Приподнявшись на колени Земляков почти сразу увидел высокую дозорную башню. Ага, Выборгский замок. Вон и вода залива вокруг башни угадывается, да и вообще спутать такую известную достопримечательность трудновато.
Выборг. 20-е июня. Первая половина дня. Центр города. Финны еще держаться в пригородах, но скоро дадут деру и тогда окажется Евгений Романович прямо в самой ж... В смысле, в эпицентре событий. Как и что происходило тогда в городе, неясно. Собственно, и не додумался Земляков дотошно выяснять подробности. Кто ж знал...
Бой шел на южной и восточный окраинах. Дымы, активная стрельба. Наши упорно нажимали: взорванные мосты, фугасы и минные поля бойцов 108-го корпуса не остановили. На выборгском шоссе мины обезврежены, переправы мгновенно наведены - танки с десантом 1-й и 30-й гвардейских бригад уже ворвались в город. Наши наступают и вдоль железной дороги, прорываясь к вокзалу...
Личная задача у тов. Землякова и вверенного ему груза элементарна - продержаться до прихода своих. Небось, не Берлин, - к вечеру город будет освобожден. С другой стороны, тут и двух минут хватит, чтобы... того...
С юга донесся многоголосое жужжание - Женька разглядел заходящие на штурмовку "илы". Громыхнули бомбы - над дымами пронеслись самолеты. Зашла следующая волна штурмовиков...
На чердак Женька сваливался впопыхах - в небе промелькнули истребители - к месту боя спешили "мессершмиты", судя по опознавательным знакам, вполне таки немецкие . Конечно, на лежащего на крыше человека никто внимания обращать не станет, но как-то оно...
...Клубилась золотистая пыль, стропила вздрагивали от дальних разрывов и невнятного перестука воздушного боя - наше истребительное прикрытие появление фрицев не прозевало. Женька подошел к верстаку, потрогал провода. Электрические, изоляция, конечно, смешная. Поразмыслив, Земляков взял бухту поменьше, сунул в карман плоскогубцы - антикварная универсальная вещь, такими, что зубы лошадями рвать, что жестянки гнуть. Подхватив верный ломик, Женька двинулся к грузу. Идея появилась, как подстраховаться.
Но проскочить к своему "подкроватному" дому не удалось. Хорошо, у двери подъезда замер, прислушался - шаги уже рядом топотали.
Почему на ступеньку плюхнулся, а не вверх по лестнице рванул, Женька и сам бы не объяснил. Наверное, потому что шаги легкие были...
Когда дверь распахнулась - на лестничных ступеньках сидел парень в военной форме и деловито ковырял конец провода. Баба, рыжеватая, встрепанная - такую бы где-нибудь в Касимово Женька встретил, и не оглянулся, - замерла. Под мышкой у нее было что-то свернутое. Похоже, мешок. Наконец, финка что-то вопросительно пролепетала.
- Sie gehen weg, hier arbeiten die Pioniere , - строго ответил Женька, продолжая терзать провод.
- Minun on olla jopa hän pääsee asuntoonsa. Nouda laitettani , - настаивала тетка.
Женька вынул из кармана гимнастерки очки, нацепил на нос и мрачно оглядел посетительницу:
- Das ganze Quartal ist vermient. Die Minen, Sie verstehen?
- Minen?! - с ужасом переспросила финка.
Подрывник нацелил на нее древние плоскогубцы, выразительно щелкнул инструментом...
Мешки тетка бросила на пороге. "Минер" послушал спешно удаляющиеся шаги, подхватил нежданный трофей, загрузил в мешок провод. Надо бы проскочить. Поймет, не поймет, приведет солдат или нет, дожидаться не будем.
Через двор Женька пронесся с мешком на плече и ломиком в руках - типичный мародер. Между прочим, "шлепнут" без раздумий. Не та оперативная ситуация - шпион или нормальный грабитель никто разбираться не станет.
Багаж мирно ждал под кроватью. Женька отдышался, размотал провод, обвернул вокруг баллонов, обрезал лишнее (исторические плоскогубцы жевали медь как тот бульдог столетний-беззубый). Конец провода Земляков запихал в щель между досками пола. Выглядело довольно убедительно. На первый взгляд, конечно. Но хватать "фугас" с налета редкий дурак рискнет. Силиконовую маску и регулятор пришлось спрятать в и так раздутую полевую сумку. Гидрокостюм и жилет-компенсатор Женька оставил в брезентовой сумище. Ладно, случись что, пусть разгадывают, что за кальсоны такие мудреные.
Разумнее всего было залечь под соседнюю кровать и вдумчиво ждать освобождения славного города Выборга. Но...
- "И чтобы избежать позора, я буду жить под кроватью целую вечность? Ведь это самый настоящий кошмар!" - пробормотал Женька. Цитата была, конечно, детская, но вроде как уместная. "Был убит под кроватью" звучит как-то несерьезно. "В шкафу" - совсем уж анекдотично. Да и "фугас" мы демаскируем своим присутствием. Нет, надо осмотреться, определиться по дальнейшим действиям...
* * *
...Оживленно здесь было. В угловой дом, Женька, понятно, благоразумно не сунулся, выбрал следующий. Внутрь проскочил легко, зато теперь не выберешься. Тьфу, черт бы их взял. От "подкроватного" убежища три минуты дворами, а теперь сиди, жди непонятно чего.
Со второго этажа было видно финнов: пост перехватывал отступающих пехотинцев. Фенрих и двое сержантов в рыло беглецов били не часто, просто загораживали дорогу, что-то говорили паникерам. По большей части финны мрачно кивали, пытались оправдаться и шли во двор. Там уже набилось человек тридцать. Унтер раздавал с повозки патроны, подбадривал солдат непонятными шутками. Стрелки криво улыбались, отшучивались. "Заградотрядчики" отлавливали только пеших, повозки и редкие машины беспрепятственно пропускали, хотя на иных сидели стрелки, явно не приписанные к данным транспортным средствам. Звуки боя приближались, на соседних улицах лопались серии мин, но было понятно, что бьют наши наугад, больше на нервы действуя. Собственно, как тут не нервничай? Женька осторожно снял одну из рам - лопнувшее стекло так и грозило рассыпаться. Вообще, ломик оказался инструментом весьма полезным, жаль в боевом отношении слабоватым. В принципе, Земляков чувствовал себя уверенно - вода в кране была, успел погрызть найденные в буфете остатки, то ли печенья, то ли кексиков - выглядели они неубедительно, и вряд ли такое лакомство бежавшие хозяева каким-нибудь крысиным ядом "припудрили". Иное дело банки с солениями - тут риск неуместен, хотя грибочки смотрелись аппетитно.
Вот вовсе будет неаппетитно, если финский сводный отряд здесь же позиции и займет. Деваться тов. Землякову будет некуда. У здешних хозяев и кровати-то какие-то узкие, девичьи, под такую не сунешься. А на второй этаж стрелки определенно полезут - из окон перекресток неплохо просматривается. Угловой дом, естественно, куда стратегичнее, но по нему наши и лупанут в первую очередь. Стены толстые, сразу не рухнут, но разнесут-то здание гарантированно.
Глупо. Отступить Женька мог только в кладовочку. Если туда финны сунутся, можно ломик использовать, винтовку попробовать добыть. Ну, дальше до первой финской гранаты...
Внизу заорали - к финнам прибыло подкрепление. Кургузый грузовичок - из кабины высунулся офицер непонятного звания, махал рукой. Солдаты поспешно сгрузили на мостовую ящики, грузовичок стремительно развернулся, рванул куда-то в сторону замка и залива. Фенрих посмотрел на ящики, на солдат, с иронией что-то спросил у подчиненных.
Панцерфаусты им привезли. Судя по тому, как финны смотрели на новейшее противотанковое средство, особым доверием оно не пользовалось. Не успели личный состав обучить-подготовить. Женька сел под окном, и, слушая голоса финнов, размышлял о том, отчего рядовой Земляков этакий идиот? Вот из каких побуждений в мышеловку влез? Выходило, что исключительно от растерянности. Один остался, запаниковал. Нет, если выбраться удастся, нужно будет об этих глупейших маневрах помалкивать. С другой стороны, как говаривали старшие товарищи - "от удачи нигде не заховаешся".
<...>
(окончание главы отсутствует)
Глава 8
- Я думал, мортиру волокут на конной тяге, - сказали из-за толстого ствола.
Коваленко стоял под сосной, небрежно держа автомат - массивный "Суоми" выглядел в лапе старшего лейтенанта легковесной пневматической игрушкой.
Женька опустил баул, рухнул на дорожную пыль рядом - последний километр марш-броска товарища переводчика чуть не угробил. От хутора до озера оказалось значительно дальше, чем помнилось. И вообще это не легководолазное снаряжение, а чушки свинцовые.
- Ты продышись, продышись, - посоветовало начальство. - Прямо трактор какой-то. Значит, сходил нормально? Молодец. Мы тебя, правда, к обеду ждали.
Женька попытался сплюнуть клейкую слюну, махнул дрожащей рукой в сторону хутора и за хутор.
- Да я бы помог, - не совсем правильно понял Коваленко вялую жестикуляцию курьера. - Но ты по дороге прешься, думаю, высунусь навстречу, демаскирую. При нашем-то птичьем положении...
Спорить сил не было, Земляков вытер потное лицо пилоткой - остались красноватые кирпичные разводы.
- Пойдем, умоешься. Очки-то не потерял? - старший лейтенант подхватил проклятый тюк за лямки...
* * *
- Я просто говорю, что это странно, - прошептала Марина, по привычке отмахиваясь веточкой от комаров. Вообще-то, после натирания пахучей жидкостью, что вместе с водолазным костюмом принес очкарик-переводчик, насекомые бойцов облетали.
Павло Захарович закряхтел:
- Та чо такое? Отож охфицеры. Московские! Оно секретна там всё
Злиться себе Марина запретила - Торчку уже сорок лет. В прошлом человек живет, в досоветском. Образование, можно сказать, церковно-приходское, сплошь замшелый, отсюда и нерешительность, да и трусоватость. И Трофимов только глазами хлопает. Его, конечно, привлекать было нельзя. Без году неделя в контрразведке, мальчишка совсем. Впрочем, следственного опыта ни у кого нет. Торчок в СМЕРШ чуть больше двух месяцев. Оба, как говорил Варварин, "глухи к нюансам".
Старшина Шведова прикусила губу. Не отвлекаться. Объяснить еще раз. Больше опереться не на кого, придется обойтись наличными силами. Приказать бы, да здесь не учебный полк, старшинской лычки для гавканья маловато.
- Ты, Павло Захарович, сам подумай. Прибыла опергруппа из Москвы, с самого Верха. Ей дадут прикрытие, сопровождающего, транспорт нормальный, или не дадут?
- Отож, оно, прикрытие, - Торчок кивнул на Лёху.
Трофимов вздохнул - сам понимал, какое из него прикрытие. В свежих бинтах младший сержант выглядел поприличнее, но все равно... Хиловатое сопровождение для московских гостей. Да, выходит, и не встречались они с местными представителями контрразведки. Отчего бы это?
Потому что вовсе не московские они "москвичи". В этом старшина Шведова была почти уверенна. Липовые. Вот как пить дать, липовые.
Рассмотрим нюансы.
Внешний вид. Всё правильно. Следы сапог совершенно напрасно ползала-рассматривала - немцы уже давно ляпов с гвоздями-каблуками не делают. Знаки различия, погоны, подворотнички - кривовато, вполне естественно. Но! Старлей от скуки вздумал подшиву постирать. Взялся пришивать - заминка. Не привык. К таким вот воротничкам не привык. Стопроцентно. Шить умеет, но... Нюанс? Надо было рискнуть, ближе глянуть. Подсела бы, помощь предложила. Он бы, гад такой, поверил. Сразу видно, к бабьему вниманию привык. Но не могла себя пересилить, дура...
Дальше. У них у всех форма похожа. Ношенная какая-то. Такое впечатление, что ее не в щелоке стирали, а в растворе хлорки. Зачем ткань портить? Москва завшивела? Не 41-й, небось, даже на фронте банно-прачечные отряды работу наладили, а уж в тылу.... Ладно, форму им могли в одно время выдать. Но никак не могли они её обтрепать-заносить в одинаковой степени. Майор и переводчик - допустим, они штабные, локти одинаково протирали. Но старший лейтенант? Такой лоб здоровенный, судя по ухваткам, не только канцелярщиной занят. Там, на камнях, финна в секунду смял. А локти гимнастерки протерты. И еще он странно пилотку носит. Лихость такая мерзкая. На Черноморье очень похоже морячки фасонят, ну, им, альбатросам, вроде положено. А этот... Нюанс?
И разговор. Прокалывается, прокалывается старший лейтенант. Не говорят так наши. Вот что значит:
Аста ла виста, беби, - это вроде даже не по-немецки? Или дурацкое: "невиноватая я! Он сам пришел!" Ломаное, глупое выражение. Эмигрантское?
А "нормальные герои всегда идут в обход"? Вообще подлость какая-то буржуазная, декадентская.
Но говорит он редко, только за работой бормочет. Видимо, накрепко вбили в башку, что разумнее язык за зубами держать.
Майор... Штабной стопроцентно. Язык подвешен, болтун каких поискать. Но с мозгами болтун. Он из пустого в порожнее переливает, ему - существенное. Но на хутор он предпочитает один ходить. Ходить, а не ездить. Не нужна ему там машина. "На связь", значит, гуляет? Правдоподобно, вполне можно поверить. Но с кем связь? К связистам, он, бесспорно, заходит. Вот вчера газет принес. Наверняка и по телефонным линиям прозванивается, симулирует деятельность, подготовка у него хорошая, ориентируется смело. Но почему он лично туда ходит? За телефонограммами по логике должен старлея гонять. Но сам дважды в день гуляет. От скуки? Вполне возможно. Но нюанс?
Они здесь сидеть не должны. Выставили пост, а сами на хутор. Под крышей спать куда удобнее. Не будет майор-москвич комаров зря кормить.
Что там, в самолете утонувшем? О Варварине они много знают. Женька-переводчик, похоже, действительно, был лично знаком. Тут нестыковка. В логическую цепочку переводчик явно не укладывается. Сергей Вячеславович рассказывать умел хорошо. Жаль, что редко такое случалось. О Женьке-переводчике он смешно рассказывал. Ну да, такой он и есть очкарик, немножко забавный...
Марина зло вытерла повлажневшую щеку. Опять, твою... Стыдно ведь. Чисто внешняя слабость, а подумают...
Могут они этого Землякова "втемную" использовать? Вот как Лешку. Он же, сержантик простецкий, до сих пор талдычит - "финнов-то положили". Дурень контуженный. Ведь и так понятно: финны в лицо даже своих шпионов знать не могут, уж не говоря о немецкой разведгруппе. На берегу ситуация простая сложилась: "или ты, или тебя". Вот и демонстрировали геройство показное. Даже в голом виде, что б ему, спортсмену бесстыжему... Непростая группа. Эти и роту финнов не моргнув глазом расстреляют, лишь бы... Какая у них все-таки задача? И где они Землякова зацепили? Возможно, они через Москву и шли?
...- Тут нам потребна доказательств заиметь, - пробормотал Торчок. - Оно ведь сунемся без ума...
Прав. Не дело старшины и ефрейтора агентурно-диверсионные группы раскрывать. Прав. Тут только рот раззявишь: или здесь в озере и притопят, или до Победы на допросах отвечать под протокол придется. Если смолчит старшина Шведова - кто ей претензии предъявит? Санинструктор, мозгов выдано строго на бинты-клистиры. Только война идет, Павло Захарович. А на войне своей-личной стороны нет и не будет. Только "наша". А эти "московские" - чужие. Уверенность в этом почти полная. Как же их выявить? Нужно ближе держаться. И слушать, слушать и смотреть. Нюансы ловить...
* * *
Коваленко тщательно проверял ремни и пояс для грузов. Ныряльщики знают - при погружении мелочей нет. Впрочем, на войне мелочей вообще не бывает. Это не только боевыми пловцами, но и переводчиками твердо усвоено.
- Фо с груфом? - прочавкал Женька - бутерброд с тушенкой старшина принесла. Пусть и с мрачной физиономией, но позаботилась. Приятно. Девушки, они бутерброды по-особенному мажут.