно… И все равно, что-то не то. И умом-то он понимал, что Солнцева права, и что сейчас не средние века, вокруг не рабовладельческий строй, а он ни разу не феодал…