– Э… А откуда вы его взяли? – поинтересовалась я.
– А, стащили. Как-нибудь расскажу вам об этом подробнее. Вообще-то это не единственный трофей, который у нас имеется. Взгляните сюда.
В задней стене находилась современная стеклянная дверь, усиленная железными полосками и выходящая в сад. Рядом с ней к кирпичной стене были привинчены четыре полки. На них стояли контейнеры из сплавленного с серебром стекла, и в каждом из них находился какой-нибудь предмет.
Некоторые из этих предметов были старинными, другие – современными. Среди них я заметила колоду игральных карт, длинный светлый локон волос, испачканную кровью женскую перчатку, три человеческих зуба, сложенный мужской шейный платок. В самом большом контейнере хранилась мумифицированная рука – почерневшая и сморщившаяся, как гнилой банан. Рука лежала на красной шелковой подушечке.
– Это рука одного пирата, – пояснил Локвуд. – Предположительно семнадцатый век. Принадлежала одному парню, которого вздернули и высушили на солнце в доке для смертных казней. На этом месте сейчас стоит гостиница «Мышь и Мушкет». Его дух был Луркером и успел нагнать страху на официанток из гостиничного бара, прежде чем я откопал эту руку. Все эти вещицы мы собрали с Джорджем за время нашей работы. Некоторые из них – настоящие Источники, и они очень опасны. Их следует держать крепко запертыми, особенно по ночам. Другие не так опасны, с ними – если вы медиум – просто следует обходиться с осторожностью, как с теми тремя предметами, которые я давал вам во время собеседования.
Я сама увидела эти знакомые предметы на нижней полке – нож, ленту и мерзкие часы.
– Кстати, – сказала я, – вы так и не рассказали мне, что это за вещи.
– Извините, – кивнул Локвуд. – Я не думал, что они произведут на вас такое сильное впечатление. Итак, этот нож принадлежал моему дяде, который жил в деревне. Он брал его с собой на прогулки и на охоту. Нож был при дяде, когда тот погиб от внезапного сердечного приступа как раз в ту секунду, когда выстрелил в дикую утку. Дядя был добрым, мягким человеком, и нож сохранил эти черты его характера.
Я вспомнила ощущения, которые появились у меня, когда я ощупывала нож, и сказала, кивнув:
– Согласна.
– А лента попала сюда из могилы, которую вскрыли на кладбище Кенсал Грин, когда устанавливали в прошлом году железный барьер по его периметру. В гробу были женщина и младенец. Лента была у женщины в волосах.
Ко мне возвратились чувства, которые я пережила, трогая этот кусочек шелка, и у меня на глаза навернулись слезы. Я закашлялась и стала сосредоточенно рассматривать другие контейнеры на полке. Я не хотела показать Локвуду свою слабость. Слабость – это то, чем питаются Гости. Слабость и неконтролируемые эмоции. Хороший агент должен всегда держать себя в руках и иметь стальные нервы. У моего прежнего руководителя Якобса сдали нервы – и чем это обернулось? Тем, что я едва не умерла.
– А часы? – спросила я, стараясь говорить холодно и равнодушно.
Прежде чем ответить, Локвуд внимательно посмотрел на меня.
– Да… часы. Вы правильно прочитали на них следы злодейства. А вообще-то эта вещь напоминает о моем самом первом успешном расследовании, – Локвуд сделал многозначительную паузу. – Не сомневаюсь, что вы слышали об убийце по имени Гарри Крисп?
Я поморгала:
– Это не тот, что вставлял монетки в оставленные на жертвах порезы?
– Нет, это был Клайв Дилсон.
– А, вы имеете в виду того убийцу, который держал отрезанные головы в холодильнике?
– Нет. Того звали Колин Баченен-Прескотт.
Я задумчиво почесала подбородок:
– В таком случае, простите, я никогда о нем не слышала, о вашем Криспе.
– Хм, – разочарованно выдохнул Локвуд. – Я слегка удивлен. Вы вообще-то там, у себя на севере Англии, получаете газеты? Ну, одним словом, покончить с Гарри Криспом удалось благодаря именно мне. Я занимался зачисткой в доме его соседей в Тутинге – так, ничего особенного, несколько призраков Второго типа – и заметил в саду Криспа следы посмертного свечения. До меня их не могли заметить, поскольку Крисп тщательно засыпал места, где хоронил свои жертвы, железными опилками, чтобы отогнать призраков. Как позднее выяснилось, когда он убивал, у него на руке были эти часы, а еще Крисп имел дьявольскую привычку завлекать…
– Обедать! – крикнул сверху Джордж, перегнувшись через перила с черпаком в руке.
– Расскажу как-нибудь в другой раз, – сказал Локвуд. – А сейчас лучше поспешить. Джордж не простит, если из-за нас остынет еда.
Я сразу же влюбилась в свой странный новый дом, а вскоре составила и мнение о своих товарищах по работе. Мое отношение к ним оказалось диаметрально противоположным. Локвуд понравился мне с самого начала. Он, казалось, был из какого-то совсем иного мира, если сравнивать его с замкнутым и ненадежным инспектором Якобсом, – общительный, живой, обязательный, влюбленный в свою работу. Локвуд был тем человеком, за которым я была готова идти. Пожалуй, я могла бы даже полностью на него положиться.
А на Джорджа Каббинса? О, вот уж нет! Он бесил меня. Я делала героические усилия, чтобы в тот самый первый день не раздражаться из-за него, но это было свыше человеческих сил, поверьте.
Взять хотя бы его внешний вид. Одного этого достаточно, чтобы кого угодно довести до белого каления.
Его лицо вызывало нестерпимое желание ударить по нему или хотя бы больно ущипнуть за пухлую щечку. А мягкое место Джорджа буквально просило, чтобы ему отвесили хорошего пинка. Он неуклюже передвигался по дому, спотыкаясь на каждом шагу и шаркая ногами – словно не шел, а переливался с места на место как кусок желе. Рубашка у него вечно торчала из джинсов, а кроссовки были велики на три размера и за ними постоянно волочились развязанные шнурки. Право, мне доводилось видеть оживленные трупы, которые передвигались с гораздо большей ловкостью и изяществом, чем Джордж.
А эта его копна нечесаных волос! А эти его дурацкие очочки! Ну все, буквально все в нем раздражало меня.
А еще у Джорджа была отвратительная привычка тупо, без всякого выражения смотреть на меня. Казалось, он постоянно анализирует мои малейшие промахи и прикидывает про себя, где я проколюсь в следующий раз. Ну, я, конечно, старалась держать себя в руках, и в тот вечер, когда мы впервые обедали за одним столом, обращалась к нему подчеркнуто вежливо, хотя на самом деле меня так и подмывало шарахнуть его по голове чем-нибудь тяжелым.
Позже тем же вечером, поднимаясь к себе в спальню, я задержалась на лестничной площадке второго этажа. Осмотрела книжные полки, полинезийские амулеты от злых духов… и неожиданно обнаружила, что стою перед запретной дверью. С виду это была самая обыкновенная дверь, со светлым прямоугольником на том месте, где когда-то была прикреплена табличка. А может, какая-нибудь наклейка. Похоже, дверь была не заперта.
Войти внутрь, таким образом, не составляло никакого труда, но я знала, что делать этого никак нельзя.
Пока я стояла и смотрела на дверь, из своей комнаты появился Джордж Каббинс со сложенной газетой под мышкой.
– Я знаю, о чем вы думаете, – сказал он, – но в эту комнату вход запрещен.
– Что? Ах, дверь, – сказала я, поспешно отступая. – Да… А почему он держит ее закрытой?
– Я не знаю.
– А вы туда когда-нибудь заглядывали?
– Нет, – сердито сверкнул очочками Джордж. – Разумеется, нет. Он же просил меня не делать этого.
– Конечно, конечно. Совершенно верно. Э… – протянула я, делая отчаянную попытку выдавить на своем лице улыбку, и по возможности не лютую, а дружелюбную. – Вы давно здесь живете?
– Около года.
– Выходит, вы должны уже неплохо знать Энтони?
– Что это? – сказал Джордж-квашня, поправляя очки на своем поросячьем носике. – Еще одно собеседование? Если да, то поторопитесь, я иду в ванную.
– Да, простите. Просто меня удивил этот дом, и мне захотелось узнать, каким образом он достался Локвуду. Ну, я имею в виду всю обстановку в доме и то, что Локвуд в свои годы уже владеет таким большим особняком. Ну, то есть я хотела спросить…
– Знаю, о чем вы хотите спросить, – прервал меня Джордж. – Где его родители, да? Я угадал?
– Да, – кивнула я.
– Он не любит о них говорить – сами сможете в этом убедиться, если начнете приставать к нему с расспросами. Я думаю, они были медиумами или некоторого рода парапсихологами-исследователями – об этом вам могут сказать экзотические предметы на полках. Они были богатыми людьми – об этом вам может сказать сам дом. Думаю, что несколько лет Локвуд воспитывался у каких-то своих родственников. Потом прошел обучение как агент у «Гробокопателя» Сайкса и каким-то образом вернул себе родительский дом. – Джордж поправил зажатую под мышкой газету и двинулся в сторону ванной. – Не сомневаюсь, что вы с вашими выдающимися способностями сумеете узнать намного больше.
– Воспитывался у родственников? – повторила я вслед ему. – Значит, его родители…
– Да, это должно означать, что они умерли, я так полагаю, – ответил Джордж, закрывая за собой дверь ванной комнаты.
Нетрудно догадаться, на чьей стороне были мои симпатии, когда я размышляла о своих новых коллегах по работе, лежа в ту ночь под сводами мансарды. С одной стороны – Энтони Локвуд. Решительный, энергичный, рвущийся в бой. Парень, который чувствует себя счастливее всего в ту минуту, когда входит в зараженную призраками комнату, легко касаясь рукой эфеса своей рапиры. С другой стороны – Джордж Каббинс. Привлекательный, как пачка маргарина, вдохновенный, как брошенное на пол ванной мокрое полотенце. По-настоящему счастливый только тогда, когда роется в пыльных папках и старых газетах, обложившись тарелками с едой. Скучный, надоедливый, раздражающий. В ту ночь я решила, что постараюсь держаться от него как можно дальше. И с удовольствием предвкушала, как войду в темную комнату плечом к плечу с Локвудом.
8
Любимым временем Локвуда для приема новых клиентов было позднее утро. Это давало ему возможность отдохнуть от экспедиции, проведенной предыдущей ночью. Он всегда принимал посетителей в той же гостиной, где проходило мое собеседование, – возможно потому, что уютные кресла и выставленные на полках туземные артефакты для изгнания злых духов создавали подходящую атмосферу для разговоров о вещах, граничивших между обыденностью и тайной.
В мой первый полный рабочий день на Портленд Роу у нас был всего один клиент – в одиннадцать часов пришел джентльмен в возрасте слегка за шестьдесят, с круглым лицом и жалкими остатками волос, тщательно прилизанными на почти голом черепе. Локвуд уселся вместе с ним за кофейный столик. Джордж расположился чуть в стороне, за письменным столом, чтобы записывать ход беседы в свой большой черный гроссбух.
Я в разговоре участия не принимала и примостилась на стуле в дальнем углу комнаты, внимательно прислушиваясь к собеседникам.
У джентльмена была проблема с гаражом. Он сказал, что его внучка отказывается туда заходить – она утверждала, что видит нечто, но дедушка – наш джентльмен – считал ее истеричной девчонкой и не слишком верил ее словам. Однако на всякий случай (здесь он надул щеки, чтобы подчеркнуть свое крайнее нежелание делать это) он пришел к нам проконсультироваться.
Локвуд был с клиентом сама любезность:
– Сколько лет вашей внучке, мистер Поттер?
– Шесть. Глупенькая маленькая озорница.
– И что же она, по ее словам, видела в гараже?
– Да ерунда. Говорит, что видела молодого человека, который стоял в дальнем углу гаража среди ящиков из-под чая. Сказала, что он очень тонкий.
– Понятно. А этот молодой человек всегда появляется на одном и том же месте или перемещается по гаражу?
– Стоит на месте, она сказала. Еще утверждает, что пыталась заговорить с ним, но он никогда не отвечает, только смотрит на нее. Наслушалась на детской площадке о Гостях, вот и…
– Возможно, мистер Поттер, возможно. А вы сами никогда не замечали в гараже что-нибудь необычное? Например, то, что в нем слишком холодно?
– Да, там холодно, – кивнул мистер Поттер, – но это же гараж, чего вы хотите? И, опережая ваш вопрос, скажу: в этом гараже ничего не случалось. Никто… как бы вам сказать… там не умер, или что-то в этом роде. Дом и гараж новые, построены всего пять лет назад, и я всегда тщательно запираю все замки.
– Понимаю… – протянул Локвуд, сцепляя пальцы. – У вас есть домашние животные, мистер Поттер?
Наш клиент удивленно моргнул, пригладил на лысине прядь волос и ответил:
– Не понимаю, какое отношение это имеет к нашему делу.
– Просто интересуюсь, есть ли у вас в доме собака, например, или кошки.
– У жены две кошки. Молочно-белые сиамки. Заносчивые костлявые воображалы.
– Они часто заходят в гараж?
– Нет, – ответил мистер Поттер. – Они его не любят. Всегда обходят далеко стороной. Я был уверен, что они опасаются запачкать свои драгоценные белые шубки, потому что в гараже повсюду пыль и паутина.
– А, так у вас в гараже пауки, мистер Поттер? – поднял голову Локвуд.
– Да, там их целая колония, или как еще это назвать. Они плетут свою паутину быстрее, чем я успеваю ее сметать. Но сейчас подходящее для пауков время года, не правда ли?
– Не могу утверждать. Ну хорошо, буду рад заняться вашим делом. Если не возражаете, мы приедем к вам сегодня ночью, вскоре после наступления комендантского часа. А до этого времени я бы на вашем месте не позволял вашей внучке заходить в гараж.
* * *
– Что скажете об этом деле, мисс Карлайл? – спросил Локвуд, когда мы тем же вечером ехали в идущем в восточную часть Лондона автобусе. Это был последний рейс перед началом комендантского часа, и в автобусе не было ни одного взрослого, все места занимали дети из ночной стражи, направлявшиеся нести свою вахту на предприятиях. Некоторые из них клевали носами, другие хмуро смотрели в окна автобуса. В багажной стойке возле двери подскакивало и перестукивалось их оружие – полутораметровые палки с железными наконечниками.
– Похоже на слабый призрак Второго типа, – ответила я, – поскольку он стоит на месте и не пытается приблизиться к девочке. Но сказать наверняка не могу.
Я сжала губы, вспомнив, каким безобидным с виду был призрак на той проклятой мельнице, где погибли мои товарищи.
– Вы правы, – кивнул Локвуд. – Всегда лучше быть готовым к худшему. И еще эти пауки, о которых говорил наш клиент…
– Вам известно, что означает присутствие пауков, мисс Карлайл? – спросил сидевший впереди нас Джордж, лениво поворачивая голову в мою сторону.
То, что кошки панически боятся Гостей, а пауки любят их – факт общеизвестный. Считается, что паукам нравится потусторонняя энергия, которую излучают призраки. Сильные Источники, остающиеся активными и нетронутые на протяжении многих лет, почти всегда покрыты толстым слоем пыльной паутины, сплетенной поколениями стремившихся к этому месту пауков. Паутина – это одна из тех вещей, на которую в самую первую очередь должен обратить внимание любой агент. Следы паутины очень часто могут привести вас прямо к нужному месту.
Это известно всем. Возможно, даже шестилетней внучке мистера Поттера.
– Да, – сухо ответила я. – Мне известно, что означает присутствие пауков.
– Отлично, – кивнул Джордж. – Я спросил просто так, проверить.
Мы въехали в один из северных округов огромного серого города, недалеко к северу от реки. Узкие улочки теснились здесь на фоне огромных портовых кранов. Приближался комендантский час, поэтому уже закрывались все магазины и лавки, предлагавшие пройти прямо в них сеанс психотерапии или купить отгоняющий призраков оберег, сделанный, само собой, в Китае. Как всегда в первые недели жизни в Лондоне, у меня слегка кружилась голова от необъятных размеров этого города. По тротуарам вереницей спешили домой люди, на перекрестках загорались призрак-лампы, медленно поднимая свои ставни.
Когда мы вышли из автобуса, Локвуд повел нас в какой-то переулок. Он шел, поблескивая рапирой, кончик которой высовывался из-под длинного, элегантно развевающегося у него за плечами плаща. Мы с Джорджем трусили следом.