Локвуд вытащил из комода комок, состоящий из деревянной рукоятки, лесок и кусочков металла. Эти металлические кусочки были маленькими фигурками животных и птиц. Локвуд взялся за рукоятку и принялся распутывать лески.
– Это все, что у тебя есть? – спросила я.
– Моя рапира внизу.
– А это что еще за чертовщина?
– Игрушечный мобиль. Сохранился у меня с детства. Если держать вот так, фигурки будут свисать с вращающегося колеса. Потом начнут крутиться и издавать радостные звуки. Больше всех мне всегда нравился улыбающийся жираф.
– Да, все это очень мило, конечно, но… – я посмотрела в сторону открытой двери.
– Фигурки сделаны из железа, Люси. Но что с тобой? У тебя все коленки ободраны.
– Видение. Вначале темная аура, теперь появился потусторонний свет. Побочные эффекты в виде призрачного захвата, тумана и холода. Призрак только что гнался за мной по лестнице.
Локвуд закончил распутывать мобиль, поднял его вверх, тряхнул запястьем – и маленький, составленный из фигурок животных, круг свободно повернулся на своей оси.
– Выключи лампу на прикроватном столике, ладно?
Я сделала как он сказал. Теперь мы оказались во мраке. Темно было и на лестничной площадке – никакого призрачного свечения.
– Поверь мне, он там, – сказала я.
– Хорошо. Иди к двери. Будешь проходить мимо моей кровати, прихвати ботинок.
Мы притаились возле двери. Локвуд крутил мобиль, выставив его перед собой. Ни на площадке, ни на самой лестнице следов какого-либо видения не было.
– Ботинок взяла?
– Да.
– Швыряй его в дверь Джорджа.
Изо всех сил, что у меня еще оставались, я швырнула ботинок в темноту. Он сочно шмякнулся о расположенную напротив дверь. Мы стали ждать.
– Он гнался за мной вниз по лестнице, – сказала я.
– Я знаю. Ты говорила. Ну, давай же, Джордж…
– Думаешь, он проснулся? Шума я наделала достаточно?
– Вообще-то он спит как бревно. Но и бросок у тебя неплохой получился. А вот и он.
Наконец из своей спальни показался Джордж, мигая и щурясь, словно близорукая толстая мышь. На нем красовалась огромная обвисшая голубая пижама, которая была ему велика минимум размера на три. По голубому фону были разбросаны аляповатые космические корабли и самолеты.
– Джордж, – окликнул его Локвуд, – Люси говорит, что видела Гостя. Здесь, прямо у нас в доме.
– Я в самом деле видела его, – твердо сказала я.
– У тебя есть под рукой что-нибудь железное? – спросил Локвуд. – Нужно проверить, что там такое.
Джордж протер глаза, подтянул грозившие свалиться с него штаны и ответил:
– Не уверен. Может быть. Погодите.
Он повернулся и скрылся в своей спальне. Оттуда послышалась возня, несколько раз упало что-то тяжелое. Вскоре Джордж вернулся. Теперь на нем была перевязь, из кармашков которой торчали магниевые вспышки, соляные бомбочки и банки с железными опилками. Тут же на шнуре болталась пустая банка из серебряного стекла. В руках он держал свернутую кольцом цепь, длинную рапиру с нелепой инкрустированной рукоятью, а за пояс его пижамных штанов был засунут фонарь.
На ногах у Джорджа болтались огромные, не по размеру, ботинки. Мы с Локвудом пораженно уставились на него.
– В чем дело? – спросил Джордж. – Я всегда держу под рукой кое-какую экипировку. На всякий случай. Лучше быть готовым ко всему, верно? Если хочешь, могу одолжить тебе соляную бомбочку, Локвуд.
– Нет-нет, спасибо, – Локвуд покачал своим мобилем. – Думаю, мне будет достаточно и этого.
– Ну, если ты так уверен… Ну, где же ваше видение?
Я в нескольких словах рассказала ему обо всем, что случилось. Локвуд скомандовал, и мы начали подниматься по лестнице.
К моему удивлению, путь оказался свободен. Поднявшись на несколько ступенек, мы каждый раз останавливались, всматривались и вслушивались, но безрезультатно. Жуткий холод больше не ощущался, призрачный туман тоже исчез, своим внутренним слухом я ничего не улавливала. Локвуд и Джордж тоже ничего не замечали. Единственную опасность представляли собой лишь пижамные штаны Джорджа, грозившие свалиться.
Наконец мы завернули за угол. Джордж вытащил из-за пояса фонарь и осветил его лучом мою спальню. Моя одежда, которую я, очевидно, задела, убегая, рассыпалась по полу. Здесь же валялось мое одеяло.
– И здесь ничего, – сказал Джордж. – Люси, ты уверена, что это все тебе не приснилось?
– Само собой, – огрызнулась я, затем быстро прошла к окну и выглянула на улицу. – Но должна признаться, сейчас я тоже ничего не чувствую.
Локвуд опустился на колени, посмотрел под кроватью:
– Судя по тому, что ты сказала, я предполагаю, что это был слабый призрак, если он медленно двигался и плохо ориентировался в пространстве, иначе он непременно схватил бы тебя. Может быть, у него закончилась энергия, которую он получил от своего Источника.
– Кстати об Источнике, – сказал Джордж. – Интересно было бы узнать, каким образом этот новый Источник таинственным образом оказался в комнате Люси? Наш дом хорошо защищен. Внутрь ничто не должно проникнуть, – он заглянул в мой шкаф, держа наготове рапиру. – И здесь ничего, кроме нескольких прелестных топиков, юбок и… О, Люси, почему вот в этом я тебя никогда не видел?
Я захлопнула дверцу шкафа, едва не прищемив пухлую ладошку Джорджа.
– Говорю вам, я видела призрак, Джордж. Ты что, думаешь, я ослепла?
– Нет. Думаю, ты просто заблуждаешься.
– Но послушай…
– Все это не имеет никакого смысла, – прервал нас Локвуд, – если только Люси не принесла с собой какой-нибудь связанный с потусторонним миром предмет. Но ты же ничего такого не делала, правда, Люси? Не притаскивала сюда отрубленную пиратскую руку, например, чтобы внимательнее изучить ее, а потом забыла вернуть ее на место?
– Не говори глупости, – сердито ответила я. – Разумеется, я ничего такого не делала. И не думала приносить сюда какую-нибудь вещь, которая… которая не защищена должным образом… Ой!
– А что такого? Джордж, например, повсюду таскает с собой ту банку… – Локвуд резко оборвал себя, заметив выражение моего лица. – Люси?
– Ой. Ой, нет.
– В чем дело? Ты все-таки принесла сюда что-то?
– Да, – тихо пропищала я. – Думаю, да.
Джордж и Локвуд одновременно обернулись ко мне, оказавшись спиной к шкафу и моей разбросанной по полу одежде. Как только они заговорили, позади них у стены появилось бледное свечение. Затем из него поднялась фигура. Я увидела тонкие руки и ноги, платье с оранжевыми подсолнухами, длинные, растворяющиеся в туманной дымке светлые волосы и искаженное от холодной ярости лицо… Я закричала. Локвуд и Джордж моментально развернулись как раз в тот момент, когда Гостья потянула к их шеям свои длинные, с острыми ногтями пальцы. Локвуд бешено закрутил свой мобиль, и тот коснулся Гостьи железными фигурками. Призрак тут же исчез. По комнате пролетел порыв ледяного ветра, туго прижав к моим ногам ночнушку.
В мансардной комнате снова стало темно.
Кто-то кашлянул. Это был Джордж, он все еще безуспешно пытался вытащить застрявшую в ременной петле рапиру.
– Люси… – опасно тихим и спокойным голосом произнес Локвуд, – значит ли это, что…
– Да. Значит. Я очень, очень сожалею.
Джордж крякнул и наконец вытащил рапиру.
Лезвие выскочило на свободу, Джордж неуклюже покачнулся, переступил ногами, и тут под его ботинком что-то хрустнуло. Он нахмурился, наклонился и поднял с пола какой-то предмет, завалившийся между моими брюками и куртками.
– Уф! – сказал Джордж. – Холоднючий!
Локвуд взял фонарик и осветил предмет, висящий у Джорджа на пальцах. Слегка помятый кулон на изящной золотой цепочке.
Локвуд и Джордж уставились на украшение. Потом перевели взгляд на меня. Джордж открыл висящую у него на перевязи банку из серебряного стекла и положил в нее кулон и цепочку. Затем закрыл и со звонким щелчком запер крышку банки.
Локвуд медленно поднял фонарик, и я оказалась в круге яркого беспощадного света.
– М-м… да, – сказала я. – Кулон той девушки… Э-э… понимаете, я собиралась сказать о нем, но…
Трудно улыбаться, стоя босиком в одной измятой ночнушке и со встрепанными волосами, но я попыталась это сделать. Я очень старалась.
12
Утро следующего дня выдалось ясным и чистым. В окно кухни светило бледное ноябрьское солнце, его лучи весело играли на пакетах с кукурузными хлопьями, искрились на кастрюлях и стаканах, в ярком утреннем свете можно было рассмотреть каждую упавшую на скатерть хлебную крошку или капельку джема. Воздух на кухне был теплым, густо насыщенным ароматами хорошего крепкого чая, горячих тостов, жареных яиц и бекона.
Вот только меня все это ничуть не радовало.
– Почему, Люси? – требовательно спросил Локвуд. – Я не понимаю! Тебе известно, что агент обязан доложить о любом найденном им предмете. Особенно если этот предмет напрямую связан с Гостем. Такие вещи необходимо хранить по всем правилам.
– Я это знаю.
– Их следует держать в железном контейнере или банке из серебряного стекла до тех пор, пока они не будут изучены или уничтожены.
– Я знаю.
– Знаешь, однако вместо этого просто положила это себе в карман и ничего не сказала ни мне, ни Джорджу!
– Да. Я уже говорила, что очень сожалею. Раньше со мной никогда такого не случалось.
Я тяжело вздохнула. Моя голова была опущена, и те несколько минут, пока длилась выволочка, я мрачно водила ручкой по скатерти для размышлений. У меня получился рисунок худенькой девушки в старомодном летнем платье. Вокруг ее головы развевались длинные волосы, глаза были огромными и пустыми. Я так сильно нажимала на стержень ручки, что, наверное, поцарапала столешницу под скатертью.
– Ничего не могу понять, – пробормотала я. – Все произошло так стремительно и неожиданно. Может быть, из-за пожара. Возможно, мне просто захотелось сохранить хоть что-то, напоминающее о той девушке, чтобы она не исчезла совершенно бесследно… – Я добавила на нарисованное платье большой черный подсолнух. – Честное слово, я с трудом припоминаю, что вообще взяла это украшение. А потом… Потом я о нем просто забыла.
– Лучше не говорить об этом Барнсу, – заметил Джордж. – Он станцует чечетку, если узнает о том, что ты по рассеянности перенесла через весь Лондон Источник очень опасного Гостя, не приняв при этом никаких мер безопасности. И это станет для инспектора еще одним, и очень веским, поводом прикрыть наше агентство.
Краешком глаза я наблюдала за тем, как Джордж с самодовольным видом намазывает на тост толстый слой лимонного джема. Да, сегодняшним утром Джордж находился в отличном настроении, сделался необычно оживленным, даже возбужденным, как вышедшая на охоту собака. Наверное, ликует, видя, в какое положение я себя загнала. Хорек.
– Ты забыла, – сказал Локвуд. – И это все? Это и есть твое оправдание?
Что ж, вызов был брошен, и я приняла его.
– Да, – ответила я, откидывая назад волосы. – И если желаешь знать почему, отвечу, что сначала, пока со мной возились в больнице, мне было не до кулона, а потом я постоянно беспокоилась о тебе. А если ты хорошенько подумаешь, то поймешь, что у меня вообще не было причин считать, что оно может представлять опасность. Почему? Да потому что мы только что запечатали Источник.
– Нет! – Локвуд ткнул в скатерть указательным пальцем своей здоровой руки. – Это не так. Мы думали, что запечатали Источник, а на самом деле этого не произошло! Мы не запечатали Источник, Люси, потому что он здесь.
Он кивнул на маленькую банку из серебряного стекла, тихо примостившуюся между масленкой и заварным чайником. Стекло поблескивало на солнце. Внутри банки можно было рассмотреть лежащий в ней кулон.
– Но каким образом кулон мог стать Источником?! – крикнула я. – Им же должны быть ее кости!
– Нам только показалось, что Источник – кости, потому что призрак исчез, как только ты накрыла останки девушки серебряной сеткой, – печально покачал головой Локвуд. – Но при этом ты прикрыла сеткой и кулон тоже и таким образом запечатала его. А потом, когда ты стащила кулон…
– Я не воровка, – вспыхнула я.
– …то положила его в карман своей куртки, набитой железными опилками и пакетами с солью. Этого было достаточно, чтобы блокировать Гостью весь остаток той ночи. На следующий день, однако, ты швырнула свою куртку на стул в спальне, и кулон выпал из кармана. Потом он пролежал среди сваленной в кучу одежды до наступления темноты, когда призрак получил возможность вернуться.
– Мне непонятно лишь одно, – сказал Джордж, – почему этот призрак не оказался столь же быстрым и сильным, как предыдущей ночью. Из того, что я слышал, следует, что он едва передвигался, когда ты выбегала из комнаты.
– Скорее всего, вместе с ожерельем из кармана ее куртки выпала часть опилок и соли, – ответил Локвуд. – Этого оказалось достаточно, чтобы призрак оказался слабым и не мог просуществовать достаточно долго. Наверное, именно поэтому он прекратил преследовать Люси, когда она бежала вниз по лестнице, а когда мы вернулись в ее спальню, не сразу смог заново материализоваться.
– Похоже на то, – согласился Джордж. Он пожал плечами и откусил огромный кусок от своего тоста.
Я же подняла руки вверх, призывая их обоих замолчать.
– Да, да, – сказала я. – Это понятно, но я говорила совсем о другом. Как известно, Источником становится предмет, к которому сильнее всего привязан Призрак, так? Источник – это то, что призраку дороже всего. Вполне логично было считать, что Источник для нашей Гостьи – ее останки.
Я протянула руку, взяла стеклянную банку за шнурок и стала ее покачивать так, чтобы лежащие внутри банки цепочка и кулон начали слегка перемещаться из стороны в сторону.
– Но вместо костей Источником оказался вот этот кулон, – продолжила я. – Для духа Аннабел Вард он почему-то значит больше, чем ее собственные останки… Вам это не кажется странным?
– Та же фигня, что с тем байкером в гараже, – отмахнулся Джордж.
– Та же, да не та, потому что…
– Надеюсь, ты не пытаешься увести разговор в сторону, Люси? – холодно спросил Локвуд. – Я уже почти принял решение прогнать тебя из агентства.
– Я знаю, – ответила я, возвращая банку на стол.
– Но я еще не закончил, однако. Отнюдь нет. Мне много чего есть сказать тебе, Люси. – Повисла долгая пауза. Локвуд сурово посмотрел на меня, потом перевел взгляд на окно и наконец раздраженно вздохнул: – К сожалению, вылетело из головы. Мысль потерял. Короче говоря: никогда не поступай так впредь. Я тобой очень недоволен. Принимая тебя на работу в свое агентство, я сказал тебе, что меня не смущает то, что ты кое-что скрыла о своем прошлом. И это была правда. Но скрывать то, что происходит сейчас, – это совсем другое дело, это недопустимо. Мы одна команда, всегда нужно помнить об этом.
Я кивнула, глядя на скатерть. Мое лицо каким-то странным образом одновременно заледенело и пылало.
– А вот о кулоне, напротив, можешь забыть, – продолжил Локвуд. – Сегодня же отправлю его в Клеркенвел, где его сожгут в печах «Фиттис». Прощай, Источник. Прощай, Аннабел Вард. Как говорится, скатертью дорога! – Он заглянул в свою чашку и недовольно пробурчал: – Тьфу, ты! Чай остыл.
События вчерашней ночи, само собой, веселья не добавляли, однако для плохого настроения у Локвуда были и другие причины. Его все еще беспокоила рука, к которой прикоснулся призрак. Тяжелые условия, которые выдвинул Барнс, камнем легли на его худые плечи. Но что самое скверное – началась публичная реакция на устроенный нами на Шин-роуд пожар. К ужасу Локвуда, в утреннем выпуске «Таймс», в ежедневной колонке «Хроника Проблемы», где помещался обзор наиболее заметных событий, связанных с призраками, появилась заметка под заголовком «Требуется усилить контроль над независимыми агентствами». В ней описывалось расследование, проведенное «Локвуд и Компания» («независимое агентство, состоящее из одних подростков»), которое привело к ужасному пожару. Автор заметки явно намекал на то, что Локвуд не способен руководить агентством. В конце приводилось высказывание одной из сотрудниц гигантского агентства «Фиттис». Она рекомендовала взять все парапсихологические исследования под контроль взрослых инспекторов.