– Открой глаза, – говорит она, и он открывает. Вокруг него только убогая комната мотеля, бормотание телевизора и голая девушка, обхватившая его бедрами. Он всхлипывает, и она разглядывает его, как какое-то потустороннее явление, которое никогда не получится по-настоящему понять. Она слезает с него, и Билли, плача, садится на край кровати. Проходит почти пятнадцать минут, прежде чем он что-либо говорит:
– Я больше не буду. Я обещаю. Я, черт меня побери, никогда не буду этого делать, никогда.
Она смеется, и ее смех звучит как пар, вырывающийся из прорванной трубы. Смех, как раскат грома, как удар молнии, нашедший свою цель.
– Я пришла не для того, чтобы остановить тебя, Билли. Я пришла удостовериться, что ты никогда не остановишься.
У него во рту привкус пепла, и когда он моргает и протирает глаза, в воздухе продолжают дрожать триллионы огней, сверкающих на фоне задымленных небес.
– Я не думала, что мне придется объяснять эту часть, – произносит она, вспоминая всех, кто в самом конце падал перед ней на колени и умолял продолжить.
– Когда это случилось в первый раз, мне было всего четырнадцать, – говорит он.
– Я знаю. Думаю, ты неплохо справился. Тебе предстоит совершить множество великих дел перед тем, как ты умрешь.
Она одевается и, держа туфли в руке, босиком выходит из комнаты, оставляя его одного. Женщина, которая больше не называет себя Айден, женщина, которая не знает, как, где, почему или даже когда это началось, идет вдоль стоянки. Она минует его машину, и самодельная бомба в алюминиевом чехле надежно закреплена под запасным колесом. Она будет в Су-Сити, когда бомба сработает, конечно же. Но прямо сейчас ей необходимо пройтись. Восточный горизонт окрасился в оттенки розового и фиолетового, мир встречает новый день. Подойдя к выезду на федеральную трассу, она начинает рассказывать себе новую историю, историю о птице феникс, которая, возможно, была ее матерью. Как она помогла великой птице построить гнездо из ладана и веток мирры. И как она подожгла это гнездо….
Кэтлин Р. Кирнан – автор нескольких романов, в том числе «Низкая красная луна», «Дочь Псов», «Красное дерево», которые были номинированы на премию Ширли Джексона и Всемирную премию фэнтези. Ее роман «Утонувшая девушка: воспоминания» вышел в издательстве «Пингвин».
Начиная с 2000-х годов ее странные мрачные и причудливые рассказы выходили в нескольких сборниках: «Истории боли и удивления», «С далеких странных берегов», «Алебастр», «Чарльзу Форту с любовью», «Слово “пришелец” начинается с буквы “п”» и «Окаменевшая скрипка». Журнал «Субтеррениен пресс» недавно опубликовал ретроспективу ее ранних работ: «Два мира и то, что между ними: Лучшее от Кэтлин Кирнан» (том первый).
Кирнан живет в Провиденсе, на Род-Айленде.
«Мне всегда трудно назвать источник вдохновения для той или иной истории. Когда нужно написать рассказ, я сажусь и пишу. Я разглядываю пустую страницу, и что-то приходит ко мне. Или же во мне зарождается какая-то идея, и я развиваю ее дальше. Я сама нахожу свои истории.
В случае с «Трутом, огнивом и кремнем» – название отлично подошло бы какой-нибудь адской юридической фирме – у меня была всего пара намеков, на основании которых я написала историю.
Одно знаю наверняка – много лет я хотела написать историю про пожар в Пештиго, странное и ужасное событие, случившееся в одно время – но за много километров от них, – с великим чикагским пожаром и пожаром в Порт-Гуроне. Это я и сделала в моем рассказе.
Как может не заворожить пламя, эта разрушительная сила, когда мы больше не в состоянии его контролировать или когда оно используется как оружие? Множество подобных идей сложились в моей голове в образ женщины, которую влечет к пожарам еще до того, как они произошли».
Питер Краутер
Привидения с зубами
О ужас! Вытащить из девочек кости и оставить в живых!
Бу!
Пролог
Хью очнулся от воя сирен. Страшная боль в висках по сравнению с обычными приступами головной боли была как хиросимский «Малыш» по сравнению с салютом в честь Дня независимости. Первая мысль, которая пришла ему в голову, – ничем не шевелить: ни головой, ни руками, ни ногами, ни задницей, ни пальцем…
…и почему, как только он подумал о движении пальцем, у него внезапно возник приступ паники?
…вообще ничем. Даже дышать было больно, поэтому каждый вдох он делал настолько редко, насколько мог выдержать. Он закрыл глаза. Это тоже было больно.
Сирены смолкли совсем близко. Они что, остановились рядом? Тогда, вполне вероятно, что он лежит на улице. Он снова открыл глаза и медленно повернул голову. Нет. Это была комната. В ней горел свет. Он лежал на ковре. Это одна из комнат в его доме.
Его дом?
Их с Энджи дом.
Итак, он лежал лицом вниз в гостиной своего собственного дома. Он слегка приподнял голову и увидел, что диван и кресло перевернуты на бок… а по полу растеклась кровь. Наверное, его. Если уж испытываешь такую невыносимую боль, значит, точно должна быть кровь. Он простонал имя жены. Ответа не было. Господи, что же случилось?
Кто-то начал колотить в дверь.
– Я не могу двигаться, – проговорил Хью слабым дрожащим голосом.
– Это полиция, – раздался суровый голос, – откройте.
Ему срочно нужно попить. Хоть что-нибудь… Жадюге Нэн не спится, пора бы подкрепиться.
…чтобы не было этой сухости во рту и глотке.
– Мы входим, – предупредил тот же голос.
– Энджи, – простонал Хью.
И тут же стал вспоминать.
I
Тюбуаз, штат Мэн – читается как Тюбуаз, – это не совсем город. Скорее, изгиб дороги, запятая между словами, пук между стульями… средний фильм в трилогии. Развлечение между городами, где занимаются серьезным бизнесом, такими как Портленд или Бангор, например, в получасе езды отсюда.
Тюбуаз – поселок, состоящий из семнадцати домов и сорока одного жителя, своеобразная коммуна близких по духу людей между трассой 1 и задворками автострады А-95, расположенный так близко к Атлантике, что иногда можно даже разглядеть белые барашки волн и почувствовать соль в океанском ветерке.
Но здесь то и дело идет дождь.
Хью Риттер взглянул на свою жену Энджи и погладил ее по коленке, единственной части тела, кроме лба, которая не была прикрыта.
– Мы почти приехали, детка, – сказал он, – мы почти дома.
Энджи потянулась, зевнула, запахнула пальто и уставилась в окно.
– О! – воскликнул Хью. – Что это там такое?
Повернув направо, они сразу же увидели знакомую фигуру помощницы шерифа Мод Ангстрем. Та выставляла на асфальт деревянные козлы, к которым был прибит знак «ДОРОГА ЗАКРЫТА».
Хью подъехал ближе и остановился прямо перед знаком. Помощница шерифа в непромокаемом плаще сразу же подбежала к водительскому окну.
– Привет, Мод, – поздоровался Хью. – Что случилось?
– Привет, Хью, привет, Энджи.
– Эй, Моди, решила поиграть с нами в «Сласти или напасти»? – Энджи нагнулась, чтобы увидеть выражение лица Мод Ангстрем, чуть не уткнулась лицом в колени мужа и покраснела.
– Хотелось бы, – прокричала помощница сквозь ветер и дождь и туже затянула непромокаемый плащ на шее. – Дорогу впереди основательно размыло, и несколько машин свалились в кювет. Фрэнк приказал, чтобы мы всех разворачивали. Меня сюда отправили наводить порядок. Единственное, что могу вам посоветовать, – двинуться обратно и повернуть налево к Уиллерс-Пойнт. Можете оставить там машину и дойти до города пешком через поле Арчи Гудлоу.
– Черт побери! – буркнул Хью. – У нас полный багажник вещей, Мод, одежда и все такое… – Ездили куда-то, Хью?
Хью кивнул:
– Навещали сестру Энжди, Нэн, и ее сына в Бостоне. Мне не очень нравится идея идти под дождем, навьюченным как осел. Может, сначала пропустишь нас, а уж потом поставишь знак?
– Ну, не знаю, Хью. Фрэнк мне строго-настрого наказал.
Мод пожала плечами, посмотрела на Хью, потом на Энджи и снова на Хью, и улыбнулась. Хью предпочел бы, чтобы она этого не делала. Она не просто улыбалась губами; верхняя поднялась, обнажив коричневатые у корней зубы и темно-голубые десны.
– Мы будем тебе очень благодарны, Моди, – сочла нужным добавить Энджи.
– Черт знает, что такое, – сказала Мод Ангстрем, подтянула брюки прямо через плащ, а потом вытерла лицо рукой в перчатке. – Я-то думала, что распоряжение выполнено, ну да ничего, два человека погоды не сделают, – она оттащила козлы с дороги. – Проезжайте, вот только если туда заедете, обратно уже не вернетесь, – она хрипло закашлялась. – Только поосторожнее, – крикнула она Хью, пока тот закрывал окно.
– Если встретим Фрэнка, ничего ему не скажем, – прокричал Хью.
– Да он уже наверняка знает, – бросила Мод им вслед. – Но мне все равно нужно будет ему доложить.
Когда они проехали мимо внедорожника Мод, Хью сказал:
– Странно все это.
– Чего странного? Это правильно, на мой взгляд. Ты поаккуратнее с педалью газа, а то свалимся в канаву, и Фрэнк будет орать как сумасшедший на нас… и на Моди за то, что нас пропустила.
– Только не это, – ответил Хью, внимательно глядя в зеркало заднего вида. – А куда она подевалась?
Ничего не ответив, Энджи опустила свое зеркало. Хью был прав. Помощница шерифа исчезла.
– Наверное, понеслась докладывать Фрэнку, что нас пропустила, – она повернулась к Хью. – Да ладно тебе, дорогой, она хоть что-то делала без одобрения Фрэнка? – и буркнула скорее для себя, а не для Хью: – Не могла же она испариться?
Хью притормозил.
– Ясно как день, ее там нет. – Он съехал на обочину, перевел рукоятку коробки передач в положение «Паркинг», вышел из машины и посмотрел назад. Там поперек дороги стояли ровный, как строй солдат, барьер и внедорожник. Но Мод не было.
Позади него засигналила машина.
– Закрой дверь, милый, вся машина промокнет.
Хью закрыл дверь и пошел назад.
– Да брось ты! Может, она просто решила сходить в туалет.
– Пописать, что ли? Если ты именно это имеешь в виду, то так и говори!
Вполне возможно, так оно и есть. Он вспомнил, что Мод нервничала. Хорош же он будет, если появится перед ней, а она со спущенными штанами.
Он повернулся и сел обратно в машину.
Через несколько секунд они уже ехали домой, но до самого поворота Хью все время смотрел в зеркало, высматривая, не сел ли им на хвост внедорожник Мод.
II
Когда они въехали на главную улицу, Энджи начала хихикать.
– Что? – Хью замедлил движение, объезжая брошенный кем-то у края дороги «Линкольн». Хью разглядел в зеркало, что одно из передних колес заехало на тротуар; более того, машина, видимо, продолжала движение и уткнулась в стену Морского музея.
– Что за люди! – сказал он.
– К старой миссис Слейтер наверняка приехала одна из дочерей.
– Ну и что тут смешного?
По радио женщина с сильным акцентом уроженки Мэна рассказывала о привидениях, как неотъемлемой части Хэллоуина. Хью протянул руку и выключил приемник.
– В общем, она – дочь, а не миссис Слейтер – стояла как приклеенная у окна и орала. – Энджи, изменив голос, запричитала как сумасшедшая: – Помогите, вытащите меня отсюда, ради бога!
Хью улыбнулся. Справа, на противоположной стороне улицы, на автобусной остановке стоял школьный автобус без водителя.
– А потом я снова обернулась – я отвлеклась на секунду, – и ее уже не было. Наверное, просто спряталась, когда заметила, что я на нее смотрю.
Хью подумал, что на улице непривычно тихо для часа пик, хотя в Тюбуазе никто никогда не спешил даже в час пик. Но сейчас на улице вообще никого не было. Ливень усилился и стал принимать какие-то библейские масштабы.
Проезжая мимо аптеки Максвелла, Хью взглянул на широкое окно и удивился, что там не было не только покупателей, но и самого папаши Максвелла, при любой погоде сидевшего в своем плетеном кресле у прилавка.
Хью наклонился вперед и сквозь лобовое стекло посмотрел на небо. Никаких ведьм не летало, да и до традиционной для Хэллоуина игры в «Сласти или напасти» оставался целый час. Зима уже притаилась за занавесом, готовая выйти на сцену.
Он снова посмотрел на дорогу:
– В окне дома, следующего за участком Джерри, стоит какая-то женщина.
– В том, что уже лет сто продается? – Энджи кивнула. – Хм, я думал, что там никто не живет.
«Что такое полтергейст?» – спросила радиоведущая приглашенного в студию гостя, писателя-фантаста.
Хью нахмурился и взглянул на приемник.
– По-моему, я его выключил, – пробормотал он.
Энджи снова уставилась в окно:
– Я тоже так думала. Я имею в виду, что дом… Что он пустой.
Она повернула голову и стала смотреть вперед, как раз когда они свернули на дорожку, ведущую к дому.
– Должен сказать, я очень рад, что все закончилось, – заявил он, выключил двигатель и вынул переднюю панель приемника из гнезда.
– Хью… – Энджи подалась вперед и положила руку на ладонь мужа.
Он поднял голову и встретился взглядом с Элеонорой Фергюссон, которая прижалась лицом к боковому стеклу в нескольких сантиметрах от его головы.
– Господи, Элли… – Хью, Энджи, это вы?
Хью отстегнул ремень безопасности и открыл дверь. Элеонора, схватившись за воротник свитера обеими руками, пыталась плотнее закрыть шею.
– Элли, вы…
– Они здесь, Хью, – сказала она, чуть ли не рыдая, и повернула голову, посмотрев на противоположную сторону дороги. Джо МакХендрик в сдвинутой на затылок бейсболке с логотипом команды «Ред Сокс» и засученными до локтей рукавами стоял перед своим домом с мотыгой в руках. Он смотрел на них. Хью приветственно махнул рукой и снова повернулся к Элли, но та уже шла по заросшей травой обочине к пляжу, причем спиной вперед, продолжая стягивать воротник свитера на шее, качая головой и переводя взгляд с Хью и Энджи на неподвижно стоящего МакХендрика.
Вдруг она вытянула палец и ткнула им в сторону Хью, то ли указывая на что-то, то ли предупреждая, то ли угрожая.
Мистер МакХендрик медленными, но уверенными шагами, держа мотыгу наподобие копья, двинулся вслед за женщиной.
– Оставь ее в покое, милый, – прошептала Энджи.
– Все они, – закричала Элеонора, заглушая ветер, – все они здесь!
Это был Хэллоуин, субботний вечер самой дождливой с 1973 года зимы в Мэне, когда Атлантический океан, прорвав дамбу в Санни-Холлоу, затопил прибрежную трассу и остановился лишь у Григгс-Мола. Дождь теперь шел почти горизонтально, Хью и Энджи промокли… промокли насквозь, но так и стояли под дождем. Небо над ними становилось все темнее, но мокрый и продрогший Хью не мог просто так пойти в дом и оставить пожилую женщину на улице.
– МакХендрик ее приведет, – прокричала Энджи, подходя к двери.
– Какого черта он там делал? – буркнул Хью. – Он что, сад обрабатывал под таким ливнем?
Посмотрев вслед движущейся по улице фигуре, Хью внутренне согласился с женой – Джо действительно ее догонит. Только эта мысль почему-то не внушала ему оптимизма.
– Пошли домой, – заныла Энджи и взглянула на небо.
Хью отступил в сторону, взглянул на улицу и снова увидел МакХендрика, махнувшего рукой и двинувшегося по дороге к старой лесопилке и пруду. Хью потряс головой и снова посмотрел на дом МакХендрика.
– Погоди-ка здесь… – Что такое?
Хью показал пальцем на дом:
– Просто я… Он уже ушел.
– Кто? Хью, ну дай же мне поскорее ключ!
– Прости. – Он сунул руку в карман, достал ключ и открыл дверь. – Мне показалось, я только что видел МакХендрика, вот и все. Он был возле своего дома.
– Меня это не удивляет. Это же его дом.