Как бы в подтверждение её слов заскрипела задняя дверца и на воздух вывалился звероподобный мужик.
– Это что же такое, блин, а? – зарычал он, пытаясь разлепить опухшие зенки. – Нюрка, ядрёна вошь, я тебя спрашиваю! Ни жрали… ни пили… каждый рупь… а ты новую машину бьёшь? Эй, Петр Иваныч, иди посмотри, что тут твоя… Мало что не девка была, так ещё и машину… Ни жрали, ни пили… а она её, сука…
– Господи, дяденька, миленький, ну скажите вы им, – в голос зарыдала Нюрка. – А то они меня… И свекровь…
– Нюрка, сука, это ты что? – Из машины вылез неопределённых лет алкоголик, предположительно Петр Иванович, высморкался в два пальца. – Тебе, дура, сказать, сколько у него машина стоит? Эй, Федька, вылазь, посмотри, что твоя сеструха дура отчудила…
«Ещё и Федька, – обречённо подумал Песцов. Бояться их – ещё не хватало, было больше противно. И жалость к девчонке успела смениться брезгливостью. Родителей, как известно, не выбирают, но вот дальнейшую-то судьбу?.. – Милицию, что ли, действительно вызвать? Или просто сесть да уехать?..»
– А ну на хрен, неинтересно, – хрипло подал голос из машины невидимый Федька. – И закрой, батя, ворота, такую мать. А то, такую мать, дует.
«Уеду, такую мать», – в тон подумал Песцов, но претворить своё намерение в жизнь не успел.
– Тихо, – раздался Нюркин голос у него за спиной. Это был совсем не тот голос, что поначалу, и Песцов замер на месте даже прежде, чем в позвонок ему упёрлось что-то твёрдое. – Не дёргайся! – властно и решительно добавила Нюрка. – И всё будет хорошо.
– В машину давай! – подскочили Нюркины родственнички. Вернее, «родственнички», причём очень трезвые. И очень профессиональные. Они живо усадили Песцова в «девятку» на заднее сиденье. Там его уже ждал братец Федя с пистолетом в руке. Да не с каким-нибудь одноразовым бандитским стволом. В бок Песцову смотрело дорогое и почти уникальное оружие, предназначенное для спецслужб.
«Вот так так…»
– Только без глупостей, Семён Богданович, – села на водительское место Нюра. – Давайте лучше ключи, машину лучше запарковать.
– А дружная у вас семейка, – усмехнулся Песцов, осторожно и медленно вытаскивая ключи. – Даром что алкоголики…
Похитители сдержанно посмеялись в ответ, и бдительности никто из них не утратил.
…Ехали молча. Начинка у «девятки», как сразу подметил Песцов, оказалась далеко не тольяттинская – то-то хитрая Нюра так вовремя заглушила мотор, чтобы «клиент» не почуял неладного, не догадался по звуку. Да и рулила она – права месяц, ха-ха. Без визга на поворотах, этак вроде мягко, спокойно… Ночными дворами, мимо помоек, переулками и промышленными задами, вдоль глухих стен… Всего через несколько минут у Песцова отпали последние сомнения: это не криминал – спецы. Натасканные профи со спецоружием, при нафаршированной тачке с ну очень подлинными номерами. Всё могут, всё знают и всё умеют. Однако держатся уважительно – без шмона, без грубости, без психологического нажима… Куда-то везут. Молча. Значит, имеют представление, кто он такой, и им что-то от него надо. Да не этим исполнителям, а тому, к кому везут. Интересно, кто они? «Моссад»? «Аман»? «Кидон»? МИ-5? ЦРУ?.. Да ну, какой «Моссад», с такими-то рожами. Наши это, свои. ФСБ или ГРУ. А если ещё принять во внимание Нюру, страшненькую, как призрак атомного гриба, вывод напрашивается циничный, но закономерный – это Генштаб. Чекисты, они в какой-то мере эстеты…
Нюра между тем свернула в очередной проезд, просочилась мимо контейнера со строительным хламом – и остановилась. Метрах в десяти впереди громоздилась угловатая глыба обшарпанного, с заляпанными номерами фургона-рефрижератора, прицепленного к тягачу «Скания». Видно, не только в боевиках любят использовать мобильные холодильники для обстряпывания всяких таинственных дел. Вот в боку открылась дверь, выехала лестница наподобие трапа…
Нюра показала Песцову длинненькую коробочку с резиновой ручкой.
– Это, Семён Богданович, импульсный парализатор, – сказала она. – Бьёт на полста метров, вызывает паралич. Иногда временный, иногда нет, часто с необратимыми последствиями. Так что не играйте в Котовского… Давайте в прицеп.
Как и следовало ожидать, в якобы морозильнике обнаружилось нечто среднее между офисом, казармой и дежурной частью. Контингент был исключительно мужской и очень суровый. Трое ребят в гражданской одежде, но явно с военной выправкой тщательно проверили Песцова на предмет какого-либо оружия, после чего указали ему на стеллаж, оказавшийся замаскированной дверью.
Дверь вела в просторный, без окон кабинет, обставленный без изысков, но капитально: массивный стол, неподъёмный сейф, сдвижные панели на стенах и особо глубокие – фиг поднимешься, тем более вскочишь – кресла. Очень подходящее место и для стратегических совещаний, и для допросов. Звукоизоляция здесь была, надо полагать, на недосягаемом уровне…
Хозяин кабинета был под стать обстановке. В камуфляже без знаков различия, кряжистый, с обветренным, будто вырезанным из дуба лицом. И лицо это показалось Песцову знакомым. Очень знакомым…
– Здравствуйте, капитан, – произнёс кряжистый и указал могучим подбородком на кресло. – Садитесь. Поговорить надо.
Взгляд у него был тяжёлый, оценивающий, испытывающий на прочность. Не взгляд – опасная бритва.
– Здравствуйте, товарищ генерал-полковник, – улыбнулся Песцов и присел – осторожно, на краешек. – Или, может быть, Александр Григорьевич, вы теперь уже полный генерал?
Он знал, что на самом деле ему сейчас следовало оперативно решать вопрос, не попробовать ли взять этого главнокомандующего в заложники. Он знал, что генерал был далеко не дурак в рукопашной, однако надеялся скрутить его один на один… Но вместо этого – вот глупость человеческая – в голове упорно крутилось, успеет или не успеет он теперь в «Русский двор» до закрытия. И на чём, собственно, будет добираться до припаркованного чёрт-те где «Мерседеса».
– Ишь ты, глаз-алмаз! Узнал, – кивнул в ответ генерал. – Только я уже всё, того. В отставке. Вне игры.
«Ну да, как же, знаем мы твою отставку. Отставных генералов ГРУ в природе не бывает. Ты небось сейчас командуешь какой-нибудь охранной фирмой, которая на самом деле – подразделение ГРУ. И плевать, что внештатное. Люди, вооружение, оснащение, подготовка – всё родное, оттуда. Таких дел натворить можно! И ведь творят…»
Вслух он сказал:
– Да я тоже не капитан. Давно уже. Работаю себе в народном хозяйстве…
– Знаем, знаем, КПД у тебя что надо. – Александр Григорьевич усмехнулся, язвительно кивнул и вытащил из стола папку. – Вот она, твоя работа, причем ведь не вся… Сорок восемь эпизодов. Криминальный авторитет Гнус, вор в законе Попандопуло, лидер какой-то там фракции Кац, депутаты Глотов и Вырвиглаз, гендиректор «Сибнефти»…
Как, Семён Богданович, о каждом по отдельности поговорим или обо всех оптом?
«„Семён Богданович“, – отметил Песцов. – Это кое-что значит…»
– Что касается эпизодов, – он пожал плечами и кивнул на генеральскую папку, – которых действительно гораздо больше, это всё ведь фигня. Сплошные домыслы, сплетни и кривотолки. Не думаю, товарищ генерал… – «товарищ генерал» был пробным шаром, гневной отповеди в стиле «тамбовский волк тебе товарищ» не последовало, и Песцов продолжал: – …чтобы у вас были реальные доказательства, так что давайте перейдём к существу. Я ж понятливый, я с вашей конторой ругаться никак не хочу. Мне б от старости помереть…
– Уговорил, перейдём к существу, – глянул с одобрением Александр Григорьевич. – Только вначале, Семён Богданович, у меня будет к тебе приватный вопрос.
«Ну?..»
– Почему ты берёшься не за все контракты? За Кабаневского ведь тебе какую сумму давали. А ещё за Миловидова, Гакеля, Сытина, Орлова… Всё одно ведь их пришлось присыпать потом?
Песцов в очередной раз пришёл к скорбному выводу, что тягаться с системой невозможно.
– Дело в том, что при принятии решения есть не только заказчик и исполнитель, но ещё и третий фактор. Совесть. – Прозвучало пафосно до отвращения, но Песцов предпочёл выглядеть напыщенным идиотом, лишь бы не углубляться. – И ещё меня бабушка учила, что Бог троицу любит…
– Точно, любит, – усмехнулся генерал. – Суеверный ты наш. Три машины, три квартиры, три любовницы… Ну ладно, хватит лирики, перехожу к делу.
«Бабы – ерунда, но вот как они узнали про жильё? – изумился Песцов. – Купленное через посредников по левым документам…»
Да, с системой поди поспорь.
– Итак… – Александр Григорьевич вздохнул и перешёл на официальное «вы», – итак, я считаю вас лучшим специалистом. Наши аналитики моделировали ситуации и пребывают в полном недоумении, как вы всё это делаете. Обычный человек с нормальными рефлексами на такое физически не способен, как его ни тренируй. Попасть из арбалета в быстро движущийся объект или нейтрализовать шесть охранников без намёка на сопротивление с их стороны… Да уж… Это я к тому, Семён Богданович, что есть один терем-теремок, куда надо бы обязательно наведаться в гости. Без приглашения, как ты понимаешь. И живёт там не мышка-норушка, а группа очень серьёзных товарищей. Которые замочат враз. Только хорошо бы замочить их самих… – Генерал замолк, прокашлялся, глянул на Песцова. – В плане наличности вопросов нет, полная предоплата зеленью.
Его палец вычертил на крышке стола единичку и принялся добавлять к ней нули. Нулей Песцов насчитал шесть.
– Та-а-ак… – протянул он, оценивая реалии. Задумчиво потёр подбородок. – Значит, говорите, терем-теремок и в нем пара грозных организмов. И за всё – шесть нулей. Можно тогда и мне приватный вопрос? Зачем нужен залётный специалист, когда своих полна коробочка? Как-то не верится, чтобы оскудела талантами родная контора…
«Ну чем плоха, например, Нюрка со своим благоверным плюс братец Федя и батя Петр Иваныч? Взяли бы да и двинули всем кагалом, этак по-родственному…»
– Да нет, есть ещё порох в пороховницах, – нахмурился генерал. – Только теремок уж больно… весёлый. Порох там не горит, пластид не взрывается, электроника не работает. Метода выживания одна – рубай-коли. Да и организмы, как ты их назвал, тоже не подарки. У обычного бойца в тех условиях против них нет ни шанса. Его просто прирежут, как слепого кутёнка. Вот так. – Александр Григорьевич был страшно серьёзен. – Вот потому, Семён Богданович, и решено было обратиться к тебе. Ну, что скажешь?
– Повторюсь, но скажу: мне б от старости помереть, – усмехнулся Песцов. – Где прикажете лимон получить?
– Ну вот и лады, – одобрительно кивнул генерал. – Сотовый не выключай, с тобой свяжутся в самое ближайшее время, скажут, это насчёт домика-пряника. Всё будет тебе: и инструкции, и деньги. И ванна, и баба, и какао с чаем. – Александр Григорьевич встал, протянул крепкую узловатую руку. – Удачи тебе, капитан. На-ка вот, держи ключи от машины. И помни, что в игре этой нет правил. Одно дерьмо…
Ладонь его припечатала кнопку, сработал секретный механизм, сейф со скрежетом отполз в сторону, обнажив потайной проход. Щелкнул дистанционный привод, лязгнул язычок замка, дверь послушно открылась – непосредственно наружу, мимо тамбура с охранниками.
Только трапа-лестницы здесь не полагалось.
– Чёрт, – спрыгнул на асфальт Песцов, поскользнулся, выругался, удержал баланс. – Дьявол.
Резко захлопнулась дверь, басом взревел дизель, и фура, не включая огней, поплыла прочь. Этакой пиратской бригантиной в неспокойном море российской жизни. Не иначе – брать ещё кого-то на абордаж…
«Надо было денег с них слупить на такси, – глянул вслед Песцов, сплюнул и начал ориентироваться. – Сусанины хреновы. Завезли и бросили…»
Однако переживал он зря. До перекрестка, откуда его похитили, оказалось рукой подать. Наискось через двор, мимо гаражных джунглей, по узкой дорожке, хрустящей свежим льдом. А вот и родной «Мерседес», в целости и сохранности, похожий на затаившегося аллигатора… Песцов сел, завёл мотор и немного посидел, расслабившись, на сиденье. Ему определённо нужно было подумать. И подумать как следует, не торопясь, разложить всё по полочкам и прикинуть хрен к носу. Да, похоже, надо линять. Куда-нибудь не ближе Бразилии, где много обезьян, да не в Рио-де-Жанейро, а в глухую глубинку. От трёх квартир, трёх машин и трёх любовниц… И дело было даже не в «организмах», способных кого-то там замочить. Дело было в заказчике. Поди просчитай, кого после исполнения он надумает убрать – исполнителя или посредников? Или того и других?..
А что надумает убрать, это точно. Лимон зелёными за просто так нынче не платят… Вот и ладно, надо его взять, честно отработать – и линять. С концами и по заранее намеченному плану. И Боже упаси дёргаться, суетиться, пытаться реализовать нажитое непосильным трудом. Просчитают и убьют, и никакая крутизна не поможет.
Потому что это система, а с системой бороться… Тем более – с нашей…
В общем, посидел Песцов в машине, подумал – и поехал не в «Русский двор», а прямо к себе.
Олег Петрович Краев. Писатель
Если бы в пластмассовом кувшине для полива цветов прямо сейчас перед ним всплыла золотая рыбка и спросила о трёх желаниях, он потребовал бы ружьё и билет до Италии. И отправился бы истреблять потомков Марио Кальдерара.
Наверное, этот Марио был неплохой дядька, всё же пилот и изобретатель, пионер воздухоплавания на Апеннинах. Но, если бы полиция застукала Краева с дымящимся стволом над штабелем его нынешних родственников, саботировать итальянское правосудие приехала бы изрядная часть российских абонентов «НТВ-плюс». По крайней мере, любители смотреть познавательные каналы «Дискавери» подвалили бы уж точно. Программы для этих каналов составляют граждане, явно помешанные на ранней истории авиации. Само по себе это неплохо, но составители щедро перемежают выпуски основных передач соответствующими короткометражками. Ну и когда тебе в восьмой раз за вечер принимаются излагать биографию Марио Кальдерара, и ты, в отчаянии переключив каналы… слышишь всё тот же текст про «пилота-изобретателя», да ещё и примерно с того же самого места, – тут уже начинает серьёзно чесаться палец на спусковом крючке…
– Ждёт, – сказала секретарша.
Краев кивнул, отставил кровожадные мысли и толкнул дверь в кабинет главреда.
– Здравствуй, Павел Степанович.
Внутреннее убранство изысками не радовало.
Мебель так себе, холодильник вообще никакой, старенький, на столе с древним монитором компьютер. Зато сам главред годился рекламировать гамбургеры. Плотный, в здоровом теле, с налитым розовым фейсом. О себе он, как и большинство толстяков, говорил, что с голоду пухнет. Между прочим, возможно, не сильно и привирал. Издательство эзотерической литературы «За той чертой» в деньгах отнюдь не купалось.
– Привет-привет, акула пера, – искренне обрадовался главред. Важно подал пухлую лапу и вдруг гаркнул хриплым басом, подходившим не кабинетному деятелю, а продутому всеми ветрами рыжему боцману: – Зина! Зина! Ау!.. Нам бы кофея испить.
Краев вздрогнул и смущённо улыбнулся. О лужёной глотке главного редактора ему было известно давно, но хоть ты разбейся – каждый раз попадался.
Что же до «кофея», тут было всё как всегда. Растворимый, дешёвый, с двумя чисто символическими ложками сахара. Ох, горька же ты, горька, доля писательская…
– Ну, с чем пожаловал, Олег Петрович? – перешел на баритон главред. – Да ты давай, давай садись, в ногах правды нет. – И добавил доверительно: – Глобально, впрочем, её тоже нет.
– Пришёл с вопросом и с синопсисом. – Краев сел. – Начну по порядку. Вопрос конкретно шкурный… Денежка за доптираж «Хозяев мира» когда будет?
Спросил больше для проформы, ибо не верил в чудеса: знал, что раньше мая точно не дадут, в первый раз, что ли… Однако – мало ли? Вдруг звёзды в небе сойдутся? Или протуберанец на солнце выскочит?..
– Раньше мая, брат, точно не дадим, жмут со всех сторон. Знаешь, какую нам за склад аренду задвинули? – Главред помрачнел. – Это хорошо, что не знаешь. Ну так что там насчёт синопсиса?
Раньше главред служил в издательстве «Русская явь», курировал серию «Кровавая быль» и жил себе как у Христа за пазухой. И вот – нá тебе, послушался лукавого, вернее, пошёл на поводу у дуры-души. А она возьми и приведи его… «За ту черту». На хлеб и на воду, вернее, на этот кофе поганый. Ох…